Что-то тёмное было впереди. Оно захватывает. Гаррус Вакариан не понимал, зачем ему идти вперёд. Зачем?
- «Я не хочу!» – крикнул он, и эхо ещё долго пробовало на вкус эти слова.
Воспротивившись темноте, Гаррус очнулся, и откашлялся. Темнота выпустила его. Сплюнув кровь на пол, он сжал винтовку.
- Держись Гаррус, только держись, - звучал чей-то знакомый женский голос.
Потолок склада «Омеги» начал расплываться. Темнота опять туманит зрение, и с концами забирает героя…

* * *

Родная «Нормандия». Гаррус очень хорошо помнил время, когда впервые вошёл на неё. Ангар с родным «Мако», где Гаррус провёл самые бесценные часы своей жизни.
- Эй, но ведь корабль был взорван гигантским флагманом Коллекционеров? – громко спросил Гаррус.
- О чём ты? – спросила его Лиара.
- Перезанимался. Поменьше бы ты времени проводил за своим «Мако», - отметил Кайден.
- Я сплю? – спросил турианец.
- Пока нет, - сказал мужчина, смотря на часы, - а через пару часов можешь уже и поспать.
Гаррус почувствовал, что он словно попал домой. Родная «Нормандия»…
Значительно повеселев, Гаррус, хлопнув ладоши, радостно окинул «Мако». Ему предстоит хорошенько поработать, ведь впереди миссия на Феросе. Глядишь, и там «Мако» пригодится…

- Гаррус! Гаррус! – крикнул женский голос.
- Что с ним? – спросила Шепард.
- Состояние тяжёлое. Он не приходит в сознание.
- Он будет жить? – спросила Спектр.
- Не знаю. Вам бы лучше немного отдохнуть, Шепард.
- Успею ещё… - ответила Габриэль. – Можно, я останусь здесь?
Чаквас пожала плечами.

- Ещё может быть шину заменить… - бурчал Гаррус под нос, закручивая топливный отсек машины.
- Гаррус? – окликнул его голос.
Вакариан вылез из-под машины, и сказал светловолосой девушке:
- Шепард, как вы?
- Ну, как наш “Мако”? – спросила Спектр, проведя рукой по машине.
- А? Ну, как обычно. Выражаю надежду, что ему достанется меньше, чем тому, который выдали вам в порту Ханьшан.
Шепард вспомнила, что именно произошло с той машиной, улыбнулась, представляя себе, каково будет лицо Гарруса, если вдруг Спектр сломает и этот «Мако».
Гаррус потёр обшивку бывалого бронетранспортёра, смахивая с неё невидимые пылинки.
- Ты в порядке? Скучаешь по СБЦ? – спросила Шепард.
Гаррус глубоко вздохнул:
- Бывает иногда. С одной стороны я ведь всегда мечтал о свободной жизни. Без давления. Но вообще-то свобода – не то, что я ожидал. В СБЦ я всегда знал, что делать, куда идти. На свободе ты идёшь, сам не знаешь на что. Не рассчитываешь все заранее!
- А ты, значит, любишь все планировать заранее? Что-то мне так раньше не казалось.
- Нет. Точнее хотел бы, но себя не перевоспитаешь. Однако я бы хотел быть холодным, и расчётливым, но я не такой. К сожалению для себя, и для других тоже.
- Со временем ты научишься ориентироваться быстрее, и тогда тебе понравится свободная жизнь.
- Да, без канцелярщины легче…- отметил Гаррус.
- Тебе надо проснуться, Гаррус, - ласково сказала Габриэль.
- Что?
- Ты же прекрасно понимаешь, что спишь. Проснись!
- Но я ведь не сплю, Шепард.
- Это сон. Ведь каждый сон начинается посередине. Как ты здесь оказался?
- Ну я… - Гаррус не нашёл, что сказать.
- Это всё ненастоящее. Ты спишь! И ты умрёшь, если не будешь так думать. Тебе нужно выбираться отсюда! – умоляющим тоном сказала Габриэль.
- Но… я не хочу. «Нормандия» – мой дом.
- Гаррус, прошу тебя, очнись!

- Гаррус, прошу тебя, очнись! – сказала Шепард, взяв в руки его обессилевшую ладонь.
- Ввожу болеутоляющее, - сказала Чаквас, вкалывая в вену вещество.

- Нельзя жить мечтой, Гаррус! – сказала Шепард. – Ты должен двигаться дальше.
- Что же мне делать?
- Ищи выход! – ответила девушка, отстранившись на шаг.
- Как я пойму, куда мне идти? – спросил Вакариан.
- Ты поймёшь… - прошептала Шепард, и растворилась.
Все исчезли.
- Шепард? Ты где? Эй!
Тишина.
- Кто-нибудь, отзовитесь! Лиара? Кайден? Вы где?
Дыхание участилось. Страх накатывал медленно, но уверенно.
- Эй, кто-нибудь! Ау! Шепард! Шепард! Габриэль, ты где?
Гаррус выбежал в инженерный отсек. Никого. Реактор медленно гудел. Страх начал эволюционировать в панику, турианец вновь вошёл в ангар.
Вдруг раздался шорох. Из тёмных углов внезапно стали выскакивать турианцы. Дико крича и улюлюкая, они помчались к Гаррусу. Все турианцы один в один были похожи на Сидониса.
- Архангел! Архангел! – раздался вопль тысячи турианских глоток.
Все Сидонисы были с ножами. Гаррус понял, что время бежать. Он влетел в лифт, и нажал на кнопку подъёма. Одна рука Сидониса застряла в лифте. Створки перерезали руку, и она по-крабьи поползла к турианцу.
Тот принялся давить руку ступнёй, припоминая крепкие турианские ругательства.
Наконец дверь открылась, и Гаррус выскочил наружу.

Синие окна, неоновые лампы, и общая миролюбивость успокаивала, но лёгкий гул негромких голосов настраивал на рабочий лад.
У входа в СБЦ его встречал другой турианец. Он был намного старше, с небольшим шрамом на левой пластине. Он был одет в офицерский мундир.
- Добрый день, курсант! Меня зовут офицер Вальф. Я возглавляю Отдел Расследований. Было доложенно, что теперь мне поручили новичка.
- Это я, сэр! – воскликнул Гаррус.
- Пошли за мной, - сказал Вальф, и приглашающим жестом показал Гаррусу идти за ним. Они шли по длинным лестницам. Видимо, офицер хотел поговорить, раз они не поехали на лифте.
- Перейду сразу к делу: думаю, ты понимаешь, что курсант в Отделе – это лишний балласт, - сказал он. - У нас тут очень важное расследование, и ты нам тут ни к чему.
- Но… но я хочу помочь! – в сердцах воскликнул Гаррус.
- Просто… сиди в кабинете, пиши бумажки, через пару месяцев я тебе дам какое-нибудь дельце.
Вакариан обречённо вздохнул. Мечта была так близко…
Офицер турианец сделал пару шагов, но остановился, словно забыл что-то, и развернулся к Гаррусу.
- Ладно, так уж и быть, найду тебе настоящее занятие.
Гаррус просто не верил своим ушам. Он будет в деле.
- Спасибо сэр! – почти крикнул от счастья курсант.
- К центральному расследованию я тебя подключить не могу, сам понимаешь. Но могу сделать напарником настоящего детектива.
Они прошли по коридору. Офицер начал задавать типичные вопросы, отмечая у себя в датападе.
- Апартаменты есть? – спросил Вальф.
- Однокомнатная квартира.
- Жена, дети?
- Нет. Зато есть варрен по кличке Убер-Монстер.
- Хм, ладно пошли за мной.
Но внезапно Гаррус, Вальф, все остальные подлетели в воздух. Огромный свет словно выжигал глаза, озаряясь впереди коридора. И оттуда, издали, раздался голос Шепард:
- Ты должен выбраться отсюда!

Яркий свет слепит глаза. Гаррус пошёл вперёд.
- Где я? – спросил он.
- А, Вакариан, вот вы где! – сказал знакомый голос с хрипотцой.
- Директор Паллин? – спросил Гаррус.
- Итак: пойдёмте за мной. Церемония скоро начнётся! Все уже собрались.
- Для чего? – недоумевал Гаррус.
- Вы меня поражаете, Вакариан! Церемония посвящения вас в Спектры начнётся через десять минут!
- Меня в Спектры? За что?
- Как за что? Вы спасли всю Галактику от угрозы Пожинателей! – воскликнул Паллин.
- А Шепард?
- Кто? – переспросил директор. – Не знаю, о ком вы говорите!
Гаррус ничего не понимал.
Вдруг директор растворился, на его месте появилась Габриэль.
- Проснись, Гаррус! Ищи выход!
- Но где… - Гаррус окинул помещение беглым взглядом. Дверь нашлась, Гаррус открыл её и влетел внутрь.

* * *

Слышался гомон множества голосов.
. - За Габриэль Шепард, спасительницу Галактики! УРА! – прокричал один из инженеров, и его «УРА!» подхватили все остальные.
- Что случилось? – спросил Гаррус.
- Как что? – переспросил один из них. – Мы победили! Мы спасли Галактику! УРА!
- Мы уничтожили всех Пожинателей! Давайте праздновать!
Весь этаж «Нормандии» был завален конфетти. Издали слышался звук фанфар, все веселились, выпивали.
- Я должен проснуться! – сказал Гаррус, и кинулся к двери лифта на верхний этаж.
- Гаррус, постой! – крикнул кто-то, но тот не послушал, и влетел в дверь.
Это всё не настоящее. Он не должен в это верить.

Лифт ехал медленно. Вдруг он остановился. Свет погас. Гаррус, попробовал открыть дверь лифта, придерживая створки лифта упавшей с потолка балки. Выбравшись из лифта, турианец увидел, что всю «Нормандию» охватил огонь.
- «Мэйдэй, мэйдэй! Нас атакует неизвестный враг! Все к спасательным шлюпкам!»
Гаррус выглянул в иллюминатор. Их преследовал огромный крейсер Коллекционеров, вырывая из бедной «Нормандию» огромные куски своим лучом. Один кошмар сменился другим.
- Нужен выход! – вслух пробормотал Гаррус.
Спасательные капсулы. Все они были пусты. Неужели все погибли? Неужели Шепард тоже погибла.
- Чёрт! – ругнулся турианец, и побежал наверх.
Пробежав по лестнице, Гаррус одел шлем и вышел. Зрелище было ужасающее и завораживающее. Куски корабля улетали в невесомости, словно в замедленной съёмке. Гаррус чётко слышал свой пульс.
Он нагнал Шепард, когда та спасала Джокера. Габриэль почти насильно засунула своего пилота в шлюпку, когда Гаррус поймал её за запястье.
- Пойдём! Нужно тебя спасти!
- Что ты здесь делаешь! Ты должен был идти к капсулам!
- Только когда спасу тебя! – возразил Гаррус. – Идём!
Вдруг послышался взрыв. Ещё один. Их обоих откинуло взрывом. Они полетели в бесконечность космоса.
«Нормандия» взорвалась на куски, отшвырнув их обоих ещё дальше.
- Что ты наделал! – воскликнула Габриэль.
- Я… но я хотел спасти тебя!
- Теперь ты не сможешь выбраться! Ты перепутал реальность со сном. Теперь ты навеки в мире снов. Прощай, Гаррус!
Шепард исчезла.
Кругом было темно, словно он стоял в бесконечной чёрной комнате. Темнота поглотила героя.
Нет двери. Нет выхода.

- Пять минут, ситуация статична. Нет пульса, - сухо декламировала Чаквас, опустив бессильную руку турианца.
Габриэль громко навзрыд заплакала.
Сегодня Галактика потеряла великого героя! Прощай, Архангел! Галактика не забудет твоих подвигов!

Планета: Вейрмар. Время: 13:21. Координаты: 24385х18033х132
Гаррус и Грюнт отправились проверять периметр. СУЗИ обнаружила несколько объектов приближающихся к команде. Естественно, органического характера. У коллекционеров не было ни одного синтетика. По крайней мере, Шепард так думал.
- То есть вот так, да? – сказал Шепард, глядя Уильямс в глаза.
- А чего ты ждал, Шепард? – Эшли была в шоке. Она не могла себе представить, что Шепард, её бывший начальник, работает на террористов группировки Цербер – Ты не давал о себе знать два года!
- Эш, я же уже сказал – я был мёртв, а Цербер меня оживил.
- Да ты слышишь, что говоришь?! – не так громко, но заметно возмущенно произнесла Уильямс – Что там, Церберовцы тебе мозги промыли! Может, Призрак сотрудничает с Коллекционерами?
- Эш, не начинай. Цербер тут ни причем. Он просто оживил меня. Оглядись вокруг, – Шепард взмахнул руками – Коллекционеры уничтожают человеческие колонии. Грядет война. И я должен её предотвратить. Цербер – это всего лишь зло, дающее мне необходимые ресурсы.
- Нет ,Шепард, я так не могу. Я доверяю тебе, но не доверяю Церберу… - Эшли перевела взгляд на турианца – Гаррус? И ты тоже?
- Сержант Уильямс… - проговорил турианец, разглядывая солдата Альянса.
- Ты тоже втянут сюда?
- Уильямс. Шепарда убили два года назад. Теперь он жив. Что тебе не нравится?
- Да пошли вы все к чёрту… - пробормотала Уильямс, приготовившись уходить – Шепард, Гаррус тоже работает на Цербер?
Капитан промолчал. Он попросту не успел ответить. Гаррус ответил вместо него:
- Ты параноик. И я не работаю на Цербер – я работаю на Шепарда. Шепард не работает на Цербер…
Эшли, не дослушав, развернулась. Помолчала немного. Пошла страшная тишина. Как будто, никого здесь нет. От этой тишины сделалось немного не уютно. В конце концов, она сказала:
- Удачи, Шепард…
- Эш, - произнёс капитан, смотря на Уильямс – Не уходи, - но было поздно – Уильямс уже уходила. Её ждал челнок – Удачи…
Все замолчали. Шепард расстроился. Гарус, конечно, не знал, что его капитан и Уильямс испытывают отношения, но всё равно понимал, что лучше помолчать.
- Сигнал исчез, - внезапно сообщила СУЗИ через терминал.
- Ты подслушивала? – не оборачиваясь, сквозь зубы спросил Шепард.
- Нет.
ИИ перешел на корабль. Грюнт пнул труб Отродья – высший эволюцией хасков. Кроган хрюкнул, осмотрелся – на бетонных блоках, и рядом с ними лежала куча тел ходячих зомби. Синий огонёк на их телах уже погас, но синий оттенок был хорошо заметен. Выразительные взгляды разбежались – кто смотрел в небеса, кто упёрся мордой в землю, а у кого то головы не было и вовсе. Кроган подбросил дробовик в воздух, поймал и направился к капитану Шепарду. Тот смотрел в след сержанту.
- Капитан, - начал Грюнт – Мы так и будем здесь сидеть?
- Пошло оно всё… - прошептал Шепард – СУЗИ, забирай нас.
- Принято, - сказал компьютер через наушный прибор – Челнок будет в месте прибытия. Примерное прибытие челнока – 2 – 3 минуты.
Шепард развернулся и направился к месту прибытию челнока.
Место: Корабль «Нормандия». Время: 15:12. Координаты: Не определены.
Капитан молча направил курс на Омегу. Его лицо было серьезно и вряд ли с ним можно было шутить. Проходя мимо, Шепард попутно спросил у секретарши:
- Есть что ни будь для меня?
- Нет, капитан. Кстати, я читала рапорт о вашей последней высадки. Там упоминалась Эшли Уильямс. Кто она?
Шепард промолчал. Это лишь прибавило печали. Капитан, так и не ответив, направился в оружейную, что бы надеть защитный костюм. Это же Омега – могло произойти что угодно. Чего одни там батарианцы стоят.
Переодевшись, Шепард бросил вверх:
- Джокер, мы скоро прибудем?
- Уже почти прибыли, капитан
Место: Корабль Омега/Второй уровень Загробной жизни. Время: 15:25. Координаты: 00328х00029х332
Шепарда сопровождали его «любимцы» - агент Гарус Вакариан и кроган Грюнт. Капитан подошел к барной стойке. Бармен – батарианец кивнул головой, мол, что будешь заказывать. Шепард показал пальцами, мол, двести грамм. Бармен молча достал стакан и пробирку с фиолетовой жидкостью. Проделав свои выкрутасы, бармен всё таки налил в стакан алкоголь. Шепард взял стакан и выпил сразу всё. Батарианец отошел. Вдруг лёгкие сжались. Внутри как будто был вакуум. Сердце остановилось на мгновение. В глазах потемнело. Черные пятна расплылись по глазам. Конечности непроизвольно начали дрыгаться. Харкнув напитом, Шепард, схватившись за сердце, упал на пол. Сопровождающие тут же встревожились, схватили Шепарда и понесли в туалет. Там Шепард проснулся. Первое, что увидел капитан – лица команды и еще одного незнакомого человека. На него капитан не обратил внимания. Схватившись за больную голову, он сквозь зубы произнёс с лёгким хрипом:
- Много я выпил?...
- Одну рюмку – этого было достаточно, - сказал человек – Похоже, ты нарушил первое правило Омеги – если ты человек, не заказывай коктейли в Загробной жизни.
- Что?... – зажмурив глаза, пробормотал Шепард.
- Этот сучий батарианец отравил тебя. Он уже отправил на тот свет нескольких людей.
- Расист, - догадался Гарус.
- Да. Наказать бы этого болвана, да только охрана…
- Иди уже, - сказал Шепард мужчине, отлив в писсуар. Шепард, Гарус и Грюнт отправились обратно.
Шепард нагло оперся на стойку бармена. Батарианец удивлённо посмотрел на человек:
- Что? Нет, нет, все люди на одно лицо. Сколько наливать?
Шепард молча разглядел батарианца – тот дрожал. Рука медленно тянулась к гражданскому пистолету. Капитан тут же, резко достал пистолет и выстрелил в бармена. Крик приглушила музыка. Выстрел слышали все. Крики разнеслись по Загробной жизни. Тело расиста упало на пол. Зелёная кровь растеклась по стене и полилась на пол. Капитан молча развернулся и приказал идти к Нормандии. Сзади уже подошла охрана. Здоровенные кроганы начали осматривать труп и посмотрели на трёх уходящих органиков. Они направились к ним.
- Стоять, - произнёс один из них.
Грюнт развернулся, подошел к этому крогану. Грюнт был меньше вышибалы всего на несколько сантиметров.
- Чего смотришь, придурок? – грубо сказал вышибала.
Грюнт улыбнулся и ударил крогана справа. Тот отлетел, но на ногах удержался. Второй кроган достал пистолет и несколько раз выстрелил в Грюнта. Благо щит защитил кроган. Грюнт поднял первого за шиворот и бросил тяжело крогана в другого. Вышибала попытался убежать, но не успел – тело первого накрыло его. Грюнт навалился всем телом в прыжке в кучку. Лежавший сверху кроган громко выдохнул. Грюнт встал и начал пинать охранников. Через некоторое время, кроган успокоился. Те больше не шевелились. Не то убиты, не то в бес сознания – не важно. Хоть первый напиток и стоил ему жизни, Шепард всё равно намеривался выпить. Душевные раны надо залечивать. Ведь они с Эшли любили друг друга. Он – грубый, но с ней вежливый. Он – грубый, сильный, настойчивый, дерзкий. Она – темпераментная, в некотором смысле расистка, верная Альянсу, любит стихи и верит в бога. Как можно верить в бога, в то время, как сам путешествуешь по галактике? Кто её знает… И всё это разрушилось – и из за чего? Из за Цербера? Да Шепард сам бы убил этого Призрака, потом взорвал все места обитания Цербера. Но это было, конечно, возможно, но глупо. Уильямс ушла. Теперь только пить. Поднявшись на первый уровень Загробной жизни, Шепард направился к одной из стойки. Проделав знакомый жест, турианец налил человеку голубоватую жидкость. Шепард не раздумывая выпил. Потом заказал еще. Выпил. Третий стакан – Шепард заказал больше… Он не мог забыть Уильямс – он не хотел забывать её. Он её любил. И любит.
Место: Корабль Нормандия. Время: 16:05. Координаты: Не определены
Шепард сидел на коленях над унитазом и освобождал место в желудке. Он уже был трезв, но похмелье никуда не девается. Не будь он лысом – волосы точно растрепались бы. Капитан начал вспоминать, что же было вчера – в голову ударила боль, вместе с силуэтом его любимой женщины. В месте с ней – то, что она говорила. Стало еще хуже. Потом в голове начали всплывать моменты в Загробной жизни. Батарианец – расист, драка с охраной, потом… Что было потом, Шепард не помнил. «Выпил наверное много», - думал он. Да и повод был.
- Капитан, - послышался голос СУЗИ за закрытой дверью – Вам требуется медицинская помощь?
- Нет… - успел проговорить Шепард, потом снова стал блевать.
ИИ замолчал. Шепард никогда не доверял искусственному интеллекту. И синтетиков он не любит – всю жизнь воевал с гетами, с синтетиками, да еще инцидент на Луне с ИИ… В общем, предпочитает руководить органическими существами. А СУЗИ он выгнать не мог – либо забывал, но Миранда мешала.
Проблевавшись, капитан вышел из туалета, направился к кровати и плюхнулся на неё. Голова болела. Шепард начал рассматривать каюту. Тут он увидел на полке бутылку бренди, изначально предназначенную доктору Чаквас. Схватив бутылку, Шепард направился в лифт, нажал на кнопку. Лифт закрылся. Шепард направился в лазарет. Дверь отворилась. Чаквас как обычно сидела спиной ко входу.
- Капитан, - произнесла Чаквас, оборачиваясь на стуле к Шепарду – О! Я так рада, что у меня вновь есть бренди… Знаете, я всегда жалела, что тогда, еще на старой Нормандии, я не открыла эту бутылку. Может, выпьем?
- Доставайте бокалы, - сказал Шепард. Надо было опохмелится, да и легче может станет.

Две стройные фигуры угадывались в полумраке капитанской каюты боевого корабля «Цербера» «Нормандия», несущегося в пустоте космоса навстречу ретранслятору в Туманности Омега, красное ядро которого, казалось, служило предупреждением об опасности, исходящей от него.

— Люди... не видят выражения моего лица из-за шлема, поэтому я должна объяснять... что я... — с тихим шипением шлем молодой кварианки разгерметизировался и сиреневая маска вместе с лицевыми щитками оказалась в руках Шепард, являя взору капитана симпатичное личико Тали тронутое легким румянцем смущения, а во взгляде девушки Джейн могла отчетливо прочитать примесь страха и надежды — чувствую...
— Ты такая красивая, Тали... — ладонь Шепард ласково коснулась ее нежной алебастровой кожи и капитан мягко улыбнулась, вызвав явный вздох облегчения у молодой кварианки, терзавшей себя сомнениями о том понравиться ли Шепард то, что было сокрыто ото всех проклятой маской.

А в следующее мгновение ее губы впились в ее уста страстным поцелуем и Тали повалила Джейн на широкую капитанскую кровать, усевшись на ней верхом.
— Я... я боялась... что не понравлюсь тебе... — всхлипывая и плача от нахлынувших эмоций отозвалась кварианка. — Даже... в своих самых смелых мечтах я не могла представить что... понравлюсь тебе, Шепард...
— Зови меня просто Джейн, Тали... — утерев стекшую по щеке девушки слезу, произнесла капитан своим мягким проникновенным голосом, неизменно внушающим спокойствие и уверенность.
— Я... я люблю тебя, Джейн. Всем сердцем. Я полюбила тебя с самой нашей первой встречи, когда ты спасла меня в той грязной подворотне от людей Сарена... О, Кила! Не вериться, что я это сказала! Наверно я сошла с ума или это на меня так подействовали антибиотики...
— Все в порядке, Тали... — их губы снова соприкоснулись в нежном чувственном поцелуе — Я тоже тебя люблю...
— Кила! Ты не знаешь как много значит это для меня, Джейн! — зашептала кварианка и медленно стала сползать вниз, расстегивая своими ловкими пальцами серебряные пуговицы на форменном кителе капитана, пока не добралась до кожаного ремня с тяжелой позолоченной пряжкой в виде эмблемы «Цербера», но и он не стал помехой для Тали, сползшей с края кровати и устроившейся на коленях между раздвинутых ног Шепард. — Я взяла на себя смелость просмотреть... учебное пособие Мордина...
С этими словами она стянула с Джейн брюки, а затем и белые трусики из-под которых показалась гладко выбритая киска.
— Она такая... красивая... —заворожено произнесла кварианка, залившись краской смущения. — И наверно вкусная...

В следующую секунду Тали осторожно провела кончиком языка между уже ставших мокрыми половых губ девушки, а затем, набравшись смелости, лизнула их. Раз — другой и ее юркий язычок уже безбоязненно стал скользить по всей длине ее киски. Видимо, Тали’Зора даже тут схватывала все на лету, ибо аккуратно раздвинув губки пальцами, она стала ласкать кончиком языка клитор девушки с неподдельным удовольствием отметив блаженный вид любимой, откинувшейся на спину и прикрывшей глаза от наслаждения.
Не успела Джейн опомниться, как кварианка лукаво улыбнувшись, проникла своим ловким язычком в святая святых – узкую дырочку, из которой уже показались первые капельки любовного «сока» Тали быстро довела Шепард до первого оргазма.
— Я... я кончаю! — сквозь стоны вскрикнула Джейн, чувствуя, что уже больше не может сдерживаться, но девушка и не думала отстраняться от ее промежности. Лишь слизав все без остатка, кварианка подняла взгляд и облизнулась.
— Это было не обязательно, Тали... — слабым после первого за два года оргазма голосом произнесла Джейн, отпустив скрученное судорожной хваткой покрывало.
— Я знаю... Просто, если нам сегодня суждено погибнуть я хочу умереть, зная, твой вкус... Кстати, я была права — ты вкусная... — улыбнулась кварианка и, поднявшись на ноги, стала разоблачаться, стягивая с себя свой обтягивающий скафандр.
— Иди ко мне... — взяв Тали за руку, Шепард повалила ее на себя и стала осыпать грудь и шею девушки жадными поцелуями…
— Я... я никогда не думала, что смогу когда-нибудь ощущать на своей коже чье-то дыхание и поцелуи... чувствовать ей чужую кожу... Кила, как же это приятно! — залепетала разомлевшая кварианка в перерывах между поцелуями, чувствуя, как сильные, но нежные руки Джейн изучают и ласкают ее гибкое нагое тело.
Она и не заметила как Джейн оказалась сверху и не глядя сталa шарить в тумбочке в поисках страпона.
— Нет! — подала голос Тали, немного резче чем намеревалась. — Пожалуйста... не надо. Я хочу чувствовать тебя своей плотью, а не синтетику... чтобы у нас все было по-настоящему...
— Как скажешь, Тали’Зора вас Нормандия... — улыбнулась Джейн, целуя кварианку в губы, чувствуя как та несмело, но раздвигает ноги.
— П-пожалуйста, Д-джейн, будь со мной поласковей... — только и прошептала Тали, когда капитан осторожно вошла в нее двумя пальчиками, уперевшись в девственную плеву.
— Готова? — заботливо и понимающе спросила Шепард.
— Как никогда... — с легким кивком ответила девушка своей привычной фразой, но в которой уже не чувствовалось той бравады, которую молодая кварианка демонстрировала на боевых заданиях, и покрепче обняла возлюбленную, и Шепард надавив прорвала эту преграду, после чего медленно задвигалась в узком тесном влагалище Тали, плотно обхватывавшем ее пальцы, которые со смачным хлюпаньем заходили взад-вперед.

Зажмурившаяся было кварианка улыбнулась, но глаза ее снова стали влажными от слез.
— Тебе больно? — взволнованно поинтересовалась капитан, приостановив фрикции и позволяя вытечь крови.
— Нет... — Тали отвела взгляд, чтобы Шепард не могла видеть ее слезы — Но мне больно. Больно оттого что я своими эгоистичными чувствами лишаю тебя счастья, которого ты заслуживаешь. Ты ведь понимаешь, что мы никогда не сможем иметь детей? Даже есть ту же пищу что и ты не смогу...
— Я знаю, Тали... — и Джейн одобряюще сжала руку кварианки — Но, тем не менее, я люблю тебя и ни на что, ни на кого не променяю...
— Правда? — на заплаканном лице кварианки расцвела слабая улыбка.
— Да... — Шепард провела тыльной стороной ладони по щеке Тали и та, ласкаясь, прильнула к ней. — К тому же, я уверена, Мордин что-нибудь придумает... Вот увидишь... Мы вместе построим дом на твоей Родной планете как того хотел Раэль. И у нас будет все, чего мы захотим, Тали… Ты и я…
— Но сейчас я хочу только тебя, любимая... — и кварианка, забравшись на капитана, прижалась своей киской к ее пышущему жаром, влажному от любовных соков лону, и с расстановкой и чувством задвигала бедрами, сопровождая каждое движение нарастающими стонами, а затем впилась страстным поцелуем в губы Джейн, проникая своим язычком в рот девушки и играя с ее языком. Первой не выдержала кварианка и ее узкое влагалище стало судорожно сокращаться в преддверии кульминации, которая не заставила себя долго ждать и Тали почти сорвавшись на крик, обильно кончила, выгнувшись над Джейн, которая, в следующую секунду, вскрикнув, также отдалась сладкой истоме накатившего оргазма, страстно кончив. Заключив хрупкую кварианку в свои любящие объятия, Шепард нежно провела кончиками пальцем по слегка опухшим от поцелуя губкам Тали, а затем обвив ее руками, прижала к себе чувствуя, как часто-часто бьются оба сердца кварианки…

А «Нормандия» неслась вперед, навстречу загадочному ретранслятору «Омега-4», и, достигнув точки взаимодействия, резко ускорилась, исчезнув в сполохе эффекта массы. Ни один корабль, который проходил через ретранслятор Коллекционеров, не возвращался обратно. «Нормандия» не стала исключением. Больше ее никто не видел. Вскоре Галактика пала, чтобы на руинах цивилизаций вырос новый урожай для Пожинателей…

Пожалуй, на Рахане не было места, где можно не опасаться за свою жизнь, ежеминутно ожидая, что тебе всадят нож в спину или пулю в лоб. Огромные, пыльные и наполненные ядовитым дымом мегаполисы задыхались от недостатка кислорода, пищи и воды. Столица дреллов жила не лучше – Паома, перенаселенная и жестокая, по уровню преступности превосходила даже Омегу, лоно криминала и разврата.
Заходя за угол, можно было по неосторожности наступить на двухнедельный смердящий труп. Дреллы умирали прямо на улицах, и никто не убирал тела. Желтовато-желчное солнце обнимало горячими лучами запыленный город, заливая светом смерть и разруху погибающей планеты.
Рахана давно умерла. Но ее дети, дреллы, еще борются. Борются, уничтожая друг друга за глоток воды, за кусок пищи… Здесь никому нельзя доверять. И положиться можно только на себя.
**
-А ну, с дороги!- рявкнул громадный краснорожий дрелл и отшвырнул Хелавис, молодую низенькую дреллу, со своего пути. Девушка, не сумер удержать равновесия, рухнула на спину, выронив из рук небольшой сверток с подтухшим мясом, который тут же подхватил ее обидчик и зашагал прочь. Хелавис, потирая ушибленную поясницу привстала и мрачным взглядом проводила дрелла. Чтоб ему пусто было, за этот сверток она отдала две бутыли воды. И теперь, благодаря нерасторопности, осталась без пищи и воды на несколько дней вперед. Обидно.
Хелависа встала и, опаслива оглядываясь по сторонам, быстрыми шагами направилась к невзрачному двухэтажному зданию неподалеку. Ее ждала хорошая трепка…
Дверь оказалась закрытой, но это не удивило дреллку. Она, обойдя здание, быстрым прыжком перемахнула через бортик одного из лишенных стекол окон. Оказавшись внутри, Хелависа выпрямила спину и огляделась. В углу залитой мрачным светом комнаты стоял деревянный стол, за которым сидел дрелл средних лет, со шрамом на лице, пересекающим заплывший левый глаз, переходящим к подбородку и заканчивающимся в уголке обветренных губ. Хелависа медленно подошла к столу и, опустив голову, прошептала:
-Господин Асэ, я…
-Помолчи, Хел.- прервал ее дрелл неожиданно низким и мягким голосом. Достав из недр своих на удивление хороших и дорогих одежд чуть измятую пачку сигарет, он закурил и продолжил.- Ты задолжала «Пустынным Когтям» уже девять бутылей прекрасной воды с самой Цитадели. Я не собираюсь выслушивать новых просьб с твоей стороны до выплаты долга.
Асэ замолчал и, затягиваясь, откинулся на спинку роскошного кресла, что так нелепо смотрелось в обшарпанной обстановке комнаты. Хелависа вновь потупилась и, хрипя от сухости в горле, сказала:
-Я… Я все верну. Только подзаработаю чуток.
Асэ докурил сигарету и, положив ее в пепельницу на столе, всмотрелся в девушку. Та была напугана. Это было опасно для него, ведь она была биотиком и не могла контролировать свой дар в столь эмоциональные моменты.
-Хел.- Успокаивающим тоном обратился дрелл. Как у всех представителей его расы мужского пола, у него был бархатистый голос, наполненный низкочастотными вибрациями. И другие виды всех полов всегда восхищались этим созвучием.- ТЫ обещаешь мне это уже несколько месяцев. Мое терпение крепко, но не бесконечно. Если будешь и дальше так затягивать, однажды твое милое тельце найдут в одном из переулков с перерезанным горлом, и виноват в этом буду совсем не я. Извини.
-Господин Асэ, я все верну, дайте мне время!- не выдержав, воскликнула дрелла, резко облокачиваясь на край стола и безумными глазами глядя на Асэ. Блики на ее угольно-черных белках дрожали, казалось, что она вот-вот заплачет.
Асэ понимал, что это не так. Он знал Хелавис уже много лет и никогда не видел ее слез. Это была дрелла волевого характера, идущая до конца. Вечно безбашенная и жизнерадостная, она выделялась в этом гнилом обществе, уничтожающим и подавляющим все окружающее. К тому же, Хел была биотиком, что редкость среди дреллов.
В голове Асэ начал созревать план. Очевидно, долг дрелла не вернет никогда. Ей негде было взять ни воды на возврат, ни денег. Хотя, а каких деньгах может идти речь здесь, на Рахане, планете, превратившейся в первобытное общество, рассадник всего самого жуткого, что можно найти в галактике? Здесь не было ничего, кроме пары космопортов, расположенных в той же Паоме. Они были вечно переполнены дреллами, жаждущими покинуть жестокую планету, но за неимением средств не способными купить билет и до ближайшего ретранслятора.
А Хелавис… Нет, у нее нет шансов. Бедняга. Асэ почесал подбородок и выдал свою безумную идею:
-Хел… Дорогуша, как ты относишься к путешествиям?
Хелавис резко вскинула голову и с подозрением посмотрела на Асэ. Тот глядел доброжелательно, как будто с каким-то сочувствием. Дрелла прищурилась. Асэ предлагает ей отправиться куда-то? После всех ее долгов он ей делает какие-то поблажки?
-В чем подвох?- медленно произнесла она, вглядываясь в устало-веселое лицо дрелла.
Асэ широко улыбнулся, растянув половинчатые губы.
-Сразу к делу, Хел? И даже не спросишь, что за путешествие?
-Мне все равно, лишь бы подальше отсюда.
-Даже в «Медные Шахты»?
Хелавис невольно содрогнулась при одной мисли о них. «Медные Шахты», на самом деле никак не связанные с медью, являлись самой жаркой пустыней на Рахане. «Шахты», усыпанные песком красно-рыжего оттенка, выжигали всякую жизнь, попавшую туда. Там жили только дреллы-отшельники, те, кто не хотел мириться с жизнью родной планеты, уже и так обреченной на смерть. Ну уж нет, туда Хел точно не хотелось.
-Я серьезно, господин Асэ.
Дрелл вздохнул и, на что-то решаясь, сказал:
-Я предлагаю тебе покинуть Рахану. За одну небольшую услугу.
-Знаю я ваши «небольшие» услуги,- пробормотала Хел.- Вы и на этот раз подошлете ко мне маньяка-насильника забрать долги? Извините, я пас.
-Нет-нет-нет,- замахал руками Асэ.- Ничего подобного я не буду делать. Тем более за тот… э… случай я уже извинялся и не единожды.
Дрелла вздохнула. Шанс выбраться из этой дыры выпадает один на миллион, и за него она готова была заплатить куда более высокую цену, нежели собственная честь.
-Что нужно делать?..

Коммандер Шепард стояла посреди своей каюты, мечтательно разглядывая разнообразные вещицы, собранные со всей галактики, что теперь пылились у нее на столе. Рядом под слоем пыли также покоился опрокинутый портрет Кайдена Аленко. Шепард уже давно положила его фотографией вниз, чтобы не видеть его усмехающегося лица, когда-то такого родного, но теперь ставшего не более чем отпечаток воспоминаний, терзающих и без того сломленную душу коммандера. Джейн, прикрыв глаза, с легкой улыбкой покачала головой и перевела взгляд на аквариум с рыбками, уже, к сожалению, мертвыми, плавающими брюшками кверху. Шеп вздохнула – постоянно крутясь в канители спасения галактики, она забывала о таких простых и, казалось бы, неважных вещах. Покачав головой, Джейн нахмурилась – надо будет попросить Келли купить на Цитадели других, тех самых, с двумя ярко-бирюзовыми хвостами, что так нравились ей. А также наказать не забывать кормить бедняжек.
Нить ее мыслей прервало шипение со стороны входа в каюту. Двери открылись и в помещение вошел невозмутимый Легион. Что поделать, понятие вежливости не знакомо гетам, поэтому на факт «захода без стука» Шепард решила не обращать внимания. Вместо этого она лишь приподняла одну бровь – Легион редко покидал помещение ядра ИИ, предпочитая находиться в привычном для себя месте, общаясь через свои внутренние сети с другими гетами…
-Легион?- удивленно произнесла Джейн. Гета явно что-то волновало, об этом свидетельствовали непрерывно двигающиеся радиальные пластины вокруг объектива. –Ты что-то хотел?
Тот стал переминаться с ноги на ногу. «До чего органический жест. Я и не знала, что они настолько на нас похожи… Следует больше времени проводить с Легионом»- поразилась Джейн. Гет еще немного помолчал, поскрипел пластинками и неуверенно сказал:
-Мы анализировали данные экстранета.- Механический голос не мог выражать эмоций, но Шепард заметила в нем что-то… Необычное.- Просмотрели триллионы страниц, изучили всю литературу, что была нам доступна. Мы стараемся сделать все, чтобы понять вас.
Легион замолк, но было ясно, что эти слова – далеко не все, что он хотел поведать. Шепард усмехнулась про себя его поведению. Столько прочитать лишь для того, чтобы понять тех, с кем живешь бок о бок… Не проще ли спросить у членов экипажа о том, что неясно? Но этот гет явно не искал легких путей, предпочитая всего достигать самостоятельно.
-Мне подсказывает интуиция,- сказала Шепард, про себя улыбаясь и нарочно вытягивая гласные,- ты чего-то все равно не понимаешь.
-Ответ отрицательный.- Бесстрастно ответил Легион.- Мы изучили ваше поведение и вписали в блоки памяти все о поведении разумных представителей органической жизни. Но нам не ясен смысл некоторых понятий.
Шепард усмехнулась. Неужели он опять будет расспрашивать ее, зачем создавать клумбы с цветами или рисовать картины? Вроде, понятие красоты она ему уже растолковала. Что будет дальше? Проблема добрых и злых поступков? Идея мира во всем мире?
-Спрашивай, Легион. Я готова к очередному допросу,- сказала Джейн и, с веселым смехом плюхнувшись в кресло, крутанулась на нем пару раз. Ей было приятно общество гета – рядом с ним она могла вести себя как угодно, и никто ее за это не осудил бы. Шепард налила себе немного саларианского вина в бокал и пригубила бокал в ожидании вопроса.
-Что такое любовь?
Шепард вздрогнула, невольно плеснув несколько капель дорогого напитка себе на ноги. Медленно опустив бокал обратно на стол, она повернула голову в сторону гета.
-Что? Прости, у меня что-то со слухом.
-Что такое любовь?- нет, слух не обманывал Шепард. Гет действительно спрашивал у нее о любви. Собственно, чему она удивляется? Он уже давно собирает различную информацию о людях, турианцах, кварианцах и всяких «анцах». Но… Почему его заинтересовало именно это чувство? А не, к примеру, дружба, или вражда? Почему любовь?
Джейн привстала с кресла и, глядя прямо в объектив Легиону, с напущенной доброжелательностью спросила:
-А что тебе вообще известно об этом явлении?
Гет, задумчиво «моргнув» и приподняв пластинки, ответил:
-Нет данных.
-Ты хочешь сказать, что вообще не имеешь понятия о любви, как таковой?- скептически поинтересовалась Шепард. Ее очень напрягало такое положение вещей… Похоже, гет над ней просто издевается. И для вида подражает ее жестам - вон как «нервничает», заламывая пальцы. Тьфу ты…
-Мы много раз встречали это слово в вашей литературе,- взялся объяснять Легион,- и в каждой книге это «явление» приводило к различным последствиям. Мы не можем понять, что это, и как оно вам служит. Поясните.
Джейн задумалась. Как можно объяснить машине, что такое чувства, когда та даже не видит смысла в ношении одежды? Быть может, показать ему фильм о любви, к примеру, такую классику, как «Протеанские развалины» или «Турианская пленница»… Нет, он лишь будет разглядывать качество изображений, да поинтересуется, на какой инструментрон это было снято. Книги также отпадают – Легион прочел их всех от корки и до корки, и все равно ни-че-го не понял. Позвать СУЗИ? Но та только съязвит по этому поводу да расскажет обо всем Джокеру. А уж тогда по всей Нормандии пойдут слухи о том, что к коммандеру по вечерам приходит гет и беседует с ней на интимные темы…
Кстати, об интимных темах… Шепард задумалась. Впервые в жизни она пыталась дать определение чувствам и… не могла. Почему? Это же так просто – чувствуешь и все, а словами описать не можешь.
Должно быть, именно в этом и заключалась проблема Легиона. Он воспринимал любую информацию в точном и понятном виде, сухим текстом и черствыми вычислениями. Такая расплывчатая материя, как «любовь», была неподвластна разуму машины.
Но ведь геты – не совсем машины…
Тут в голову коммандера пришла идея. Безумная, многообещающая. Как раз в духе Джейн. Она бросалась на ножи ворча, в биотические дыры Сарена, забиралась в логово Коллекционеров… Неужели небольшая шалость будет страшнее всего этого?
-Легион,- неожиданно весело сказала она.- Геты умеют чувствовать?
Гет потоптался на месте, обсуждая вопрос с другими гетами. Наверняка, его сородичи были в явном замешательстве от такого разговора, так как стандартные платформы не интересовались такими темами.
-Мы не чувствуем, мы ощущаем,- ответил тот, разглядывая мертвых рыбок в аквариуме.- Это можно назвать «чувствами».
Отступать было поздно.
-Замечательно,- Шепард настолько подозрительно улыбнулась, что Легион невольно попятился. Этот жест осторожности он, должно быть, также узнал из какой-то книги по психологии.
Джейн вскочила с кресла и, стремительно подойдя к гету, обняла его и, зажимая «голову» в ладонях, нежно прижалась губами к нижней части его объектива, туда, где предположительно должны находиться губы гета.
Легион стоял в оцепенении, его разум, объединенный с миллионами других разумов, переполняли мысли, новая информация, которую невозможно было обработать. Слишком мало данных… Он ощущал на металле, пронизанном тысячей искусственных нервных окончаний, теплые губы коммандера, видел ее хитро сощуренные глаза, но не мог понять, что это все означает. Красиво, да, приятно… Но слишком мало информации…
Шепард оторвалась от Легиона, продолжая сжимать его в объятиях. Оба не шевелились, смотря друг на друга. Наконец коммандер отдалилась и спросила:
-Что ты чувствуешь?
Легион снова стал мяться. Подражает ли? Или действительно волнуется? Шепард уже не понимала. Легион скрипнул суставами на ЭголовеЭ, перестраивая строение пластин под объективом, создавая некое подобие губ с небольшим динамиком внутри. Гет пошевелил крохотными пластинками и, как всегда, без эмоций, ответил:
-Прикосновение губами. Приятное. Недолгое. Люди называют это «дружеским поцелуем».- с минуту помолчав, он неожиданно спросил.- Что такое дружба?
Шепард, не удержавшись, рассмеялась. Гет, будучи совершеннейшим вычислительным разумом, оставался наивным, словно ребенок. Это обстоятельство расслабило Шепард, но где-то глубоко в душе ее кольнуло капелькой разочарования. Весело подмигнув гету, она сказала:
-Объясню в другой раз, Легион. А сейчас, может подарить тебе поцелуй подольше, а?
Гет приподнял одну из радиальных пластин.
-Шепард-Коммандер?...

Джейн. Капитан Джейн Шепард. Первый человек Спектр, разоблачившая предательство Сарена. Спасительница Цитадели и Совета. Всей Галактики. И просто красивая женщина.

Я помню нашу первую встречу. Эти серые глаза, лицо с двумя шрамами. Тебе было нужно в Совет. Я не смел тебя задерживать. А хотел стоять там, рядом с тобой, уверять, что Сарен предатель. Но у меня было одно дело.

В клинике Мишель ты появилась вовремя. Даже я при всем своем мастерстве не справился бы с ними. Понял я это лишь после того как начал работать с тобой в одной команде. Учиться, наблюдая. Не только убивать подонков вроде гетов или космических пиратов. Ты учила меня милосердию, справедливости. Дружбе…

О Духи, когда я успел влюбиться в человека? Когда? Во время перестрелок бок о бок? В беседах о прошлом? После Вермайра, едва не сломившего твой дух? Или я просто завидовал Кайдену, с которым ты общалась без всякого протокола? Духи, даруйте мне ответ!

Все-таки я ему завидовал. Он был из твоего вида, с ним у тебя было будущее, как у любой другой женщины. А что ждало тебя рядом со мной? Ничего…

После получения Шифра ты потеряла сознание. Даже тебе было непросто осилить полученную информацию. Я донес тебя до корабля, ибо из нас троих только я мог это сделать. Кайден… кто дал ему право обвинять меня? Или он просто ревновал? Шепард брала меня на задания чаще, чем его, как не начать ревновать. Если бы не Рекс я бы показал ему чего стоит турианец.

Ты была сильной, но даже у тебя были слабости. Ты не могла ничего сделать когда заблокировали Нормандию. Я хотел тебя утешить, но меня опередил Кайден. Когда ты прострелила лифт и взглянула вниз – ты вздрогнула. Высота была просто невообразимая. Моя рука на твоем плече приободрила тебя и мы двинулись вперед. Наверх, к Сарену…

Я думал все кончено. Нет Сарена, нет Властелина. Ты остановила Пожинателей ценой своей жизни, дабы сохранить наши. Но тебя охраняли Духи или как говорят люди, Бог. Твоя победная улыбка запомнилась мне на всю жизнь. Я понял, что ты навсегда заняла место в моем сердце… но, не рядом со мной.

Духи! Даруйте мне силы пережить это! Шепард. Ты отдала жизнь за всех нас. Клянусь, я найду тех, кто повинен в твоей смерти. Найду и заставлю заплатить за Нормандию, за твою жизнь, за мою боль…

Я окружен. Предан. Все мои бойцы мертвы. Но я не тот Гаррус Вакариан, что был когда-то. Я Архангел. Карающая длань справедливости на этом куске камня под названием Омега. И я не дам убить себя так просто. Бороться до последнего патрона – не этому ли ты учила меня, Шепард?

Духи, этого не может быть. Та женщина, что прорывается ко мне через наемников, уворачиваясь от выстрелов и ракет, так похожа на Шепард… Быть такого не может. Я узнаю лицо, глаза. Знакомых шрамов больше нет, лишь светящиеся рубцы на щеках.

Они уже близко. Мужчина в форме Цербера, саларианец, вероятно доктор по профессии и…
- Архангел? – этот голос я узнаю из тысячи.
- Джейн.

Джон Шепард ждал. Светильники над ним мигнули и искрнули в воздух. На станции были жнецы. Он не видел их, но ожидал их годами. Его предупреждения адмералу Хэккету не были услышаны, а сейчас уже слишком поздно. Давно уже слишком поздно, в любом случае.
Джон был салдатом Альянса четырнадцать лет. Когда он был молодым, он смотрел на космолеты, и сказал маме "Я хочу быть на кораблях, мамочка."
Мама сказала "Нет! Ты будешь УБИВАННЫЙ ЖНЕЦАМИ"
Было время, когда он ей верил. Затем когда он постаршенел, он перестал. Но сейчас, на космической станции Цитадель он знал что там были жнецы. "Это Хэккет" прозатрещало радио. "Ты должен драться со жнецами!"
Так что Джон хватал свою штрумовую винтовку и подорвал стену.
"ОН ХОЧЕТЬ УБИВАТЬ НАС" сказал жнецы
"Я выстрелю в него" сказал Предвестник и он выстрелил сваим лазером. Джон штруманул в него и попытался убивал его. Но потом потолок упал и они оказались в ловушке и не могли убивать.
"Нет! Я должен убивать жнецов" закричал он
Радио сказало "Нет, Джон. Ты и есть жнецы"
И затем Джон был катализатором.

- Папа, а ты правда ненавидишь Спасителя? – Расстроенно произнес Леон, пряча свои голубые глаза под челкой белых волос.
Услышав подобный вопрос от сына, Адриан от неожиданности, потерял нить рассуждений в подготовляемом докладе. Отвлекшись от кропотливой работы, он удивленно взглянул на своего сына. Ожидая ответа, Леон, оторвал руку от нейросимбионта, и его тонкие нежные щупальца, потеряв контакт с нервной системой владельца, втянулись в защитные коконы. Адриан упрекнул себя за то, что подался на уговоры сына и купил ему нейросимбионта в столь юном возрасте. Своего о первого нейросимбионта он приобрел в двадцать лет, работая как проклятый после учебы в академии, чтобы заработать на этого морфа. А когда дети получают доступ ко всем данным информаториума, они начинают задавать слишком неуместные вопросы. И это он еще не поскупился и заказал особый ген для нейросимбионта сына, ограничивающий допуск к некоторым данным.
- Нет, ты что? Почему ты это спрашиваешь? – Ошарашенно спросил Адриан, выпрямляясь в мягком кожаном кресле, мышцы которого тут же напряглись, превращая полулежанку в крепкое, с твердой спинкой.
- Но я говорил с мамой и она сказала что ты хочешь доказать что Спаситель это вымысел, потому что ты его ненавидишь. – Почти промямлим Леон, отворачивая глаза от отца.
Спаситель всемогущий. Лора что ты делаешь?! Еще при нашем первом знакомстве она отличалась своей религиозностью, но Земляне вообще отличаются своей ярой религиозностью. Кроме того, на фоне своей семьи она казалась вполне адекватном человеком. Но чем глубже я уходил в исследования до имперской эпохи, тем фанатичнее она становилась. Вот уже несколько лет мы с Лорой живем отдельно. Но ей до сих пор удается влиять на неокрепший ум Леона.
- Ну что ты, сынок. Твоя мать просто все не так поняла. Мои исследования наоборот, научно доказывают существование Спасителя как исторической личности. – Натянуто улыбаясь, произнес Адриан.
- Значит, все, все правда?! Спаситель, своей безграничной силой, остановил Изуверские механизмы и сверг лживого ксенобога Цитадель, повелев низшим расам, подчинятся его идеальным творениям, людям?! – Обрадованно воскликнул Леон, проникновенно улыбаясь и смотря на Адриана своими бездонными голубыми глазами.
Адриан усилием воли заставил биоомнитул на своей руке, заснуть, предвкушая долгую беседу со своим сыном. Беседа виделась Адриану не слишком приятной и очень утомительной. С другой стороны, если ему не удастся убедить в своей правоте собственно восьмилетнего сына, то в имперский исторический конгресс со своими находками можно даже не лезть. Собравшись с мыслями, Адриан начал.
- Понимаешь сынок, не все так просто как кажется. Некоторые истории стоит понимать иносказательно. Одни были искажены из-за давности лет, другие не существовали вовсе, но несут некое послание, о котором нам должно помнить.
Леон смотрел на отца широко распахнутыми, полными непонимания глазами.
- С чего бы начать? Ты знаешь, какой была галактика до рождения Спасителя?
- Конечно. Все это знают. Галактика была темным местом, которой правили ксеносы, поклоняясь своему рукотворному божеству.
- То есть ты считаешь Рилу злой ксеносткой, поклоняющийся темному божеству?
- Нет, тетя Рила хорошая, она читает мне сказки на ночь и говорит что я выросту настоящим пилотом.
- Но тетя Рила, азари.
Леон задумался. В его детском разуме каким-то образом могла уживаться ксенофобская пропаганда экстремистов и любовь к своей няне азари. Несмотря на то что большинство людей считали иные расы существами низшего сорта (особенно подобные настроения были сильны на Земле и других планетах солнечной системы) имперский закон практически ни в чем не не ограничивает представителей нечеловеческих рас, предоставляя им те же права и обязанности что и любым другой гражданин империи. Но, несмотря на это, немногие люди подпустили бы ксеноса к собственному чаду. Однако Адриан был прагматиком. И так как, из-за работы ему редко удавалось заниматься воспитанием сына, он решил довериться в этом вопросе той у кого был четырёхсотлетний опыт работы с детьми. К азари в империи вообще было особое отношение. Одни считали их второй расой после людей, другие демонами искусителями, самыми опасными из ксеносов.
Немногие знают, что для создания нейросимбионтов, как собственно и для всех нейроинтерфейсов использовались гены азари. Собственно, любое прямое подключение с помощью нейронных волокон это маленькое “объятие вечности” с нейропроцессором морфа. Именно поэтому из азари получаются отличные пилоты и биопрограмисты. Из-за их природной способности к телепатическому общению. К сожалению, из-за той же способности они становятся лучшими биохакерами способными взламывать чужие разумы через информаториум.
Адриан задумался над тем, что именно хочет рассказать своему сыну. О тех археологических данных, на сбор которых он потратил одиннадцать лет своей жизни? Об обществе цитадели, и культуре той эпохе? О сети ретрансляторов? О роли человечества в той эпохе? Нет. Все это слишком сложно для ума восьмилетнего мальчика. Эта информация рассчитана для ушей дряхлых стриков, выбравших своей профессией сдувание пыли с загадок прошлого. Адриан хотел объяснить сыну, что историю творят люди. Великие люди, а не воля высших сил.
- Леон, давай я расскажу тебе историю о том, как Спаситель остановил легионы изуверских интеллектов. Она будет отличаться от той, что тебе рассказывала твоя мать. Но поверь, в том, что я тебе расскажу, будет куда больше правды, чем во всем, что ты слышал о нем прежде.
Адриан не без удовольствия заметил, что Леон придвинулся к его креслу и с интересом вслушивался в каждое его слово. Наверное, ему очень хотелось приобщиться к страшной тайне, о которой даже не все взрослые знают.
- Во-первых, Спаситель не спускался с небес, чтобы вести человеческий род. Нет, он состоял из плоти и крови, как и мы с тобой. История его жизни и рождения утеряна из-за давности лет и навсегда останется для нас загадкой. Как собственно и его настоящие имя. Первые сведенья, которые мне удалось обнаружить, начинаются с того времени когда он начал влиять на судьбу всей галактики, став первым спектором человечества и победил Властелина, посланника легионов изуверских интеллектов с армией железных миньонов.
- Спектором? – Переспросил Леон незнакомое ему слово.
- Так называли лучших воинов своего времени на службе у правительства цитадели. Что-то вроде имперских кустосов. – Пояснил Адриан и продолжил. - То был его первый подвиг, но не последний и не самый великий. Смыслом его жизни после этого стала борьба с изуверскими интеллектами и их слугами, что хотели уничтожить все живое в галактике. Слава о его подвигах достигла самых дальних уголков галактики. И когда зло захватило прародину человечества, он объединил все расы в едином порыве, уничтожить захватчиков. Сам же он выдвинулся в авангарде армии разумных. Но как бы не была сильна объединённая армия, враг был сильней. Машины не знали, жалости и усталости, их было больше, а оружия мощней. Но у жителей галактики была надежда, имя ей был Горн. Древнее оружие, против изуверских интеллектов, наследие давно исчезнувших рас. Но Горн, можно было активировать лишь через Цитадель, давно захваченную врагом и находящийся под охраной их легионов. Спаситель во главе маленького отряда состоящего из его самых верных соратников, пробрался через армии машин, пожертвовав собой, чтобы активировать Горн.
- А что было потом?! – Пораженно произнес Леон.
- Горн сработал. Огромная волна энергии прошла через сеть ретрансляторов, покрыв весь известный космос красным как кровь сиянием. Но оружие древних было куда сильней, чем он на то рассчитывал. Энергия Горна, уничтожая не только огромные корабли машин и их механических слуг, но и всю электронику рас галактики.
- Что уничтожал? – Непонимающе спросил Леон.
- Видишь ли, сынок, прежде чем человечество создало морфов, все разумные расы галактики использовали их механические и электронные аналоги. Вместо космократоров - космические корабли, вместо нейросимбионтов -компьютеры, вместо механоидов - машины и иная техника.
- То есть люди раньше пользовались оружием изуверских интеллектов?
- Точнее будет сказать, что изуверские интеллекты пользовались нашим оружием, ведь любой изуверский интеллект был создан разумными. Они все творения разумных.
- И даже легионы что пришли из межгалактической бездны?!
Об этом Адриан не подумал. Он так много времени потратил на изучение эпохе возвращение жнецов, что совершенно не брал во внимание столь очевидный вопрос. Если все машины создавались разумными, а жнецы были машинами, что истребляли разумных, то кто создал жнецов? Но Леон не дал ему оформить эту мысль, продолжив задавать все новые и новые вопросы. Заставляя Адриана, полностью сосредоточиться на рассказе о давно минувших эпохах.

Несмотря на победу, галактика лежала в руинах. Звездные флота всех разумных рас были уничтожены волной энергии уничтожившей все оборудование на них. Ретрансляторы взорваны из-за перегрузки и не было тех, кто знал бы как их восстановить. Все колонии были отрезаны друг от друга и находились в хаосе из-за уничтожения всех вычислительных машин и сложной техники. Многие планеты впали в варварство. Другие полностью вымерли. Земле тоже пришлось несладко. Пережившая осаду машин, взрыв Горна и Цитадели на ее орбите. А после отключения всей электроники последовал метеоритный дождь из обездвиженных кораблей, что находились на орбите планеты. Еще лет двести Землю терзали голод болезни, и войны вождей, каждый из которых мечтал о мировом господстве. Именно в это время и начала зарождаться Церковь Спасителя. Потому что в самый темный час, людям просто необходимо верить в то, что кто-то охраняет их свыше. А о Спасителе шли невероятные легенды, и ни для кого не было секретом, что именно он остановил армию машин. Так из героя он стал легендой, а легенда стала богом. Лишь почти двести лет спустя одному из вождей удалось объединить под своими знаменами весь мир. То был Максимилиан Великий, именно он дал начало нашей империи. Захватив последний не подчинённый ему город, Максимилиан, сменил меч на перо, направив все силы только родившегося государства на восстановления былого величия человечества. Почти три поколений ученых работали над восстановлением былого уровня технологий. Но вместо того чтобы идти протоптанной дорогой, ученые Земли избрали иной путь развития. На то было много причин. Страх перед ИИ, ставшими ночными демонами которыми пугали детей. Боязнь повторения трагедии, погубившее общество цитадели. И влияние церкви Спасителя, ставшей главной религией империи, что объединила разобщенные народы Земли. Вместо этого, люди вспомнили о запрещённых и не развивающихся ранее биотехнологиях. И вот почти восемьдесят лет спустя, был создан первый морф. Живой организм, выполняющий функции механизма. Второй, и наверное главной победой человечества, стало создания гравитационного прыжка. Космократоры, живые организмы способные бороздить просторы космоса, по сути, являлись огромными биотиками что были способны искривлять гравитационные поля, создавая кротовые норы, преодолевая тысячи световых лет за один прыжок. В пятом веке от активации Горна, или вознесения Спасителя, как это чаще называют, космократоры империи впервые покинули пределы солнечной системы в поисках потерянных колоний. Это было жалкое зрелище. Большинство колоний погибли поддерживаемые искусственно. Другие впали в варварство, и их жители вели племенной образ жизни. Третьи пытались восстановить былой уровень развития, восстанавливая потерянные технологии. Вскоре все они были возвращены в лоно империи. И тогда наступила очередь для иных рас галактики. Первое время в имперском сенате не утихал вопрос: что делать с иными расами галактики? Одни говори, что их стоит истребить, пока они не подняли головы и не стали угрожать благополучию человечества. Другие говорили, что примитивные ксеносы так и останутся в каменном веке и их можно не трогать или использовать как рабов. Однако Август второй, внук Максимилиана, настоял на том, что человечество обязано принять иные расы в лоно империи, чтобы все разумные жили и трудились ради благополучия нашего великого государства. В итоге, все расы открытого космоса были присоединены к земной империи, так или иначе. Некоторые, такие как Яги, были истреблены, чтобы не мешать стабильности империи. Остальные расы получили почти равные с людьми права.

- Как думаешь, а что произошло с создателями машин из темного космоса? – Все не как не унимался Леон.
Адриан отвечал на вопросы сына всю поездку. Теперь, когда космократор на котором они путешествовали, достиг планеты и сейчас совершал посадку на ее поверхности, Адриан с Леоном собирали свои пожитки чтобы совершить пересадку на другой космократор идущий до родного Элизиума. Несмотря на свою усталость, Адриан был рад, что начал этот разговор. Во-первых, у них не так много общих тем, о чем можно было бы поговорить с сыном. Во-вторых, Леон, своим незамутнённым детским взглядом, натолкнул его на множество пробелов в своем докладе. Над которыми Адриан собирался поработать ближайшее время.
- Не знаю? – Ответил Адриан, пожимая плечами. – Возможно, их истребили их творения, или они вымерли естественным путем. Как бы там ни было, к моменту рождения Спасителя этой расы уже не существовало.
Как только они покинули теплый трюм космократора, их обдул холодный, мокрый воздух планеты.
- Бррр, Что это за планета? – Спросил Леон, укутываясь в свою куртку, которая, по сути, являлась живым существом, вырабатывающем тепло с внутренней стороны.
- Сейчас ее называют Пойсейдон в честь древнего водного бога. Из-за того что она полностью покрыта океанам. Но насколько я знаю, раньше ее называли Деспойна. – Отвечал Адриан, также неприятно ежась от холода.

Знавал я одного парня из первого бата Nской группы ССО - так он глотал таблетки и употреблял порошки горстями. В левом кармане комбеза у него лежали успокоительные, а в правом - "возбуждающие" препараты. Сперва он жрал первые типа "для разгона", а потом гасился вторыми и ловил настоящий наркоманский кайф. Ему становилось совсем хорошо. Он утверждал, что колеса приводят его в тонус и что даже ночью с ними он видит всё куда лучше, чем через ноктовизор: "Когда я под ними - то вижу всё как на ладони" - говорил он.

В течение войны на передний край он командировался четырежды. В 86-м он служил оператором БМП и каким-то чудом выжил, когда его взвод был полностью уничтожен где-то на Онтароме. В 87-м он воевал уже в спецназе. Однажды его группа вошла в огневое соприкосновение с противником и полностью погибла в неравном бою. Лишь он один снова выжил и сумел затаиться под обвалом стены. Хаски Жнецов обходили тела его погибших товарищей, проверяя, не остался ли кто-нибудь в живых. Если таких находили, то насаживали как кур на вертел на драконьи зубы - зомбировали. Мертвых пожирали Каннибалы. И все это у него на глазах. Собрав трофеи и растерзав покойников, хаски ушли, а он с тех пор, пережив все это, без командировок в самый страшный пиздорез и мыслить себя не мог. Он говорил: "Там, где мир, где нет войны - я не могу больше жить".

Как-то раз он рассказал мне, что когда однажды вернулся на побывку домой, то никогда не выходил на улицу и часто сидел у окна с "Кесслером" в руках. Он выцеливал бегущих мимо его окон прохожих, суетящихся соседей, пролетающие аэрокары до тех пор, пока все его чувства не сосредотачивались на кончике пальца, сдавливающего спусковой крючок. "Моих стариков эта хуйня реально напрягала" - признался тогда он. Сам он всех напрягал даже у себя в подразделении.

Один рекон из его группы однажды сказал мне: "Чувак, это же чертов псих, настоящий шизик. Загляни ему в глаза и ты поймёшь о чем я толкую, брат!". А второй тогда добавил: "Точно. Загляни, но только быстро. Иначе он заметит и тебе ничего хорошего не обломится". Он всегда был начеку. Наверное, даже спал с открытыми глазами. Я его реально боялся. Однажды я всё же заглянул ему в глаза и увидел в них настоящий мрак, смертельный холод космической пустоши.

У него было оторвано ухо и он носил бандану на голове. Никто бы никогда не осмелился приказать ему постричься и его волосы спадали аж на самые плечи, закрывая страшного вида пухлый шрам на шее. Даже в ППД он имел при себе как минимум заряженный табельный ствол, нож и резотрон, а тех, кто ходил без оружия - называл... извращенцами, если выражаться помягче.
- Ты чё, репортёров ни разу не встречал?
- Нахуй репортёров! - сказал он, как отрезал.

Во время своей третьей командировки он поведал мне поразительный рассказ, такой же короткий и ёмкий, как, в общем-то, многие рассказы о той войне: "Десант спустился на астероид. Выжил один человек. Что там было - рассказать не успел. Умер". Я ждал продолжения, но рассказ этого не требовал. На мой вопрос типа что же там всё-таки произошло, он то ли с жалостью, то ли с презрением посмотрел на меня и ответил, что только зря тратит на меня своё время, раз я такой тупорылый.