|
ФРПГ "Проспект Металлистов"
|
|
FRPG «Проспект Металлистов»
На, за и под сценой
|
Ридус поскреб левую мандибулу и задумчиво начал перечислять:
- Для бочки, вот этого самого большого барабана, нужна педаль с такой… - Ридус задумался как объяснить кварианцу, что нужно, - ммм, сейчас я нарисую...
Он активировал свой омни и начал выводить в примитивном редакторе пальцем линии, изображая на ней педаль для бочки.
- И еще нужна стойка для хэта - вон тех двух небольших тарелок, прикрученных друг у другу, там тоже есть педаль, - говорил Морт, продолжая рисовать. - Ну а остальное уже по мере возникновения потребности. А вот за твой широкий жест я весьма благодарен.
Сказав это, Ридус приложил руку к груди и склонил голову.
Can It Wait For A Bit, I'm In The Middle of Some Calibrations
ФРПГ "Проект "Возрождение" (Инира Т`Кори, азари)
|
- Не стоит благодарности, - отмахнулся Лон, - иначе, я бы пустил тарелки на воронки для фугасных боеприпасов, а всё остальное ещё куда приспособил. Скинь мне свой эээм..., - кварианец на секунду замялся, не зная, как назвать конгломерат линий на голограмме, - чертёж, я спроектирую и распечатаю новую на сборщике, да и стойку тоже можно на нём по частям отштамповать, - и забыв о гостях, кварианец активировал свой инженерный набор в омни-инструменте и начал проектировать детали для ударной установки, иногда присаживаясь на одно колено, чтобы измерить пространство для крепления, садясь на пол, чтобы нанести резьбу на чертеже, внести изменения в конструкцию и скоро на объёмной голограмме стали вырисовываться контуры готовых деталей.
|
Совместно с Шерифом и Люцифером...
Тэо сидел в своём аэрокаре и попивая кофе, следил за девочкой-подростком его босса, которая так опрометчиво сбежала из дома. Впрочем, миссия не состояла в том, чтобы вернуть её обратно, и это несколько удивляло турианца, учитывая, как сильно за неё беспокоились родители.
Возможно, отец хотел дать понять дочери, насколько опасна и непредсказуема самостоятельная жизнь на личном опыте, и поэтому, попросил своего телохранителя лишь приглядеть за ней. С одной стороны, это было правильно -
при условии, что ситуация обернётся так, что Лорейн сама прибежит домой и будет падать к ногам родителей, лишь бы те её простили. Вот только… почему-то они не рассматривали вариант, что она втянется и уже никогда не захочет вернуться в эту семью аристократов.
Отхлебнув ещё немного тонизирующего напитка, Тэо услышал резкий хлопок удара о свой транспорт, и предвещая назревающий скандал, поспешил выскочить из кара.
— Придурок, ты что творишь? — Без какой-либо доли эмоций спросил громила, глядя на поднимающегося с земли турианца. Его поистине клоунский прикид не мог не вызывать усмешку даже у столь серьёзной личности, как Тэо.
Турианец тяжело поднимался, потому что он подвернул ногу, наступив в какую-то ямку. Из-за этого он и упал ударившись боком об аэрокар, оставив на нем неплохие царапины. Только он увидел, что открылась дверь, Зерадис понял, что дело плохо - с него сейчас будут трясти деньги, которых у него не было.
— Да я упал, — буркнул Зе, поднявшись и оперевшись на все тот же аэрокар, потому что стоять на поврежденной ноге было больно. — Извиняюсь. Все претензии к тем, кто не заделал эту яму.
Подхватив Люстику под руку, которая, похоже, витала в облаках, он попытался спокойно свалить, хоть и не надеялся, что его отпустят. Зе выбрал вектор движения и пошел, но это был путь не в ту сторону, о чем он сразу не сообразил.
Турианка и в самом деле, пребывая в глубоком опьянении от уже второй за этот вечер бутылки гирда, только-только начатой, но уже хорошенько захмелив голову, не поняла, что произошло. Озадаченно взглянув на хромающего после падения Зерадиса, она, следуя за парнем, растерянно оглянулась через плечо на незнакомого турианца, стоявшего возле аэрокара, и по всей видимости дороговатого, раз на морде громилы застыло недоброе выражение.
— Ты в порядке? Кто этот тип? Почему он на нас так смотрит? — тихо зашептала Силика, обрушив на парня сотню вопросов, всё ещё опасливо оглядываясь на водителя.
— Стоять, — рявкнул Тэо, схватив уходящего восвояси турианца за естественный воротник на спине и разворачивая его к себе, — ты серьёзно думаешь, что можешь вот так просто уйти? Мне плевать как ты упал и почему, под ноги надо смотреть и меньше пить.
Он раздвинул жвала в оскале, почуяв недобрый запах алкоголя, витающий в атмосфере.
— Серьезно думал, — ответил Зерадис вцепившись в руку громилы, пытаясь высвободиться, потому что не любил, когда так крепко его держат за воротник. — У меня денег нет, и я извинился, — турианец понимал, что ситуация будь здоров как накаляется и, похоже, он сейчас огребет, потому что раза в полтора парень был меньше своего потенциального спарринг-партнера.
— Можешь засунуть свои извинения себе в задницу, меня совершенно не волнует есть у тебя деньги или нет. Этот аэрокар стоит больше чем твоя никчемная жизнь, клоун, — громила поднял за воротник Зерадиса над землёй, чтобы быть с ним лицом к лицу, заглядывая тому в глаза.
Зерадис начал беспомощно дрыгаться в руках турианца.
— Да нет у меня денег! — Выкрикнул парень, готовясь получить вред здоровью не только от гирда. — Да отпусти ты!
Немного раскачавшись, пока говорил, Зе с размаху зарядил турианцу пыром в колено, надеясь, что это его хотя бы временно обезвредит, чтобы сбежать с Люстикой, но тот лишь слегка подкосился от боли, так как за годы военной службы, ему довелось терпеть и не такую боль. Он, злобно зарычав, словно куклу бросил турианца лицом на капот и скрутив его, начал кому-то звонить, совершенно не обращая внимания на турианку, которая пыталась отбить своего любовника от громилы.
***
Опасения Люстики на счёт незнакомца оказались отнюдь не беспричинные, не успели они отойти, как услышали за спиной грозный окрик водилы дорогого аэрокара, и тут же он резво схватил пытающегося слинять Зерадиса за воротник и подтянул к себе. Турианка в тот момент так перепугалась и растерялась, что не сразу отреагировала на то, что произошло. В голове всё ещё гулял алкоголь, но не смотря на это, оценить происходящие она смогла, сообразив, что парень попал впросак и его немедленно нужно спасать. Конечно, с такими типами, вроде того, что сейчас задержал Зерадиса, Люстика предпочитала не пересекаться и не без причин, но сейчас турианцу была нужна её помощь.
Силика пару раз грубо толкнула громилу, накричав на него, чтобы он отпустил парня, но тот, подняв Зерадиса над землёй, полностью проигнорировал её. Он был таким высоким и крупным, что турианка не знала куда бить, чтоб отвлечь на себя хотя бы малейшее внимание. В следующую минуту, после того, как Зе хорошенько херанул ботинком водиле в колено, а тот лишь в ответ слегка скривился, а затем швырнул парня на капот своего аэрокара, начав кому-то звонить, Люстика поняла, что нужно немедленно что-то предпринять, а иначе Зерадису придётся очень несладко. Но что она могла сделать? Никакого оружия при себе у неё не было. Растерянно, чуть было не впадая в истерику, турианка огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, что могло ей помочь. Поблизости ничего не было, но опустив взгляд, она вспомнила про бутылку гирда, что они купили, которую до сих пор держала в руке, и, недолго думая, применила её.
— Отпусти его, придурок! — Прокричав во всю глотку, а затем высоко подпрыгнув, Силика, замахнувшись, изо всех сил зарядила бутылкой по башке громиле, да так, что она тут же разлетелась на множество осколков со странным звоном, а алкогольное содержимое вылилось ему прямо на лицо.
Громила не ожидал такой наглости от спутницы лежащего на капоте оборванца, и сначала, он даже не понял, как реагировать на это. Удар хоть и должен был вырубить любого другого турианца, Тэо почти не шелохнулся, так как имел некоторое преимущество перед такими ситуациями - металлическая платина. Единственное, что пострадало - это дорогой классический костюм, который пропитался гирдом насквозь.
— Ну всё, оба доигрались, — зло выпалил он, держа одной рукой Зерадиса, а второй, схватил за руку Силику и потянул на себя, раскладывая турианку рядом с её новоиспеченным товарищем. Ещё бы чуть-чуть и им бы точно не поздоровилось, но знакомый женский голос неподалёку отменил час расплаты:
— Какого… хера?
Тэо, медленно и очень нехотя повернулся к Лорейн и быстро выпалил:
— Чёрт, разведка обложалась.
— То есть, мне надо благодарить этих двух, что я узнала, что отец послал следить за мной? — Она недовольно поджала губы и поправила гитару с рюкзаком за мной, — кстати говоря, что тут происходит вообще?
Зерадис пытался вырваться, но делал он это довольно вяло. Во-первых, он был дезориентирован от удара, а во-вторых, бугай слишком сильно заломал ему руки - любое резкое движение отдавалось болью в плечи и локти.
— Эй! — Крикнул турианец, увидев, как нападавший и Силику скрутил, но в этот же момент он еще сильнее вывернул руки Зерадису, от чего тот лишь открыл рот в беззвучном крике и вытаращил глаза, будучи совершенно парализованным от боли.
Водила резко схватил Люстику за руку, от неожиданности и боли турианка вскрикнула, но тут же неистово начала вырываться. Но особого толку от этого не было, громила, не обращая внимание на её сопротивления, с лёгкостью уложил турианку рядышком с оцепеневшим от боли Зерадисом. Наверное, если бы не девушка, подоспевшая вовремя на выручку, им обоим пришлось бы очень не сладко.
Тэо тряхнул головой, чтобы остатки алкоголя скатились вниз, прекращая доставлять дискомфорт, и, поведя плечом, ответил девушке:
— За любой проступок надо отвечать головой, а эти двое решили побадаться со мной, избежав наказания.
Лорейн тем временем обходила аэрокар, оценивая повреждения и громко усмехнулась от того, что вмятины на капоте были куда грознее, нежели несчастная царапина на заднем крыле.
— Боже, ты невыносим, — махнула рукой девушка, с сочувствием глядя на скрюченную парочку, — да отпусти ты их. Наш механик всё починит.
— Твой отец будет не в восторге, — буркнул Тэо, ослабляя хватку и конце концов отпуская пленников.
— Мне плевать, что скажет отец, — Лорейн перевела внимание на пострадавших и добавила, — извините моего друга, он слишком вспыльчив из-за мелочей.
И она бросила грозный взгляд на телохранителя.
Как только водила аэрокара ослабил хватку, Люстика, не дожидаясь, пока он окончательно отпустит, резво выскользнула, зло огрызнувшись сквозь зубы, воинственно щёлкнув мандибулами:
— Только посмей прикоснуться ко мне ещё раз, урод…
Турианка обеспокоено взглянула на Зерадиса, который до сих пор парализовано лежал на капоте. Ему гораздо сильней досталось, чем ей. Она, в свою очередь, отделалась только болью в предплечье, и сейчас, смотря как он корчится от боли, Силику взяла жгучая злость. Аккуратно коснувшись плеча парня, она помогла ему встать на ноги, и только затем обратилась к их вовремя нарисовавшейся спасительнице:
— Твоего так называемого ‘’друга’’ следует держать на цепи, — процедила турианка, окинув недобрым взглядом громилу. — Он социально опасный.
Но переведя взгляд на саму девушку, Люстика поспешно добавила:
— Спасибо, что выручила...
Зерадис, еще не оправившись после удара, поднялся с помощью турианки, но тут же отшатнулся в сторону, облокотившись на соседний аэрокар, от которого отпружинил обратно к Люстике. Только он хотел ее поблагодарить, как прострелило в челюсти. Судя по тому, как она болела — Зе, вполне возможно, её выбил. Приобняв Силику за поясницу, он посмотрел на человека, кивнув ей в знак благодарности, решив пока помолчать.
— Могу я как-то компенсировать то, как с вами обращались? — Аккуратно спросила девушка, виновато поджав губы, — меня зовут Лорейн. Тут есть кафе неподалеку, я угощаю. Если хотите конечно.
— Лора, — Тэо укоризненно глянул на неё.
— С тобой потом поговорим… ты видел как я росла, мы лучшие друзья, так что родителям не слова, хорошо? — И она повернулась к незнакомцам, ожидая какой-либо реакции.
Громила же ничего не ответил, молча проследовав в аэрокар на водительское место. Возражений он не имел. Лорейн действительно для него стала кем-то вроде дочери за столько лет работы на её отца, которого он знал ещё до рождения девочки и он всегда шёл ей на встречу.
Силика напряжённо проследила весь путь водилы до аэрокара, невольно стиснув пальцами левой руки кисть Зе, и только когда он сел на водительское сиденье, она облегчённо вздохнула, заметно расслабившись. Турианка, вернувшись взглядом к девушке, миролюбиво ей улыбнулась, представившись:
— Люстика. А его, — она мотнула головой в сторону парня. — Зовут Зерадис. И думаю, мы бы не отказались чего-нибудь перекусить.
Но задержавшись взглядом на парне, а именно на его челюсти, которой он прилично ударился о капот, Силика обеспокоено добавила:
— Но для начала неплохо было бы где-нибудь раздобыть лёд… Кажется, твой товарищ не хило так припечатал его.
Зерадис, услышав про лед, подумал, что от него толку будет немного, потому что он не сможет обволочь из-за пластин место ушиба. Однако челюсть начинала болеть все сильнее, и парень стал подозревать, что челюсть не ушиблена, а там что-то серьезней. И Зе с радостью сказал бы, что хотел бы посетить врача, но при попытке открыть рот начать говорить, вновь прострелило, и он лишь болезненно замычал, приложив руку к челюсти. В этот момент он поймал на себе взгляд и Люстики, и Лорейн — надо было как-то донести информацию, причём без использования речи. Самая логичная мысль была написать, и вместо того, чтобы попросить листочек и ручку или датапад, которых, всё равно скорее всего не было ни у кого под рукой, он подошел к газону, присел на корточки и нацарапал слово “врач”. Турианец встал и повернулся, но реакции не последовало — лишь Люстика заинтересованно начала вглядываться в плохо различимые в траве буквы. До Зе дошло, что Лорейн бы не поняла точно, ведь он написал на турианском. Надежда осталась на его девушку, которая тоже могла не понять — южно-турианский не сильно, но отличался от среднего и северного. Но вдруг слово “врач” одинаково пишится и на том, и на том?
Человеческая девушка несколько секунд разглядывала надпись, а затем, направив на неё инструментрон, сделала запрос в экстранет.
— Так, Тэо, быстро отвези нас в больницу, ему надо видимо челюсть вправить или что-то подобное, не знаю, что там у турианцев делают, — Лорейн махнула рукой водителю, на что тот лишь угрюмо фыркнул, — это не обсуждается. Садитесь в аэрокар.
Турианка, рассмотрев надпись, а точнее едва заметные в траве символы, озадаченно уставилась на Зерадиса. Она не могла найти связи между словом ‘’враг’’ и его травмой. Благо, под рукой человеческой девушки оказался инструментрон, и до Люстики быстро дошло, что имел в виду парень. Не став спорить с предложением Лорейн вести его к врачу, тем более что это не Силики ‘’дружок’’ отфигачил ни в чём не виновного Зе, она, согласно кивнув, помогла Зерадису залезть на задние сиденье аэрокара.
Зе, держась за челюсть, сел назад и по достоинству оценил интерьер аэрокара — было видно, что он и правда не дешевый, поэтому турианец стал надеяться, что его обидчик заплатит за капот как можно больше. Кстати об обидчике — он со злостью поглядывал на Зерадиса в зеркало заднего вида — будто в машине больше никого не было, так что парень прижался к двери и опустился на сидении — благо места для ног было достаточно, чтобы не видеть глаза Тэо, и потянул на себя Люстику так, чтобы она на него почти легла.
До больницы было не так далеко, но время растянулось из-за гробовой тишины в аэрокаре.
“Звукоизоляция тут что надо” — подумал Зерадис. — “Твою мать, да когда мы прилетим уже...”
В этот момент водитель сделал довольно резкий маневр, уклонившись от аэрокара справа — турианца приплюснуло Люстикой и инерцией к окну, отчего Зе почти взвыл от боли — он зацепился мандибулой за обшивку двери, и мало того, что она потянула вниз челюсть, так еще и выяснилось, что сам отросток тоже болит. Турианец напрягся, и на этот раз досталось Силике, которую он ненарочно довольно сильно прижал к себе. Захотелось выдать целую матерную тираду, но Зе вовремя спохватился. Еще пара секунд, и боль отпустила, продолжая ныть. Парню ну очень хотелось, чтобы не было так тихо, и он бы с радостью что-нибудь сказал, если бы мог, но тут Лорейн буквально прочитала его мысли, и тишина была нарушена.
— Ты там как? Держишься? — Спросила она, поворачивая голову назад к Зе с переднего сидения, — почти прилетели, так что терпеть не долго осталось.
— Порой я удивляюсь, как может быть у девчонки твоего типажа, такая добрая душа. Тяжёлый рок, татуировки, песни про смерть… — вздохнул Тэо, глянув на Лорейн с усмешкой.
Зерадис кивнул, но его тут же заинтересовала фраза Тэо. Не так часто встретишь кого-то, кто любит рок, и турианец решил расспросить девушку после врача — вдруг она и играет на чем-то.
“Лучше на барабанах, конечно,” — подумал Зе. — “Люстику можно будет обучить на чем-то играть, и можно даже группу организовать”
Новое знакомство показалось парню очень выгодным, и он начал вспоминать свою давнюю мечту о группе, еще даже не расспросив Лорейн ни о чем. Почему-то он подумал, что у них точно все получится, когда девушка будет играть на барабанах, он на гитаре и вокале, и Люстика на басс-гитаре. Зерадис замечтался.
В отличии от Зерадиса, Силика не витала в облаках, и единственным, чем её голова на данный момент была забита, так это сопереживанием о благополучии парня. Она не разбиралась в медицине, но питала надежду, чтоб всё обошлось только ушибом. Всю дорогу до больницы турианка сверлила недобрым взглядом затылок Тэо, который, кажется, даже не спешил загладить свою вину. Его равнодушие раздражало её, будь она старше и сильней, то непременно придушила бы водилу. Люстика обратила внимание на его слова, касаемые Лорейн, а точнее на упоминание рок-музыки, но решила пока оставить интересующие вопросы для более удачного момента, сейчас самое главное было — это довезти Зе до больницы.
И спустя несколько минут, они прибыли к месту назначения.Извините за опоздание, я заблудился на дороге под названием жизнь. 
|
Мозг кипел с утра. Поэтому, распрощавшись с Мортом, Таби направилась просто куда глаза глядят, натянув берет и спрятав руки в карманах. Просто шла и пыталась мысленно разложить все злоключения по полочкам. Улицы сменялись улицами, лица — лицами, а светило медленно подползало к горизонту. И ни одной достойной мысли о том, что делать дальше...
Карли не приобрел той известности, при которой возможно было двинуть его посмертный альбом заоблачным тиражом и заработать на кончине талантливого человека сотни тысяч кредитов, если не миллионы. Да и альбома-то у него не было. «Жалкий наркоша», — Таби остановилась посреди улицы с бесконечными витринами модных брендов одежды и украшений. Не удивительно, что туда и сюда прогуливались практически одни азари — иконы стиля, вкуса и моды. Даже в музыке. Таби вспомнила Морта и его восхищение вакханалией, творящейся на сцене «Скорпиона». Да, у тяжелого рока тоже были слушатели, но подобное творчество привлекало значительно меньше внимания и денег, чем какой-нибудь тягучий и не отягощенный смыслом эмбиент. И всё из-за «любви азари к прекрасному». От подобной мысли Таби тошнило. Профессионально. Но как слушатель дробить мозг металлической инструментальной музыкой даже она не хотела. Таби не могла наступить на горло собственным предпочтениям и заставить себя работать над всем, подряд не взирая ни на какие перспективы. Как делал когда-то её отец. Ему было всё равно кто, что поет и играет. Главное — контракт. И будь отец рядом, возможно сказал бы: «Имеет место быть — значит можно раскрутить».
Фостер оглянулась по сторонам. Несмотря на то, что улица была заполнена народом, сейчас Таби чувствовала, будто она была одна в целом городе. Присев на лавочку под деревом, она проверила электронную почту. Как ни странно, кроме напоминания о скорой оплате за размещение её анкеты в первых колонках Сети Агентов, Фостер ничего не обнаружила. Денег за удовольствие быть впереди планеты всей на рассмотрение очередным кухонным музыкантом уже не было. Осознание того, что, если она хочет остаться в этом бизнесе, то у есть два пути: либо вплотную заняться авантюрой по имени Ридус, либо закончить «свободное плавание», подобное отцовскому, и наняться агентом в какой-нибудь более или менее приличный лейбл. И как бы последнее не гарантировало постоянную зарплату, но не предоставляло свободы слова и видения современного искусства, как первое.
«Что ты хочешь?» — сама себе задала вопрос Фостер.
Но ответ определил звонок. Включив омнитул, Таби увидела в мониторе видеозвонка лицо Калиба — саларианца, который некогда помогал Карли со написанием песен.
— Даров! Чё творишь?
— Ничего. Депрессую. Рефлексирую. Ищу подходящую коробку из-под холодильника.
— А говоришь, что ничего не делаешь, — Калиб по-доброму усмехнулся, — ну чё, как там прошло всё?
— Ты про коробку? Спасибо мусоровозкам, ни одной еще не нашла... — Таби устало потерла свободной рукой глаза и, увидев на подушечках пальцев следы туши, чертыхнулась.
— Про похороны, я ж не ходил...
— А вот почему ты не пришел? — Фостер открыла рюкзачок в поисках носового платка или салфетки, но действовать одной рукой было неудобно, и вещи из нутра сумки посыпались на лавку.
— Ну я это...
— В хламину, — подхватила Таби, на что саларианец неоднозначно покачал головой, но этого было достаточно, чтобы Фостер убедилась в собственной правоте: Калиб всегда мялся, понимая, что пропустил что-то важное из-за собственной слабости к крепкому алкоголю, — да ничего не было. Кто-то что-то говорил, мины кислые кругом, будто Доб всем денег должен... Был. Хотя, так и вышло. В общем, так прошло, как похороны, — тут Таби вспомнила про Ридуса и машинально выдала вопрос, — слушай, у тебя нет знакомых среди рокеров, металлистов и, вообще, засранцев каких-нибудь из брутальных, бородатых и в заклёпках?
— Это ты уже про бомжей каких-то спрашиваешь, — Калиб почесал щеку, — металлисты есть, конечно. А тебе зачем?
— Есть барабанщик на примете, ищет куда приткнуться. Говорит тяжёлый рок любит.
— Где ты его откопала?
— На кладбище, Калиб.
— Оу, — саларинец часто заморгал, оценивая шутку, — я повспоминаю и гляну свои контакты. Если найду кого-нибудь, скину.
— Хорошо. Я домой пойду. Достал меня этот день. Бывай, Калиб.
Не успел саларианец попрощаться, как омнитул был уже выключен. Закинув обратно в рюкзак выпавшие наружу платок, зеркальце и визитницу, Таби замерла на мгновение. Кажется, она только что ответила на свой собственный вопрос: «Что ты хочешь?».
— Ладно, — она мысленно заговорила сама с собой, — возможно, всё не так херово, как кажется на первый взгляд. Может стоит, просто, с кем-то поговорить. Да, точно. Я так и сделаю, поговорю с тем, кто в этом деле дольше меня, — заметив удивленное выражение лица прошедшей мимо женщины, Фостер поняла, что уже говорит вслух, — да, я сумасшедшая!
Девушка поднялась с лавочки, и перехватив рюкзак обеими руками, быстро пошла в сторону стоянки такси, не обращая внимания на прохожую, застывшую в крайнем недоумении.
***
Назтар Дар’Амон — старый батарианец, звукорежиссер, некогда друживший с отцом Таби и работавший с ним над один проектом, как никто лучше подходил на место советчика. Хоть он не признавал, что исполняет роль наставника Фостер в особо трудных ситуациях, никогда не чурался профессиональных разговоров и обычных житейских бесед. У Назтара была своя звукозаписывающая студия, которая за последний десяток лет из маленького кабинетика разрослась и заняла всю пристройку на заднем дворе развлекательного комплекса. В трехэтажном здании, обрамленным парковкой и небольшим палисадником, с утра до поздней ночи работали несколько кинозалов, магазины с сопутствующими данному времяпровождению товарами, и большое кафе. Здесь было довольно оживленно в любое время суток. И именно поэтому Таби ничуть не удивилась, когда, пройдя в приёмную, услышала голоса из аппаратной. Некогда здесь записывались мало кому известные энтузиасты, отчаянно желавшие укоренить музыку с Земли на Иллиуме. Сейчас же, Назтар, выросши из пацифиста-бунтаря, радеющего за искусство без границ, выкупил как пристройку, так и саму студию, и с некоторых пор принимал далеко не каждого артиста. Как далеко не каждый артист предпочитал записываться в месте скопления потенциальных фанатов, которые навряд ли дадут нормально работать днём. Но, как казалось Таби, главной причиной разборчивости Назтара являлись далеко не вредность певцов и взрослая серьезность батарианца, а банальный договор с лейблом Вудс Групп, которому принадлежала практически каждая «человеческая» музыкальная знаменитость на Иллиуме. А в Дар’Амон Рэкордс записывались исключительно люди. И Фостер понимала, что как бы не хотел Назтар видеть искусство без границ, на Иллиуме правили контракты, определяющие границы во всём получше межгосударственных дипломатических обязательств. Да и не записывать же батарианцу самого себя в собственной студии. Подобное вложение денег должно работать постоянно.
— Эй, есть кто дома? — Фостер прошла через небольшую приемную, в которой обычно её встречала секретарша Назтара. Но на часах уже перевалило за девять вечера, так что дама в очках с красной оправой и в постоянно сменяющихся ярких костюмах уже отсутствовала на рабочем месте.
— Таби? — из коридорчика, соединяющего приемную и аппаратную, донесся сухой батарианский голос, — я тут.
Оказавшись на пороге зала, буквально усыпанного всевозможной звуковой техникой, Фостер увидела Назтара — худого и крючковатого — склонившегося над центральным пультом, будто старец-шаман в джинсах, и что-то меняющего в настройках.
— Давай-ка целиком теперь, — батарианец поднял голову и кивнул, глядя в стекло, отделяющее аппаратную от тон-зала, где перед микрофоном в наушниках стояла молодая девушка, — проходи, Таби, — не отрываясь от работы пролепетал Дар’Амон.
Зеленая копна волос артистки за стелком, её блестящие красные губы и фривольный наряд несколько отпугнули Таби, но быстро сообразив, что, будучи в приемной, она слышала как минимум два мужских голоса, Фостер отвлеклась и заглянула за высокую стойку с громоздким студийным монитором, туда, куда Назтар, заботясь о гостях, поставил диван.
— Привет, Таби, — изогнув губы в наигранной улыбке, её поприветствовал сидящий на диване человек.
«Вуд! Ебаный пиздец! Сука! Что за день!» — мысленно завопила Фостер, глядя на блондина, но с невозмутимым видом прошла мимо и села на край дивана максимально дальше от неожиданно встреченного знакомого, буквально вжавшись в подлокотник.
Сказать, что Фостер ненавидела всю семью Вудов — ничего не сказать. Она их хронически не переваривала. Так сложилось, что в особенности это касалось Вуда младшего, являющегося не только сыном своего папани, но его замом и правой рукой в Вудс Групп. Еще в школе худой и бледный Честер нередко страдал от издевок сверстников за его вечно изможденный болезненный вид, но стоило папаше раскрутить свою первую звезду в поп-музыке, как чувство собственной важности юного Чеса почему-то взлетело до небес, а бывшие обидчики сами себя записали в его лучшие друзья. Если до переломного момента Таби еще как-то дружественно общалась с Вудом из-за того, что их отцы работали вместе, то после Фостер уяснила, что со звезданутыми засранцами лучше не связываться, особенно с их детьми. Также, в нынешнем отношении к Вудам значительную роль сыграли слова Назтара, однажды поделившегося своими соображениями, насчёт смерти отца Фостер. Батарианец, хоть и всячески избегал эту щепетильную тему, но был уверен, что именно жадность Вуда старшего довела их общее дело до трагической развязки. Правда, со стороны таблоидов всё выглядело тривиально: у ведущего вокалиста группы под наркотическим опьянением поехала крыша, и всё закончилось тем, чем закончилось. А Вуд на поднявшемся скандале заработал первый миллион и создал свой прочеловеческий лейбл, продающий инопланетянам то, что они не слушали до сегодняшнего дня.
— На сверхурочных, Наз? — Саркастично спросила Таби.
— Ага, — кивнул батарианец.
— А чего один? Где твой помощник? Вуды экономят на специалистах? — Продолжила Фостер, делая вид, что работодателя Дар’Амона не было не то, что рядом на диване, а даже в комнате.
— Наверное, — хохотнул Назтар, предпочитая дипломатичную недосказанность.
— А что за деваха? — И тут, поняв по занятому виду артистки за стеклом, что та не слышала разговора в аппаратной, Таби, наконец, повернулась к Честеру, — это ведущая певица Вудс Групп? Страшновата... или она вторая ведущая певица в вашей корпорации... Хотя, не. Третья, наверное. Её имя, вообще, в концертной программе указывают? Мне трудно определиться каким по счёту хедлайнером она может быть с такими-то яркими данными. У вас там все друг на друга похожи.
Честер посмотрел на Фостер, продолжая гнуть самодовольную улыбку, и иронично произнес:
— Лучше пусть они будут похожи друг на друга, чем окажутся наркоманами или покойниками.
— А вот это обидно было, — скорчив кислую рожицу, парировала Таби, — но это не точно.
Фостер ни на каплю не оскорбилась, так как была равнодушна к подколам Вуда младшего, ибо он являлся последним человеком, на чье мнение она обратила бы внимание.
Над окном тон-зала включилась табличка «Запись!».
Таби не могла не признать тот факт, что девушка, хоть и выглядела, как вырванная из толпы прохожих первая встречная модница, но она старалась петь, и у неё неплохо получалось. Фостер мало разбиралась в перипетиях музыкальных жанров и не обладала беспристрастностью из-за собственных предпочтений, но прекрасно улавливала «стоимость» очередного трека. Эта песня тянула на миллион, ибо азари — основная аудитория Иллуима, любили подобные двусмысленные тексты из уст молодых девушек, знающих себе цену, под электронную музыку, дополненную экзотическими нотками. А то, как солистка пела, заставляло думать, что для дамочки даже тон-зал был подобием концертной сцены, где главным зрителем был Честер Вуд. Уловив некую страсть во взгляде певицы, направленном на совладельца Вудс Групп, Таби про себя посмеялась над банальностью истории «певицы и продюссера». Стоило Назтару победоносно поднять руки, переключив бегунки на пульте управления, Фостер деланно зааплодировала, будто она была в восторге. Солистка довольно подмигнула ей.
— Херня наискучнейшая, — Таби слегка склонилась к Честеру, продолжая радостно хлопать артистке, на что Вуд лишь коротко посмеялся, не принимая сей бред на свой счет. У Чеса было своё мнение по любому поводу, и чужое его мало волновало.
— Эта херня приносит доход, — ответил мужчина и с наигранной заинтересованностью продолжил, — а что по-твоему не скучно?
— Настоящая живая музыка. И слова со смыслом. Слышал о таком? А не ваши эти нейросети, клацанье по симуляторам и попсовая жвачка для мозгов.
— Сейчас мало кто думает о том, откуда берутся музыка и слова. Да и голоса тоже. Всё слишком быстротечно, — в словах Чеса не было досады, он будто констатировал общеизвестные факты, которым доверял, и, с которыми был полностью согласен, — сейчас главное, реклама и шоу. Остальное вторично.
— Однако, страшный ты человек, Вуд, — Таби криво изобразила страх на лице, — порой кажется, что у тебя шестеренки в голове с микросхемами, а не живой мозг, — вздохнув, Фостер перешла на более спокойный и серьезный лад, — я хотела с Назтаром поговорить. Наедине.
— Пятиминутный перерыв не помешает, как раз хотел покурить, — Вуд встал с дивана и поманил пальцами девушку, которая всё время внимательно наблюдала за батарианцем и разговаривала с ним насчет повторной записи некоторых моментов песни.
Когда парочка ушла, Назтар устало потянулся в кресле и, наконец, развернулся к Таби.
— Забавно за вами наблюдать, — прохохотал батарианец, — всё жду, кто из вас первым начнет драку. И что-то мне подсказывает, навряд ли это будет Честер. Ты смотри, в Вудс Групп юристов больше, чем артистов.
— Ой, ну его, — Фостер театрально вздрогнула, — руки еще марать. Хотя, его хвост я бы укоротила, чтобы знал, с кем связался.
Назтар рассмеялся еще громче:
— Да, да, да. Смелая Таби всем покажет, где их место.
— Прикалывайся, Наз, не лопни.
— Постараюсь, — батарианец кое-как остановил хохот, — так, что ты там говорила? Живая настоящая музыка? Слова со смыслом? Тебя кто-то в переходе монорельса покусал? Впервые слышу от тебя подобные слова. Раньше ты обходилась словом «талант». Пусть даже он заключался в извлечении ритма из скрипа по стеклу.
— Появилось одно дело... — начала тянуть Таби, сомневаясь в каждой озвученной мысли, — в общем, довольно необычное направление для Иллиума. Не попса. Даже рядом не стоит. И я... сомневаюсь.
— Говори уже прямо.
— Я и так говорю прямо. Хотела узнать, были ли у тебя, или у отца бесперспективные проекты. И что вы делали с этим, если вдруг понимали, что не выстрелит, или хуже того, уже раскрученное дело в ближайшей перспективе провально? Наверняка, были такие моменты.
Дар’Амон выпрямился в кресле и облокотился на пульт. Потерев переносицу, он задумчиво выдал:
— Возможность провала всегда маячит на горизонте в любом проекте. Мы его не ждали, но морально готовились и предполагали, что даже самый удачный с виду эксперимент может не выстрелить. Ведь мы на Иллиуме. Здесь не Цитадель, где каждый боится криво посмотреть на представителя другой расы, потому что за ущемление прав можно засудить кого угодно. Иллиум диктует другие правила: выполняй условия контракта, и тогда кто-то сверху решит нужен ли ты системе или нет. То же касается музыки. Но музыканты не только выполняют условия договоров, они торгуют собственным искусством, в которое вкладывают часть себя. И в успех вкладываются все: от певца с его агентом до техника в студии.
— Но не такие, как Вуды. Они вкладывают только деньги, ставя на поток ширпотреб с Земли. Никакой морали и идейности. Для них люди — винтики. Сломался один, несут другой. Они неособо огорчаются, когда кто-то из их подопечных выходит в тираж.
— Мораль Вудс Групп проста: надо сделать так, чтобы нравилось азари и тем, кто заглядывает синим девам в рот. Да, возможно, они и занимаются только продвижением человеческих артистов-однодневок без особых талантов и идей. Но эта музыка для всего Иллиума. Если продукция прошла проверку пограничностью сверхбюрократии и местного надзакония, то значит, она будет востребована в пространстве Цитадели и на межзвездном рынке.
— То есть, лучше лепить музыкальных клонов? Идти по пути наименьшего сопротивления, как некогда делал отец?
Наз уставился на Таби всеми четырьмя глазами, удивленно осознавая смысл ее слов:
— Он никогда так не делал. Его последний проект родился из дежурного вопроса «Какой еще, на хер, хип-хоп? Это, вообще, что?». Ты бы видела, какими искрами метал Вуд, когда Джек припер ему целую группу со своим творческим багажом. Они выступали в человеческих кварталах, в кафе и на каких-то пустяковых мероприятиях. Фостер сам мало верил в успех данного жанра на просторах Иллиума, но он услышал их. Не могу сказать нравилось ли ему их творчество, но он постоянно твердил: «Вот есть в них что-то настоящее и живое. Они для всех». И «Неоспоримых» слушали все в то время. Даже ханары дергались в ритме земного хип-хопа.
— Искусство без границ? — Улыбнулась Таби, открыв для себя приятную деталь из жизни отца.
— Да. Неважно, чью музыку кто играет, и какому лейблу она принадлежит, главное то, что есть в этом творчестве для каждого. Кому-то мелодию подавай, кому-то слова, а кому-то милую мордашку или, наоборот, страшную. Любой проект, если им заниматься должным образом, может стать успешным и найти свою аудиторию. На Иллиуме полно субкультур и их фанов, копни поглубже. Не стоит равняться на тех же Вудов. Они гиганты с мелочными целями. Как не стоит гнаться за массовыми вкусами. Это как жениться на шлюхе. Вроде семья и деньги есть, а всё равно это как-то неправильно.
— Но ты же женат, — Таби развела руками, показывая на студию, — ты работаешь на Вудов, обслуживая их бесконечный конвейер девиц недалекой морали со сладкими песнями про позы из Камасутры.
— Деваться некуда, — с усмешкой произнес Наз, — какой толк от студии, если никто в ней не пишется?
— Ну да, — кивнула Фостер, — своих собратьев писал бы.
— Еще чего? Я далек от их псевдопатриотизма.
Вспомнив, что «босс» дал всего пять минут на разговор, Таби приготовилась уходить, задумчиво обронив напоследок:
— Ладно, не буду мешать, а то белобрысый скажет, что в Дар’Амон Рекордс плохо с исполнительностью.
— Ты днём заходи. Начальники днём спят, — батарианец оскалился в улыбке, которая людям мало напоминала доброе выражение лица.
Попрощавшись, Фостер вышла из здания тем же путем, что и пришла — через приемную. Пройдя через парковку, Таби заметила две фигуры возле аэрокара: Честера и его певицу. Зеленоволосая девушка, что-то говорила Вуду на ухо, прижавшись к нему всем телом. Фостер не ожидала, что станет свидетелем интимной беседы двух молодых людей, поэтому, резко сменив курс, пошла вдоль парковки.
— Фостер! — окликнул её Вуд, — подойди сюда!
Таби кинула короткий взгляд через плечо — солистка уже исчезла, видимо, ушла в студию.
— Чего тебе? — Фостер не торопилась домой, но ответила, замерев на месте с видом, будто ей некогда разговаривать со всеми подряд, — у меня аэробус сейчас уйдет.
— Какой еще аэробус? Ты врать не умеешь. Иди сюда.
Если бы Честер говорил на тон требовательнее, то Фостер и думать бы не стала, отделавшись от внимания Вуда отправкой того на хер, но он сохранял фирменную манеру ненавязчивого общения — и не требовал, и не умолял. Просто, просил. «Ну, ок», — секундное решение пришло само собой, и девушка подошла к аэрокару, на капоте которого устроился Вуд, потягивая сигарету.
— Будешь? — Честер протянул Таби открытую пачку, но она отказалась.
— Не курю.
— Да, ладно. Я видел недавно, как ты курила с секретаршей... Вудс Групп, — мужчина жеманно улыбнулся.
— Ты следишь за мной? — Спохватилась Таби.
Некоторое время назад она, действительно, приходила в Вудс Групп, подавшись соблазну пропихнуть Доба Карли в мире попсы и паеток. Но перекур с секретаршей, от которой Таби хотела добиться продвижения в очереди на личный приём к Честеру, закончился безрезультатно. А подкравшееся из неоткуда сомнение заставило изменить собственное решение. И, возможно, это спасло Фостер еще от одной неустойки.
— Это была не я.
— Допустим, — кивнул Чес, — не ты курила в сквере Вудс Холла, но, тогда получается, не ты записывалась на приём ко мне.
— Получается. Сейчас полно сумасшедших, представляющихся чужими именами.
Честер с сожалением убрал сигареты в карман куртки и, выпустив очередной клуб дыма через острый нос, предположил:
— Ты могла попросить Наза организовать встречу.
— Я всё делаю сама. Зачем мне напрягать кого-то? Ты же не небожитель, к тебе можно записаться, — она округлила глаза, странно посмотрела на собеседника и иронично выдала, — слушай... а какого хера ты здесь делаешь в это время? Почему твоя пассия записывается здесь, а не в Вудс Холле? Тебя охранники в собственные студии не пускают?
— Это мой личный проект, — сощурившись, Чес ответил на колкость, — я сам решаю, где записывать.
— А! Баба твоя, значит, — фыркнула Таби, пытаясь язвительно смеяться и одновременно говорить, — мне казалось, ты по ханарам тащишься.
— Ты думала о моей ориентации?
Фостер не нашла, что ответить. Еще со школы, она могла бесконечно долго перекидываться колкостями с Чесом, но не всегда ей удавалось победить. Конечно, в подростковом возрасте проигрыши чувствовались острее и трагичнее, чем сейчас.
— Иди на хер, Вуд. Ты всё узнал, что хотел?
— Нет. Хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться к Вудс Групп?
— Не видела ваших объявлений.
— Считай, это персональное предложение.
— Я не пойму, ты меня подкупить решил? Когда появилось это предложение? Когда я зашла в аппаратную? Боишься, что я твоему папаше расскажу, что у тебя есть «личный проект»?
— Как хочешь, — Чес пожал плечами, — я подумал, тебе нужна работа.
Таби стало неловко: казалось, что Вуд говорил как есть и действительно решил помочь старой знакомой.
— У меня есть... работа есть, — она кивнула после непродолжительного молчания, — ваша контора мне не поможет. Там группа... интернациональная.
— Неплохо, — Вуд одобрительно покачал головой, — тогда мой тебе совет: ты на Иллиуме, хватит жалеть каждого артиста. Мы не обязаны с ними дружить и потакать каждому капризу. Мы, как и они, должны исполнять контракт. И на Иллиуме каждое слово в подписанном договоре — закон. Так что, пересмотри все выставляемые тобой условия. Надеюсь, в этот раз с твоими подопечными ничего не случится... банального, — снова прозвучал смех.
— Шутки у тебя банальные. Адьё, — Таби развернулась на месте и пошла в первоначальном направлении.
— И куда ты? Я заказал такси, — мужчина сполз с капота аэрокара и указал на него, — счёт оплачу.
— Это еще что за забота? — Таби недоуменно глянула сначала на кар, потом на Вуда.
— Я подумал, не каждый день у моих коллег умирают артисты, — он открыл дверь такси и помог Фостер устроиться в каре, — умирают, пропадают без вести, попадают в психушку, — Чес рассмеялся, глядя как Таби «оценивает» его подкол, — не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло. С кого еще я буду ловить столько лулзов?
— Знаешь, Вуд, будь ты немым, подумала бы, что ты нормальный. Вали уже! — Она толкнула склонившегося под открытой вверх дверью собеседника в грудь, — твой личный проект ждет страстного обсуждения условий контракта.
— Будь ты немой, Таби, подумал бы, что ты женщина.
Фостер поскорее закрыла дверь, и, наконец, отделив себя от Вуда стеклом кара, показала на прощание средний палец. Такси плавно оторвалось от земли.
— Уродец бледный, — девушка открыла панель управления кара и ввела в автопилот новый маршрут до своего дома, фактически запрограммировав транспорт на большой крюк через окраинные кварталы, — вечерняя экскурсия по Нос-Астре за счёт Вудс Групп. Зачем экономить?
***
Холодный легкий ветер наполнял гостиную, развивая тонкие шторы. С балкона девятого этажа открывался потрясающий вид на ночной город. Днём здесь не было так красиво, как сейчас. Таби любила эту квартиру, этот балкон. Если бы не необходимость зарабатывать и иногда ходить в магазин, она сутками не вылезала бы из небольшой квартирки на Чапел-авеню. Но в реальности ничего не оставалось, кроме как после рабочей суматохи изредка предаваться собственным мыслям, планам и воспоминаниям на балконе в компании сигарет и ноутбука, из динамиков которого тихо играла музыка. И часто это была последняя песня, к созданию и продвижению которой Джек Фостер приложил свою руку. И сегодня это была именно та песня.
На экране ноутбука был открыт шаблон контракта, на пункте форс-мажорных обстоятельств, который раньше занимал всего пару предложений о выплатах прямым наследникам артиста и обязательствах агента перед участниками сторонних контрактов, заключенных в ходе творческой деятельности артиста. Теперь он разросся до отдельной страницы, подробно описывающий все форс-мажорные обстоятельства, включая то, что может послужить причиной их возникновения — всевозможные вредные и очень вредные привычки.
«В случае форс-мажорных обстоятельств приведших к нарушению контрактных обязательств данного договора, в том числе к смерти артиста...»
Песня проигрывалась уже пятый или шестой раз, а Таби продолжала смотреть в эту строку договора. Искусство без границ? Помощь талантам? Или своя выгода, действительно, на первом месте, и у Вудов есть то, чему стоило поучиться?
Она долго думала, испепеляя взглядом буквы. Но наконец, допечатала:
«...авторское право на произведения, созданными артистом в момент действия контракта, как и доходы от данного авторского права и лицензий, в полной мере переходят представителю артиста (второй стороне контракта)».
Я не убиваю людей, потому что один патрон стоит как четыре пончика. ©
Страница MEU в ВКонтакте: vk.com/masseffect_universe
Канал MEU в Telegram: t.me/masseffect_universe
Группа MEU в Telegram: t.me/masseffectuniverse
|
Зерадис проснулся от того, что в комнате стало очень жарко. При попытке встать с дивана, он понял, что у него болит голова и челюсть, к которой он машинально прислонил руку - пластиковый фиксатор довольно сильно ее придавливал к остальной части головы. Попытка зевнуть успехом не увенчалась. Мозг постепенно включался, и турианец вспомнил, откуда травма. Дальше вспомнил про Люстику и Лорейн. Он обернулся и увидел турианку, отвернувшуюся к спинке дивана.
“Ё,” - подумал парень, вспоминая балкон. “Пить хочу”.
Зе аккуратно выбрался из-под одеяла, чтобы не будить Люстику и, накинув халат, пошел на кухню, где уже кипела жизнь. Он нагнулся к крану, открыл воду и пил в таком положении минуты две.
- Зерадис совсем скурился, - хихикнув, произнесла соседка по этажу, наблюдая как пьет турианец, и почти все льется мимо из-за отсутствия щек.
Парень обернулся, вытерев рот рукавом, и улыбка на лице соседки пропала.
- Это что? - Она потянулась рукой к фиксатору, но Зерадис не дал ей этого сделать. Как объяснить, что он забыл в комнате кружку и что он не может говорить, Зе не знал, поэтому… он просто снова развернулся и продолжил пить.
Сушняк был сильный, а пить было нереально неудобно, поэтому весь процесс занял около десяти минут. Парень хотел поспать после кухни, но поход затянулся, и сон ушел, а Зе, возвращаясь к себе, думал, что неудобно с соседкой получилось.
“Надеюсь, она поняла хотя бы то, что я не могу говорить,” подумал турианец, сокрушаясь. Однако мысли эти скоро отошли на задний план, когда он вошел в комнату. Во-первых, он забыл переключить обогреватель на кондиционер, когда выходил, и в комнате до сих пор была страшная духота, но ткнув пальцем в пульт на стене, задул холодный воздух. Во-вторых, перед ним лежала ничего не подозревающая спящая девушка, которая, вероятнее всего, его убьет, когда проснется и вспомнит, что вчера было, поэтому он решил не тянуть и как срубленное дерево рухнул на диван, да так, что Люстику аж подкинуло. Он бы с удовольствием сделал бы это деликатнее, но как удержаться-то? Зерадис, усмехнувшись, видя, в какой растерянности на него вылупилась турианка, положил руку ей на мандибулу и уперся лбом в ее лоб.
Мракобесие и джаз.
|
Безмятежный сон турианки был прерван внезапным ощущением невесомости, а затем падением, от которого она тут же пробудилась. Полусонно повернувшись на спину, Люстика, издав мурлыкающих звук, а затем потянувшись, выгнув спинку, растопырив когтистые пальчики, сладко зевнула. Мелкая дрожь пробежала по её гибкому телу.
Довольно улыбалась от того, что ей снилось что-то отличное. Хоть она и не помнила, что именно, ощущение после сна остались очень приятными. Силика лениво приоткрыла сначало левый, а затем правый глаз. Наверное, она бы и дальше продолжала сиять отличным настроением, если бы только не одно но, представшие перед её взором: на том же мягком уютном диване, где турианка безмятежно провела свою ночь, сидел турианец, к его счастью, одетый в халат, с какой-то хренью на челюсти. Увиденное ввело её в кратковременный шок, отчего она, оцепенев, не сразу отреагировала на его прикосновения, а только удивлённо, широко открыв глаза, уставилась на него. Но, отойдя от шокового состояния, Люстика поспешила исправить, по её мнению, недоразумение. Турианка аккуратно, но настойчиво отодвинула руками прильнувшего к её лбу парня, торопливо выпалив:
- Слушай, притормози-ка…, - она щёлкнула мандибулами в знак предупреждение, чтобы он не удумал повторить попытку прикоснуться к ней. - Я не понимаю, что происходит… кто ты вообще такой?
Оглядевшись вокруг, она тут же добавила:
- И какого чёрта.... где это я?!
Мордашка турианца Силике показалась очень знакомой, но, пребывая всё ещё в полусонном состоянии, до неё пока туго доходило. Однако, не смотря на это, турианка быстро догадалась по холоду, пробежавшимся по спине, что в отличии от парня, была сверху обнажённой. На секунду растерявшись, она лихорадочно нащупала рукой мягкий плед и быстренько натянула его до плеч. От нахлынувшего смущения Люстика поджала мандибулы. Турианка понятие не имела, как так вышло, что она оказалась в таком виде, но все её подозрения пали на парня, сидевшего рядом.
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
Зерадису так понравилось, как Люстика нежится, просыпаясь, что захотел посмотреть на это еще раз, но проснутся они вместе снова или нет, решится в ближайшие минуты, когда до нее дойдет, что произошло.
Турианец бы ответил на ее вопросы, но фиксатор не давал этого сделать, поэтому он, немного потупив, описал круг руками и указал на себя пальцем, надеясь, что турианка поймет. Было ожидаемо, что она всполошится, и Зерадис решил пока держать дистанцию, поэтому он встал и отошел к стене, сложив руки на груди. Молчать в такой ситуации было ему просто жуть как неудобно, но выбора не было.
Мракобесие и джаз.
|
Силика, сохраняя мёртвое молчание из-за замешательства, полминуты неподвижно сидела на диване, удивлённо уставившись на парня, подняв надбровные пластины. Она пыталась разобраться в странно сложившейся ситуации, чтобы не наломать лишних дров, отчего в её голове начал бушевать самый настоящих вихрь, в котором турианка упорно пыталась отыскать ответ на все свои возникшие вопросы. А так как из языка жестов, что ей любезно продемонстрировал парень, не многое было понятно, Люстика снова обратила своё внимание на его лицо, а затем и на фиксатор, при этом подозрительно прищурившись, обе детали были ей знакомы.
- Подожди-ка, ты хочешь сказать… что это твоя хата, так? - после утвердительного кивка, она продолжила разбирать всплывающие одним за другим воспоминания вчерашнего вечера. - Но что тогда я тут делаю?
Турианец не мог ей ответить, но Силика, описав озадаченным взглядом комнату, а затем вновь уставившись на него, облегчила ему эту задачу.
- Постой, я кажется припоминаю… тебя ведь Зерадис зовут, да? Мы ведь ещё с тобой на одном этаже живём. Пару раз даже пересекались…, - парень согласно закивал и она продолжила:
- А что было вчера?… Так, я вернулась и Ри’эна вышвырнула меня из квартиры, это я хорошо припоминаю, хм… И затем нарисовался ты, предложив покурить, точно, а потом мы пошли на балкон и там выпили… после чего, у нас, кажется, гирд закончился, так? Ну и мы пошли его покупать… - турианка сосредоточенно нахмурилась, периодически поглядывая на реакцию Зе. - Чёрт, всё так в голове перемешалось, что я почти ничего не помню в подробностях… Что было там дальше? Мне точно припоминается, что после того, как мы купили эту злосчастную бутылку, у нас возникли неприятности с водилой одного дорогого аэрокара… но к счастью, к нам на выручку подоспела девушка, Лорейн, кажется, так её звали. А потом мы всей гурьбой поехали в больницу… потому что тот придурок хорошенько тебя припечатал, хм.
Люстика, наконец закончив свою тираду воспоминаний, томно выдохнув, победно хлопнула в ладоши.
- Бинго! Вот поэтому на твоей челюсти эта хрень, фиксатор, и ты не можешь говорить! Я ведь ничего упустила?
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
"Ну, почти так все и было", подумал турианец, сам не особо помня все до мелочей. Только после этого короткого изложения Зе вспомнил, что хотел связаться на следующий день с Лорейн, о которой совсем с утра забыл. Но это потом, а сейчас Алудис не мог понять, как Люстика умудрилась вспомнить все, кроме самого главного - почему они и проснулись вместе. Турианец поднял глаза вверх и застыл в позе "не знаю" в ответ на последний вопрос его подруги.
Разговор явно не завязывался, и как быть, Зерадис не знал. Вообще, стоило бы переодеться. Потом надо откопать свою коробочку с курительными принадлежностями и пойти на свой излюбленный балкон, при этом попробовать по дороге занять у кого-нибудь денег, потому что свои он вчера пропил, а заработать из-за травмы не может. На секунду представив, как он будет занимать, потеряв способность говорить, турианец развел жвала в улыбке и усмехнулся, показав жестом Люстике, чтобы та отвернулась. Дождавшись правильной реакции, Зе подошел к шкафу и начал одеваться, особо не разглядывая, что берет в руки. Через пару минут парень уже шастал по комнате в поисках той самой коробочки, но в таком бардаке найти ее было не так просто.
Мракобесие и джаз.
|
Люстика, после поданного знака, что уже можно повернуться, поначалу недоумённо уставилась на ядерный прикидон Зерадиса, но затем вспомнив, что нечто похожее было на нём всегда, невольно ухмыльнулась. Турианке припомнилась их первая встреча, когда она, только-только въезжая в квартирку Ри’эны, ненадолго вышла на балкон, измотанная трындежом азари о том, где что должно лежать. А тут неожиданно нарисовался он, толи в храмину бухой, то ли обкуренный, начав подкатывать к ней. Но его пикап не увенчался успехом, потому что из-з его несвязной речи она приняла его за отбитого на голову наркомана. Кто бы мог подумать, что однажды ‘’Птичка’’ проснётся у него в хате.
- Слушай, всё конечно, чудесно в этой коротком рассказе, если бы не одно но… мне кажется, что я что-то упустила, - она взглянула на согнутого у тумбочки турианца, который черт знает что там рыскал, подозрительно сузив глаза, вновь раздался недобрый щёлк мандибул. - Тебе так не кажется, м? К примеру, какого хрена я голая? Или с моей одеждой, пока я спала, что-то да приключилось?
Турианка, вскинув одну надбровную пластину, недовольно сложила руки на груди, ожидая реакции Зерадиса.
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
"понеслось", подумал Зерадис. Он даже замер, но тут заметил коробочку, от чего резко подскочил, развернувшись к Люстике и тут же потерял равновесие. Его понесло к шкафу, в который он въехал плечом, недовольно рыкнув, осознавая, что он все еще пьян. Турианец пошел обратно, снова разведя руками, мол, "я не в курсе", взял тару и направился к выходу. Сваливать было неудобно, но он был вынужден. Зерадис столько всего мог сказать, в том числе - в свое оправдание, но не мог.
Мракобесие и джаз.
|
Наблюдая за тем, как турианец поспешно смывается куда-то, она сделала для себя вывод, что парень определённо лжёт, всё он прекрасно знает, просто отмахивается. От этой мысли её взяла злоба, Силике был неприятен тот факт, что Зерадис знает больше, чем она, о том, что произошло вчера.
- Эй! Стоять! Куда это ты собрался, а?! - окликнула, недоверчиво оскалившись, ‘’Птичка’’ турианца, который уже успешно преодолел пол комнаты. - Неужели ты совсем ничего не помнишь? Мне вот кажется, что что-то да есть эдакое, не так ли?
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
Зерадис повернулся к Люстике и покрутил кистью, типа "да, что-то было".
Что же делать, спросил сам себя турианец. "Вот поэтому я и не пью. Вечно случается всякая хрень", - и он имел в виду поврежденную челюсть. Не будь этого фиксатора, парень имел бы шанс изъясниться и защитить свою позицию, а Зерадис считал, что он мог бы ее защитить, но теперь только и оставалось, что вести себя как полный идиот. Зе кивнул и пошел прочь, но в последний момент развернулся, словно что-то забыл, и это так и было - он не взял зажигалку. "Да твою мать", - начал себя ругать Алудис. - "Я уйду когда-нибудь?"
Мракобесие и джаз.
|
Нельзя было бы подобрать приличный слов, чтобы описать насколько сильно взбесил Люстику его немой ответ жестом. Она была готова прямо здесь и сейчас взорваться от нахлынувшего бешенства, вскочить с дивана и придушить скотину, стоявшую сейчас перед ней. Но вместо этого турианка, глубоко вздохнув полной грудью, прикрыв глаза, а затем, бросив на Зерадиса такой взгляд, что будь он испепеляющим, то непременно превратился бы парня в горстку пепла, спокойно произнесла:
- И как это, твою мать, понимать, а? - и тут же спокойный голос перешёл в совсем другую тональность. - Ты хоть маленько осознаёшь, что сделал?! Или тебе поебать? Небось специально споил меня… Да?! Падла! Кались давай! А я ведь за тебя заступилась, когда тот увалень пристал, а надо было за компанию вдарить тебе в эту сраную челюсть, чтобы она ко всем ебеням отлетела! Придурок...
Самой большой ошибкой турианца было то, что под потоком неистовой брани, свалившейся на него огромным комом, он принял решение уйти, но, проделав полпути, снова остановился. ‘’Птичка’’ просекла, что Зерадис до сих пор намеревался улизнуть, поэтому, остановив фонтан нецензурной лексики, в полный голос, резко прикрикнула на него:
- Э-э-э… куда собрался, а?! Я разве сказала, что ты можешь идти? Мы ещё не закончили наш разговор, который, твою мать, даже таковым и не является… а всё потому что ты, безответственная скотина, умудрился выбить себе челюсть!
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
Зерадис предполагал, что нечто подобное начнется и мысленно отвечал на все претензии турианки. Особенно его задело, что Люстика решила, что именно он ее споил. "Сама раза в 2 больше меня выпила", - молча бухтел парень. Чем больше она кричала на Зе, тем больше он начинал злиться, потому что его вина была в произошедшем в меньшей степени по его мнению. Окончательно добил его приказной тон девушки - знакомы меньше суток, а она уже от него что-то требует, будто они женаты уже лет двадцать, "он сломал ей жизнь", "она потратила лучшие годы не на того" и все такое. Конечно, у него еще голова болела и визжащие турианки не добавляли Зерадису никаких жизнерадостных чувств. "Поорет и успокоится," - подумал парень и, наконец, нашел зажигалку, пройдя по комнате взад-вперед несколько раз. Жестом он показал вверх, имея в виду, что пойдет на балкон, но сейчас Алудиса особо не волновало, поймет его Люстика или нет.
Мракобесие и джаз.
|
Чем дольше продлевалось молчание Зерадиса, ходившего к одному углу комнаты к другому, тем громче становился нескончаемый поток воплей турианки. Но, наконец, когда он отыскал, что так упорно искал, парень развернулся и, показав пальцем вверх, уверенно двинулся к двери, более не намереваясь тут задерживаться. Его жест окончательно добил не без того взбешённую Силику, и не успел он взяться за дверную ручку, как в его спину уже стремительно летела пепельница, лежавшая на маленьком столике возле дивана, неудачно подвернувшиеся под руку турианке.
- Ну и катись Селмаксу[1]! - скалясь, турианка озлобленно щёлкнула мандибулами, а затем рухнула обратно к спинке дивана, расстроенно сложив руки на груди. - Не хочу тебя больше видеть…
______________________________
Катись к Селмаксу - в турианской мифологии — дух хитрости и коварства, может использоваться в качестве аналога к человеческому «чёрту».
“I’ll swallow my blood before I swallow my pride.”
ФРПГ "Гуманитарный конвой" - Висса Телорн’гекс Лазарр, саларианец, патоморфолог-генетик и просто циничный мерзавец.
ЛитРПГ "Обречённый" - Адолард Кривен - «Зверь», турианец-киборг.
|
За общим делом время пролетело незаметно. Лон с Ридусом работали над деталями. Ну, в основном работал Лон, а Морт только заглядывал с интересом через плечо и изредка давал советы. Корг сидел на диванчике и, наблюдая за приятелями. Он что-то периодически попивал из небольшой бутылки, которую достал откуда-то из недр своего одеяния. Спустя некоторое время турианец с удивлением посмотрел на часы в омни — была уже глубокая ночь. Добираться в такое время суток до дома, который был совсем в другой части Нос-Астры было чистым самоубийством, так что он с надеждой посмотрел на кварианца, увлеченно работающего над изготовлением деталей для установки.
— Лон, мне очень неудобно просить тебя об этом, — замялся Морт. — Но можно ли мне перекантоваться у тебя эту ночь? А то я до дома доберусь лишь к утру и то, если повезет…
— ОК, блять, найдёшь, где будешь дрыхнуть — милости прошу. Не выкидывать же тебя на улицу, словно обосравшегося бомжа, — не отрываясь от дела, кварианец махнул в сторону рукой.
Стараясь не обращать внимания на хамоватую манеру общения кварианца, Ридус благодарно кивнул спине Лона и пошел искать себе уголок, где он мог бы прилечь. Диван уже был занят кроганом, который крепко спал. Судя по запаху, который распространяла его туша, он влил в себя изрядное количество алкоголя, пока они с Лоном разбирались в чертежах. Морту ничего не оставалось как присесть на пол и опереться спиной о стену. Опустив голову вниз, он прикрыл глаза и принялся вспоминать все события этого насыщенного дня. Еще утром он почти отчаялся что-либо изменить в своей жизни, но все повернулось так, что теперь в его голове всплывали перспективные идеи одна за одной.
Цепь неожиданных, казалось бы случайных, событий привела к тому, что у него почти есть агент, почти есть группа, почти есть — почти рабочий инструмент… Но вот только смущало такое огромное количество этих “почти”. Табита отличный агент, но ей катастрофически невезло, судя по тому, что он читал из новостей или слышал от знакомых музыкантов. Сам Ридус — бывший наркоман, социофоб, пытающийся реализоваться в музыке, боясь вернуться к своему прошлому. Корг, судя по всему, заядлый алкоголик, но при этом — отличный гитарист. А еще вот Лонис — гениальный техник, но походу — маньяк. Получится ли у них хоть что-то?
Без музыки он не видел своего будущего, но для того, чтобы хоть что-то из этого вышло, надо упорно трудиться и не останавливаться на достигнутом. Но вот как взаимодействовать со всеми, когда в присутствии посторонних язык присыхает к небу и в голове путаются слова? Он так надеялся на Таби в этом вопросе, но сейчас он начал думать, что возможно оттолкнул и напугал ее. Да и странная встреча в баре наверное не слишком способствовала ее желанию сотрудничать.
Перебирая все эти мысли в голове, Ридус не заметил, как провалился в глубокий сон.
Can It Wait For A Bit, I'm In The Middle of Some Calibrations
ФРПГ "Проект "Возрождение" (Инира Т`Кори, азари)
|
Когда Лон закончил копаться в схемах и чертежах, было уже около четырёх утра.
-Эй, Ридус, смотри сюда, - но кварианцу никто не ответил. Он обернулся и увидел турианца, который спал, привалившись спиной к стене.
-Непорядок, - пробормотал Лон и начал тихо открывать ящики стола в поисках небольшого баллончика. В нижнем ящике Лон нашёл его - там было аэрозольное снотворное для декстроаминокислотных. Потом он нашёл телегу для грузов, аккуратно подкатил её к спящему Ридусу и распылил немного вещества. Немного подождав, Лон перетащил ударника не телегу, перевёз к своему спальному месту и сгрузил турианца на него.
Сам Лон вернулся к остову штурмовика, который занимал почти всё пространство квартиры, продолжив ремонт корабля. По оценкам самого техника этот корабль скоро уже будет летать, если позже найти крылья модели "ZFG-514" 2234 года выпуска. И масс-ядро серии "GMR". И тут кварианец осёкся. Он же техник, инженер электрических систем космических кораблей, а не музыкант. Тогда что он забыл в создающейся группе, если его место в технических тоннелях корабля с уником в руках? Лон тряхнул головой и, припаяв транзистор в микросхему оружейных систем, отключил паяльник и посмотрел на время в омни-инструменте. Пять часов утра. Кварианец решил отложить работы на следующий день, а сейчас он подошёл к кабине пилота, поднял фонарь и устроился в пилотском кресле, в котором он провёл уже не одну ночь, восстанавливая этот корабль.
Фонарь из непрозрачного стекла опустился, отрезав все внешние звуки. Лон быстро заснул.
|
Когда Морт проснулся, он обнаружил, что за окнами раннее утро, и он лежит на кровати, хотя он точно помнил, что засыпал сидя около стены. Он аккуратно и тихо встал, чтобы не уронить ничего из того, что было нагромождено около кровати. Кроган все еще спал на диване, а Лона Ридус в комнате не увидел. Уходить, не попрощавшись, было невежливо, но Морту очень нужно было успеть в одно место. Поэтому он тихонько пробрался через ремонтный отсек кварианских апартаментов и, немного поковырявшись с замком, выскользнул за дверь.
На улицах Иллиума было тихо. Ночной и шумный город спал. Лишь кое-где встречались клерки, спешащие на работу или уставшие веселиться ночные прожигатели жизни. Ридус поспешил к ближайшему транспортному терминалу. Набрав определенный адрес назначения в соответствующее поле, Морт добавил в графу оплаты: “Постановление суда” и ввел личный номер. На табло высветилось: “Оплачено”. Поскольку денег у турианца почти никогда не водилось, было очень хорошо, что государство оплачивало его поездки по этому адресу.
Такси прибыло практически без задержки, и Ридус забрался на заднее сидение. Устроившись там, он было закрыл глаза, чтобы подремать еще немного во время пути, но вдруг резко выпрямился и схватился рукой за пояс. Морт забыл свой самодельный бонго в квартире кварианца! Значит придется туда вернуться снова. А пока надо подготовиться к очередному нелегкому разговору, который происходит последний месяц с частотой два раза в неделю.
Полиция ворвалась в помещение, когда Мертвый был практически в отключке. Там было еще несколько таких же — лежащих под кайфом фигур, которые витали в своих фантазиях, подаренных им “синим хрусталем”. Наркотик появился в этом районе недавно, но уже вовлек в свои сети много мужчин и женщин разных рас. Использовали его как декстро- так и лево-, и до сих пор не было выяснено, на кого же “синий хрусталь” действует сильней.
Полиция накрыла торговцев, но и употребляющих так же приняли всех и доставили в участок. Азари в форме привела Мертвого в чувство и усадила на стул в комнате для допросов. Затем был долгий разговор: кто, когда, зачем продал или угостил Мертвого “синим хрусталем”?
— Я же вижу, что ты не такой, — сказала ему вдруг азари. — В твоем деле сказано, что ты музыкант. Тебе не нужна эта дрянь.
— Музыка умерла, — сказал Мертвый и осклабился. Его еще не до конца отпустило, и язык сам собой выдавал информацию. — Вы слышали, что сейчас звучит из любого окна? Набор электронных пищалок. А куда делись живые инструменты и голоса? Кому это все еще нужно?
— Ридус... тебя ведь так зовут?
— Я — Мертвый, — турианец сплюнул на пол. — Я такой же мертвый, как музыка, которую я играю.
Азари взяла планшет со стола и пролистала несколько страниц текста.
— Ридус Морт, 27 лет. Место рождения — Палавен. Сирота. Музыкальная школа, университет Иллиума… — азари помолчала, затем посмотрела на Мертвого и сказала, глядя ему в глаза. — Ты не глупый малый и имеешь талант, Ридус. Я же вижу, что тебе не место среди отбросов. Я уговорю суд назначить тебе условный срок за употребление и хранение особо тяжелого наркотика. С обязательным посещением психолога-нарколога.
— Только не мозгоправ! — вскрикнул Мертвый и вскочил со стула, который упал на пол с громким звуком, отозвавшемся эхом в голове турианца.
— Это обязательное условие. Или тюрьма, — азари увидела, что Мертвый колеблется и использовала запрещенный прием. — Что сказала бы твоя мать, Ридус? Неужели бы она хотела своему сыну такой участи?
Услышав о матери, Мертвый как-то весь поник, аккуратно поднял стул с пола и сел на него.
— Психушка, так психушка, — он махнул рукой и прислонил голову лбом к холодной столешнице.
— Это не психушка, Ридус. Это частный психолог, работающий с бывшими наркоманами. Лучший в городе. Я договорюсь. Это не больно… — азари ласково улыбнулась и вышла, а Мертвый устало закрыл глаза…
На табло мигало “Прибытие в место назначения” наверное уже несколько минут, а Ридус настолько провалился в воспоминания, что даже не заметил, что такси больше не движется. Он выскочил из машины, и она тут же унеслась ввысь на следующий вызов.
Психолог принимал в высотке одного из бизнес-центров Нос-Астры. Это был достаточно старый саларианец, и от его наград и сертификатов казалось, что свободного места в помещении совсем не осталось. Звали его профессор Релорн, и он был очень хорошим психологом. Поначалу Морт не шел на контакт, но спустя несколько сеансов профессор все же подобрал к нему подход, и Ридус заговорил. Сейчас между ними было гораздо меньше напряжения, чем в первые встречи и Морту даже хотелось сегодня попасть на прием, потому что ему столько надо было рассказать этому саларианцу, который слушал его как никто другой.
— Заходи, Ридус, — голос Релорна раздавался откуда-то из-под стола. — Не обращай внимания, я просто обронил свой планшет.
— Доброе утро профессор, а как вы узнали, что это именно я?
— Ты так характерно топаешь, как будто ритм отбиваешь, — сказал саларианец, усаживаясь в своем огромном кресле. Он увидел недоуменное лицо Ридуса и, засмеявшись, сказал:
— Я пошутил! Ты же записан у меня на прием с утра. Кто мог еще прийти? Присаживайся, друг мой и выкладывай, я же вижу, что тебе прямо не терпится мне что-то рассказать.
— Да, верно. У меня есть новости. Я, кажется, нашел себе группу. И агента! У нас, правда, пока нет вокалиста… и почти нет инструментов… — Морт немного сник. — Но это отличное начало. Я теперь не один, а вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Это прекрасно, Ридус, — саларианец улыбнулся и довольно откинулся на спинку кресла. — Помнишь, я говорил тебе, что любимое дело поможет тебе справиться с проблемой быстрее. Ты ведь все еще чист, не так ли?
— Можете не сомневаться, профессор Релорн, мой организм чист как стеклышко. И мне совсем не хочется...
— Я рад за тебя, мой друг, я очень рад… — Релорн по-отечески смотрел на турианца и улыбался краешком губ. — Ну, а теперь давай прямо с самого начала. Где и как ты их нашел?
— Ну, это очень странная история...
Can It Wait For A Bit, I'm In The Middle of Some Calibrations
ФРПГ "Проект "Возрождение" (Инира Т`Кори, азари)
|
Устроившись в кровати, Фостер глянула на часы и с ужасом поняла, что вечерний поход к Назтару и перекройка нового контракта заняли практически шесть часов.
“И что я делала всё это время? - фыркнула Таби, приподнявшись на локтях и глянув на светлеющее небо за окном, - а… да ну их всех…” - она уткнулась носом в подушку и, совершенно незаметно для самой себя, уснула.
Утро пришло внезапно. Табита даже не поняла, спала ли перед тем, как на омнитул пришло сообщение. Писал Калиб - саларианец прислал подруге контакты знакомого турианца-металлиста. Глянув краем глаза сообщение, Фостер ничего толком не разобрала, ибо голова от недосыпа гудела, мозг не соображал, а желания вставать в такую рань не было. Но, завернувшись в одеяло, Таби неожиданно поняла, что встречу с любым знакомым Калиба лучше назначать на утро, судя по “жизненному циклу” самого саларианца - вечером его было не поймать. По каким барам и притонам шарился местный поэт Фостер даже не представляла.
- Хорошо, - Таби согласилась сама с собой и снова потянулась к омни на тумбочке.
Но мысль позвонить турианцу и предупредить его о встрече мгновенно улетучилась. Лучше пусть так - она придет по указанному адресу, посмотрит, что это за турианец такой, и если сложится, то скажет, что она музыкальный менеджер, “вперед и с песней!”.
Через пару часов Таби была уже на месте, перед дверью одного из блоков общежития в жилом комплексе, расположенном в не самом лучшем районе Нос-Астры. Позвонив в дверь, она стала ждать, когда ей хоть кто-нибудь ответит, не особо рассчитывая, что ей будут рады.
Я не убиваю людей, потому что один патрон стоит как четыре пончика. ©
Страница MEU в ВКонтакте: vk.com/masseffect_universe
Канал MEU в Telegram: t.me/masseffect_universe
Группа MEU в Telegram: t.me/masseffectuniverse
|
