|
ФРПГ "Игра на выживание"
|
|
|
Совместно с DV, Роса, Metal_Naklz
Виктория увидела обидчицу не сразу… Свет софита ударил неожиданно, вырвав силуэт Гардии из полумрака. Женщина судорожно сглотнула. Ярость уже давно уступила место бешенному, безумному месиву из обрывков эмоций и страсти. Соскользнув с каблучков, Виктория крадучись подошла к Гардии, видя в её глазах столь же бешенный хищный огонь, осторожно, словно пытаясь погладить леопарда, прикоснулась к её шее, царапнула ногтями вниз по бархатистой, на удивление тёплой коже, замерла в основании воротника турианки… О! Как бы ей сейчас хотелось запустить ногти глубже, чтобы пустить кровь этой дерзкой твари! Но кожа Гардии оказалась плотнее, чем предполагала Виктория.
Крадущуюся, в густом серебристом тумане, хищную кошку, в женском обличие, турианка учуяла сразу. Она едва повернула голову, и ухмылка скользнула по её лицу. Когда Виктория коснулась, её шеи, легкая будоражащая волна, томным эхом прокатилась по её телу, пробуждая волнующие ощущения, и заставляя сердце биться быстрее и быстрее, разгоняя горячую кровь и распаляя необузданную страсть
Почувствовав пробежавшую по телу турианки дрожь, Виктория задрожала сама. Возбуждение охватывало её всё сильнее и сильнее. Дыхание женщины стало неровным и сдавленным, а в глазах снова заплясали бесовские искорки, как тогда, в клубе, когда перед ней содрогалось от боли юное тело девушки…
Женщина провела ладонями по талии турианки, спускаясь к её бёдрам и лону. Нервные тонкие пальцы не пропустили ни одного изгиба, ни одной выемки между пластинами на её теле.
Гардию захватил азарт и возбуждение, она неожиданно для себя решила принять условия этой чувственной игры. Турианка плавно и не спеша, обернулась к женщине и погрузившись в омуты её безумных голубых глаз, призывно проурчала. Она коснулась тыльной стороной ладони нежной бархатной кожи её лица, скользнула когтями по шее, оставляя, ровные красноватые следы. Неожиданно Гардия, скользнула рукой к затылку, и зарывшись когтями в белокурые локоны, резко притянула Викторию к себе.
Павусс неотрывно смотрела на колышущиеся в легкой дымке от сигар и кальянов танцующие фигуры. Жестокость и дикая грация одной, и глупая рассеянность и плавная неуверенность другой вызывали легкое отвращение. Все действо, которое происходило здесь и сейчас, отдавало затхлостью полуразложившихся трупов. Такого раньше никогда не было, впервые она почувствовала отвращение не только к праздным пройдохам и толстосумам Хейлоса, но и к самой себе. Сейчас, глядя через призму прошедшего вечера на себя, Нэррин вдруг поняла, насколько она устала, насколько все то, что было сделано для ее карьеры, бессмысленно, а главное, насколько бессмысленно все то, что делает она для колонии. В ее работе не было созидания, лишь бездумный процесс поглощения и разрушения. Отчаянные попытки сохранить благосостояние, в то же время теряя душу.
"Неужели, я стала такой старой, что начала задумываться об общем благе?" - она усмехнулась, покачала головой, не веря самой себе, и щелкнула зажигалкой. - "Духи, а ведь и правда... Мне надоела эта гонка. Едва я стала на устойчивую тропу, едва начала лидировать в этой игре на выживание, я сдаюсь?"
Зажигалка все щелкала, щелкала, да только огонька не появлялось. Она не могла больше гореть.
Пробегавший мимо официант услужливо поднес к ее сигарете огонек на длинной каминной спичке и вышколено улыбнулся. Холодные и безразличные его глаза старались не замечать царящего вокруг пира во время чумы.
- Благодарю, - тихо ответила турианка и снова начала разглядывать Гардию, прильнувшую к Виктории. "Раньше бы я была одной из них. Еще несколько дней назад я и сама готова была броситься с головой в омут, так что же произошло... что..."
Мысли спутались, она вяло отмахнулась от окутавшего ее неподвижную фигуру дыма. Гости развлекались; откровенно говоря, здесь было весело - вечер удался на славу. Но очевидно было и то, что Павусс оказалась тут лишней. Она поднялась, затушив окурок прямо в бокал с бурбоном, и поплелась к выходу.
В гардеробной опять появился безликий портье, накинул ей на плечи мехое болеро и поспешил удалиться. А Нэррин все стояла, слушая приглушенные звуки музыки, задумчивая и слегка погрустневшая. Ей нужен был совет от умного человека.
- Я разочаровалась во всем, - призналась она, когда Дженни активировала омни. - Все, что меня окружает, полная дрянь.
- Ты напилась и устала, Павусс, едь домой, - Дженни уже давно валялась на диване, поглощая сыр и глядя очередного "Бласто".
- Я почти не пила, - турианка вышла на улицу, подставляя ветру лицо. Вечер был теплым, можно даже было сказать идеальным.
- Значит выпей и ложись спать. Это хандра после хорошей вечеринки, такое уже у тебя бывало.
Нэррин покачала головой.
- Я никогда не чувствовала себя так мерзко... - она задумалась на мгновение, повернула голову в сторону стоянки аэрокаров и чему-то кивнула. - Быть может, ты права, я просто должна отдохнуть. Был тяжелый день.
Она отключила омни-инструмент и решительно направилась к своему кару - Павуссу же знала, с кем ей стоит сейчас увидеться.
Виктория всхлипнула, когда когтистые пальцы Гардии схватили её за волосы. Зрачки её расширились ещё больше, что казалось уже невозможным. Облизнув губы, она прижалась грудью к её воротнику и сама провела пальцами турианке от подбородка до затылка и спустилась вдоль позвоночника к основанию шеи.
Гардия смотрела на трепещущую в её когтях женщину. Вот она, самонадеянная, амбициозная и надменная, истекает желанием в её руках. В синих омутах её глаз, читается безмолвный стон испепеляющей жажды, немая мольба и стремление пойти на всё, чтобы утолить голод, получить то, чего так требует её тело, и того, в чём не хочет признаваться её разум.
Турианка властно развернула Викторию, схватив за горло, и плотно прижав её к себе. Пока одна рука удерживала женщину, вторая, играючи скользила по её шее, ключицам, оставляя нежно-розовые узоры, на её бархатной коже. Вырисовывая причудливые знаки, понятные лишь самой Гардии, когти турианки спускались ниже, желая исследовать тело жертвы. Одно резкое, молниеносное движение, и нежная ткань платья соскользнула на талию Виктории, оголяя пышную и упругую грудь. Женщина прикрыла глаза и издала стон полный желания. Она не сопротивлялась, и вот уже обе турианских руки страстно сжимали грудь женщины, время от времени поигрывая тугими розовыми сосками.
Виктория тяжело дышала по телу, отрывистыми электрическими всплесками, разливались такие яркие и такие противоречивые ощущения. Её тело трепетало и жаждало продолжения, где-то на краю сознания, шла непримиримая борьба между разумом и похотью. Турианская сука, посмевшая отказать её, сейчас была так желанна её телом. Она должна получить её, сломать , использовать, а затем выбросить на свалку жизни, лишний раз доказав, кто на самом деле хозяин жизни.
Гардия внимательно и чутко, наблюдала за Викторией. Раздразнивая её плоть и желание, скользя когтями по её животу, она спускалась к её лону, давая надежду на сладостную муку, но слегка прихватывая нежную кожу когтями возвращалась назад, оставляя женщину, в сводящем с ума томлении. Виктория откинулась на воротник турианки, жадно хватая воздух и прикусывая пересохшие губы. Её золотые локоны растрепались, в уголках глаз растеклась туш, обрывки шикарного вечернего платья, валялись у её ног, а прохладные волны искусственно тумана, будоражили её разгорячённое тело. Кринт втянула жапах женщины и немного раздражённо рыкнула. Её синий, шершавый язык ,поиграв мочкой уха, стал медленно спускаться, исследуя тонкую шею женщины.
Амира украдкой посмотрела на Викторию и Гардию, на насмешливое лицо одной и обозленное другой. Теперь уж и музыка почти стихла, создавая едва заметный приятный фон. Все присутствующие занялись лишь собой, погружаясь в наркотический туман, забывая обо всем. Азари вновь перевела взгляд на Гросснера, испуганно, как маленькая птичка, переминаясь с ноги на ногу, поманила его за собой, пальцем прикоснувшись к губам, словно хоть какой-то шум мог спугнуть его. На ее лице играла полуулыбка, а длинные худые руки обвивали острые плечи как ивовые прутья.
- Идем, - одними губами произнесла она и, неловко покачивая полуобнаженными бедрами с остатками полупрозрачных одежд на них, неторопливо направилась к колышущимися шторами чил-аута. Мужчина властно схватив её за бёдра, и вернул обратно в зал. Он молчал, но его глаза были весьма красноречивы. Глубокие томные, полные тёмных желаний и тайн. Гросснер откинулся на спинку дивана и сделал пару глотков, странного, и почему-то притягательного напитка, назвать коньяком который не поворачивался язык.
- Ну давай, удиви меня! - она злобно хохотнул и его лицо перекосила саркастическая ухмылка.
Она потерла слегка занывшую от непрошенного и грубого прикосновения израненную кожу, опасливо глядя на него. Глаза азари округлились от испуга, отчего сразу же стали похожи на гигантские плошки, наполненные влагой.
- Удивлялись они... - прошептала она, наклонившись к его уху. - ... когда находили твое удобрение для цветов.
Она уселась на пол, преданно глядя в глаза Гросснера и лихорадочно принялась гладить его ладонь по тыльной стороне.
- Великолепные цветы требуют больших усилий для их содержания, верно?
- Это верно, им нужен особый уход, но твой сорт не подходит для моего цветника, так что... Мне скучно... - он отдёрнул руку, и достав сигару с наслаждением закурил. Он сделал затяжку, оценивающе смотря на странную азари у своих ног. Она определённо знает, но как? То что она знает не проблема, не всем цветам суждено цвести годами, некоторые погибают, не успев выдохнуть аромат. А вот сказала ли она кому-то ещё, это заставило Гросснера задуматься.
Внизу ныло всё сильнее. Как эта мерзость смеет ей отказывать?! Сейчас, когда её томление наиболее велико... Не в силах уже сдержать жар внутри, Виктория сама коснулась сквозь мокрые от влаги трусики пальцами плотного чувствительного розового бугорка и уже в голос закричала на всю сцену от наслаждения.
Несколько мгновений спустя по её телу прошла ритмичная сладкая дрожь, долгая, не принесшая, вопреки её ожиданиям, такого желанного сейчас расслабления и ленивой неги. Виктория притянула к себе Гардию, всем своим видом показывая, что готова продолжить их танец. Турианка рассмеялась, продолжая ласкать тело женщины. Рука Кринт, в очередной раз лишив блаженства изнемогающую женщину, медленно, как сытая змея, поползла вверх. Она ласкала её крутое бедро, немного задержалась на талии, ощутимо сжимая её, не обделила своим внимание подрагивающую от частого дыхания грудь. И вот зарывшись в капну растрёпанных золотых локонов, Гардия резко повернула её голову с себе. Глаза женщины широко раскрылись от неожиданности. Турианка была совсем близко. Они дышали дыханием друг друга. Свободная рука шустро скользнула в низ. Длинные турианские пальцы приоткрыли лепестки её лона, и застыли.
- Ну, проси меня... - промурлыкала Гардия. Она коснулась кончиком языка пересохших и покусанных губ Виктории. - Ну что же ты? Я жду.
- Хочу... - простонала женщина и прикрыла веки, словно жертва, когда та признаёт над собой торжество хищника...
Турианка прошлась языком от ключицы до самого уха, слегка прикусив мочку. Её пальцы внизу стали массировать изнемогающую плоть, предательски избегая маленького бугорка, который открывает путь к наслаждению и блаженству.
- То что ты хочешь, я ощущаю по обильным сокам, которые окропляют мои пальцы, по твоим подрагивающим соскам, по томным стонам и сбивающемуся с ритма сердцу. - Турианка сжала её грудь, осторожно и умело играя, зажатым между пальцами соском. - Я так не слышу, от тебя мольбы продолжить, наверное, ты не настолько хочешь... - Гардия наигранно хмыкнула.
Она уже не помнила себя, не помнила, зачем поднялась на эту сцену, зачем начала этот сумасшедший танец... Лишь мельком она увидела, как Гросснера уже ласкает какая-то азари, но сейчас это уже не имело для неё никакого значения... Сейчас она просто хотела получить желанное, но недосягаемое удовольствие. Гордости и напыщенности не осталось - лишь неутолённая жажда, которая палила её изнутри.
- Прошу тебя... - прошептала Виктория.
- Да, дорога, о чём ты меня просишь? Ты только скажи, чего ты хочешь и я сделаю. - Глаза турианки сверкали, она упивалась властью над эти надменным и бездушным куском гуманоида. - Давай! Скажи! Громко, чтобы я услышала! - Гардия не уговаривала, она требовала.
- Бессмысленно... - она потянулась, подняв руки вверх, выгнулась и хитро глянула на Гросснера. - Бессмысленно оставаться здесь с тобой, раз уж я не подхожу для твоих цветов.
Амира снова поднялась на ноги, задумчиво поглядела на него и улыбнулась невинно, словно дитя.
- Я тебе нравлюсь, человек из снов?
- Мне нравится то, что не обыденно, то что заставляет задуматься, то чего нет у других, если ты покажешь мне, чем ты отличаешься вот он той шлюхи у стойки,- он сделал ленивый и расслабленный жест в сторону бара - то возможно я отвечу на твой вопрос. - Михаила, мало что могло привлечь в азари, его вкусы были более изысканны и специфичны, но странный напиток, сейчас, здесь, мягкой, тёплой волной растекался внизу живота, пробуждая его дикое, практические, животное мужское начало. Он скользил взглядом, по её шее, небольшой, но аппетитной груди, крутым бёдрам и почему-то так манящей лазури.
Амира улыбнулась и непонимающе улыбнулась.
- Что ты имеешь ввиду? Неужели я могу хоть как-то удивить тебя?
Она легонько провела по его щеке прохладной ладонью.
- Меня ждет сестра...
- То что тебя кто-то ждёт, это не плохо, другой вопрос, зачём, он тебя ждёт. От ответа на него , всё меняется. - Гросснер протянул руку, и несколько раз провёл ладонью по её бедру, а затем одним резким движением сорвал с неё остатки ткани. - Любишь играть с лезвиями?- он остановил взгляд на её порезах - Любишь, когда больно? - он довольно улыбнулся своим мыслям.
- Вселенная взывает о равновесии, - она стола перед ним нагая, но даже не думала прикрываться, только с любопытством рассматривала свои порезы, словно видя их впервые. - Я пыталась воздать ей, воздать Вселенной... чтобы защитить его...
Она перевела взгляд на Гардию.
- Да и ее тоже.
Амира застенчево улыбнулась и потерлась щекой о свое приподнятое плечо.
- Меня ждет сестра, она сладко спит, и я обещала привезти ей цветов...
- Скажи дитя цветов, - он пошло хохотнул, - разве мис Кринт что-то угрожает?
Она прикоснулась к его запястью и провела пальцем вдоль по вене.
- Ей угрожает месть богов, - тихо прошептала она, глазами следя за движением своего пальца. - Скажи мне и ты, отец всходов, цветут ли цветы, посеянные в трупы?
Ее лицо было близко, очень близко, так что можно было посчитать каждую чешуйку при желании.
- Безусловно, умирающая плоть даёт всё, чтобы жизнь наполняла их стебли, и питала их корни, она отдаёт свою энергию и возрождается в чудесном аромате, уносимым за горизонт. – он тяжело вздохнул и затушил сигару. – Пойду, проведаю своих прекрасных питомцев .
- Ласкай меня... - Виктория была уже готова сама повалить турианку на сцену и заласкать её до смерти за все эти испытания и унижения. - Ласкай, не прекращай... Я убью тебя, если ты остановишься... Если не будешь моей...
- Ты? Убьёшь? Кто же тогда утолить твой голод? - бархатистый смех Гардии коснулся нежной вибрацией, шеи Виктории, и она простонала. - Маленькая капризная девчонка, ты хочешь чтобы я ласкала тебя, там ? Чувственно массировала центр твоего блаженства, властно приникала в тебя пальцами, расширяя твою плоть, продвигаясь всё глубже и глубже? Этого ты хочешь? Отвечай! - Турианка потянула её за волосы и прирыкнула.
- Да... - со сдавленным рокотанием, в упоении прошептала Виктория.
- Теперь, ты моя сучка! - Палицы Гарди скользнули по набухшему и пульсирующему бугорку , и Виктория издала утробный стон упоения , столь желанными ощущениями. Турианские пальцы нагло хозяйничали между ног женщины, заставляя издавать её практически животные звуки, выгибаться и усердно двигать бёдрами, стараясь ускорить мгновения удовольствия. Яркая волна блаженства накатила на женщину, её ноги подкосились , она едва не упал. Кринт, подхватила её одной рукой за талию, крепко прижав к себе, стала проникать, в истекающее соками, пылающее и пульсирующее лоно. Пальцы турианки терзали её внутри , то ускоряясь, то замирая, не давая несчастной достичь пика. Неожиданно она вышла из неё, и Виктория издала стон отчаянья. Собрав последние силы она закинула голову и посмотрела на турианку. В её больших синих глазах читалась отчаянная мольба, она уже была готова умолять её. Искусанные губы дрогнули, она попыталась что-то сказать, но изнеможение было слишком сильным. Турианка прихватила её за грудь, и сжала твёрдый, розовый сосок между когтей, Виктория прикрыла глаза и выгнулась дугой. Гардия вдоволь помучила её, растоптала её надменность и самолюбие, растерзала в клочья лицемерие и самоуверенность. Но это был не конец. Кринт резко вошла в нёе пальцами, и набирая темп, стала легонько прикусывать плечё. Женщина извивалась, двигалась в такт пальцам, стараясь поймать единый ритм. Виктория не стонала она кричала, кричала захлёбываясь ощущениями каждый раз, года в неё приникали. Её голова кружилась, она чувствовала как дрожит всё внутри неё, как горячие и тягучие волны блаженства, растекаются по её телу. На мгновение она замерла, её сердце пропустило удар, внутренние мышцы сжались, обвивая турианские пальцы, женщина издала вопль, и наслаждение выбило её из сознания. Тело обмякло, в глазах было темно, а звуки доносились потухшим эхом. Турианка выпустила её, и Виктория рухнула на пол. Ещё несколько секунд Гардия наблюдала, как по обнажённому телу растекаются клубы серебристого искусственного тумана, ноги и руки женщины хаотично подрагивают, а затем, скривившись в ядовитой ухмылке, и направилась через кулисы к служебному выходу.
И вновь сладкая волна продолжалась долго, и снова она не принесла после себя расслабленное блаженство… Виктория приподняла голову, оглянулась в поисках ненавистной, но такой желанной сейчас турианки, и не увидела её. Издав рёв отчаяния, она попыталась встать, не удержалась на ногах, ухватилась за край красного бархатного занавеса и рухнула обратно на сцену, оторвав своей тяжестью от полога широкий кусок ткани. На секунду сознание померкло, а потом женщина осознала себя лежащей на твёрдом полу под чем-то мягким и тёплым. Приподнявшись, она увидела алый бархат, укрывавший её тело, и залюбовалась тем, насколько красиво и соблазнительно он оттенял её белоснежное холёное тело.
Виктория села, безумно хихикнула и плотно обвернула вокруг талии ткань. Потом обратила внимание на свою обнажённую грудь и вспомнила, что произошло. Опять заныло в жажде тело. Но теперь эту жажду утолить было некому…
«Надо выпить,» - выплыло из дикого месива мыслей. Почти не осознавая, что она делает, Виктория подхватила с пола пару бриллиантовых шпилек, выпавших из её причёски, и закрепила ими на себе алую ткань, наподобие античной тоги. Тяжело сползла со сцены вниз, прошлась по залу в поисках выпивки.
Но вечер уже закончился, официанты уже успели убраться на столах. Покачиваясь, словно в тумане, Виктория, почти не помня себя, тяжело дыша, заплетающимися ногами побрела в направлении выхода из зала.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Гардия вошла в «Вертикаль» в разноцветном калейдоскопе камней и бисера, в котором, мерцал рассеянный свет, полумрака зала. Она сразу прошла к бару, где облокотившись на барную стойку, подрёмывал Румб. Она тихо присела на высокий стул, и стала наблюдать за своим помощником. Турианец шумно сопел, его жвала подрагивали, он периодически сводил надбровные платины, ему явно снилось что- то тревожное. В подсобке за баром, упало, и звенящий, режущий слух звук, пробудил бармена.
- Босс?! – потирая глаза, турианец выпрямился и вопросительно посмотрел на неё.
- Я вернулась, Румб. Как тут дела? – она тяжело вздохнула. – Плесни мне турианского и немного кофе. - Турианец с любопытством, и ели скрываемым восхищением, смерил взглядом её этнический наряд. – Румб?
- Да, да… Сейчас, мисс Кринт. – Он засуетился, выбирая бокал и доставая из-под полы, любимый напиток хозяйки. – Я смотрю, вечер удался, – мельком взглянув на неё, заметил Румб. – Ну и как это сборище лицемерных извращенцев?
- Ничего нового, всё как обычно, куча дешевых понтов, запах больших денег, до того момента, пока алкоголь и наркота не сорвала с них маски. – Она сделала глоток из бокала, который ей потянул турианец. – Хотя… там была пара гуманоидов, достойных внимания.
- О! Неужели! Такое возможно?! – он зло хохотнул, и плеснул немного себе. - Я весь в внимании.
- Сама удивилась... - Она протянула ему на встречу бокал, и тонкий звон хрусталя утонул, в стихающем гуле клуба. – Что ты знаешь о Гросснере? Он ведь ни когда не бывал в Вертикале?
- Нет, тут замечен не был, я б такого не пропустил. Он очень богат, меценат. У него по городу цветочные бутики, но это так его развлекалово. Гросснер ведёт замкнутый и можно сказать закрытый образ жизни. Как говорят он бывший военный и ценитель искусства. – Румб залпом допил турианский виски и щёлкнул жвалами. – Так же ходят слухи, но пока ни кто их не подтвердил, что у него какие-то делишки с Лейданой Андера. Он хитрожопый тип, следов не оставляет.
- Все оставляют следы Румб, запомни. - Она сделала глоток, и жестом показала ему, что хочет закурить. Турианец тут же среагировал, и вот уже сизые клубы сигаретного дыма рассеивались вокруг них. – Знаешь, у меня сложилось впечатление, что он словно в каком-то своём мире, будто он взирает на всех, нет не свысока но, как бы на всеми… У него странный тяжёлый взгляд. У меня сложилось впечатление, что он хранит, либо страшную тайну, либо тяжёлые воспоминания… Говоришь, он бывший военный, хмм...
- Кто-то запал на человечену? – турианец озорно хохотнул и улыбнулся во все жвала.
- Румб! Ты забываешься! И вообще он не в моём вкусе, – она фыркнула и допила виски. – Ты мне лучше расскажи как и что тут, смотрю ты работой не обременён, раз дрых, когда я пришла, – она хитро прищурилась, заглядывая ему бегающие глазки, стараясь сменить тему разговора.
- Да я… нет.. Просто так, прикрыл глаза и вообще уже утро скоро, – он пытался оправдаться, и выглядел при этом, очень забавно.
- Не обольщайся, «останки» благотворительного вечера скоро будут тут, она обернулась и пробежалась взглядом по пространству – а некоторые уже здесь, – она кивнула головой в сторону батарианца и азари, которые развалившись на кожаном диване, что-то обсуждали.
- Мне не нравиться, что этот журналюга так часто ошивается у нас, – Румб буркнул и стал нервно протирать стойку.
- Это почему, реклама есть реклама.
- Вы сами знаете босс, какие у нас гости, многим уже не нравиться, что он тут вынюхивает, да ещё эту синюю сучку с собой притащил.
- Горек, вполне адекватен, а что касается Новы, я про неё, то же много чего знаю, так что, не думаю…
- А я бы подумал, мисс Кринт, я о Вас забочусь!
- С чего вдруг? – она удивленно приподняла правую надбровную пластину.
- Вспомните, какой выгребной ямой была «Вертикаль», когда Вы в первый раз пришли сюда. И я жил в этой яме. Вы, сделали из дерьма варена иллиумский десерт, и я хочу жить в этом десерте. Что я отлично понял, так это то, что без Вас «Вертикаль» снова станет помойкой. – Он деловито, расставил бокалы и бутылки с дорогим и не очень алкоголем.
- Не подлизывайся Румб. Ладно, я устала, докладывай, да я пойду спать, – она сладко зевнула.
- Ничего особенного. Отдыхайте мисс Кринт, я за всем прослежу, всё под контролем, не беспокойтесь. И да у Вас завтра встреча с дизайнером-оформителем, по поводу музыкальных вечеров, - он опустил глаза и замялся, судорожно пытаясь что-то вспомнить. - Кажется после обеда…
- Румб, Румб – она покачала головой, – за всем проследишь, и всё под контролем? Ну-ну. – Гардия подарила ему напоследок, уставшую, но очаровательную улыбку и направилась к своим апартаментам.
Она решила пойти не привычным путём, а пересечь средний уровень. Плавно блуждая, как сытый хищник между столиками медиум уровня, она узнавала лица и силуэты недавних гостей «комендантского бала». Кто-то приветственно ей кивал, кто-то махал рукой, кто-то предлагал выпить. Она вежливо отвечала кивком и продолжала свой размеренный и неспешный путь.
Она застыла. Кровь горячей волной ударила ей в голову, под пластинами пробежал струящийся ток, в горле пересохло, и её жвала задрожали. Запах, сильный резкий, с чётким рисунком. Запах, который она узнает из тысячи, запах, который принёс её Амири страшную боль, и оставил неизгладимый след в её душе. Прошло столько времени, а этот запах всё ещё обжигал её ноздри, пробуждая алчущего возмездия зверя в её душе. Турианка выпрямилась, сонливость и усталость покинули её в одно мгновение, все мышцы напряглись, и она сконцентрировано погрузилась в поиск. Полумрак, облака серебристого искусственного тумана и сизых языков сигаретного дыма застилали, искрящиеся ненавистью глаза.
Всё это время, все эти долгие часы она ждала и надеялась, что этот миг наступит. Каждую ночь в своём воспалённом сознании она планировала, продумывала, до малейших подробностей каждый шаг, каждую деталь, такого желанного возмездия. Каждый день она готовила всё необходимое, в отчаянной надежде, что когда всё будет готово, то он обязательно найдётся. Иногда, она бродила по ночным улицам, и в лицах редких прохожих, пыталась найти ответ, в синих осенних сумерках, она охотилась за мужскими силуэтами, стараясь угадать его образ.
И вот сейчас, здесь, она чует его, он близко, в одном, возможно двух прыжках от неё. Гардия закрыла глаза, и чутко пробуя воздух, стала идти по пахучим меткам человека. Искать ей оказалось не долго .
За одним из столиков в мало освещенной зоне среднего уровня, в компании с бокалом батарианского бренд и настольного фонарика, сидел мужчина.
- Святые угодники! Что за турианская богиня осветила мою ночь?! – Мужчина привстал и в восхищении развё руки в стороны.
- У турианцев нет богов, мы сами хозяева своей судьбы, и сами ответственны за совершаемые в ней поступки. Риптидорциус Дварнумриус - турианский философ, начало новой эры. А Вы? – она хищно улыбнулась, слегка прищурив глаза .
- О! Пордон, несравненное создание, Мэттью Таунли, исследователь и немного учёный.
- Гардия Кринт, – она протянула ему руку.
- Обворожительная хозяйка, я счастливчик! Возможно, боги удачи будут щедры ко мне, и Вы не откажитесь со мной выпить? – он осторожно взял её руку в свои, и поцеловал.
- Не знаю как Ваши боги, Мэттью, но я буду щедра с Вами, очень щедра, – испепеляющее пламя её янтарных глаз, обожгло его сознание. Человек тут же подскочил к ней и помог присесть. – Расскажите мне, чем вы занимаетесь, и что привело тебя в мой клуб? Надеюсь ты не против общения на «ты» ? – Она положила ногу на ногу, и бисерные нити, рассыпаясь кусочками мерцающего света, оголили её набедренные пластины. Жадный взгляд мужчины скользнул по всей длине её стройных ног, коснулся талии, оголённых плеч и потерялся в горячей глубине янтарных глаз.
- Как я могу быть против, только за. За наше сближение, во всех смыслах. – Он протянул руки и накрыл ей шершавую ладонь турианки.
- Вот как... Думаю за это стоит выпить, у меня для таких случае припасён, особый бренди. – Она наклонилась через стол и прихватила его за подбородок когтями. – Надеюсь, когда я вернусь, ты всё ещё будешь здесь, – она медленно встала и одарила Таунли томным взглядом.
- Даже не сомневайся, красавица! Ты меня зажгла и я теперь... я горю для твоих прекрасных глаз, и не только.... Для всех прекрасных частей твоего тела, – глаза мужчины светились жгучим желанием, а сам он издавал тяжёлый запах похоти.
С потолка крупными каплями подала вода, разбиваясь на сотни осколков, о полуразрушенные плиты пола, из небольших трещин которых, пробивалась скудная растительность. Тусклый свет, подрагивающих и монотонно жужжащих люминесцентных ламп, заставлял тени разбегаться по углам. Густой, забивающий дыхание запах сырости и плесени, заставил его ноздри дрогнуть. Он не мог ничего осознавать кроме сильной тупой боли в затылке. Мужчина простонал и снова прикрыл глаза.
Подвал был сильно разрушенным, как свидетельствами, старые, бумажные карты, он являлся не чем иным, как одним из связующих узлов катакомб, ещё доколониального прошлого планеты. Монотонное жужжание ламп, нарушила приятная блюзовая мелодия, её первые аккорды протяжным пульсирующим эхом, затерялись в густой темноте потаённых комнат подвала. Голубая рапсодия Гершвина вскоре заполнила всё пространство, заставляя растаять слепую тишину .
Посреди подвала в тусклом мерцающем свете стояла небольшая каменная скамья. На ней на животе с широко расставленными и прикованными к полу руками и ногами лежал обнаженный мужчина. В темноте глубокой ниши стоял едва угадываемый турианский силуэт. Выпуская густые клубы ядовитого дыма, пара прекрасных глаз, цвета солнечного камня, наблюдали и терпеливо ждали, когда человек придёт в себя. Ягодицы и плечи дрогнули, и мужчина издал похожий на мычание стон.
Человек попытался подняться, вернее сказать, осуществить порыв к этому, но не смог. Он дёрнул руками, ещё и ещё, настойчиво, не осознавая, что его ноги тоже прикованы. Он собрал силы и закричав снова рванул руки. Ржавые, но крепкие кандалы не собирались поддаваться, оставляя глубокие кровоточащие порезы на его запястьях.
- Не думаю что выйдет, Метт. Я нашла их в этих древних развалинах, они пролежали тут больше тысячи лет и ещё пролежать не одну. Так что расслабься.
- Что... что происходит... Я... Я не любитель таких игр! – завопил Таунли. – Надо было спросить!
- Правда? Странно это слышать от тебя. Амиру же ты не спросил, – клацая каблучками по умирающему глянцу пола на пересекла помещение под остывающие звуки голубой рапсодии. Турианка достала из старинного шкафчика хрустальный графин с виски и налив себе немного обернулась к пленнику.
- Ам.. Кто? Что за хуйня! Я никого не знаю, я просто учёный и у меня есть влиятельные друзья!
- Её зовут Амира. Молодая талантливая азари, которую, ты изнасиловал и избил почти до смерти.
- Да она сама хотела! Она из тех шлюх, что любят пожестче... Отпусти меня, я ни в чём не виноват! – он нервно заёрзал на холодном камне.
- Сама хотела получить множественные порывы, россыпь гематом по всему телу, а главное изуродованную и надломленную душу?! – В одно мгновение турианка подлетела к нему, и вцепившись когтями в волосы приподняла его голову, злобно шипя. – Отвечай мразь!
Таунли закричал, в большей степени от страха, нежели от боли.
– А теперь слушай меня внимательно, урод. Ты воспользовался её слабостью и положением в которое она попала, ты заманил её в сою берлогу, с одной единственной целью, удовлетворить свою похоть. И тебе было плевать как! Она не хотела, она умоляла, так же как умаляешь сейчас. И что сделал ты, ты избил её и воспользовался почти трупом. Ты имел её везде, она не хотела, но не могла сопротивляться! Сейчас ты в полной мере ощутишь, каково когда тебя имеют против твоей воли и при этом в грязной и жёсткой форме, – она довольно ухмыльнулась. - Сейчас я тебя с кое-кем познакомлю. У него нет имени, зато есть всепоглощающее желание и здоровенный член. - Она прошла немного вперёд и приложив усилие к старой металлической двери сдвинула её. Петли пронзительно заскрипели, и из-за двери, послышалось какое-то шуршание. Гардия сделала пару шагов назад, и ей на встречу, порыкивая, и истекая слюной, вышел огромный варрен. Турианка погладила его по носу между ушей, а затем ловко пробежалась когтями по внушающим ужас клыкам. Одев на шею животного металлический ошейник, она завела его за спину Мета, и посадила на цепь
- Нет! НЕТ! НЕТ!!! УМОЛЯЮ НЕТ! Убей меня! – человек снова рванулся, словно в последней надежде избежать страшной участи.
- Нет, милый, этого не будет, или будет но значительно позже. Помнишь, что я сказала? «Я буду щедра с Вами, очень щедра»... Так что ты хлебнёшь моей щедрости сполна. Она погладила его по голове и поцеловала в губы. Турианка присела, и стала рыться в карманах своего комбинезона. Еще несколько секунд её длинные тонкие пальцы шарили в левом нагрудном кармане, и вот в когтях уже зажат небольшой пузырь с прозрачной жидкостью.
- Знаешь что тут?- лукаво заглядывая ему в глаза, спросила турианка.
- Н-н-неееет.... – зрачки Мета были расширены, подбородок трясся, а к горлу подступил тугой ком.
- Это феромоны самки варена в период течки, – турианка прикоснулась губами в мимолётном поцелуе ко лбу пленника, а затем неожиданно прикусила кончик его носа. – Ну что ж приступим.
Она одела, плотные резиновые перчатки по самый локоть, осторожно и аккуратно стала открывать крышку пузырька. Варрен призывно зарычал, пытаясь сорваться с цепи. Густой тонкой струйкой вещество полилось между расставленных ягодиц пленника. От соприкосновения холодной субстанции с промежностью, он пытался сжать ягодицы, но заранее установленные турианкой плотные каучуковые распорки не давали этого сделать. Варрен бесновался, просто сходя с ума от запаха самки. Гардия не решалась к нему подходить, по- этому, взяла с предметного столика пистолет, и просто выстрелила в удерживающую животную страсть цепь.
С жутким рёвом, животное сорвалось и набросилось на человека, пристраиваясь сзади. Когда варрен со всего размаха вошел в Таунли, мужчина издал жуткий по своей какофонии вопль. Метт дернулся, и разгорячённое, разъярённое животное, пытаясь его зафиксировать, прошлось по его спине когтями, оставляя глубокие кровавые борозды на спине. Мужчина издавал нечеловеческие вопли, в то время, как варен всё ускорялся и ускорялся. Метт истошно кричал с каждым всё белее и более глубоким проникновением в себя, по щекам катились слёзы, и носом пошла кровь. Его взгляд был безумным и воспалённым. В глазах читался ужас, боль, а главное отчаянное осознание того, что он обречён принять смерть через муки. Спустя семь минут все было кончено. Анальное отверстие Таунли сильно расширилось, и обильно кровоточило, в вперемешку с кровью оттуда вытекало густое зеленоватое семя варрена. Крупный самец, лежал у ног Гардии, в расслабленной дрёме, иногда гулко порыкивая и клацая клыками. Ноги и руки человека подрагивали от лёгких, но частых судорог, он не просто тяжело дышал, он хрипел.
- Ну вот, теперь пришло время, посмотреть в лицо смерти. - Она наклонилась и повернула голову с полностью отсутствующем взглядом к себе. - Но боюсь тебя огорчить, оно не будет красивым. Оно будет внушать ужас, и ты не найдёшь в смерти покоя.
Она бесцеремонно откинула его голову. Подойдя к импровизированному электрическому духовому шкафу, она проверила температуру и поставила вовнутрь металлический сосуд, с каким-то веществом. Не долго думая и не церемонясь, практически в одно движение, она прихватила с предметного столика большой скальпель и инъектор с нейротоксином.
- Это вещество, убьёт часть твоих нервных клеток, часть просто парализует. Это уменьшит, чуть приглушит боль. В общем, не даст тебе потерять сознание, - она озорно хохотнула. - Сделаю тебе подарок, будешь главным зрителем собственной смерти. – Турианка вколола препарат в шею несчастного, и стала по очереди отстёгивать оковы, которые, в свою очередь, превратили щиколотки и запястья мужчины в кровавое месиво. Подойдя к нему справа, она повернула его на бок. Одно молниеносное движений, скальпель со свистом разрезал воздух. Метт издал пронзительный крик, его сердце разорвалось и он умер. Весь камень был залит кровью, она вместе со спермой варена медленно стекала по стенкам на полуразрушенные плиты пола.
- Слабак! Надо было дозу побольше дать! Ну кто ж мог подумать, что он такой хилый! – Она с раздражением подняла с пола половые органы человека, и аккуратно отделив яички от члена, направилась к духовому шкафу. Подложив под живот трупа валик, и надавив на поясницу локтем, Гардия осторожно влила кипящий раствор в анальное отверстие. Когда золотистая жидкость стала подходить к краям, не менее аккуратно, турианка поместила в задний проход жертвы его половой орган. Закончив с данной процедурой. Она перевернула тело на спину, в её руке снова засверкал скальпель. Кринт бросила взгляд на предметный столик и заметила у его подножия, в красивой напольной вазе, букет из любимых цветов Амиры. Изощрённо-безумное воображение турианки посетила идея.
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
Совместно с Gordon_Freeman
Ранее утро. Шедар ещё даже не выглянула из-за горизонта. Как обычно, Джейн проснулась и прошла в ванную. Она включила кран и, набрав в руки чуть-чуть воды, прыснула ею в лицо, дабы проснуться. Она подняла взгляд и посмотрела на своё отражение в зеркале. Неожиданно перед глазами Джейн "проплыл" образ золотоволосой женщины. Она её видела лишь однажды, в клубе "Вертикаль". И воспоминания были не из приятных. Она ещё раз брызнула водой в лицо, и образ пропал. Но в душе всё же осталось что-то, связанное с этой женщиной. Джейн словно почувствовала тепло к ней. Встряхнув голову и отогнав ненужные мысли, девушка вышла из ванной, оделась и пошла на работу.
Виктория уже плохо осознавала, что и зачем она делает сейчас. Неутолённый огонь жёг её изнутри. Нужно было или утолить его или залить, залить чем угодно. Уже давно рассвело, когда она вышла из кара у входа в "Вертикаль". Утренняя прохлада и сырость мгновенно впились в её разгорячённое тело тысячами острых холодных коготков. Поёжившись, она поспешила к дверям клуба.
Пройдя в VIP-зону, и совершенно не обращая внимания на странные взгляды, которые бросали в её сторону поредевшие посетители, женщина присела за барную стойку и заказала двойной виски пятнадцатилетней выдержки.
Джейн добралась до клуба и вошла внутрь. Как обычно в утренние часы здесь было мало клиентов, в основном те, кто опохмелялся. Танцовщицы всё также кружились в привлекательном танце. Джейн оглядела зал и только-только собралась пройти к раздевалке, как её привлекла очень изящная, но странно одетая фигура у барной стойки. Приглядевшись повнимательней, ей стало понятно, что это женщина. Золотистые волосы женщины растрепались по плечам, прекрасные воздушные локоны разбились и свисали бесформенными прядями, кое-где в волосах что-то поблёскивало. Но странным было даже не это, а… ярко-алый кусок ткани, который был обёрнут вокруг тонкого стана женщины… Более внимательно Джейн не удалось рассмотреть необычную клиентку, так как она сидела спиной к выходу. Но что-то было в этой фигуре знакомое. Отогнав лишние мысли, девушка тихо пробежала в раздевалку. Она надела фартук, взяла полотенце и поднос и вышла в зал. Джейн прошла к барной стойке и позвала бармена:
- Привет, Румб. Ты же "глаза и уши" этой колонии. Скажи, не знаешь ли ты, как звали женщину, которая была здесь три дня назад? Она была в VIP-зоне, и ней были ещё женщина и мужчина. Ещё "по их вине" тут произошёл неприятный инцидент, оставивший след в виде этого шрама.
Она провела по своему шраму на щеке.
Первой порции виски Виктория не почувствовала. От второй чуть сильнее закружилась голова. Улыбнувшись своим мыслям, женщина допила стакан и заказала ещё. Это оставалось единственным, что не давало ей сейчас покоя - так и неутолённое влечение и тянущая боль внизу живота. И боль эту залить всё не удавалось. В бессилии Виктория опустила голову на руки.
- Привет, Джейн, - поприветствовал бармен. - Спасибо, конечно, за комплимент. Да, я знаю, как звали ту женщину. Это Виктория. Она "иллиумская звёздочка", причём скандально известная. У неё какое-то там шоу.
Услышав имя, у Джейн закружилась голова, и она чуть не упала, но вовремя ухватилась за стойку.
- Джейн, с тобой всё в порядке? - забеспокоился Румб.
- Да-да, - сказала Джейн.
- Ладно, - сказал Румб. - Но если что, то она сейчас в VIP-зоне и ожидает третью порцию виски. Можешь отнести. Только снова не провоцируй её.
Джейн взяла напиток и направилась в VIP-зону.
Войдя, Джейн увидела, казалось, уже уснувшую женщину. Её голова лежала на столе, волосы разметались в разные стороны. Рядом стояли два бокала. "Так вот почему Румб сказал, что это третья порция виски", - подумала Джейн, держа поднос. Она тихо подошла к женщине, поставила бокал с виски на стол и потрепала женщину за плечо:
- Эй? вы в порядке?
- Мм-м... - Виктория повернула голову в сторону, откуда прозвучал вопрос, и увидела перед собой молодую официантку, чьё лицо ей показалось знакомым.
Джейн повторила вопрос, затем добавила:
- Ваш заказ.
Она указала на бокал. И только она хотела уйти, как её что-то остановило, и она вернулась, присев на соседний стул у барной стойки.
- Кстати, вам никто раньше не говорил, что у вас красивые глаза? – неожиданно для себя вдруг спросила Джейн и посмотрела в лицо женщине.
Ответом ей был испепеляющий взгляд, полный неутолённого желания. И как ни невменяема была сейчас Виктория, она узнала в девушке ту самую официантку, чьё привязанное к столу тело извивалось от боли под раскалённым тавром три вечера назад.
- Ты?.. - воспоминания только подстегнули воспалённый рассудок Минтз, провоцируя новый приступ тянущей боли внизу.
- Здравствуйте, мисс Виктория, - поприветствовала её Джейн. - Я понимаю, что первая наша встреча была не из приятных. Но, всё же, мне бы хотелось узнать вас получше. Так что, давайте ещё раз познакомимся.
Она положила свою руку на руку женщины и покраснела.
Виктория удивилась тому, насколько мягкой и тёплой оказалась рука девушки. Она коброй повернулась к Джейн, оценивающе оглядывая полубезумными глазами её стройную фигуру. Пригубив виски, она полушёпотом пропела:
- Ну, тогда давай познакомимся, моя милая...
Видя то, как женщина отреагировала на её поведение, Джейн пододвинула стул поближе к ней и представилась:
- Меня зовут Джейн. Джейн Уильямс. Хотя... Кому интересно моё прошлое. Расскажите лучше о себе. Я слышала, Вы известная личность.
Она, обогнув шею женщины, положила руку ей на плечо и зарделась ещё больше – то ли осознавая собственную фамильярность и наглость, то ли от странного непонятно откуда взявшегося влечения к этой женщине, теплом разливавшегося по телу, то ли от того и от другого сразу.
От нежного прикосновения по телу Виктории пробежала приятная дрожь. Хищно улыбнувшись, она ласкающе провела кончиками пальцев по шее Джейн, по тому месту, где на коже алел тонкий, ещё не до конца заживший рубец, спустилась к чувственной ямочке между ключицами и сказала:
- Да, меня многие знают, ценят и уважают.
От прикосновения Виктории Джейн сначала чуть отстранилась, но, взяв себя в руки, пододвинулась ещё ближе. Она осмотрела женщину и тихо спросила:
- Вы же вроде из богатых. Как так получилось, что вы, хм..., в этом... одеянии?
Буквально пожирая девушку глазами, женщина нервно, почти бесшумно рассмеялась.
- А, разве оно мне не идёт?..
Виктория демонстративно огладила свою грудь, едва прикрытую бархатной тканью.
- Ну... Оно не совсем вам подходит под цвет глаз, - честно ответила Джейн. - Кстати, три дня назад, да-да в тот самый день, я немного слышала ваш разговор с моей начальницей. Вы ищете таланты?
От упоминания Гардии Викторию передёрнуло, а внутреннюю поверхность её бёдер свело спазмом. Теперь всё её внимание окончательно и полностью переключилось на Джейн. Вот та, которую она сейчас заставит себе подчиниться, та, которой она припомнит все унижения, вынесенные ею от её хозяйки…
- Да, ищу... - ответила женщина, вновь касаясь нежной девичьей кожи за ушком Джейн.
Та мило захихикала от прикосновения дамы. Виктория начинала нравиться ей всё больше и больше. Верно говорят: первое впечатление всегда ошибочно. Немного успокоившись, Джейн сказала:
- Я немного умею танцевать. Это могут подтвердить и бармен, и танцовщицы, особенно та, чью карьеру я чуть, было, не разрушила.
Виктория спустилась рукой по шее девушки вниз, провела ей по груди и приобняла за талию. Слова внешнего мира почти не доходили до неё, и на сказанное Джейн она отреагировала превратно.
- Ты станцуешь мне?..
- Хм... Почему бы и нет, - сказала Джейн, нежно погладив Викторию по руке.
Она по-быстрому сбегала за музыкой и, включив её, начала самый изящный танец, какой только знала.
Ритм музыки, ритм движения снова захватил сознание Виктории. Глядя на пластику и красоту изгибов юного тела, она опять вспомнила о Гардии. Животная страсть из пожара превратилась в огненный шторм, готовый спалить всё на своём пути, если не утолят его голод и жажду. Покачиваясь, женщина подошла к Джейн, огладила ей плечико, ласкающими движениями подобралась к её затылку и запустила пальцы в волосы девушки.
По телу Джейн пробежала нервная, словно электрическая, дрожь. Она чуть приоткрыла рот и судорожно выдохнула. Не отрывая взгляда от девушки, Виктория продолжила свои ласки, снова потихоньку спускаясь к её грудям, скользнула пальцем между ними внутрь, проникая глубоко за корсаж. Коротко и едва слышно вздохнув, Джейн подалась вперёд, плотнее прижимаясь к Виктории и продолжая кружиться с нею в медленном танце.
Потом она вдруг резко выгнулась назад и снова вернулась в объятья женщины, плавно покачивая бёдрами, чуть присела, лианой обвиваясь вокруг тела Виктории, потёрлась щекой о её плечо, приблизила своё лицо к её и осторожно коснулась своими разалевшимися губами её губ.
Виктория ответила на её поцелуй моментально, резко и властно, впиваясь в губы девушки чуть ли не зубами. Её язык проник в полуоткрытый ротик, прошёлся по нёбу… Руки женщины обхватили талию девушки, спустились ей на ягодицы и сжали так, что та сладко всхлипнула.
Её всхлип подействовал на Викторию, как на тигра - щелчок хлыста. Женщина горячо задышала, в груди её зарокотало рычание, движения стали более резкими и решительными, она полностью слилась в ритме с Джейн, не переставая ласкать девушку и направляя её руки, заставляя ласкать её саму…
Вдруг Джейн увидела через весь зал, как в VIP-зону входит турианка, похожая фигурой и нарядом на Гардию...
Охнув, Джейн оторвалась от Виктории, обернулась по сторонам и почти незаметно кивнула в сторону входа в VIP-зону, затем на противоположную дверь, как бы предлагая удалиться в другую комнату для уединения.
Не заметив её указующего кивка, Виктория восприняла её действия, как попытку ускользнуть от неё, что мгновенно подстегнуло в ней ярость. Нет! На сей раз она этого не допустит, чтобы над ней снова посмеялись и унизили… Скривив лицо в гримасу, она шагнула вперёд на Джейн. Девушка, решив, что Виктория поняла её правильно, пошла дальше, показывая дорогу. Но это лишь убедило женщину в том, что её жертва вот-вот от неё ускользнёт, и раненной пантерой рванулась вслед за ней.
Джейн изящно и плавно отходила в сторону двери, ласково маня пальчиком Викторию. Женщина ни на шаг не отставала. Едва дверь за ними захлопнулась, и они оказались одни в полутёмном коридоре, Виктория, наконец, ухватила Джейн за её короткое платьице, развернула к себе спиной и с силой прижала к стене.
- Попалась, моя маленькая дерзкая мерзавка?.. – горячо выдохнула ей на ухо Виктория полушёпотом, с истеричными подвизгивающими нотками в голосе. – Хотела сбежать от меня?.. Хотела?.. – с этими словами она крепко шлёпнула её пониже спины, от чего девушка вздрогнула и коротко ахнула.
- Конечно, нет, - мило и немного испуганно улыбнувшись, ответила Джейн и развернулась к Виктории. - Просто хотелось немного уединиться в маленькой уютной комнатке.
С минуту женщина изучала её своими огромными, полными безумия и вожделения глазами. Наконец, она судорожно затрясла головой.
- Хорошо… - пробормотала она и отпустила девушку. – Но, если ты врёшь, если сбежишь, тот вечер покажется тебе полным ласки по сравнению с тем, что я сделаю с тобой…
- Зачем же мне от вас убегать? - воркующе спросила Джейн и положила руки ей на плечи. - Вы замечательная и привлекательная женщина. Да, ещё и звезда Иллиума. Мне нравятся знаменитости.
Тем временем она нежно поглаживала плечи Виктории и нащупала то, за что держалась занавеска на её теле. Убрав оттуда руку, второй Джейн спустила к ладони дамы, взяла её и тихо сказала:
- За мной, моя звёздочка.
Они пошли по тёмному коридорчику. Джейн шла впереди, держа за руку женщину, ведя к какой-нибудь маленькой комнатке. Она всё думала о своём поведении: "Что я делаю? Почему моё сердце бьётся так сильно рядом с этой Викторией? Да, она мне нравится, и не только как знаменитость, но и как любимый человек. Но она же женщина, как и я сама..." Но мимолётные мысли потонули в нарастающем сладком желании…
Через несколько минут они дошли до небольшой комнатки уборщика. Джейн тихонько приоткрыла дверь и, убедившись, что здесь нет дрона-уборщика, провела Викторию в комнатку. Она закрыла дверь на ключ, повернулась к женщине и чуть потеребила пальцами отворот своего платья.
Перед ней стояла восхитительная в своей красоте, только усиленной клокотавшей внутри яростью, распалённая желанием дикая тигрица, долго терпевшая оскорбления и издевательства в клетке и теперь вырвавшаяся на свободу. И её жертва стояла прямо перед ней…
В приятной полутьме тонкие изящные руки потянулись к девушке. Нервные длинные точёные пальцы коснулись её лица, огладили скулы, щёки, спустились к подбородку. Сбивчиво дыша, Виктория привлекла Джейн к себе и жадно впилась губами в её губы. Девушка вздрогнула и от внезапно обрушившегося на неё урагана ласк ответила не сразу. Потом её язычок оказал лёгкое сопротивление, понемногу перешёл в атаку сам. Руки Виктории заскользили по телу Джейн, длинные крепкие ногти впивались в кожу девушки даже через одежду. Она часто и глубоко задышала и сильнее прижалась к груди женщины.
Не прекращая покусывать её губы, Виктория в диком упоении своей властью скользнула рукой вниз, добралась до края юбки, с лёгким нажимом провела ногтями по нежной коже бедра девушки, поднялась чуть выше и с силой стиснула в руке её ягодицу. Джейн издала высокий протяжный стон и начала медленно и ритмично двигать бёдрами. Теперь она этого действительно хотела… Хотела, чтобы над ней властвовала и чтобы её ласкала та, кого она уже любила, и кому с радостью была готова подчиниться и принадлежать до конца… В такт с Джейн стала двигаться и Виктория, наслаждаясь тем, что наконец получила от своей жертвы ответ, какой хотела. Руки девушки приобняли женщину за плечи, прошлись по её спине, шее, пальцы проникли в растрёпанные золотистые волосы.
Оторвавшись от девичьих губ, Виктория стала медленно спускаться по шее Джейн, касаясь языком и покусывая нежную белую кожу и втягивая в себя её запах – приятный и тонкий, с едва уловимым ароматом весенних цветов. Их волосы перемешались в причудливом и восхитительном сочетании золота и светлейшего, чуть отдающего в платину льна. В ответ на каждое новое движение женщины Джейн легко вздрагивала и постанывала, ненавязчиво направляя движения той, что однажды причинила ей боль, а теперь дарила наслаждение.
Плотно прижимая ладони к спине, Виктория снова поднялась к её лопаткам, ухватила край корсета платья и с силой рванула его вниз. Затрещали кнопки, ткань разошлась, обнажая спину и покрытые шрамами груди и живот. Виктория игриво поласкала языком маленький аккуратный сосок девушки, почти мгновенно набухший и поалевший от её прикосновений. А затем, царапнув букву ”V” на её животе, резко запустила руку ей в трусики и сжала лоно. Джейн сладко закричала и выгнулась дугой в объятиях женщины.
Не помня себя от наслаждения, она вцепилась рукой в плечо Виктории, случайно рванула бриллиантовую шпильку – и к ногам Минтз упало тяжёлое бархатное покрывало, до этого момента, скрывавшее наготу её близкого к совершенству тела.
- Госпожа Виктория, вы прекрасны… - прошептала ей на ухо Джейн, постепенно ускоряясь в ритмичном движении тела и принимаясь ласкать пышную грудь женщины.
В горячем дыхании Виктории послышались рычащие нотки. Она чуть толкнула девушку вперёд, сделала пару шагов и опрокинула её на небольшой диванчик с почти выцветшей тканью обивки. Навалилась на неё сверху и принялась с остервенением ласкать её меж бёдер, низ живота, лоно, добралась до нагрубшего маленького бугорка и стиснула его пальцами. Джейн долго и протяжно застонала, максимально увеличивая темп движения, и сама, в свою очередь, проникая рукой в кружевное, уже давно мокрое насквозь бельё Виктории, заставляя её всхлипывать при каждом движении. По пальцам потекла обильная густая влага.
Уже будучи не в силах ждать сладкой судороги, Виктория уперлась Джейн коленкой во вздрагивающий чуть ниже лона бугорок и плотнее прижала её руку своею к себе, к тому месту, откуда сочилась влага, направляя её пальцы внутрь, а сама в это время в такт юного тела надавливала девушке на крошечный трепещущий комочек и упивалась её стонами и криками.
И снова пылающие губы женщины обхватили верхнюю губу Джейн, а затем Виктория проникла языком ей в ротик, встречая сопротивление её языка и ломая это сопротивление. Потом плотно обхватила обе её губы, лишая возможности кричать и доводя тем самым наслаждение своей жертвы почти до пика, но не давая ей его, и словно мстила так за перенесённое унижение со стороны другой хищницы.
Пальцы Джейн проникали внутрь всё глубже и, наконец, упёрлись в плотное и упругое. Виктория разжала губы и почти заревела от острого, очень острого, пронзающего всё её существо наслаждения. Ещё несколько секунд – и тело женщины уже в который раз за сегодняшнюю ночь ритмично задрожало. Она упала в изнеможении на Джейн, обдавая её жаром своего разгорячённого тела. Плотно зажав между ног бедро Виктории, девушка продолжила двигаться, пока ещё через минуту не запульсировал комочек внизу лона, а её тело так же не содрогнулось в сладком наслаждении…
- Виктория, я вас люблю, - шепнула Джейн, обнимая женщину.
Впервые за всё это время получив столь желанную, томную, обессиленную негу, полную почти осязаемой эйфории, Виктория не расслышала её слов. Тогда Джейн просто прижалась губами к её лбу, даря простой, но полный искреннего чувства поцелуй.
Виктория забылась на час в тяжёлой дрёме, пребывая на грани между сном и явью, без мыслей, без сновидений. И Джейн задремала у неё на плече, уткнувшись лицом в её золотые локоны. Неспешно текло время, а комната, стены которой только что были полны стонов и криков, теперь погрузилась в тишину, нарушаемую только лишь тихим свистом дыхания двух спящих на диване женщин.
Спустя час Виктория открыла глаза, бесцельно уставилась в потолок и, полежав так несколько минут, пошатываясь, встала и машинально накинула себе на плечи обрывок занавеса. Потом, подумав о чём-то своём, бездумно покопалась в своём инструментоне – и на счёт Джейн, куда обычно перечисляют чаевые, легла шестизначная сумма… Всякая служба должна была быть оплачена, а эта юная дерзкая девчонка сослужила ей сегодня хорошую службу. Такие мысли вихрем пронеслись в голове у Виктории в момент, когда она перевела ей сумму, достаточную, чтобы вырваться из ада Хейлоса и устроить себе новую безбедную жизнь. Конечно, о последнем она уже не думала и никогда не смогла бы о таком подумать. Никогда…
Продолжая дико и тупо озираться по сторонам, Виктория вышла из подсобки, где всё ещё спала юная обнажённая девушка.
|
Совместно с LEXA3228
Маленькие капли дождя хаотично барабанили по стеклу кара и в каждой из них отражалось крошечное утреннее солнце, пробивавшееся через тонкий просвет на границе бури, которая уже теряла силу и должна была вот-вот затихнуть. Всю дорогу до дома Клариссы они провели молча, лишь украдкой поглядывая друг на друга, и наблюдая, как золотистые зайчики переливались на их лицах. Эндрю уехал, скрывшись за пеленой мерцающей кварцевой пыли. Она ещё какое-то время смотрела ему в след, прикрывая лицо ладонью от восходящего солнца. В голове кружились разные мысли и оттенки чувств. Но сейчас. Было не до них. Она не хотела думать об этом сейчас. Она не хотела думать об этом сегодня.
Кларисса вошла в помещение и устало выдохнула, помотав стаканчиком с кофе в руке. Офис почему-то пустовал. Сайлас где-то задерживался или проспал. Наверное, все-таки не стоило его дергать посреди ночи с личными просьбами. Детектив вяло поплелась к своему рабочему месту и расслаблено плюхнулась на стул. Выспаться за пару часов, да тем более после такого количества выпитого спиртного, было невозможно. До конца дня ей могло помочь продержаться лишь кофе. Много кофе. Она провела рукой по лицу и уставилась в экран, где мигали несколько входящих сообщений.
Утро у Номека было скверное. Мало того, что заснул в машине, пока она летела, и проспал в ней до самого утра (хорошо, что автопилот довёз до дома), так ещё теперь опаздывал на работу - за что был зол на себя и немного на Клариссу. В дороге турианец решил немного поспешить и за это регистратор ему выписал штраф за превышение скорости и прислал его на инструментрон.
Добежав до крыльца участка и переведя дух, Сайлас быстрым шагом вошёл внутрь. Дежурный, сидящий возле входа, никак не отреагировал на немного позднее появление серого турианца, поэтому Сайлас в быстром темпе направился на рабочее место, пройдя пару пролётов лестницы. В кабинете Сайлас застал Ривес, которая внимательно что-то читала на своём терминале.
- Доброе утро, - поприветствовал Номек напарника.
- Действительно ли оно доброе или ты это из вежливости сказал? – Клара подняла взгляд на Сайласа, улыбнувшись уголками губ. – Потому что по тону твоего голоса и выражению лица оно совсем не доброе. Впрочем, как и у меня, - она прищурила один глаз, заглядывая в пустой стаканчик. – Я извиняюсь, что выдернула тебя посреди ночи. Но у меня появились срочные дела, и я бы никому больше не доверила Иллисту. Кстати, с ней не возникло хлопот? – женщина посмотрела на турианца, вопросительно приподняв брови.
– Да нет, всё было нормально, хотя если честно, сначала малость был зол на тебя, – Сайлас, повернувшись к терминалу, начал просматривать электронную почту попутно продолжая говорить. – Ну а так довёз в целости и сохранности. Единственное, что произошло - она порвала своё красивое платье, когда выходила из кара, – турианец отвёл взгляд от экрана и на мгновение вспомнил тот неловкий момент, когда Иллиста осматривала место разрыва платья, а он сам тем временем любовался ею при свете фонаря.
- Оу, так тебе понравилось даже. Что же ты на меня злишься тогда? - ухмыльнулась Клара. – Ты смотри. Она привередливая, так что будь посмелее.
В кабинете воцарилась тишина, пока напарники просматривали почту и занимались поступившими документами. Детектив напряглась, увидев новый отчет о пропавшем без вести.
- Еще одно, - выдохнула женщина. - Поступило заявление о пропаже музыканта Безали Шарон. Руководитель музыкального оркестра утверждает, что она ушла на встречу позавчера вечером и не вернулась. Они должны были сегодня покинуть планету. Это уже восьмая…
Ривес закрыла лицо руками и отклонилась назад, о чем-то думая.
– Кстати на счёт музыкантов и не только, – турианец придвинулся к экрану, выискивая нужный документ. – Мне пришёл ответ от знакомых на Цитадели. Они провели анализ и сделали вывод, что все убитые деятели искусств были, скажем так, бездарностями. И, вследствие этого, их убивал разумный, который очень трепетно относится к высокому искусству, – Номек, найдя нужный файл, сделал несколько манипуляций на терминале, и в это же мгновение на экране Клариссы высветилось оповещение о входящем сообщении.
– Это полный отчет, что мне прислали.
Кларисса внимательно пробежалась глазами по отчету. На ее лице отразилась задумчивость и напряжение.
- Мысль хорошая, но… - женщина встала из-за стала и подошла к большому голо-экрану. Нажала пару кнопок, и на нем отобразились все дела. – Если бы убийца просто хотел очистить мир искусства от бездарностей, то не стал бы так жестоко расправляется со своими жертвами. Здесь должно быть что-то еще… - она развернулась лицом к экрану, задумчиво коснувшись пальцами подбородка.
В голове вновь закрутился рой из мыслей. Только на этот раз он был похож на какую-то кашу и детективу с трудом удавалось вытащить из этого месива что-то нужное. Черт, не стоило столько пить и так мало спать. Впрочем, она почему-то не чувствовала сожаления. Турианец, встав со своего рабочего места, начал размеренно расхаживать по кабинету.
– Я думаю, что он причиняет столько боли специально, чтобы показать какое невежество демонстрируют эти разумные галактическому искусству, показывая свои так называемые «творения» или исполнение «музыки», – Сайлас сделал акцент на этих двух словах и изобразил человеческий жест в виде кавычек. – Плюс, он же просто всех подряд не убивает, а очень избирательно к ним подходит, – Номек остановился перед экраном позади Ривес. – Кстати, а эти жертвы до своей смерти выступали на публике или проводили какие-нибудь закрытые вечера, или концерты?
- Вот это ты и выяснишь, - спокойно произнесла Клара, не поворачиваясь. – И проверь есть ли отрицательные отзывы насчет творчества тех восьми пропавших без вести. Есть еще четверо, но я не думаю, что они относятся к этому…
На минуту наступила тишина, детектив задумалась о словах напарника.
- Тут дело не в этом… - хмыкнула женщина, словно разговаривала сама с собой. Затем полуобернулась посмотрев на турианца. – Тут дело не в том, чтобы показать невежество. Тут что-то личное… Словно убийце самому причиняли боль, и он мстил. Прямо как… - Кларисса вывела на экран другие два дела, другого убийцы. – Прямо как здесь. В обоих случаях одной из целей убийцы было причинить максимально боли… Я уже начинаю думать, что это сделал один и тот же гуманоид… Но многое не сходится.
– Хоть они внешне немного и похожи, но подчерк совсем разный. Ты права, здесь достаточно многое не сходится, – он указал на фотографии коменданта и крогана. – Здесь он чётко и специально оставляет эмблему турианской колонии, как визитную карточку. Причём из внутренних органов жертвы. Также органы тел коменданта и крогана вырезаны небрежно, а на этих они вырезаны очень аккуратно и бережно, плюс убийца уносит их всегда с собой, – турианец указал на фотографию саларианца и ещё нескольких разумных. – Я лично считаю, что месть была только в случаях коменданта и крогана, к тому же они никак не были связаны с искусством, – Сайлас вернулся за свой рабочий стол, а Клара осталась молча смотреть на большой экран.
– И да, насчёт негативных отзывов, пропавших без вести я проверю, а также на счёт того, проводили ли они какие-либо мероприятия или выставки своих «трудов».
- Хорошо.
Ривес вернулась за свой рабочий стол.
- Сейчас доделаю отчеты и отправлюсь поговорить со свидетелями. Так же проверю еще пару зацепок. Скорей всего в офис сегодня не вернусь… - Кларисса посмотрела на пустующий стол, где раньше лежали старые отчеты, затем на Сайласа. – Разобрал мои старые дела? Отлично, - она коротко улыбнулась. – С меня причитается.
– Учту на будущее, – благодарно кивнул турианец и заглянул в свой терминал проверить почту. Взгляд быстро прошёлся сверху вниз и наткнулся на одно из старых. Через мгновение его взгляд помрачнел, а жвала плотно прижались к челюсти. – А что-нибудь слышно по убийству Рашуса?
Кларисса мельком глянула на Сайласа.
- Этим дело занимается кто-то сверху, - как-то сухо произнесла она. – Это все, что мне удалось выяснить. Нас это не касается и не стоит в это лезть.
Турианец лишь подозрительно посмотрел на Клариссу. Он понял, что она чего-то не договаривает. Давить на неё он не стал, так как не видел в этом смысла. Сайлас посчитал, что она всё ему расскажет, когда придёт время. А может и не расскажет. В конце концов он не так хорошо ее знал. Он немного успокоился, надбровные пластины расслабились и, чуть пошевелив жвалами, он хитро прищурился:
– Ну и как прошла «разведка боем» в Хейлос Плаза?
- Нууу… - протянула Клара, пытаясь подобрать слова. – Даже не знаю, что сказать. Куча пижонов в дорогих костюмах и все тому подобное… Сам знаешь, я пошла туда только по делу. Поговорила со своим консультантом. Он сказал, что все обдумает и свяжется со мной… Затем я ушла. Появились срочные дела. Личные…
Понимающе кивнув, Сайлас решил не донимать Ривес вопросами и вернулся к работе с документами. Он случайно включил не тот режим: вместо наушников активировал динамики и кабинет залила приятная музыка. Кларисса подняла взгляд, услышав знакомую мелодию. Почему-то вспомнилась певица с благотворительного вечера – Гардия, хозяйка "Вертикали". Ее чарующий голос. Женщина хмыкнула, смотря как Сайлас с виноватым видом жмет на все кнопки инструментрона. Все-таки что-то странное было в той турианке…
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Совместно с Роса
Амира неторопливо брела по гравийной дорожке, устало переставляя ноги. На плече понурым черным пятном висел рюкзак со скомканным комбинезоном, а на ногах ее болтались порядком поношенные сапоги. Быстро холодало, да так, что ветер пробирал до костей - самая подходящая погода для исхода осени.
Азари пнула камень, отчего великоватый для ее ноги сапожок, смешно кувыркнувшись, перелетел на пару шагов вперед. Она остановилась, задумчиво глядя на беглеца, а потом и вовсе отправила его братца следом. Колючая от острых камней земля холодила ступни, но так было значительнее привычней. Амира подтянула платье, истрепавшееся и прилично запылившееся после танцев, повыше и остановилась. Одиночество окутывало со всех сторон, отчего она казалась сама себе еще более потерянной, чем несколько часов назад.
- Богиня, защити... - зашептала она и резко, как учуявший добычу пес, оглянулась. За деревьями, переливаясь сотнями цветов, неизвестных человеческому глазу, поблёскивал пруд. Все так же осторожно ступая, азари спустилась к воде и наклонилась.
- Дай приют...
Длинные полы платья намокли, вода подступала все выше, но Амира делала шаг за шагом.
- Богиня! Почему ты ее не защитила?... Наина! - она закрыла лицо руками и заплакала. Беззащитная, как и сама азари, ткань платья экзотическим цветком распустилась вокруг ее согбенной фигуры. - Наина...
- Мадам? - раздался за спиной Амиры приятный мелодичный голос.
Амира не обернулась. Кто бы знал, что горе, сковывающее души, может быть настолько изматывающим. Пожар, непрекращающийся, вздымающий все грани чувств, заполнял внутренности - и потушить его едва ли могли леденящие объятия воды.
- Дай покой усопшим, всели радость в сердца ропчущих... Богиня, одари ее благодатью...
Иллиста возвращалась со встречи с агентом Гросснера, когда увидела в пруду стоявшую по пояс в воде и, похоже, рыдавшую азари. Планировавшийся как выходной, день на деле оказался насыщен событиями не меньше, что будничный. Едва турианка переступила порог квартиры, вернувшись с затянувшейся утренней прогулки, отмеченной неожиданным знакомством с Гореком, как на терминал ей пришло уведомление о встрече с агентом-посредником, касающейся оформления благотворительного банковского счёта. Иллисту приятно удивила скорость, с которой откликнулись на их с Кларой просьбу. Встреча была запланирована на вечер, и у женщины оставалось достаточно времени, чтобы отдохнуть и хорошо продумать предстоящий разговор, который, в итоге, прошёл успешно, и Фалькрус обрадовали известием, что в ближайшее время она сможет приступить к организации частной детской клиники.
Возвращаясь довольной домой, погружённая в свои мысли и ещё плохо ориентировавшаяся в новом городе, турианка заблудилась. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что в этом квартале она ещё не бывала ни разу, женщина сверилась с картой района и поняла, что дорога увела её сильно вправо от той улицы, на которой была расположена её квартира.
Мысленно выругавшись, Иллиста задала программе наметить наиболее короткий маршрут к дому и несколько удивилась, когда омни предложил ей дорогу в обход двух улиц, пройдя по которым, она, с её точки зрения, быстрее всего могла добраться до своего жилища. Перезадав вопрос ещё раз и, получив тот же ответ, она пожала плечами и, решив, что, возможно, там ведутся какие-то строительные работы, перегородившие проход, пошла по предложенному маршруту, пролегавшему через небольшой городской сквер.
Шедар уже почти скрылся за горизонтом, на город опускались сумерки, холодало. Застегнув доверху кожаную куртку и включив в ней электроподогрев, Иллиста ускорила шаг, чтобы не начать мёрзнуть. День заканчивался, и это было хорошо – слишком уж беспокойным он выдался, и хотелось поскорее уже вернуться и лечь спать.
Но, видимо, у Духов были ещё какие-то планы относительно турианки на сегодня: проходя через пустой сквер, она издали заметила тонкую фигуру азари, которая медленно входила в пруд. Иллиста сбавила шаг и направилась в её сторону, не понимая, зачем она полезла в воду в такую холодную погоду, да ещё вечером и в том месте, где купания строжайше запрещены.
Войдя в воду по пояс, азари прижала руки к лицу и, как показалось Иллисте, заплакала. Турианка остановилась у самой кромки воды и окликнула её, но ответа не получила. Вместо этого до неё донеслись слова литании Богине Атамэ. Чуть склонив голову на бок, Фалькрус спросила уже громче:
- Мадам, вы хорошо меня слышите? Что с вами?
Всполохи биотики как маленький смерч проносились по глади воды, отражаясь в ней волнительной рябью - азари продолжалд молитву.
- Атамэ, Богиня, Создательница, сойди в душу бескрайним потоком... - она резко обернулась, отчего брызги взмыли в воздух - да так и застыли вокруг нее бриллиантовыми сетями. - Уйди, турианка, уйди! Я тебе принесу несчастье...
Она ухватилась сведенными от холода пальцами левой руки за шею и отчаянно, слезно запричитала:
- Духи озарили тебя своим путем, полным опасностей... Дитя, человеческое дитя - ты держишь его на руках. Но где же его тихое дыхание? Его нет...
Азари устало заплакала, покоряясь воле темной силы, что скопилась в ее душе.
- Ты качаешь его, но дитя уже отошло к Богине. Атамэ, прими его душу...
И Амира вновь принялась сквозь слезы читать отходную.
Иллисту словно саму окатило ледяной водой от этих слов, пронизанных болью и смертельным холодом. Невольно поднялась из глубин памяти картина первых лет её врачебного пути… Далёкая людская колония, крушение транспорта при заходе на посадку, из обломков вытаскивают едва живую человеческую женщину. Она беременна, и она… в родах… Слишком рано… слишком мал срок... Всё произошло прямо там, на поле, очень быстро. Тогда она успела только подхватить буквально выпавшее из женщины крошечное тельце, величиной не более двух с небольшим её ладоней, с серо-лилового цвета кожей. Препаратов не было, а до госпиталя ещё требовалось добраться. Время тянулось медленной пыткой, когда юная ещё турианка сжимала в руках тёплый комочек, ритмично вздрагивавший на её ладонях и пытавшийся вздохнуть. Но сделать свой первый вдох он так и не смог. Она и не заметила, как он ушёл на ту сторону… Маленькое тельце просто обмякло и повисло на её пальцах… Женщину потом удалось спасти, но забыть уходящее из рук тепло жизни турианка не смогла.
Иллиста тряхнула головой, отгоняя наваждение, и поражённым взглядом уставилась на азари. Внутри шевельнулся страх, почти мгновенно сменившийся каким-то иным чувством, описать которое турианка себе не сумела, осознав только его мутную теплоту и ещё более мутное осознание чего-то близкого и похожего…
Но спустя ещё секунду и оно уступило профессиональному – голова вдруг стала ясной, на место смятению пришли твёрдость и решительность, когда, видя панику, уверенным, не терпящим пререкания словом берёшь контроль над её дикой, запредельной невменяемостью.
- Значит так! А, ну, выбирайтесь оттуда! Живо!
- Почему не было тебя с Наиной? Богиня бы не призвала ее к себе… Теперь извечно ее сон будет овеваян ветром с запахом цветов. - азари бессильно опустила голову, руки тонкими плетьми повисли, и в мгновение ока бурлившая сила покинула ее тело - капли блестящими сапфирами вернулись в объятия прудка. Амира прикрыла глаза и выдохнула: - Будь милосердна к моей душе, Атамэ...
Она прикрыла глаза, в последний раз вдохнув леденой воздух вечернего Хейлоса, и тело азари в раскрывшемся бутоне платья мягко ушло под воду.
- Тус маартешш! – рявкнула Иллиста, сделала полшага к воде, на мгновенье замерла, с сомнением глядя на темнеющую зеркальную гладь чуждой её расе стихии, ещё раз глубоко вздохнула, давя в себе животный страх перед ней, и ринулась за азари в пруд.
Длинное тело выручило турианку: сделав пару-тройку шагов и зайдя в пруд едва ли по грудь, она нащупала в воде тело, со всей силы дёрнула его на себя и подняла на поверхность.
- Дыши! – проревела она на ухо азари и, поддерживая ей голову над водой, потащила её к берегу.
Тянуть бесчувственное тело, массой не уступавшее, если не превосходившее её собственную, в холодной воде, от которой сводило мышцы, было тяжело. Сильная, как и все турианцы, на рывок, Иллиста буквально прыжками, отталкиваясь от каменистого дна, с низким утробным рычанием вытолкнула азари на берег, выползла из воду сама, полсекунды отдышалась, подобралась к утопленнице, перекинула её через колено, нажала…
Захлёбывающийся, клокочущий звук вырвался из недышавшего тела, изо рта Амиры хлынула вода. Она, всхрипывая, втянула в себя воздух, закашлялась и начала приходить в себя.
- Зачем? - просипела Амира, надрывно кашляя и пальцами раздирая кожу на груди, словно пытаясь руками выскрести воду из легких. - Я ненавижу тебя... Дай отойти к сестре...
Не обращая внимания на её слова, Иллиста перевернула её на бок и уложила на траву, давая возможность оставшейся воде свободно выходить наружу.
Выплевывая затхлую воду, ощущая саднящюю боль где-то внутри, понимая, что никогда ей не придется затушить пожар в груди, Амира зарыдала. Она прижалась лицом к земле и глушила всхлипы в пожухлой листве.
- Да что, Всеведающие Духи, случилось-то, в конце концов?! – турианка почувствовала, как теряет терпение, глядя на развернувшуюся на её глазах истерику, развернула азари обратно лицом к себе и пару раз тряханула за плечи. Голова неудавшейся утопленницы беспечным болванчиком мотнулась из стороны в сторону.
- Больно. Вот здесь, - азари по-детски приложила сложенные ладони к груди и всхлипнула.
- Воды наглотались – вот и больно, - ответила Иллиста, но всё же аккуратно развела её руки в стороны, расстегнула верх платья и осмотрела азари на случай, если та и вправду обо что-то поранилась на дне. Но кожа была цела, ребра, судя по внешним признакам – тоже. Немного переведя дух, она повнимательнее оглядела спасённую. Достаточно высокая для своей расы, она выглядела очень истощённой и измученной. Кроме того, когда, распахнув верх платья, Иллиста осматривала кожные покровы на её груди на предмет травм, она увидела совсем недавно стянувшиеся рубцы, нанесённые каким-то острым, с неровными краями инструментом, сплетавшиеся в причудливый и жуткий узор.
В голову закралось нехорошее подозрение, что женщина могла сбежать откуда-то, где её держали взаперти и подвергали истязаниям – сколько подобных случаев ей приходилось видеть за свою долгую медицинскую практику. А, сбежав, в беспамятстве, решила свести счёты с жизнью. Ещё чьё-то имя бормотала… Наина, кажется.
- Мадам, - сказала турианка более мягко, - скажите мне, что с вами произошло? Как вы здесь оказались? Вам нужна помощь? Я могу вам помочь?
- Нет, ты не сможешь помочь мне, - азари приподнялась, внимательно заглянув в глаза турианки. - Ты не такая как они. Твои Духи были благосклонны к тебе.
Амира потянулась к лицу Иллисты и погладила ее заледеневшими пальцами по щеке. Турианка была слегка рассержена, очень взволнована и порядочно удивлена.
- Ты напоминаешь мне Наину, она спит на Тессии...
Холод, что стал еще куда более пронизывающим, теперь проникал в самое сердце, отчего азари безумно хотелось спать. Она провела по мокрой ткани платья, прилипшей к коже и обрисовывающей каждую выступающую косточку худого и изнеможденного тела. Турианка проводила этот ее безжизненный жест непонимающим взглядом.
Полные пустоты глаза азари начали постепенно смыкаться, и налетевший порыв ветра напомнил Иллисте почему – тело свело болезненной судорогой. Турианка прерывисто вздохнула и застучала зубами от холода. Мокрая одежда липла к телу, высасывая последние остатки тепла, и никакой подогрев одежды уже не мог это скомпенсировать. Закоченевшие руки и ноги слушались плохо, а мысли становились всё более медленными и вязкими, словно патока. Нужно было что-то сделать, прямо сейчас, или они замерзнут.
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что сквер абсолютно пуст, Иллиста повернулась обратно к азари, размяла задубевшие, нывшие при малейшем движении пальцы, похлопала её по щекам и немного помассировала ей дрожавшие надплечья и плечи, разгоняя кровь.
- Не спи… - шептала она, - не смей засыпать… Сейчас… сейчас я вызову скорую… и полицию…
- Нет, нет! - хрипло выдохнула Амира и ухватилась пальцами за руку турианки. - Ты не можешь вызывать полицию...
От страха у нее расширились зрачки, и всполохи биотики вновь окутали безжизненную фигуру.
Видя, как безразличие на лице азари сменилось едва ли не ужасом, Иллиста, было, инстинктивно отпрянула назад, но, удерживаемая намертво её рукой, замерла.
- Поч-чему? – спросила она.
- Богиня, они спросят, а я отвечу, ведь я не могу утаивать сны о всходах цветов, - она покачала головой и отпустила руку турианки.
Иллиста ничего не поняла из сказанного и уже была готова просто счесть это бредом Духи знают что испытавшей, судя по её виду, азари и всё же вызвать и скорую, и полицию, как отчаяннейшая мольба в её глазах остановила турианку. Что же должно было произойти, чтобы она так себя вела, явно нуждаясь в помощи?.. Времени на выяснение причин неадекватного поведения несостоявшейся утопленницы у Иллисты не было: надвигалась ночь, и с каждой минутой воздух становился всё холодней, да и земля уже успела порядком остыть. Осознавая, что если ничего не предпринять сейчас, завтра обе они слягут с воспалением лёгких, турианка приняла решение, о котором потом жалела всю свою жизнь. Не должна она была идти на поводу у безумной, не должна была слушать её слова. А, надо было просто последовать холодному прагматизму и логике и вызвать помощь… Но уже почти замёрзшая и очень уставшая женщина, не совсем отдавая себе отчёт в том, что делает, не желая бросать вот так на произвол судьбы эту странную азари, прохрипела:
- Тогда пойдём ко мне: нам нужно согреться… сейчас же! А разбираться будем потом…
И азари последовала предначертанным путем, исполняя волю неумолимого рока. И если будущее не было известно никому, то для Амиры как будто сами шаги ее несли несчастья тем, кого встречала она в своей судьбе.
Прямая спина турианки маячила где-то впереди. Азари на мгновение остановилась у брошенного наземь рюкзака, задумалась, стоит ли его брать с собой, и подняла. Забытые ботинки так и остались валяться поодаль.
- Ты злишься, - удовлетворенно протянула азари, распознав настроение незнакомки. - Ты злишься на меня. Но я не знаю из-за чего...
Иллиста действительно была зла, хоть всеми силами и старалась отогнать эмоции подальше – к границе восприятия окружающего. Подобное уже давно стало привычным настолько, что турианка сама не замечала, как при возникновении «рабочих моментов», даже крайне сложных, эмоции послушно уходили куда-то вниз, в глубины сознания, уступая место холодной рассудительности и годами наработанным схемам-рефлексам – для каждой ситуации свой. Но сейчас, отчасти из-за неординарности происходящего, отчасти из-за усталости, ей с превеликим трудом удавалось сохранять самообладание.
Упрямо таща азари за собой, она старалась игнорировать её невнятные, бессвязные лопотания, но на крайний вопрос не ответить не смогла.
- С чего вы решили, что я злюсь?
- Я чувствую и вижу, - протянула азари, ей показалось, что от холода мокрая одежда превращается в ледяную клетку. - Вы не должны злится на меня из-за того, что произойдет... это не я.
Она прикрыла тяжелеющие веки и почувствовала, как сознание постепенно покидает ее.
"Острые глаза, равнодушие и решительность - ему все равно, тысячу раз руки его приносили боль. Он трясет головой, прогоняя непрошенные мысли, продолжает делать и молчит. А она падает, сохраняя решительность, но уже все зная - это видно по тому, как поджимает она мандибулы и рычит..."
- Прости меня, сохраняющая жизнь... - шепотом протянула Амира, и тьма сомкнулась над ее головой.
Иллиста не успела вникнуть в сказанное: обмякшее тело азари осело на мостовую, и турианка едва успела подхватить её. К счастью, до дома оставалось совсем недалеко, иначе у Фалькрус бы просто не хватило сил дотащить Амиру до квартиры.
Открыв дверь и включив свет, она втащила её в ванную комнату и открыла душ. Обычно приятно-тёплая вода обожгла руки Иллисты, словно это был кипяток. Замерив и отрегулировав температуру, она сняла с азари мокрое платье и положила её под тёплые водяные струи, приподняв ей голову и облокотив на высокий валик из полотенец. После чего скинула вымокшую одежду и себя тоже, оставаясь в одном нижнем белье, и протянула ладони навстречу ласковому, согревающему потоку воды. Понемногу обе они согрелись.
Увидев, что сознание начинает возвращаться к азарийке, Иллиста облегчённо вздохнула, вышла из ванной и направилась в спальню, чтобы найти, во что сухое переодеться. Накинув на тело тёплый халат, она прихватила с собой длинную широкую рубаху и поспешила обратно к своей подопечной, по дороге давая команду системе климат-контроля повысить температуру в квартире до 35 градусов в пересчёте на человеческое измерение оной.
- Ты привела меня в свой дом, турианка, - азари приоткрыла веки, все еще щурясь от яркого света и мотнула головой. - Я не буду злоупотреблять твоим гостепреимством.
Она попыталась приподняться, но обессиленные руки, едва избавившиеся от оков холода, соскользнули. Амира удивленно вытянула губы с интересом рассматривая свои дрожащие ладони и нахмурилась.
В ее измученных мыслях уже почти изгладились воспоминания о неудачном купании и лютом холоде. Сейчас азари мысленно перенеслась на темный чердак, где тускло блестящий нож танцевал на ее коже, а перед глазами исчезал и появлялся Румб. Амира помнила, что когда-то, словно бы тысячу лет назад, она встретила того, другого, кто помогал растить цветы Гардии, и теперь азари скорбно молчала, ощущая боль и бессилие, ведь знать и делать - это разные вещи, и остановить неотвратимость их стремлений она не могла.
Тяжело вздохнув, Иллиста протянула азари рубашку и, сама того не замечая, перешла на “ты”.
- Держи.
“Неужели она думает, что я её отпущу в ночь в таком состоянии?” - подумала турианка.
Азари рассеянно протянула руку за одеждой, взяла ее, да так и осталась сидеть, едва ли осознавая, что с ней делать.
Фалькрус почувствовала, как в ней снова начинает клокотать раздражение. Так сердятся родители на капризное дитя, или врачи - на не желающего лечиться и следить за здоровьем пациента. В голове снова промелькнула мысль, что надо бы сообщить о произошедшем в органы правопорядка, но сейчас у неё уже не было на это никаких сил.
“Свяжусь завтра с Кларой, всё ей расскажу и подумаем вместе, что делать с этой настрадавшейся барышней,” - решила женщина и, ещё раз вздохнув, протянула к азари руки, помогла встать и, как ребёнка, одела её в сухую тёплую рубашку.
- Есть хочешь? - спросила турианка.
- Нет, - глухо ответила Амира и покачнулась - коленки еще подгибались, но ощущение дикой усталости отступало.
- Тогда горячий чай.
Не желая ждать, когда азари снова начнёт ей возражать, Иллиста увлекла её за собой на кухню, усадила на стул и поставила греться воду. Потом открыла шкафчик, где хранила человеческие и азарийские чаи на случай, если вдруг к ней в гости придёт Клара. Проверив по этикеткам, какой из них какой, она выбрала два, смешала по маленькой ложке каждого из них, заварила, налила в кружку, подумала, открыла соседний шкафчик и вытащила из него бутылку с прозрачной жидкостью. Об этом странном человеческом напитке она впервые узнала от Клариссы, которая называла его “водкой” - это было один из немногих людских алкогольных напитков, который могли пить и туриацы тоже, не рискуя заработать аллергию. Плеснув каплю его в чай, она поставила кружку перед азари и велела выпить.
- Это травяной, - пояснила она. - И согреет, и успокоит.
Амира хмыкнула, но покорно глотнула. Она все так же сидела нахмуренная и угрюмая, сжимая в одной руке чашку, пальцами другой теребила край рубашки - от нее пахло сухой травой и чем-то неуловимо домашним.
- Я не знаю твоего имени… - вдруг протянула Амира, поставив на край стола кружку и разглядывая закрытые коробки, расставленные по углам квартиры. Очевидно, турианка жила здесь не так давно - стены пустовали без картин, а за стеклянными дверями шкавчиков сиротели одинокий сервиз и жестянки с напитками.
- Иллиста, - ответила турианка, заваривая себе тоже какой-то настой, почти не имевший запаха, и так же добавляя в него немного водки. - Иллиста Фалькрус. А как твоё имя?
- Меня зовут Амира... Амира Лина. Эс энай ту спити - сас энай катаро кай фонтэта (1), - она приложила ладонь к сердцу, а потом к губам в знак уважения. - Я счастлива быть твоей гостьей, Иллиста Фалькрус. И я благодарна за то, что ты спасла мою жизнь…
Она снова нахмурилась и погрузилась в себя. Голые стены давили, и впервые за прошедшие дни азари вдруг подумала, что скучает по дому.
- Я могу нарисовать для тебя картины, если ты захочешь… - азари перевела взгляд на свои босые ступни и по-хозяйски подвигала пальцами. Холод отступал, и теперь куда-то в сердце снова пробиралась палящая жара - по всей видимости, избавится от нее не поможет ни время, ни надежды. Боль уйдет лишь в то мгновение, как Атамэ впустит в ее душу покой.
Иллиста добродушно улыбнулась на слова и жест Амиры. В силу работы она знала многое из культуры других рас.
- Фош фотиазаи то спити мои-р - отан эистше экаи-ррхр (2), - ответила она на азарийском почти без акцента, положив ладонь себе на верх киля, согнув пальцы вокруг края воротника и чуть поджав их со внутренней его стороны.
Всё же что-то завораживающее было в этой уставшей, измученной, но по-своему очень сильной азари - Иллиста ощутила это по атмосфере, которую невольно создавала Амира вокруг себя, по Духу, который следует за каждым всю его жизнь, по тому, как каждый из народов описывает, называя разными словами общую глубинную суть, для себя ощущение того, кто находится сейчас перед ним.
“Кто же она, и в каких бедах перебывала, прежде чем очутиться у того злощастного пруда?” - продолжала размышлять про себя Иллиста.
Но алкоголь и усталость уже дали о себе знать - турианке захотелось спать. Да и Амира, судя по её виду была готова вот-вот уснуть. Помассировав глаза, Иллиста собрала остатки воли, прошла в гостинную и постелила на диванчике для неожиданной гостьи.
- Точно не голодна? - ещё раз спросила турианка, когда вернулась на кухню и, открыв холодильник, наскоро заглотнула через силу пару небольших тефтелек.
- Нет, Иллиста, я не голодна, - покачала головой азари и свернувшись клубком легла на постель. - Но я постараюсь не остаться в долгу...
Сон быстро одалел ее сознание, и через несколько мгновений она вновь прибывала в цветочном поле, там где спала ее сестра.
И снова азари напомнила Иллисте ребёнка, маленького и беззащитного. Какое-то время турианка наблюдала, как она засыпает, потом погасила свет и ушла к себе в спальню.
Уже лёжа в постели, Фалькрус снова проанализировала историю с Амирой. Её не покидало ощущение неправильности того, что она делает. Дурные предчувствия какое-то время боролись со сном, но, в конце концов, дремота победила, и турианка провалилась в тяжёлую тревожную чёрную пустоту, без мыслей и сноведений.
***
(1) - Да будет твой дом чист и светел.
(2) - Свет озаряет мой дом, когда в нем ты.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Джейн проснулась от звонкого писка инструментрона. Она открыла глаза, приподнялась, села на диванчик и осмотрелась. Она находилась во всё той же подсобке и обнажённая.
- Значит, это был не сон, - подумала девушка и улыбнулась, закрыв глаза.
Вспомнив о той женщине, она моментально открыла глаза и огляделась, взглядом пытаясь найти Викторию. Но женщины нигде не было.
- Видимо, ушла, пока я спала, - решила Джейн и встала с дивана.
С трудом отыскав свои вещи, разбросанные по полу, девушка достала из кармана фартука маленькое зеркальце. Приведя в порядок внешность, она быстро оделась. Она только хотела было выйти из подсобки, как вдруг вспомнила о входящем сообщении. Джейн активировала инструментрон и открыла почту. В сообщении говорилось о начислении кредитов на счёт чаевых. Открыв список недавно перечисленных кредитов, девушка очень удивилась. Несколько часов назад ей на счёт была переведена сумма в размере 249 888 кредитов. Джейн сразу поняла, от кого это, и мысленно поблагодарила ту женщину:
- Спасибо, Виктория. Надеюсь, мы ещё увидимся.
Наконец, она вышла из подсобки и подошла к барной стойке. За стойкой всё также стоял Румб и протирал бокалы. Заметив счастливую официантку, он сказал:
- Снова привет, Джейн. Что-то долго тебя не было. Мне пришлось некоторые заказы разносить самому.
- Прости, Румб, - извиняющимся голосом сказала Джейн. – Непредвиденные обстоятельства.
Она виновато посмотрела на бармена. Румб заметил это и сменил тон:
- Ладно-ладно. Ничего страшного. Я хоть немного размял ноги, побегав по залу. А почему ты такая счастливая?
- Хм… Я влюбилась, - ответила Джейн, чуть покраснев.
- О, это здорово! – воскликнул Румб, доставая два бокала и наливая хороший турианский виски. – А как его имя, если не секрет?
- Ну… - замялась Джейн, потирая стеклянную ножку бокала. – Можно я тебе на ушко скажу?
- Хех. Видимо, ещё секрет, - улыбнувшись, сказал Румб и пододвинулся к девушке. – Можешь мне довериться, я никому не скажу.
- Ну, это вообще-то женщина. Её зовут Виктория, - сказала Джейн на ушко бармену.
Румб от неожиданности чуть не перевалился через барную стойку. Но быстро взяв себя в руки, тихо спросил:
- Это та самая Виктория, о которой я подумал?
- Да, Виктория Минтз, - тихо подтвердила девушка.
Румб разом опустошил свой бокал и убрал виски, пока начальница не увидела.
- Хм… - задумался он. – Как говорят люди: любовь зла, полюбишь… кхе-кхе.
- Я поняла тебя, - виновато сказала Джейн.
- Да, я не осуждаю, - успокаивающе сказал Румб. – Только будь с ней осторожна. Ты же видела, в чём она сегодня приходила. Мало ли, что у неё там случилось.
- Я постараюсь, - успокоившись, сказала Джейн.
- Вот и хорошо, - сказал Румб. – А вот и очередной заказ. Джейн, за работу.
Девушка накинула на правую руку полотенце, в левую взяв поднос с заказом, пошла к посетителям.
|
Девушка со шрамом играла на гитаре перед военными, подбадривая и поднимая боевой дух. Гросснер не хотел особо слушать, все-таки гитара расстроена, но Лейтенант брала другим. Севере сел среди слушателей, не для того что бы слушать, а понаблюдать за ней.
«Кто будет первым, кто будет мертвым?
Я или ты, или кто-то из них?
Солнце оскалившись лупит по нервам,
Вставай, нам надо идти!
Левой, левой, четче шаг,
Сдохни, пусть боги смеются,
Где ты увидел дорогу назад
Очнись, нам ежу не вернуться.
Левой, левой, жизнь-дерьмо
Так зачем за нее цепляться?
Выживут те, кому повезло,
А мы умеем лишь одно-
не сдаваться»
Она пела это жестко и четко, вселяя что-то в глубине души. Было бы это других частях, ее бы уже освистали, но… Михаил вновь прочувствовал странную русскую натуру, здесь мыслили по другому, мотивация была построена на другом. Песня была построена безнадежно, но то, как пела эта девушка… Энергично, немного агрессивно, мотивируя на продолжения борьбы до победного конца. Гросснер смотрел на эту девушку, боевая, обожженная боями, но при этом не утратившая красоты, нет не внешней, внутренней. Михаил продолжал слушать, как и остальные бойцы, ему хотелось слушать ее, ее песни. После импровизированного концерта Севере подошел к ней.
- Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?- Гросснер встал в стойку смирно, устав русских он немного знал, за время пребывания здесь.
- Разрешаю,- девушка посмотрела на бойца хищным взглядом, будто изучая его как добычу.
- Ваша гитара расстроена, я бы мог помочь ее настроить.
- Ваша фамилия, рядовой, - она ухмыльнулась, складывая руки на груди.
- Рядовой Гросснер, мэм!- выпалил Михаил.
- Мы не в части объединенных войск Альянса, «мэм» не используется здесь,- девушка прищурилась, все еще держа ухмылку,- с чего я должна доверить тебе свою гитару?
- У меня за плечами музыкальная школа и опыт настройки разных музыкальных инструментов.
- Ну… Давай, герой, попробуй настроить,- девушка взяла инструмент, что мирно стоял у стенки, и протянула Гросснеру.
По ходу дела завязался разговор, гитара была довольно быстро настроена, но Михаила не покидало странное чувство, что его изучают странным взглядом. Разговор резко оборвался, всему составу требовалось пройти на площадку. Севере расстроился, девушка ему понравилось и хотелось поговорить куда больше, нежели отведенное сейчас время.
Построившись на импровизированном плацу, бойцы ожидали дальнейших приказаний. Видимо, скоро будет наступление. Человек напрягся, невольно пытаясь найти взглядом ее. Эту девушку. Уж слишком интересна ему она была, несмотря на то, что знакомы были всего ничего.
- И так бойцы, сейчас мы пойдем в наступление, нужно захватить противокосмическую турель. По нашим данным турианцы почти завершили ее развертывание. Участок, по которому мы будем наступать, будет хорошо защищен, первыми на прорыв бросим танки, за ними бмп и в заключении пойдет пехота. Десятиминутная готовность, проверить свое снаряжение, разойтись!
Михаил вздохнул. Ему сейчас хотелось поболтать с той особой, но нет… Иногда, человек задумывался. Нет, нет в войне того романтизма, который видится на гражданке, тут нет безоговорочной победы, есть потери, есть кровь, при том что кровь своих… Дружественный огонь, пускай и редкое явление, но бывает. Тут нет правила один патрон - один труп, хотя бы уложиться в 10 выстрелов на одного врага и то, это самый лучший расклад во время боя. Мечтал стать героем… А толку? Рядовой рядовым, инстинкты берут свое, геройствовать под плотным огнем турианцев как то не особо хочется. Гросснер пошел в окоп, проверяя оружие, заряжая его стержнями, которые потом будут резаться в автомате на мелкие пули. Война это страх, либо ты поддался этому страху и сломался вконец, либо принял страх как должное, стал сожительствовать с этим зверем, воевать руку об руку. Севере не относил себя ни к первым, ни ко вторым. Слишком мало провел он на войне. Но все-таки усвоил одну странную истину. Герои тут не выживают. Нет, выживают единицы. Но храбрецы и трусы живут куда больше. Михаил проверил пистолет, после чего посмотрел свой нож, проверил обмундирование. Десять минут подходили к концу. Заводились танки за спинами солдат, послышался гул механизмов, которые поднимали дула артиллерийских установок. Все замерло… Всего на секунду, но даже Гросснер задержал дыхание. Эта секунда была, пожалуй, самой долгой в его жизни, он не понимал почему, но точно это запомнил. Оглушительные выстрелы артиллерии сигнализировали о начале боевых действий. Танки рванули вперед, жадно въедаясь гусеницами в землю, будто разрывая ее, норовясь сделать несмываемый шрам на бедном кусочке земли. Бронетранспортеры поехали следом за танками, ловко перемахивая через головы бойцов, что сидели в окопах. Театр боевых действий ныне куда больше чем был описан в учебниках истории, планеты лишь маленький кусочек территории и захват целой системы это было поражением но не фатальным, если есть резервы в других… Обычный солдат стал еще меньше… Но тем не менее каждая пешка может поставить мат королю при грамотном подходе. За машинами должна была пойти пехота, но… Приказа не было. Гросснер дернулся смотря на командира его отряда, тот тоже, находясь в смятении, смотрел на бойцов, не понимая почему все идет не так как надо. Послышались механические звуки. Из ангара начали выходить… Боевые роботы, или экзоскелеты с кучей вооружения? После чего начали быстро идти в направлении атаки вслед за более тяжелой техникой.
- Всем внимание, на поле боя будет действовать три отряда в экспериментальных боевых экзосклетах, не вздумайте попасть по кому-либо из них, бошку оторву!- отозвалось в наушниках. Один из таких «ходячих танков» прошел рядом с Гроссенром. Он завороженно посмотрел на эту махину, в два с половиной метра, с крупным калибром на одном плече и ракетной установкой на другой, с щитом на левой руке. Севере часто слышал, что у русских и их колоний очень хорошо налажено научное производство военной техники, но такой бронированный ходячий танк это что-то новое… Они ушли. Опять стала тишина. Турианцы уже были на позициях и ждали когда танки подъедут на дистанцию выстрелов дальней артиллерии. Командиру пришел приказ на атаку, о чем он немедленно передал своим солдатам криками. Севере побежал, как и остальные. Главное не умереть. Главное не геройствовать. Послышались ответные выстрелы передовых противотанковых орудий противника. Гросснер знал, что это значит. Это значит, что танки союзников не выдержат, как не выдерживали конструкторские особенности передовых американских танков и европейских. Увидев, как снаряд поразил танк, Михаил на секунду встал от изумления. Махина не только не взорвалась, но поехала дальше! Теперь атака может увенчаться успехом. Сзади вновь послышались артиллерийские залпы, а спереди стрекоты пулеметов, плазменных пушек и автоматных очередей. Адская симфония только набирала силу, предвещая бурную и достаточную страшную мелодию войны. Танки начали с ходу стрелять, бтры начали делать странный маневр, в то время как «металлические воины» приближались к танки и позициям турианцев. Послышался свист артиллерийских снарядов вражеского происхождения. Часть из них была осколочная, а часть… Электромагнитных бомб. Подразделение растерянно остановилось, ведь оружие некоторое время будет бездействовать, а вот все остальные… Просто бежали дальше. Растерянно стоять на поле боя не есть хорошо и об этом напомнил снайперский выстрел, разметая голову командира на бойцов. Севере рванул вперед, а вот остальные из его бравого отряда ринулись обратно к окопам. Нет, они слишком трусливы для этой войны. Михаилом двигала некая сила, страх, ярость, стадный инстинкт, воля к жизни, сквозь свист пуль, сквозь взрыв снарядов, не смотря на осколки земли, что сыпались на голову. Вот танки уже вовсю стреляют из пулеметов и главного калибра, пытаясь вывести из строя основные укрепления противника. Противотанковые оружия вновь загудели электрическими выстрелами, на этот раз удачно поджигая один из танков. БТРы попытались зайти сбоку на позиции турианцев, хороший ход, пытаясь отвлечь массовой атакой на одном фланге, зайти с другого. Адская мелодия лишь усиливалась, автоматные очереди перекрикивали взрывы бомб, свист летящих ракет, пулеметные очереди и куда уж без крупнокалиберного оружия. Очередной взрыв артиллерийской бомбы подбросил одного из бойцов и мертвым мешком опрокинул к ногам Гросснера. Но ему было все равно. Его овладевала идея что вот его война, вот его товарищи! А не то гнилье, которое сидело по окопам пытаясь отстоять не слишком удачно атаки превосходящей во всем турианской армии. Свист пуль усилился, фонтаны грязи и песка вырывались из-под ног человека, пытаясь уничтожить. Наступление продолжалось полным ходом. Взрывались танки, горели БТРы, выходили из строя противотанковые орудия, а пехота перестреливались, норовясь задавить друг друга градами пуль. Михаил укрылся за одним из сбитых танков и пытался привести в чувство оружие. Видимо, туринцы надеялись, что выведя электронику, смогут отбить атаку людей. Но упорству и уперству не было пределов. Часть «ходячих танков» уже воевали на позициях турианцев, выкашивая их и отражая щитом даже хороший калибр. Михаил смог привести в чувство свой автомат и побежал, осталось пробежать каких-то триста метров до позиций врага. Всего-то… Через горячие котлованы, через трупы, под свистом пуль и летящими гранатами. Всего-то триста метров ада и … Мертвый взгляд лейтенантши…
________________________________
Михаил открыл глаза. Он был у себя на кровати. Свернувшись клубочком, Севере закрыл глаза, беззвучно оря, сжимая руками колени все сильнее. Правду говорят, война не отпустит до самой смерти, даже если уже давно прошла. Человек вспомнил как эта очаровательная и талантливая девушка лежала на спине бездыханно и пустым мертвым взглядом смотрела прямо на него. Своими красивыми голубыми глазами… Он сжал веки, не желая видеть эту картину, пытаясь сдержать натиск подступивших слез. Только здесь, в своей спальне он мог позволять себе чувствовать и переносить боль, что не могла его отпустить уже двадцать пять лет. Гросснер знал, что скоро эти «сны-воспоминания» дойдут до своего апогея, принося очень много боли. И самое страшное, он не мог ничего с этим поделать, лишь ослабить свою боль. Посмотрев в окно, Михаил лениво сел на кровать. Звезда лениво двигалась по небу, освещая комнату человека. Севере провел рукой по лицу, возвращая себе былое спокойствие. Спокойствие и пустота заполнили его. Одевшись, он взял из шкафа бутылку коньяка, что красиво переливалась в лучах Шедара. Выйдя в просторную гостиную с красивой лестницей, уходившей на первой этаж, Михаил отправился к широким окнам что выходили на его сад. Сев за стул, сделанный под стилистику восемнадцатого века, он поставил бутылку на стол. Взяв стакан, что был уже тут приготовленным и сигару, что лежала рядышком, он сел. Закурив и налив горячительного в бокал, Гросснер развернул стул в сторону окон, наблюдая за садом и звездой что красиво поблескивало на листьях деревьев и кустов.
- Елиса, Вивальди, будьте добры,- произнес он. ВИ сразу поставил композицию «времена года. Осень». Прикрыв глаза, он наслаждался этой обстановкой, периодически пуская в свои легкие сладкий, едкий яд, и выпивая изысканный коньяк. Эта обстановка его как бы «заряжала», позволяла найти с собой общий язык, настроиться на свой собственный лад. Глубокий вдох. Музыка проникала глубоко в него, помогая отстранить воспоминания на задний план. Так он просидел около часа, после чего направился в сад, предварительно переодевшись в рабочую форму.
Сегодня надо было обрезать куст цветов. А именно роз. Розы… Эти надменные и очень распространенные цветы. Севере как-то давно подметил одно интересное наблюдение. Обычные земные розы сродни большинству девушек. Они красивы, пытаясь показать свою пышность, искусственную дороговизну, а ради чего? Ради того что бы оплыться, сбросить свои красивые наряды что бы переродиться в острый и агрессивный шиповник, те розы, что не смогли опылиться, так же как и девушки что не смогли найти жениха, начинали вять, распространяя вокруг себя губительный грибок на своих лепестках, норовясь уничтожить вместе с собой как можно больше окружающего, в точности как и женщины. Вся эта искусственная недоступность в виде шипов сделана лишь для того что бы показать: «Я не такая простая и не такая доступная!» Но тем не менее, за одним таким кустом может ухаживать всего лишь один человек, словно, один богатый человек может управлять молодыми девушками, что с надеждой смотрят на его финансы и пытаясь оттяпать побольше. Вчерашнее мероприятие напомнило это странное сравнение. Почему? Потому что вчера было очень много «девушек-роз». Но все-таки одна турианка из них выделялась… Гросснер аккуратно обрезал секатором подвявшие и засохшие бутоны. Она была и впрямь необычная, словно голубая роза, которая требует больше ухода, но не обманет, не обратится в шиповник, даря свое синее сияние окружающим год за годом. А из-за того что, что бы получить такой сорт розы, пришлось скрестить ее с орхидеей, голубая роза «не давалась» многим насекомым, лишь под определенным весом садящихся букашек вылезал пестик для опыления. И это вселяло интерес, Гардия куда сложнее чем кажется на первый взгляд, такая творческая, такая скрытая и хищная… М-м… Михаил дернул головой, мысли начали стремиться куда-то совсем не туда. Больше сконцентрировавшись на работе, вскоре Севере избавил куст роз от ненужных бутонов и направился в парник. Раз сегодня он занялся розами, то почему бы не проведать столь изысканное, очень хрупкое, но в то же время сильное растение, как голубая роза… Остановившись над небольшим кустом, Гросснер присел, снимая рабочие перчатки и аккуратно фалангами пальцев проводя по лепесткам столь редкой розы, наслаждаясь каждым прикосновением, каждой шереховатостью лепестков. А аромат этого цветка… М-м… У него было всего лишь четыре небольших куста этой редкости, каждый из них стоял целое состояние и был дорог Севере, но не в прямом смысле, а в переносном. Каждый раз в сад его тянуло только к ним… Лишь тут он оставлял и получал положительные эмоции, в остальной оранжерее он лишь закапывал свою ненависть, боль, воспоминания и прочий негатив.
- Надеюсь, госпожа Гардия, вы оцените мой подарок,- внезапно для самого себя произнес Михаил, и ушел от куста, в поисках красивого горшка…
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
Совместно с LEXA3228
Солнце ещё не взошло, но рассвет уже требовательно вступал в свои права. Было тихо, очень. Тихо настолько, что в жилах холодела кровь. Зевак вообще не было, недалеко от ступеней центрального входа в "Вертикаль", прижимаясь к патрульному кару, обняв колени и немного раскачиваясь, сидела молоденькая азари. Зрачки её были расширены, нижняя челюсть часто тряслась, и она что-то невнятное бубнила. Она не могла бы и подумать, что утренняя пробежка превратиться в самый страшный кошмар в её жизнь. У входа с страной позе на четвереньках стоял труп. Конечности были обрублены по локоть и колено соответственно, ноги широко расставлены. Кишечник жертвы замыкал символический круг. Тело было полностью обнажено, и на спине был вырезан всё тот же странный турианский символ. Вблизи можно было рассмотреть, что в анальное отверстие залит какой-то металл, половые органы отрезаны. Глаза жертвы были аккуратно вырезаны и заложены в рот, а их место заняли яички полового члена, при первичном осмотре обнаружено не было. Что показалось действительно странным, так это тонкий шёлковый палантин нежно-голубого цвета, запиханный в пустую брюшную полость.
Когда Кларисса вышла из кара, мир вокруг нее стал двигаться словно в замедленной съемке. Частички кварцевой пыли прекратили свое хаотичное движение, а окружающие звуки настолько стали глухими, что детектив слышала лишь собственное тяжелое дыхание. Только яркие вспышки видео дронов нарушали тягучий ход времени, раздражающе мерцая вокруг.
Все хлынуло обратно, словно мощный поток реки, начав двигаться в привычном порядке. Звуки нарастающим, неприятным свистом ударили по ушам. Стала различима чья-то речь, а точнее ропот множества голосов. Сотни вопросов, и единицы ответов. Все хотели знать, что произошло. Как будто скала обрушилась на голову. Того, чьи нервы были на пределе, подобная ситуация могла свести с ума. Когда все начинало выходить из под контроля.
- Твою то мать… - выругалась под нос Клара. – Сержант! Сайлас?! – она окликнула турианца, идя ему на встречу. – Что это за хрень? От куда столько журналистов? Я же сказала расширить зону оцепления и убрать посторонних, - ее голос звучал спокойно, но строго.
Номек, подойдя к Ривес, лишь раздражённо фыркнул:
– Они налетели ещё до моего прибытия, а патрульные, видимо, к этому времени не справились. Но небольшое оцепление все-таки удалось организовать, чтобы хоть как-то можно было работать. К тому же сейчас этих стервятников уже бесполезно разгонять, только нервы тратить.
Подойдя к трупу, Сайлас начал вводи в курс дела Клариссу:
– Судя по почерку, это наш любитель турианской культуры, – турианец указал на знак колонии. – Личность убитого уже установили, это некто Мэттью Таунли, глава маленькой лаборатории, где он проводил со своим помощником разного рода исследования. Нашла его труп азари, занимающаяся по утрам пробежками. Толком от неё я так ничего и не добился, она до сих пор в шоковом состоянии.
Детектив чуть наклонилась и приподняла материю, накрывавшую тело, заглянула под нее.
- Вот жеж... – она резко отпрянула, прикрыв рот рукой. На мертвых представителей других рас было почему-то проще смотреть, чем на людей. Столько алой крови и этот тяжелый, железный и ненавистный запах. - Черт… - женщина зажмурилась и помяла переносицу.
Того, кто это сделал нельзя была называть нормальным гуманоидом. Он или она им уже не были. На такие поступки, извращенные и жестокие, было способно лишь полное чудовище. И оно было на свободе. Нельзя было уверенно сказать, откуда появлялись такие индивиды. Но одно детектив знала точно: таких монстров порождало прогнившее общество. Это было похоже на раковую опухоль, от которой отрывались больные клетки и начинали свое путешествие по организму, в конечном счете застревая в каком-нибудь жизненноважном протоке-сосуде, останавливая течение крови и приводя к летальному исходу. Все знают в чем причина болезни, но почему-то все силы направляют лишь на устранение локальных симптомов.
Клара поморгала и уже собранно осмотрела тело:
- Смерть наступила примерно сутки назад. Точно скажет медэксперт. Убили не здесь. Это и понятно. Большая кровопотеря. Трупных пятен почти невидно, - она опустила краешек материи, закрыв тело и взглянула на напарника. – Я так понимаю, криминалисты опять ничего не нашли?
- Верно, - Номек согласно кивнул. – Не нашли ни отпечатков, ни следов другой ДНК. Ничего.
- Очень осторожный убийца, ну конечно… - раздраженно выдохнула Ривес. – Ясно одно: его сюда привезли. А это место не пустырь и не закрытый ботанический сад. Где-то что-то должно было остаться… - она замолчала на секунду. - Поступим так. Я достану ордер на изъятие записей с видео камер и поговорю с хозяйкой Вертикали. Опять, - на последнем слове женщина почему-то сделала акцент. – А ты попробуй поискать других свидетелей. И узнай потом, как дела у той азари. Может заговорит и скажет что-нибудь дельное.
- Понял. Займусь, - коротко кивнул турианец.
- Это уже третий за месяц, - детектив облизала губы, во рту от чего-то все пересохло. – А теперь и проклятые журналисты с двойным усилием попытаются выяснить подробности, - с возмущением в голосе произнесла она. – Люди будут требовать ответов, а у нас нихрена нет. Тучи сгущаются, напряжение нарастает…
- И что это значит? – Сайлас дернул плечами.
- Это значит, что надо готовится к тому, что на нас насядет начальство. Потому что на них в свою очередь насядут толстосумы из административного руководства колонией, которым совсем не нужны всякие шумные истории с серийными убийцами, - Ривес провела рукой по затылку и дальше по длинной косичке, захватив ее и закинув на плечо.
- И что? Нас могут в итоге отстранить от дела? – с опаской поинтересовался турианец.
Кларисса нагло усмехнулась:
- Нет. Это будет самая большая глупость, которую они сделают.
- Почему?
- Потому что больше некому взяться за это, - она указала на тело. – Ну еще потому, что если полиция не будет справляться, дело дойдет до федерального управления и здесь нарисуются агенты с Цитадели. А никому из местных «шишек» это не нужно…
- Это из-за того, что у них, как вы люди говорите, полно скелетов в шкафу, - Сайлас дернул жвалами, улыбаясь.
- Именно… - а вот лейтенанту было совсем не смешно. - На нас будут давить. Это будет нервировать и мешать работать.
Клара мельком взглянула назад, после чего коснулась напарника, указывая ему сделать шаг в сторону. Сама поступила так же, пропуская санитаров к трупу.
- А что твой консультант? Он давал какие-нибудь идеи?
- Пока нет, - отстраненно ответила женщина, смотря куда-то в сторону. – Ему нужно время чтобы все обдумать. Он должен скоро связаться со мной.
– А что говорит наш кварианский патологоанатом на счёт предыдущих трупов? И кстати, его что-то последние несколько дней вообще не было видно на рабочем месте. Не в курсе, что с ним?
- Он перевелся в отдел кибернетической безопасности. Все-таки работа в лаборатории не для него, - Клара дернула уголками губ. – Обещали прислать замену из местной больницы. Не знаю кого. В любом случае, это не наша главная забота…
На инструментрон Клариссы пришло сообщение. Прочитав его, она выругалась. Сайлас даже постучал по своему переводчику, думая, что устройство сломалось, потому что ему еще не приходилось слышать такого на наречии землян. Ривес в свою очередь сорвалась с места, побежав к своей машине, и крикнув что-то турианцу про работу. Номек лишь обреченно выдохнул, посмотрев в след умчавшемуся кару и переведя взгляд на толпу журналистов.
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Утро. Светлое, спокойное, наполненное умиротворением утро. Его тёплый зеленоватый свет заполнял комнату, рисуя причудливые блики на потолке, полу. Разгоняя по углам тени, к которых щемились ночные страхи и переживания. Гардия поднялась с постели и шурша нежными каскадами шёлка, направилась к окну. Распахнув его, она полной грудью вдохнула рождение нового дня, а возможно не только дня, а нового этапа. Начало. Начало нового периода, всё, что её так тяготило, ушло, и кануло в прошлую ночь, тёмную и страшную, как опасные и извилистые закоулки её бессознательного. Лёгкий осенний ветерок, бодрящим покалыванием коснулся её лица, а первые лучи, лениво восходящего солнца, заставили зажмуриться. Её было хорошо, спокойно, комфортно. Впервые за последние месяцы она хотела жить, впервые она обрела внутреннее равновесие. Неожиданно в её сознание возник образ старика цветочника, его глаза улыбались... он протянул к ней руки... Светлая грусть наполнила её сердце, заставляя сделать выдох облегчения. Она отпустила. Теперь она сможет спокойно встречаться с ним в своих воспоминаниях не испытывая испепеляющей боли и всепоглощающего «голода». И вот старик уже рядом с ней он раскрывает мозолистые и морщинистые ладони, в которых лежит маленький бутон очень редкой розы. Кринт распахнула глаза и улыбнулась. В голове у неё была масса идей, ей хотелось что-то делать, делать самой. «Цветы! Ну конечно! На музыкальном вечере должно быть много живых цветов. Нужно подобрать те, что соответствуют стилю музыке, времени года и расе...» - туринка забегала по спальне, продолжая мелодично шуршать шёлковой тканью. Она включила ПК, затем побежала в душ, затем снова нырнула в спальню, записать что-то осенившее её в душе, потом но вспомнила, что сегодня днём у неё деловая встреча, и прикусывая нижнюю губу, побежала в гардеробную, выбирать платье. Сколько она там провела, не известно, но когда она сделала выбор и зашла в спальню, вся комната была наполнена прозрачным туманом, от включённой горячей воды. Гардия бросила платье на постель, и звонко рассмеялась. Это было мило и в то же время странно, она так давно не слышала этот смех. Искренней, озорной, звонкий, как в её далёком детстве, ещё до войны, войны, которая не просто разрушила её жизнь, а создала из неё монстра.
Кринт спустилась в клуб. Зал был пуст, совершенно... Тишина заполоняла всё пространство, проникая везде, и появляясь отовсюду. На мгновение турианке показалось, что время остановилось. Она стояла, как завороженная, наблюдая, как мерцающие частички пыли, парят в мутновато-жёлтых лучах света, как блики меняют форму и цвет, скользя по кожаной обивке мебели, как тени лениво ползут в сторону бара.
Разрушая тишину гулкими ударами шагов, Гардия направилась к бару. Румба не было, видимо ещё дрых, но на удивление стойка была в идеальном порядке, что весьма порадовало турианку. Она присела на высокий стул, и достав свой любимый портсигар, закурила. Это было, ни на что не похоже. Одна, в тишине, в удивительном коктейле света и мрака, наедине с собой... Она вдыхала ароматные клубы дыма, и её сознание тонуло в сизых облаках спокойствия. Ни что не тревожило её, ни куда не нужно было спешить, не нужно было разгонять болезненные воспоминания, ей просто было хорошо. Возможно, это можно было назвать мимолётным мгновением счастья, ослепляющей вспышкой, замедляющей время.
Гардия прикрыла глаза. «Ами, Ами, моя маленькая Амира, мы купим самые красивые цветы и отвезём твоей сестре... Больше тебя ни кто не обидит... Бейся спокойно, синие сердечко...» - она опустила жвала и сделала глубокую затяжку. – «Надо начислить премию этому прохвосту Румбу, заслужил... Хорошо, что я тогда не вышвырнула его на улицу... М... Да... Кто бы мог подумать...» - сделав последний глоток отравляющего воздуха, она затушила сигарету. – «Интересно, а он придёт?» - вопрос застал её врасплох, почему она вспомни о Гросснере, возможно, потому, что он был не такой как все, совсем другой. В нем, было что-то неразгаданное, глубокое и очень болезненное. – «Что же? Скорее всего, то, что рисует в наших сердцах эхо войны, но а если я ошибаюсь...» -о на нахмурилась погрузившись в размышления, её надбровные пластины сошлись на переносице а жвала время от времени подрагивали. Этот ребус был ей весьма интересен и увлекателен, но подспудно возникала навязчивая мысль о том, а стоит ли его разгадывать, не приведёт ли её это туда, куда она не хочет, не разбудит ли того, кто сейчас мирно спит в глубинах её души. Или этот ребус, даст ей новое понимание себя и мира... Риск, очень большой риск. – «Не сейчас, не буду думать об этом сегодня. Не буду портить день»
- Мисс Кринт! Босс! Там... таммм... – в зал спотыкаясь и цепляясь за мебель, влетел Румб.
- Доброе утро. Но судя по выражению твоё физиономии, оно не хочет быть добрым. – она улыбнулась и жестом предложила присесть.
- Босс... Гардия... Там... – турианец проигнорировал её предложение, а скорее всего он его просто не заметил. Зрачки расширенны, жвала дрожат, тяжёлое и хриплое дыхание вырывается из его груди, а на дне его глаз отражается ледяной ужас.
- Румб, - она встала, и схватив его за плечи несколько раз тряхнула – что произошло? Что-то с Ами?! С тобой?! ЧТО?! Отвечай!
- Я... я вызззваллл СБХ...
- Румб, соберись и членораздельно скажи, что случилось. – она пристально на него посмотрела.
- Вам ... Вам лучше самой... Самой .... увидеть.
- Ну хорошо. – Она облегчённо выдохнула, прекрасно понимая о чём идёт речь.
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
Совместно с DV
Гардия расслабленной походкой хозяйки пересекла зал и направилась к центральному входу. В мыслях она примеряла то маску ужаса, то оцепенения, то страха, но больше всего ей подходила маска отвращения, поскольку именно это она испытывала к этому куску человечены.
Эллектроннй замок запищал, и двери "Вертикали" распахнулись, явив новому дню и толпе зевак, Гардию Кринт.
Спуститься было практически не возможно, всё было оцеплено с одной стороны, и забито толпой зевак с другой.
Тело уже грузили в транспорт, так что полюбоваться работой так и не удалось. Кринт немного разочарованно вздохнула, и хотела было закурить как неожиданно в неё врезался, немного неадекватный Румб.
- Слушай, будь мужиком, а! Расслабься, тело увезли.
- Расслабиться! Ты... ты не видела это ... то что ... О! Духи! Что за чудовище это сделало! - турианей выхватил у неё из рук сигарету, и присев на пороге нервно закурил.
Гардия осмотрелась по сторонам, она искала Ривес, но белокурой блюстительницы закона ни где не было. Расталкивая собравшихся локтями, она направилась к патрульным карам, где заметила турианца, весьма привлекательной наружности.
- Офицер?
Из раздумий о том что делать с журналистами, которых на попечение Сайласа оставила Клара, его вывел оклик турианской речи. Повернувшись, он обратил внимание на подошедшую к нему серую турианку с необычной формой жвал и оранжевыми родовыми татуировками, в которой не сразу узнал владелицу «Вертикали».
– Мисс Кринт, если я не ошибаюсь? У меня к вам будет несколько вопросов.
- Нет, Вы не ошибаетесь... - она скользнула взглядом по его груди, остановившись на значке. - Офицер Номек. Я отвечу на все интересующие Вас вопросы. Как я понимаю, на пороге Ветикали было совершенно преступление и если я могу чём-то помочь, то... - Она посмотрела на него открыто, изучая, черты его лица и запах. - "Он не так прост как кажется" - Может пройдём во внутрь, я не очень комфортно себя чувствую, да и переживаю за своего помощника. У него шок от увиденного.
– Не против, спокойное место лучше подходит для разговора, – пробравшись через топу зевак и некоторых особо настырных журналистов, которые тут же начали задавать свои каверзные вопросы обоим, офицер и турианка вошли в клуб. В главном зале для Вертикали было непривычно тихо, а гула улицы было абсолютно не слышно. Сайлас был первый раз в этом заведении, поэтому осматривал помещение очень внимательно.
– Вы хорошо здесь всё отремонтировали, мне сослуживцы рассказывали, что при прежнем хозяине тут был полный разгром, – Сайлас активировал инструментрон, включив звукозапись. – Итак, мисс Кринт, где вы находились той ночью?
- Благодарю. Приятно слышать, что мою работу ценят. - она подошла к барной стойки и налила виски в два бокала. - Собственно, как и добрая половина города, я провела эту ночь на благотворительном вечере нашего уважаемого коменданта. - она сделала глоток из одного бокала и протянула ему другой. - Естественно, что меня все видели, я предвкушаю ваш следующий вопрос. - Она улыбнулась. - Под утро я появилась тут, в Вертикале, и снова многие видели меня. Ну а потом я поднялась наверх и легла спать. О случившемся, я узнала от моего помощника, Румба. Это тот трясущийся, турианец, что сидел под барной стойкой, он очень впечатлительный.
– Извините, я на службе, – Номек указал на бокал и обратил свой взгляд к инструментрону, пощёлкав по голоклавишам прибор спроецировал изображение убитого. – Скажите, жертва бывала в вашем заведении? Если да, то был ли у него конфликт с другими посетителями? Если конечно вы или ваши сотрудники его видели.
Гардия сделала ещё глоток, и встала. Она медленно зашла за спину турианцу, и наклонившись через его плечо, стала внимательно вглядываться в голограмму. Офицер приятно пах, про себя она отметила, что у него правильная форма гребней и аккуратный изгиб жвал. С каждой минутой он нравился ей, всё больше и больше.
- Да, я видела его, он обычно приходи сюда два раза в месяц, - она снисходительно усмехнулась - как водиться у таких, в дни зарплаты. Знакомился с девушками, везло не всегда, много пил, но не буянил, иногда снимал шлюх. - Она, как бы невзначай, положила руку Сайласу на плечо. - Конфликты... хм... Да нет... В клубе точно не было, а вот девицы поговаривали, что он был весьма груб с некоторыми представительницами древнейшей профессии. Но это всего лишь слухи. - Её вторая рука скользнула по тыльной стороне его воротника. - Скажите, Сайлас, Вы давно работаете в СБХ? Просто я знакома с капитаном, и с мисс Ривес, а вот с Вами, мне не довелось ни разу встретиться. Неужели, Вы не разу не были в "Вертикале"? - она была очень близко, настолько, что он мог ощущать её горячие дыхание на своей шее. Гардия говорила в пол голоса, вкрадчиво и спокойно.
Номек, дёрнувшись от неожиданных действий турианки, повернулся лицом к Кринт, нахмурившись, и посмотрел на неё немного сердитым взглядом. Он не очень любил, когда кто-то вторгался в его личное пространство, даже если это красивая турианка. Оставив недовольство на заднем плане, он выключил изображение и посмотрел внимательно в её глубокие янтарно-жёлтые глаза, в которых слегка уловил нотки хищника.
– Ни разу, предпочитаю либо отдыхать в тишине, либо за ремонтом или модернизацией своего старого аэрокара. А в СБХ я работаю два с лишним года, – в зале повисла небольшая тишина. Номек, прервав зрительный контакт, продолжил. – У вас камеры наружного наблюдения есть при входе в «Вертикаль»?
- Конечно, как же без них. - она тяжело и разочарованно вздохнула. - Я то же, представьте, люблю побыть в тишине... Я часто ухожу на дамбу, брожу там как привидение, слушаю воду, пою... - она скользнула когтями по его руке, и сделав пару шагов в глубину зала, запела -
Коралловый берег, зелёный прибой,
Задумчивый бриз, и костёр золотой.
Упавшее солнце, в безбрежную гладь,
Так мыслить легко, и так трудно сказать.
Твой взгляд в полумраке, и танец огня
Так сладко и больно, ласкают меня,
А тёплый песок, словно ложе любви,
Нам дарит беспечные, нежные сны.
Звезда освещает наш долгий каприз,
И в ночь улетает задумчивый бриз.
– Красиво поёте, – улыбнулся Номек, слегка раздвинув жвала, но практически сразу лёгкая расслабленность перешла в серьёзность. – То что камеры есть это очень хорошо. Мне нужен график работы службы безопасности клуба, и данные по тем, кто дежурил в ту ночь. Ещё список гостей, посещающих клуб и закрытые клубные вечеринки.
- Спасибо, офицер... Я распоряжусь, и их вам предоставят в ближайшие минут пять-десять, но вот посетить пульт охраны «Вертикали», я Вам позволить не могу, так же как и не могу предоставить списки гостей. - она достала сигарету и закурила - Дело в том, Сайлас, что "Вертикаль", в моём лице, предоставляет гарантии конфиденциальности своим клиентам, и на данные записи, Вам понадобиться санкция суда.
– Хорошо, спасибо, – офицер благодарно кивнул. – И ещё, вместе с графиком дежурств, прошу предоставить электронные адреса ваших работников, которые рассказывали об этих слухах, если это конечно возможно. И если вам вдруг станет что-то известно, то отсылайте всю информацию Клариссе Ривес или мне, – Номек активировал инструментрон и передал свои контакты Кринт. – Спасибо, что ответили на вопросы.
- Всегда готова помочь, мне не сложно. - Она лукаво ему улыбнулась. – Возможно, я что-то вспомню, какие-то детали, подробности, или гуманоидов... - Гардия облизнулась и жадно потянула его запах - Я зайду к Вам, офицер Номек, обязательно, именно к Вам.
Сайлас подозрительно посмотрел несколько секунд на турианку, кивнув, направился к выходу. Как и обещала Гардия, через десять минут её бармен, находящийся уже немного в меняемом состоянии, принёс голодиск с данными. На удивление, пока офицер расспрашивал хозяйку «Вертикали», толпа зевак и журналистов рассосалась. В пределах оцепления находилось только несколько патрульных, которые уже начали его убирать. Сайлас устало потерев затылок, спустившись с крыльца, направился к своему аэрокару.
Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.
|
Совместно с Maur и Роса
Амира водила по бумаге угольком, стараясь предать глубину глаз того парня, Эджа. Выходило, откровенно говоря, плохо, но останавливаться на достигнутом она не собиралась. Почесала нос, поднапряглась и принялась вновь вспоминать...
Слова синей красотки эхом отдавались в голове у Эджа:
- Ты не успеешь...
Откуда... Нет, просто совпадение. Она не могла знать. Слишком личное.
“Случайно угадала? Да-да, точно - просто угадала!” - парень лихорадочно пытался взять себя в руки.
Азари внимательно посмотрела в глаза чистильщику и продолжила.
Иллиста едва расслышала шёпот Амиры. Но те слова, что уловил её слух, голос и интонация, с которыми они были сказаны, заставили турианку оторваться от своего занятия. Однажды увидев, поняв, приняв, не заметить, не узнать уже невозможно... И, если в первый раз, тогда у пруда, она решила, что ей почудилось, то теперь сомнений не осталось. Турианка ощутила настроение, сквозившее в каждом слове, аромат, которым они были пропитаны, и лёгкое, едва различимое уголками глаз движение воздуха. Повернувшись и внутренне чуть поджавшись, турианка шагнула к не умолкавшей азари.
- Однажды тьма сгуститься, и Богиня не защитит. Ни тебя, ни Ее - цветы жизни теперь в твоих руках... - Амира сочувственно глядела в глаза мужчины, ощущая, как боль переполняет сознание.
С каждым днем... Да что там! С каждой минутой, с каждой секундой ее видения становились все красочнее, наливались силой, и хитроспретение их нитей становилось Амире все понятнее.
Она наклонилась к Эджу так, что головы их соприкоснулись, и все, что отделяло азари и человека друг от друга - лишь чуждый им обоим пистолет. Все сказанное Амирой после, ее горячий шепот на его губах и прикосновения ее чужих, как объятия хладного мертвяка, ладоней - все это врезалось в память Эджа четкими узорами на коже пророчицы.
- Как только тени обступят тебя, как только померкнет свет, и все, что услышишь ты - это источающие аромат цветов проклятья мертвых, держи ее за руку, пусть она будет твоей звездой... Она заставит их отступить и прогонит призраков.
Амира легонько коснулась губами его лба, отступила и выжидательно посмотрела на Иллисту - нагая, нахохлившаяся, испуганная синяя птица.
Турианка же, не отрываясь, смотрела на азари глазами, полными удивления, граничащего с восхищением и испугом. Очарованная, она уже почти забыла про тошноту и муть в голове, про боль в избитом теле. Все её чувства обострились, насколько это было возможно сейчас. Она почти видела, как источаемый Амирой плохо упорядоченный поток льётся на Эджа, пытаясь донести до его сознания хоть малую частицу того, что ощущала и видела сейчас вещая.
Оттолкнуть… желание, чтобы азари замолчала, исчезла. Но… она единственная, кто поняла. Может, она психопатка, а может и вправду увидела - кто знает, что твориться в голове у этой чудачки. Но слова ее все равно давали пищу для размышлений. Эдж не боялся боли, а тем более смерти, но если “она” - это Кана, то…
- Черт, - чистильщика слегка покачнуло, но препарат, автоматически введенный медмодулем, избавил его от приступа накатившей слабости - хреновенько для такой дорогой штуки.
Хоть слабость и прошла, но голова гудела, как набитый рахни улей. Эдж начал медленно оседать, облокотившись о ближайшую стену. Датчик в верхней части линзы сходил с ума, сообщая о критическом состоянии организма.
Реакция была пусть и запоздалой, но на доведённом до автоматизма уровне. Пока она в сознании, пока могла двигаться, выше долга не было ничего. Иллиста подставила Эджу плечо, обхватила рукой за спину.
- Эдж?!.
- Все в порядке - просто имплант сбоит.
- Имплант? - она осторожно усадила его на небольшой табурет, стоявший в прихожей.
- ЭНМПи [1] - помогает мне передвигаться на своих двоих, а не в ИКМП [2], - Эдж натянуто улыбнулся.
Иллисту передёрнуло. Она знала, что такое ЭНМПи. Изучала когда-то давно, как один из прототипов… Помнила, как Устав, все его преимущества и недостатки, искала способ устранить последние… Эта часть её прошлого уже аукнулась ей каким-то непостижимым для неё образом, и сейчас замаячила на горизонте снова...
Чувствуя, как человек слабеет в её руках, Иллиста прогнала ненужные сейчас воспоминания прочь. Вместо них “всплыл” алгоритм помощи при кризах у обладателей подобных имплантов.
- Что вам доктора давали с собой на подобные случаи? Он ведь у вас не первый в жизни?..
- Там... - слова с трудом выходили из его рта, дышать становилось всё труднее. - В плаще…
- Я могу? Я могу? Могу помочь? - удивленно лепетала Амира, ощущая какую-то странную слабость в ногах и растерянность.
- Нет… сейчас нет… - бормотала Иллиста. - Не тревожь его пока. Ему хватит на сегодня...
Руки турианки скользнули по плащу, нащупали небольшой плотный контейнер, достали его. Иллиста, открыв крышку и быстро пробежавшись глазами по наименованиям на ампулах, извлекла три, вынула из крепления универсальный автоматический инъектор, закрепила его на руке Эджа и с паузой в полминуты ввела ему содержимое двух из них.
Тревога почти мгновенно пошла на спад. В какой-то момент мужчине показалось, что он вообще потерял способность ощущать какие-либо эмоции. Шум в голове понемногу затихал, перестало колотиться за грудиной.
Посчитав частоту пульса, Иллиста ввела третью ампулу, после чего Эдж понял, что снова может в полной мере владеть телом, стало легче дышать.
- Спа... Черт... Спасибо, - парень благодарно кивнул - тело снова слушалось его, - но, похоже, мне придется сместить график приема препарата.
Эдж встал, мягко отстранив пытавшуюся помочь ему Иллисту. Проверив, слушаются ли его остальные конечности, он снова обратился к турианке:
- Дубль два - у тебя что-нибудь пропало?
Она проигнорировала его вопрос.
- Ты точно уверен, что всё хорошо? Первая реакция может быть обманчивой.
- Уверен, - чистильщик поморщился - это действие с детства выдавало его недовольство, - как ты и сказала - это не впервые.
Внимательно посмотрев на Эджа, Иллиста прижала кончики пальцев к его вискам. Сил было неимоверно мало, но сейчас это не имело значения. Убедившись, что всё действительно в пределах допустимого, турианка позволила себе немного расслабиться.
- Хорошо, - кивнула она, ощущая, как холодит её тело. - Поверю на слово, - и, помедлив, спросила: - Что ты хотел?
- Ответа на мой вопрос.
Некторое время ей потребовалось, чтобы вспомнить вопрос. Потом ещё некоторое - чтобы вспомнить результаты “инвентаризации”.
- Вроде, всё на месте.
- Тогда странный грабитель какой-то. Судя по записям, кто-то, довольно неплохо скрывавший свое лицо от камер, притащился к тебе рано утром. У него было предостаточно времени вынести всю твою квартирку. Остается только три варианта: бомба, жучок или подстава.
Иллиста напряглась. Увидев это, Эдж улыбнулся.
- Расслабься. Любая, даже самая экранированная примочка, фонит в определенном диапазоне, так что первые два варианта ометаются: я просканировал всю твою квартиру, когда мы вошли.
"Просканировал? Да, кто он?.. - зрачки турианки сузились, но спросила она другое:
- Тогда зах%ра он припёрся?
- Ну, для начала глянь-ка на того дрона, - парень указал на то место, где поскользнулась Иллиста - дрон. слегка покачиваясь, выстраивал голомодель отпечатка от ботинка.
"Когда же он..." - Иллиста изумлённо посмотрела на Эджа...
- А теперь посмотрим, где же шарился наш взломщик, - рукой поманив за собой турианку, парень направился за дроном.
Дрон, повисев какое-то время в воздухе, сканируя помещение, двинулся к ванной комнате. Снова повиснув на пару секунд, он неспешно подлетел к вентиляции и начал мерцать, выпустив манипуляторы. Открутив решетку, дрон сообщил об обнаружении постороннего предмета. Эдж залез на ванную и запустил руку в вентиляцию.
- Почему-то я не удивлен, - бормотал Эдж, рассматривая пакетик с наркотой. Он спустился и вложил его в руку женщине. - Делай с ним, что хочешь.
- Традексмал? - Иллиста не поверила своим глазам, увидев штамп. - Не разведённый… для инъекций… и с маркировкой госпиталя…
Она присела на край ванной. Турианка всё поняла. Всё окончательно встало на свои места…
- Нафарг [3]... Чиплазгирис [4]...
- Да… - Эдж протянул руку Иллисте. - Было очень приятно с тобой познакомиться. Я рад, что не все из вас бездушные убийцы.
Всё ещё переваривая произошедшее, турианка машинально коснулась руки человека. Парень улыбнулся и направился к двери.
- Эдж! - раздался у него за спиной голос Иллисты. Даже не поворачиваясь, он понял, что она выскочила из ванной вслед за ним и сейчас буравит взглядом ему спину. - Кто ты?
Останавившись около двери, он пытался найти, что ответить… Где же слова, когда они так нужны? Ничего так и не сказав, он открыл дверь и ушел.
***
Едва за Эджем закрылась дверь, квартира погрузилась в тишину. Было тихо настолько, что можно было услышать, как гудят где-то на грани слышымости электроприборы, да ещё с улицы доносились редкие приглушённые звуки. Спал дом, спал квартал, спал весь город. Край горизонта подёрнулся тонкой розовой линией, обозначившей точку, откуда появится Шедар.
Иллиста тупо смотрела на дверь. Слишком много событий… Слишком много событий произошло сегодня… Турианке казалось, что ещё немного - и её мозг превратится в единую клёклую, недвижимую массу. Ей было холодно, коварно и мягко подкатывала невнятная, мутная грусть. Слишком много событий… и слишком много сил, и физических, и душевных, было потрачено на них.
- Я могу вернуться в купальню? - Амира неувернно повела плечом, не выдержав долгого взгляда Иллисты в никуда и густой тишины комнаты. Опустила глаза к полу, смущенная, как пятилетняя флейтистка в "Иллиум Холл".
Турианка вздрогнула, звуки голоса Амиры вывели её из оцепенения.
- В купальню? Зачем?.. - “на автомате” спросила Иллиста, но потом сообразила, что говорит что-то не то и смолкла.
Чуть покачивающейся походкой она направилась на кухню и грузно опустилась на стул, продолжая отрешённо смотреть прямо перед собой. Потом закрыла глаза, опустила голову, замерла так на несколько секунд, после чего прижала ладони к лицу и издала тихий “скрипящий” протяжный звук. Положила руки на колени и простонала:
- Тус маартешш… Это ж надо было так вляпаться… Ох! Дурная моя голова - ничему её жизнь не учит… Духи… Духи-покровители… - её голос стих до едва различимого шёпота.
- Я... Мне жаль, Иллиста Фалькрус. Я должна была рассказать тебе о том, что произошло, реньше и подробнее, - азари все же посмотрела на нее своими большими и влажными, как у космокровы, глазами. - Я знала... И не сказала...
И даже теперь, хоть тишина свернулась и исчезла, легче не стало. Фалькрус дышала тяжело и устало, Амира сопела тихо и виновато, как будто это она обрекла турианку на муки. Как будто она причинила ей боль.
И это было стыдно и неловко, хоть, видит Богиня, Амира приняла на душу куда больше чужих страданий, чем положенно одной азари.
- Так что... - протянула она, и предложение повисло в воздухе невысказынное и непонятное - вопрос ли, утвержение? Обреченное, как и эти две женщины, в полупустой квартире с не по-женски спартанскими вещами.
Слова Амиры нашли отклик в уже готовом снова померкнуть сознании Иллисты, а хрупкая неосязаемая волна, хоть и болезненная, но всё же тёплая, придала ей немного сил. Турианка подняла на азари усталый, измученный взгляд, немного поразмыслила, стоит ли затевать сейчас беседу, которая заберёт остатки ещё неистраченного, поняла, что рискует завтра получить ещё один сложный день, и, тем не менее, задала вопрос:
- И как давно ты видишь?
- Вижу?... - повторила Амира рассеянно. В мыслях она уже была в белой чаше с теплой водой и прозрачыми пузырями. - Мои сны?
Азари задумчиво пожевала губу и, разочарованно выдохнув (теперь мечты о купании точно отодвигали на неопределенное время), уселась на пол.
- Да, твои сны. Расскажи мне о них. Если хочешь, конечно.
“Духи, зачем же я это делаю сейчас?..” - пронеслось в голове у Иллисты.
Амира насупилась как ребенок, облизала губы и неувенно начала:
- Я вижу сны, где присутствуют все… Каждый, кого я встречаю. Там много цветов, - она мечтательно закатила глаза. - Тысячи полей, усеянные красными, белыми, оранжевыми... цветами. И каждый цветок - это отходная по покойнику. Их много. Смертей. Они как птицы летают вокруг, каракают: “Умри! Умри!”. Мне не нравится чувствовать…
Она помолчала чуть-чуть, прислушиваясь к карам, что начинали шуметь за окном.
- И эти прикосновения… Богиня, как они реальны… Как будто руки утопленников хватают за плечи, ноги, лицо и тянут к себе, тянут… Есть только один цветок, который не дает им меня утянуть. Это первый цветок, который я увидела. Это Наина.
Она дернула плечами, как будто подавила внутри себя рыдания, недостойные и ненужные, больше похожие на привычку.
Вместе с новой порцией тепла, более обильного, чем раньше, пришло и ощущение застарелой, как давно затянувшаяся рана, но ничуть не поблекшей с годами яркой боли.
- Наина? - уточнила Иллиста, чуть склонив голову на бок и пропустив ощущение, не задерживая в себе.
Амира подползла к Иллисте ближе, с интересом разглядывая ушибы и раны на теле турианки.
- Наина - моя сестра, она спит на Тессии… - заученно повторила Амира и приложила ладонь к снова закровившим порезам на пальцах Иллисты. - Не заживляй их - они как обереги, воздаяние. Они как знак того, что ты дала Равновесию свои страдания. Они - твоя боль и твое возмездие. Они отведут беду.
- Я поняла тебя, - слабо улыбнулась турианка, ощущая трепещущее тепло рук Амиры. - Но моё тело приучено быстро заживать - они скоро затянутся сами, - затем улыбка сползла с её лица так же быстро. Иллиста в свою очередь мягко перехватила ладони азари и прошептала: - Мне жаль твою сестру…
- Почему?... - удивилась Амира и уложила голову на колени турианки. - Она спит. Многие спят. Скоро и я усну.
Иллиста нахмурилась. “Если она может видеть начало пути на ту сторону?.. - мысли вихрем образов, которым сложно было подобрать описание словами, пронеслись перед глазами. - Нет… нельзя…”
- Я могу помочь, - пачкая синей кровью синие руки Амиры, Иллиста плотнее сжала её ладони.
Амира приподняла голову, преудобно уложив подбородок на окровавленные руки турианки и чуть заметно улыбнулась.
- Зачем? Равновесием управляют Богиня, сонм Духов и Предков, людской Бог - им виднее. Не нужно пытаться вырвать цветы на Их полях - все всходы по Их воле…
- Я не об этом, хотя… - Иллиста признавала справедливость слов азари лишь наполовину. Ладно, с этим позже. Сейчас нужно прежде всего разобраться в сути происходящего и обсудить с Амирой некоторые вещи. Но “сейчас” - это не в данную минуту. Скорее, процесс будет долгим… - Я могу помочь тебе лучше себя понять. Если хочешь…
- Я тебя не понимаю, - расслабленно протянула Амира и вдруг подумала, что сейчас было бы неплохо превратиться в кенгуру. Или в кенгуренка - тогда можно спрятаться в сумку и ни о чем не думать. А главное - не видеть.
- Можно сделать твои сны более спокойными и подконтрольными.
Амира оживилась, нахмурилась и снова потрогала затянувшишеся линии порезов пальцами.
- Я бы хотела… хотела видеть только один сон, Иллиста Фалькрус, - задумчиво протянула азари.
Иллиста улыбнулась.
- Тогда ты его увидишь. Если немного поработаешь, - по тому, как отхлынули, словно морские волны в отлив, силы, турианка поняла, что разговор закончен на сегодня. - Ммм… - она прикрыла веки, ощутив наливавшуюся свинцом тяжесть в затылке. - Похоже, пора заканчивать этот долгий день. Скрата… - она словно заново осознала, что же произошло сегодня. Выдохнула… - Извини, Амира. Устала…
Амира кивнула расслабленно, ощущая тяжесть в теле Иллисты, на мгновение задумалась, а стоит ли уговорить ту улечься спать в постель или оставить как есть.
“Как есть” было куда менее накладно, так что Амира снова вернулась в свой подводным мир с пузырями, страясь поменьше шуметь, чтобы ненароком не потревожить неловко пристроившуюся на стуле турианку.
Впоследствии Иллисте так и не удалось восстановить в памяти ту часть вечера, вернее, утра, когда она что-то вколола себе уже из анальгетиков и антибиотиков, обработала раны, какие увидела, добралась до кровати, рухнула на неё и смогла наконец уснуть.
"Темнее, они у него темнее," - подумалось Амире. "Нужно добавить угля..."
_____________
1. ЭНМПи - эндонейромодулятор с функцией писмейкера - т.е. как проводит слабый собственный импульс и преобразовывает его, так и при надобности может сгенерить собственный импульс, аналогичный природному.
2. ИКМП - инвалидное кресло на масс-полях.
3. Нафарг - проклятье (тур.).
4. Чиплазгирис - у%бок (тур.).
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Совместно с Я-Туман
Медсестра аккуратно укладывала ампулы с кровью в контейнер. Виктория вяло, с безразличием наблюдала за её действиями и рассеянно слушала слова доктора. Она позволила пригласить его после долгих увещеваний Аннет, в самых мрачных тонах обрисовавшей ей её появление на пороге дома поздним утром после того злополучного вечера в "Хейлос Плаза". Виктория слушала Аннет и со всё возрастающим ужасом осознавала, что действительно не в состоянии вспомнить ничего из того, что та описывала. Никогда прежде с ней не случалось ничего подобного.
Да, были и долгие пьяные загулы, и закрытые вечеринки, где мешали всё со всем, и даже ночные оргии, но подобный провал в памяти на, без малого, десять часов, последовавший после этого сон, продолжавшийся более суток, слишком уж похожие на отравление симптомы, её вид, в котором она вернулась домой, наложившись на нервно-параноидальное состояние женщины в последнее время, привели её к заключению, что отравление действительно имело место быть и произошло неслучайно. Кто-то хотел её помешательства во достижение неведомых ей целей. А после слов доктора, что случай с Викторией - не единственный, и что все гости вечера, покинувшие "Плазу" под утро (из тех, о ком он имел сведения), слегли со схожими симптомами, уверилась в том, что акт отравления был предумышленным и направленным на всех высоких гостей вечера.
Она снова и снова пыталась вспомнить хоть что-то из происходившего там, но память обрывалась на разговоре с Гросснером. Далее был лишь хаос из вспышек света, запредельной эйфории и какой-то животной ярости, ненависти и... упоения... А потом всё упиралось в абсолютную пустоту, словно кто-то намеренно стёр из памяти этот отрезок её жизни, разделив события на "до" и "после". И то, что было "после", доводило её до состония, близкого к истерике...
Беспамятный сон прервал деликатный, но настойчивый стук в дверь.
- Миссис Минтз, вам доставили подарок, - раздался голос дворецкого.
Виктория с трудом разлепила глаза. Болела голова, болело тело. Женщину переполняло ощущение неимоверной усталости, она плохо соображала, что происходит, плохо чувствовала пальцы рук и ног. Попытавшись соориентироваться во времени, она внезапно обнаружила, что последние тридцать часов полностью выпали из его памяти, а приподняв голову, заметила уже почти обесцветившиеся следы царапин на белой коже и то... что она абсолютно нагая.
"Твою мать, что со мной вчера было? - промелькнула мысль у Виктории. - Какого чёрта?! Что происходит?!"
- Миссис Минтз! - ещё раз проговорил из-за двери дворецкий.
- Оставь в зале на столике - я посмотрю... - ответила она хриплым, осипшим голосом.
- Миссис, тут написанно: "лично в руки". Может, оставить под дверью?
- Чёрт бы тебя побрал! - прохрипела женщина, чувствуя, что у неё сейчас разорвётся голова. - Оставь, где хочешь, и убирайся!
- Хорошо, миссис, - проблеял дворецкий, и вскоре раздались удаляющиеся шаги.
Проклиная всё на свете, Виктория рухнула обратно на подушки и принялась массировать себе виски в надежде, что это поможет ей справиться с головной болью. Старания её оказались тщетны. Боль, казалось, только усилилась. Сдёрнув со стоящего впритык к кровати стула розовый кружевной пеньюар, женщина встала и пошла к туалетному столику. Вытащив из ящичка упаковку с анальгетиком, она проглотила сразу две капсулы, пошла обратно к кровати и споткнулась о лежавшее на полу бархатное покрывало.
- Это ещё что за мерзость? – скорчив гримасу, процедила она сквозь зубы и, наклонившись, приподняла край покрывала. О пол звякнула бриллиантовая шпилька. – Что это?.. – Виктория взяла её и принялась мучительно вспоминать, что же происходило с ней в последние сутки.
Но память отказывалась раскрывать свои тайны. Со злостью зашвырнув шпильку в угол, Виктория вернулась в постель и снова уснула.
Проснувшись часа через два и убедившись, что капсулы сделали своё дело – головная боль её больше не беспокоила – пошла в душ.
Почувствовав по завершении его, что силы снова начинают к ней возвращаться, она вдруг вспомнила про разбудившего её дворецкого и о том, что он что-то лопотал по подарок. Виктория открыла дверь в коридор и обнаружила под ней большой бумажный пакет, перевязанный синим атласным бантом, под которым была закреплена прекрасная синяя роза.
Приняв конверт за подарок от какого-то очередного воздыхателя, она бросила его на столик, вызвала служанку и велела ей принести кофе. Потом небрежно развязала бант, отложила в сторону розу и открыла пакет.
Пред Викторией предстал глянцевый журнал, под заголовком "Время и деньги", и прямо под заголовком находилась её фотография и статья: "Смертельно больная обнаружилась на Хейлосе".
- Что?.. – не веря своим глазам, она дёрнула обложку, едва не разорвав её, и открыла указанную страницу.
Пробежав глазами по столбцам, Виктория впала в супор: "Наш специальный корреспондент взял интервью у скандально знаметитой теледивы Виктории Минтз, которая вследсвие своей "тяжелой болезни" оказалась на Хейлосе.
Увидев имя корреспондента, Минтз впилась ногтями в журнал, руки её задрожали, она до крови закусила губу и скомкала страницы.
- Тварь… - прошипела она, вспоминая наглую ухмылку батарианца. – Сучара четырёхглазая…
Крикнув дворецкого, она, дрожа от ярости, проревела, сверкая налитыми кровью глазами:
- Кто?!. Кто принёс эту мерзость?!. – она сунула ему под нос журнал и обёртку.
- Почтальон, - глядя на озверевшую женщину, промямлил слуга.
- Пошёл прочь, идиот! – завизжала она, швырнув в него журналом и захлопнув с грохотом дверь. Оглянувшись с видом затравленного зверя по сторонам, она сорвалась с места, ревя и стеная, пронеслась по комнате, круша всё на своём пути, рухнула в кресло и завыла, словно безумная.
Когда первые эмоции утихли, внимание Виктории привлек маленький, сложенный вдвое листок бумаги, видимо выпавший из конверта, когда она его распечатывала. Подойдя, она подняла его и прочитала написанное на нём:
"Добрый день, несравненная. Вам отправлен первый экземпляр. Уверен, Вы в восторге: Вы ведь так любите свое лицо, а тут оно на обложке. Помните, я вам говорил о нескольких спокойных днях? Так вот, отсчёт пошел. Искренне ваш, Г.И.
О! Если бы она могла, если бы она умела, этот клочок бумаги сгорел бы у неё в руках, а вслед за ним и тот, кто прислал ей его… Изорвав записку на мелкие кусочки, она разметала их по комнате и снова заревела, дико и жутко…
Снова и снова проживая про себя события того утра, Виктория пыталась успокоить себя мыслями о том, что заставит их всех пожалеть о содеянном. Всех ксенотварей: азари, по вине которой оказалась на этой проклятой планете; батарианца, посмевшего столь подло подставить и разоблачить её и... турианку - корень, как она считала с недавних пор, всех её бед, случившихся за последние пару недель... Она отомстит... жестоко отомстит. Они проклянут день, когда появились на свет! Но прежде... прежде нужно понять, что же случилось на вечере. Из всех присутствовавших там, первым, к кому пришла мысль обратиться и задать вопросы, оказался человек, которого Виктория ни за что бы не отнесла к категории приятных собеседников. О! Если бы у неё были альтернативные варианты выяснения обстоятельств вечера... Но альтернатива отсутствовала, и Виктория твёрдо решила, как только почувствует себя в силах выйти из дома, как только придёт заключение по анализам крови, нанести визит к тому, с кем познакомила её на вечере хозяйка бала - к Михаилу Гросснеру.
|
Утро. Шедар только-только выходила из-за дальних гор планеты, её яркие лучи проникали в окна небольшого домика и падали на подушку мирно спящей девушки. От яркого света Джейн проснулась, еле открыв глаза, прошла в ванную, привела себя в порядок и отправилась на работу. На улице был хороший день. Но подходя к клубу, девушка заметила синие гололенты оцепления СБХ. Там произошло преступление, сразу сообразила Джейн. Подойдя ближе, она уловила неприятный запах крови и поняла, что преступлением было убийство, но тела жертвы уже не было. Она, обойдя место преступления, прошла в клуб и направилась в раздевалку. Одевшись в свою униформу, Джейн вышла в зал и подошла к барной стойке. Как и всегда, за ней стоял Румб и нервно протирал бокалы.
- Привет, Румб, - поприветствовала она. – С тобой всё в порядке?
- А, привет, Джейн, - ответил на приветствие бармен. – Не совсем. Думаю, ты уже заметила, что происходит у входа в наш клуб. Очередное убийство.
- Так это всё-таки было убийство, - сказала девушка. – Мои ощущения меня не подвели. Кто на этот раз?
- Да, наш постоянный клиент, - сказал Румб. – Этот «доктор». Ну тот, который к нашим азари-танцовщицам приставал. Как там его, ах да – Мэттью Таунли.
- Поняла-поняла, - сказала Джейн, подумав: «Когда же СБХ найдут убийцу?»
Немного посидев за стойкой, она взяла полотенце и поднос и пошла к посетителям.
***
День. Ничего необычного в клубе не происходило. Румб разливал посетителям напитки, Джейн разносила заказы, танцовщицы исполняли свои изящные танцы. Вдруг Джейн привлёк один посетитель – молодой человек в кожаной куртке. Он сидел и смотрел в меню, но так ничего и не заказывал. Джейн подошла к нему и спросила:
- Здравствуйте, может Вам помочь?
Парень оторвал глаза от меню и направил свой взгляд на официантку. Девушка сразу уловила в его взгляде печаль и спросила, присев на соседний стул:
- У Вас что-то случилось?
- Да, - коротко ответил парень. – Моего босса нашли сегодня утром мёртвым у входа в этот клуб.
- Да, я помню, - сочувственно сказала Джейн, положив свою руку на его. – Значит, Вы подчинённый доктора Таунли?
- Был… - уточнил парень, накрыв второй рукой руку девушки. – Теперь даже не знаю, что делать. Либо придётся брать лабораторию в свои руки, либо уезжать из Хейлоса. Кстати, меня зовут Кайл.
- Очень приятно, я – Джейн, - представилась официантка. – Извините, я сейчас.
Девушка встала со стула и направилась к барной стойке.
- Румб, виски и два бокала, - заказала она.
- Джейн, тебе зачем? – спросил Румб, ставя на стойку заказ.
- Вон, видишь того парня, - сказала она, указывая на одинокого парня за столиком. – Его босса убили. А тело нашли у нашего клуба. Надо поддержать человека.
- Хорошо, - сказал бармен. – Только не увлекайся, а то мисс Кринт увидит, мало не покажется.
Джейн взяла заказ и вернулась к парню, сказав:
- Вот. Это Вам. Может лучше станет.
- Спасибо, - поблагодарил парень. – Только у меня нет денег на такой виски.
- За счёт заведения, - сказала Джейн, улыбнувшись. – А чтоб Вам не было скучно, я с Вами посижу. Вы приятный человек, и Вам нужна чья-то поддержка в данное время.
Девушка налила виски в бокалы и протянула один Кайлу. Они выпили. Так они просидели аж до вечера, говоря обо всём и обсуждая всех. Кайл уже был почти «готов», а Джейн только слегка. Видя состояние парня, Джейн спросила:
- Кайл, может тебя до дома проводить?
- Не… ик, если только до лаборатории… ик, - заикаясь, ответил парень. – А… ик, тебе это будет удобно?
- Ну, если до лаборатории, то это по пути, - сказала Джейн. – Тем более, рабочий день уже подходит к концу.
Она осторожно подняла парня и провела его в подсобку, уложив на диван.
«Пусть пока тут полежит», - подумала Джейн и вышла в зал.
|
Совместно с Shelest.
"He said "Son, have you seen the world?
Well, what would you say if I said that you could?
Just carry this gun and you'll even get paid."
I said "That sounds pretty good."
Black leather boots
Spit-shined so bright
They cut off my hair but it looked alright
We marched and we sang
We all became friends
As we learned how to fight
A hero of war
Yeah that's what I'll be
And when I come home
They'll be damn proud of me
I'll carry this flag
To the grave if I must
Because it's a flag that I love
And a flag that I trust"
Севере медленно перебирал струны гитары, что чудом сохранилась. Он пел, не очень удачно попадая в ноты, но играл в целом хорошо, он играл в честь нее, песню, что не раз его брала за душу и эту песня одна из немногих что он знал для гитары. Герой войны... О ней это можно было сказать, герой, что погиб в окопах, что не стремился жить, а стремился выживать, разделять с солдатами свою тяжелую философию жизни, принятие смерти ради родины... Она была олицетворением русских, олицетворением самопожертвования ради мира в будущем, тот героизм, который граничил с полным безумием. Что теперь будет с его двумя сослуживцами из европейского корпуса не совсем понятно, но на передовой они точно уже не будут. Солдаты слушали Севере, конечно, они понимали, что это уже не то, не тот запал, не та уверенность, но, это та необходимость, без которой тут можно сойти с ума. Гросснер перебирал струны и пел искренне, наверное, впервые в жизни, именно здесь ему хотелось петь, не на тех музыкальных конкурсах в детстве, а тут, пускай и интегрированный переводчик криво переводил слова, некоторые его отключали и слушали оригинальные слова, но все без сомнений даже не понимая слов понимали, что песня о каждом из них, потому что... Именно тут были непризнанные герои войны. Михаил окончил свой маленький концерт и так и остался сидеть перед ними, не вставая и поклоняясь слушателям, ему в свою очередь никто не хлопал.
«Нет, но по глазам было видно, безмолвно исполнитель и слушатели говорили друг другу спасибо за то, что дали расслабиться, снять напряжение хотя бы на это небольшое время, как ему, так и им. Спасибо глубокоуважаемому гостю из европейского корпуса, который не струсил и пошел с нами в наступление», - произнес майор, нарушая возникшую тишину, - «но расслабляться не стоит, по нашим разведданным готовится контратака на наши позиции. Этот стратегический объект защищать любой ценой, до последнего снаряда, до последней капли крови, по-другому быть просто не может. Разойдись и окопаться как можно лучше!»
Гросснер убрал ее гитару и с грустью вздохнул. Как же странно. Наверное, это впервые в этой войне, когда меньшими силами без поддержки прорвать оборону и занять позиции врага, который более высокотехнологичен, имеет преимущество в силе и техники с изобилием снарядов, по крайней мере, Севере не слышал и не видел в сводках таких сражений.
- Разведывательный самолет на подходе! - крикнул кто-то из сослуживцев, доставая ракетницу.
- Она противотанковая!- крикнул кто-то второй подбегая с визором на лицеи рассчитывая расстояние .
- Чихать, попробуй рассчитать скорость и куда стрелять. - турианскиий самолет приближался с большой скоростью.
- Скорость 546 километров в час, слови его позади наших траншей! Данные в прицел передал!
Самолет с шумом приблизился, а человек выстрелил ракетой куда-то далеко вперед. Шанс на то, чтобы поймать такой неуправляемой ракетой самолет, очень маленькая. Ракета врезалась в щит самолета и из снаряда вырвалась горячая струя, что прожгла крыло, отчего самолёт резко потерял управление и с дребезгом врезался в землю. А смекалисты солдаты, ПВО ракеты на такое не способны, кинетические барьеры врага не дали бы осколкам дотянуть до крыла, а кумулятивный снаряд взрывом поглощает поле, а вот обжигающая струя продолжает путь, прожигая металл. Судя по осколкам самолета, турианец или турианцы в этой авиакатастрофе не выжили. Михаил быстро подхватил свой автомат и побежал на передовую. В прошлом бою он все-таки немного умудрился отличится, за что была выражена благодарность майора, на том маленьком кусочке фронта он был один, и уничтожил несколько турианцев за тяжелыми станковыми пулеметами. К слову, инженеры все-таки умудрились разобраться в оставшихся боеспособных противотанковых пушек и тяжелых пулеметах, а также, умудрились починить один турианский танк, он имел вместо обычного гусеничного или колесного шасси, двигатели, которые отрывали его от земли.
Удивительная технология, но жутко неудобная как по мнению Гросснера, так и по мнению многих солдат, которые сидели в окопах рядом с ним. "Шагающие танки" показали себя очень хорошо в прошлом бою, потеряв всего одну единицу, они уничтожили несколько танков, около шести противотанковых турелей ну и хорошо скосили пехоту. Многие турианцы дрались до последнего, часть убежала в тыл, но в плен почти никто не сдавался, по слухам, русским это тоже было не свойственно, в общем, оба врага стояли друг друга. Гросснер прикрыл глаза, прислоняясь к окопу спиной, война, сколько еще она жизней унесет? Заберет ли она его? Схватит эта костлявая рука Севере на этот раз? Или все же на этот раз ему снова повезет? А сколько детей останется сиротами из-за этой войны? Сколько не родиться? Сколько еще отлынит по средствам денег подростков высокопоставленных чиновников и богачей? А главное, сломает ли его война? Или уже сломала?
- Внимание! Замечен враг! - послышалось по связи. Михаил выдохнул, открыв глаза, ожидая разрыва снарядов. Лишь стук сердца слышался в его ушах, все подготовки и лязганья винтовок, шум разгрузок и рюкзаков отошли на третий план. Он ждал лишь выстрела что бы выпустить в себе зверя, сорваться сцепи, при этом, не теряя концентрации и контроля над собой. Он так и сидел в окопе, зафиксировав свой взгляд на пустоте перед собой. Оглушительный выстрел одной из противотанковых турелей, что была совсем рядом с ним, сорвала с него человечность, вызывая накопленную за годы ярость и агрессию. Выглянув из окопа, он держал винтовку на изготовке, посматривая в открытый прицел как приближались массивные войска, тут пехоты было очень мало, но вот техники... И даже авиации, похоже, для турианцев этот объект имел очень ценное значение. Переключая режим стрельбы в бронебойный, Михаил ждал, когда вся эта враждебная масса врага, едущая с бравадой и уверенностью того, что они захватят обратно этот объект. Как говорится, хрен вам! Нарвались не на тех бойцов. Пушки стали бить с очень хорошей интенсивностью, затрещали пулеметы, в свою очередь посыпался град снарядов со стороны турианцев, но, что самое интересное, они били аккуратно и старательно пытались не попасть по-своему же сооружению. Танки и роботы сорвались с цепи, рыча моторами и сервоприводами, рвясь в бой, норавясь остановить тяжелую технику, еще на подходе, к оборонительным рубежам. Гросснер непроизвольно оскалился, ожидая, когда враг подойдет на расстояние эффективного поражения его оружия. Солдаты с ним рядом так же стояли в напряжении, кто-то взволнованно, кто-то наоборот, уверенно. Снайперы открыли стрельбу, пытаясь достать за стальной стеной из турианской техники непосредственно живую силу врага. Похоже, на этом небольшом клочке земли собралась значительная мощь турианской военной мощи. Началась танковая дуэль, роботы и русские танки кружили между оборонительными рубежами и приближающейся хорошо организованной армией врага. Снаряды не жалел никто, несмотря на то, что у союзников Гросснера их было куда меньше. Глубокий вдох, отдача врезалась в плечо, и короткая очередь Севере ушла по БТРам врага, что редко проскальзывали среди строя танков. Еще очередь. Стена неумолимо приближалась, плотность огня усиливалась, дым пылающих машин начал затмевать все небо над полем боя. Гросснер продолжил поливать пулями врага, в надежде подстрелить хоть кого-то. Выстрел. Турианец пал, схватившись за шею, а Севере спрятался в окоп пытаясь охладить оружие, которое он неосмотрительно перегрел. Горячая струя воздуха вырвалась из радиатора, нагревая и без того жгучий воздух, который раскалился из-за боя. Глубокий вдох. Человек высунулся из окопа, старательно поливая пулями турианцев. И на секунду он отвлекся. Горящий "шагающий танк" бежал прямо на "стену" явно с одной целью: разрушить. Тяжелый пехотинец бежал на танк врага, игнорируя снаряды что щедро влетали в него, было ясно, техника не выдержит и солдат жертвует собой. Кое как добежав до ближайшего танка он схватился за дуло танка продолжая бежать, поднимая дуло до упора, после что-то сломалось, врезаясь с хрустом в корпус техники. Выпуская последние мелкокалиберные снаряды, боец врезался в соседний танк. За счет того, что большинство турианской техники "летают" над землей, получилось сдвинуть его. Получилось, человек, скованный горящим мощным бронированным экзоскелетом, пытался нарушить плотный строй стены, пока еще была возможность двигаться. Взрыв. Ходячий танк подорвался, серьезно повредив машину при этом. Оставшиеся в строю человеческие танки пошли в отступления, так как место для маневра почти не оставалось, сейчас все уже решала пехота.
Надо отдать должное, майор грамотно расставил имеющиеся в его распоряжении войска. Меньшими силами удерживать более мощного врага мало кто способен. Мощный взрыв оттолкнул Михаила в глубь окопа. В ушах звенело, Севере моргал глазами, пытаясь сориентироваться, в руках оружия не ощущалось, видимо, он его потерял при взрыве. Хватаясь за землю и металлические укрепления. Прищуриваясь, он смог рассмотреть, что противотанковая пушка взорвана, а снарядов внутри махины, что детонировали, хватило что бы отбросить Гросснера. Где-то на грани сознания приглушенно раздавались выстрелы взрывы, крики в эфире. Винтовка. Надо найти винтовку. Поморгав, человек сфокусировал свой взгляд на искомом объекте. Подобрав оружие, человек приподнялся, все еще было тяжело ориентироваться, тем более стоять на ногах. Посмотрев на небо, он увидел, как разрывая облака, резко снижали высоту турианские аппараты, похоже, это подкрепление из космического корпуса. Человек наблюдал, как эти причудливые космические аппараты раскрывали крылья для лучшего полета в атмосфере, как они приближались к дальним траншеям, как выкинули из- под корпуса множество мелких фрагментов чего-то... Севере лишь отдалено догадывался, что это может быть, пока там не произошел взрыв, сопровождаясь обильным выделением огня. Помесь напалма и еще каких-то взрывчатых горючих веществ. Гросснер задержал дыхание, пытаясь прийти в сознание, не веря своим глазам. Горящие пехотинцы, оря, побежали на турианцев, стреляя из оружия, которое вот-вот откажет из-за колоссальных температур. Марш-бросок трупов, это куда сильнее любого военного оружия… Теперь Михаил понимал, почему русский корпус был самым жестоким и результативным на войне, потому что для них даже смерть не являлась оправданием окончить боевые действия. Резкий толчок в плечо от пробегающего рядом солдата и человек пришел в себя. Прижавшись к окопу, Севере выглянул, наблюдая за тем, как турианцы бежали из-за техники, что остановилась перед мощным минным полем тяжелых электромагнитных и противотанковых мин. Тут уже надо было работать куда кучнее и более щедро поливать пулями. Гросснер сжал зубы, перехватывая поудобнее и сильнее винтовку, стал интенсивно стрелять по турианцам. Длинная очередь и один из турианцев тяжело ранен в грудь, где-то рядом с позициями противника взорвалась граната, что детанировала мину, обильно поливая позиции темно-синей кровью этих ящеро-птиц подобных гуманоидов. Михаил почувствовал острую боль в голове. Упав в окоп, он скрупулезно пытался открыть защелку на шлеме, не понимая до конца что происходит, он полностью дезориентировался, была только паника и боль. Сняв простреленный шлем, Севере стал аккуратно прощупывать голову, посмотрев на окровавленную руку, он не мог поверить в то что ранен в голову, что-то не сходилось, рука дрожала, он смотрел на свою кровь, впадая в некий транс, отстраняясь от реальности. Кто-то начал трясти его, Гросснер посмотрел на солдата, полностью не слыша его, взгляд человека фокусировался куда-то вдаль, на те горящие траншеи из которых вылез человек, странно размахивая руками и при этом не обгоревший ничуть. Михаил подумал, что он спятил, когда увидел, что с помощью движения рук тот человек опрокидывал турианцев дистанционно и отражал снаряды каким-то невидимым щитом.
- Солдат очнись, мать твою! Пуля у тебя по касательной прошла, вставай нам надо сдержать атаку! - Севере резко вернулся в реальность отчетливо слыша каждое слово сослуживца. Похлопав глазами, Гросснер передернул затвор, давая оружию остыть от перегрева.
Неужели, разговоры о псионике правда? Это не выдумка? Человек высунулся из окопа, щедро поливая турианцев пулями, которые уже были чуть ли не в окопах оборонявшихся. Крики, оры, кровь то красная то синяя, местами смешанная кровь впитывалась в землю, стрекотали пулеметы, громкой бравадой стреляли орудия.
- Внимание, нас окружают, говорит взвод состоящих из самоходных гаубиц! Идем к вашим позициям, дайте координаты для подавления противника, - раздалось в динамике.
Вот это вовремя, огневая поддержка бы не помешала, иначе враги возьмут эти окопы и стратегический объект. Очередь. Еще очередь. Гросснер прострелил шею одному из турианцев, что стал корчиться на земле, держась за пробитую насквозь вену, обильно наполняя землю вокруг кровью. Послышался долгий свист снарядов. Секунда. Две. Взрыв, за ним еще один, следом еще три, два турианских танка загорелись, где-то рядом валялась нога неудачливого турианца, а где-то рука, судя по всему другого. Севере вновь почувствовал резкую боль, на этот раз в плече. Спрятавшись в окопе, он сильно сжал рану, пытаясь глазами найти бинт, где-нибудь рядом. Вдруг рядом прыгнул в окоп турианец, прицеливаясь в человека. Гросснер со всей ненавистью в глазах вытянул руку, пытаясь дотянуться до него, не смотря на то что враг стоял в метрах двух, внезапно, «птица» стала задыхаться, хватаясь руками за грудь, после чего упал замертво. Севере с удивлением смотрел на это, переставая понимать что-либо вообще, лишь увидев перед собой того странного человека со способностями к псионике, сознание медленно покидало Михаила, он чувствовал очень сильную слабость, которая перекрывала даже боль. ____________________________________________
Нынешний день выдался куда дружелюбнее, нежели предыдущий, несмотря даже на донимающие его воспоминания. Гросснер довольно развалился на кресле, теперь можно было расслабиться и посмотреть дела, что передала ранее Кларисса. Было интересно, о чем идет речь, турианец... Хм... Вставив носитель в разъем в его кресле, файлы отразились на большом настенном телевизоре перед ним.
- Интересно, Клара, что на этот раз ты мне принесла, - с этими словами он включил первый файл.
Михаил легонько прищурился. А это было куда интереснее, появился новый убийца. Севере продолжал листать заключения с помощью омнитула. Тело турианца было красиво распластано на пригорке. Сразу видно, что убийство не простое. Скорее всего, птица, что лежала внутри турианца, олицетворяла саму жертву, комендант всегда был жаден, и этот символ, как бы говорил, бескрылая "свобода" умерла вместе с ним. Видимо, труп как-то ограничил свободу убийцы, за что тот и прикончил его. Отделенный орган и вставленный в задний проход говорил лишь о том, что у этого убийцы был тяжелый период насилия в детстве. И... Символ, что он значит? Быстро пройдясь по заключению трупа, Гросснер переключился на следующий труп. Его раздирало любопытство, это было некой игрой, найти такого же хищника, как он, искоренить с его территории, но прежде чем "сдать" Кларе этого убийцу, встретиться и поговорить лично, всегда интересно видеть этих маньяков, в этих отклонениях у каждого такого интересного хищника, была своя необычность и она затягивала, особенно интересно, было наблюдать такое у женского пола, это манило, такая неповторимость каждый раз, но хищник внутри не шел пока на уступки. Кроган... Главный подозреваемый в убийстве старика Константина. Недочет многих органов, позже установлено, что часть композиции символа изготовлена из краски, полностью состоящий из очень мелко покрошенных органов и крови. Оставшееся сердце во рту трупа, говорит лишь о том, что скорее всего, убийце нанесли глубокую моральную травму, притом скорее всего именно этот кроган. Жуки внутри организма, семена внутри органа... Похоже убийца тоже подозревал жертву в убийстве старого цветочника. И опять один из акцентов на репродуктивном органе... Сомнений не оставалось, действительно, это один и тот же убийца... "Хм... А этот убийца мне нравится все больше и больше"- с ухмылкой подумал человек, продолжая смотреть фотографии и заключения. Складывался примерный психологический портрет: турианец или турианка, от двадцати до сорока, слабой(?) комплекции, о чем свидетельствует использования транквилизаторов и симуляторов, в детстве перенесший психологическую травму, связанную с сексуальным насилием над ним. Имел контакты с Константином, вероятно, любит цветы. Вероятно, знак символизирует некоторое место, где с ним произошло что-то значимое. Ровные разрезы тела, но неаккуратное извлечение органов говорило о том, что убийца не очень умело обращается с хирургическими инструментами, а значит, в медицинской среде искать его искать нет смысла. Скорее всего, маньяк предприниматель или заведующий каким-то заведением, о чем свидетельствует связь с комендантом. Общение с цветочником, если и было, то точно не давно, иначе бы он знал о таком из уст своего старого друга, значит, убийца, может быть, прибыл в колонию не так давно. Тела найдены в неблагополучных районах, значит искать "хищника" надо в среднем и нижнем районе, притом в местах, которые не так сильно отдалены от того же цветочного магазина. Теперь осталось лишь одно. На что можно навести Клариссу, так, чтобы к убийце сам Михаил добрался несколько раньше и смог поговорить с такой интересной личностью, пережившей не очень благополучное детство.
Кларисса больше не могла ждать. Убийства стали происходить с поражающей частотой. Да и еще мнение от экспертов, на которое она так рассчитывала, не слишком дало толчок первому делу. Женщина закрыла лицо рукой и помассировала виски. А может это она что-то упускает? Не видит очевидного у себя под носом? Голова не соображает, слишком устала, и слишком много всего навалилось на ее плечи. В любом случае, ей была нужна помощь. Детектив на полминуты зависла, глядя на список контактов в своем интсрументроне. Затем нашла нужный и нажала кнопку вызова.
- А-а, привет, Кларисса. Я уже просмотрел интересующую тебя информацию, - ответил на звонок Гросснер.
- Это хорошие новости, мистер Гросснер. Когда мы можем встретится и все обсудить? – женщина нервно провела рукой по волосам. – Проблема в том, что мы нашли еще одно тело. Уже, наверное, видели новости… Все тайное стало явным. Больше тянуть нельзя.
- Нет не смотрел, в последнее время СМИ часто преувеличивают, чистой правды от них не добьешься, встретиться... Я свободен, можете подойти ко мне, а если время не располагает, можем встретиться там, где вам удобно, - человек закурил трубку.
- Где Вам будет удобно. В конечном итоге это вы мне нужны, а не я вам. Могу подъехать к Вам.
- Клара, мы знакомы не один год, вы же знаете, что мне не тяжело и такого рода работа приносит своего рода удовольствие.
- Удивительно, что находятся те, кто получает удовольствие от такой работы… - протянуто и чуть тихо произнесла детектив. – В таком случае, я скоро буду у Вас.
- Хорошо жду, - Гросснер отключился и лениво вытащил носитель, косо посмотрел на Шедар, что потихоньку стремилась к закату. - Лоррейн, у нас скоро будут гости, проследи что бы гостиная была готова к приему гостьи.
- О, сэр, поздравляю.
- Что? Нет, это Кларисса придет, по делам.
- Жаль, сэр.
- Отчего жаль? - Михаил посмотрел на своего дворецкого.
- Пора бы вам не оглядываться на ваш печальный опыт и подыскать стоящую подругу, с которой вы пойдете по жизни.
- Иногда мне кажется, что зря я тебя из окопа тогда вытащил и после войны взял к себе на работу, - Севере задумался,- хотя нет, извини за высказывание, просто как-то тяжко в последнее время.
- Снова воспоминания донимают? - Лоррейн тяжело вздохнул.
- Да, с новой силой, - Михаил прикрыл глаза, - потом поговорим, хорошо, мой старый друг?
Дворецкий вышел.
Некоторое время спустя Гросснер, в ожидании покуривая сигарету и медленно потягивая коньяк из бокала, сидел в гостиной смотря в большое окно, по обеим сторонам от которого плавно поднимались две лестницы из итальянского белого мрамора обрамленные воздушными кованными перилами создавая на уровне второго этажа небольшой обзорный мостик.
Кларисса поправила куртку и осмотрела себя, захватив спадшую на лицо прядь светлых волос, заправила за ухо. Вроде выглядит нормально. Одета женщина была в штатское и не обязана была носить форму. Устав допускал такое, и старшие детективы, находясь на смене, обязаны были иметь при себе лишь полицейский значок и оружие. Ривес напряженно выдохнула и нажала на интерактивный звонок. Затем подняла взгляд вверх, рассматривая здание, хоть и не единожды здесь уже была. Выглядело оно старинно, подогнано под архитектуру толи 20, толи начала 21 века, впрочем, как и все здания в верхнем городе. Это как-то странно смотрелось, когда мимо проносились небольшие шаттлы и летающие кары, и то тут, то там мелькали голограммы и огни персональных омни-тулов, как будто две эпохи соприкоснулись, допуская существование друг друга на тонкой пограничной линии горизонта событий.
Дверь женщине открыл дворецкий.
- Добрый вечер, детектив, - слабо улыбнулся мужчина.
- Здравствуй, Лоррейн.
- Проходите, - дворецкий отступил в сторону, пропуская Ривес внутрь. Затем указал на проход. - Он ждет Вас в гостиной.
Неспешно пройдя дальше, детектив стесненно замерла у входа в зону гостиной.
- Проходи, не в первый раз здесь же, - он не обернулся и плавно показал бокалом на соседнее кресло, - сегодня опять Шедар красиво идет к закату, не находишь?
Кларисса устало опустилась в кресло.
- Убийства происходят слишком часто и между ними нет никакой закономерности, - детектив проигнорировала вопрос Михаила, словно вообще его не слышала. Все её мысли занимали совсем другие вещи. – Как будто убийца действует спонтанно. По воле случая. И между жертвами нет никакой связи…
- Убийца идейный и это видно, связь проследить можно, нужно лишь присмотреться, частота убийств тут не к месту, вот что ты можешь сказать об убийце? - начиналась самая интересная игра Гросснера, где он намеками помогал Кларе дойти до нужных выводов.
- Вы правы, - женщина качнула головой, опустив взгляд. – Частота не причем… Все происходит случайно… Убийства носят ритуальных характер. Очень много символов, которые делают акцент на определённых вещах. В крови всех убитых был найдены вещества. Транквилизаторы. Все жертвы мужского пола… И убиты с особой жестокостью, словно их наказывали.
- Это верно подмечено, хотя с ритуалами я бы не стал спешить, символика служит скорее какими-то знаками, относящимися к каждому из убийств, не находите? Птица без крыльев у коменданта и зерна цветов из моей лавки у крогана… Единственный символ который можно назвать ритуальным это знак, который одинаков в обоих убийствах, но составлен из разных материалов. Но, то что вы подметили, это только часть общей картины, подумайте над психологическим портретом еще. Почему, например, у обоих сделан акцент на репродуктивных органах? - Михаил с ухмылкой смотрел в глаза Клариссы.
- Потому что имело место быть сексуальному насилию… - выдохнула детектив, подняв глаза.
- Именно, как думаешь, этот турианец или турианка давний давно прибыла в колонию или нет? – он перехватил ее взгляд, полный усталости, но при этом собранности и стойкости.
- Скорей всего это турианка. Множество вещей указывает на это. Не из колонии. Прибыла недавно, - женщина встрепенулась. - Может посмотреть галактические сводки о подобных преступлениях?
- У тебя есть доступ к данным служб безопасности других планет? В целом ты права, предположительно это женщина, так же ты упустила несколько совсем незначительных деталей, до которых, в принципе ты сможешь дойти, а там и поймать убийцу.
Детектив провела рукой по лицу и, помяв переносицу, выдохнула.
- Если честно. Я не знаю, что упускаю. Слишком много работы, - она на пару секунд закрыла лицо руками. - Я постоянно просматриваю материалы дела и не вижу очевидного, наверное... И что же я пропустила?
- Кларисса, ну какая в этом интрига? Преподнести все на блюдечке, подумайте, иногда на дела надо посмотреть, с другой стороны. Вспомните коменданта, если наш убийца идейный, то просто так он бы не был убит, верно?
- Верно. Эти символы... птица, знак турианской колонии, акцент на некоторых органах. убийца хотел показать, чем являлась жертва и за что была наказана? - Кларисса стянула брови, смотря на мужчину.
- Продолжай, ты на правильном пути, почему жертвы были наказаны? Так... Ты сможешь... Выйти на примерный круг подозреваемых, пускай их все еще много, но уже не каждого жителя проверять.
– Не знаю... – Кларисса покачала головой. – На народного мстителя не похоже. Потому что последняя жертва не имеет отношения к криминалу. И выбор жертв тоже не случаен. Убийца знал натуру жертв, значит, был с ними знаком.
- Именно, у тебя есть зацепки, ты можешь даже установить, кем ориентировочно может быть убийца в плане профессии. - Гросснер взял еще одну сигару,- будешь? - он достал еще одну и предложил Кларе, - ты говорила, есть еще жертва, по ней есть информация или... Пока ничего такого?
Клара сделала жест рукой, отказываясь от предложенной сигары.
- Я не курю, вы же знаете.
В этот момент в гостиную вошел дворецкий с подносом и поставил перед носом женщины чашку с ароматной черной жидкостью.
- Спасибо, Лоррейн, - слабо улыбнулась Клара.
- Всегда пожалуйста, детектив, - бросив последний взгляд на двух сидящих людей, мужчина удалился.
- Ничего, - Кларисса взяла чашку. - Я не стала выяснять пока подробностей об этом человеке. Дождусь результатов вскрытия. Всю информацию, которая на данный момент есть, прекрасно осветили местные СМИ, - на последнем слове Ривес пренебрежительно фыркнула.
- А-а СМИ...- он ухмыльнулся, убирая сигарету, - мало сейчас стало хороших информбюро, к слову, что там на счет второго убийцы? Эксперты уже дали оценку или все еще ждешь ответа? - он закурил, поудобнее усевшись на своем месте.
– Кстати об этом. Я не получила толкового ответа, который поможет прояснить мне ситуацию. Поэтому... – Кларисса достала из кармана носитель, – собрала нужные материалы и принесла вам.
- Что ж, я смогу их оценить, - Михаил взял из ее рук носитель, - еще чем-нибудь могу помочь?
– Есть еще кое–что. Недавно я встретила азари... Наркоманку. Она рисовала странные картины. На них были изображены жертвы первого убийцы. Мне кажется, она что–то знает… Я пыталась поговорить с ней, но это оказалось бесполезно. Наверное, мне стоит разыскать ее, привести в чувство и поговорить, когда она будет в нормальном состоянии. Вообщем, ничего примечательного, – женщина сделала несколько осторожных глотков из чашки.
- Хм... Интересно, но... Стоит ли доверять наркоманки? Многие детали в свое время утекли в СМИ, она могла вдохновится этими сведеньями, - Гросснер даже глазом не моргнул, - теряешь хватку Кларисса, если пытаешься докопаться до правды у наркоманов.
Детектив с подозрением покосилась на мужчину.
– Я тоже посчитала поначалу, что она видела это в новостях... Но почему бы не рассмотреть все варианты?
- В принципе, можешь попробовать, но я к наркоманам притом азари отношусь с брезгливым презрением, многие хотят дешевой славы, и эта может быть не исключением.
– Я не уверена, что это ей нужно, – с угрюмым сомнением на лице произнесла Клара. – Она казалась другой... Впрочем, вы правы, – она мельком заглянула в глаза Михаила. – Неизвестно, что ей могло взбрести в голову под дурманом.
- И я о том же, многим под дурманом могут видеться разные вещи, - Севере стряхнул пепел в пепельницу, - в общем... Странные дела творятся в последнее время. Еще кофе? - он улыбнулся смотря на то, как детектив допила свою кружку.
- Нет, спасибо, - женщина поставила чашку. - Мне еще хотелось бы с вами поговорить, но у меня много работы, - на ее лице промелькнула мольба. Она слишком вымоталась, а дела были далеко от завершения.
- Что ж, удачи тебе в твоих начинаниях и помни, твой друг почти всегда здесь, - Гросснер встал и поклонился, медленно провожая гостью.
______________________________
- Гросснер Михаил, позывной Севере, так? - с грозным выражением лица спросил тот самый боец с псионикой.
- Именно, - человек смотрел на прохаживавшегося по челноку «мага современности», - куда мы летим?
- Вопросы задаю здесь я, сегодня в окопе, это сделал ты?
- Что именно?
- Применил заморозку к турианцу.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- В досье написано, что у тебя есть склонность к псионике, как она проявлялась?
- Я не знаю, так шептались только медики, толком даже не знаю что это за «магия».
- Это не магия, солдат, это боевое превосходство над врагом! Таких, как мы, единицы, но мы можем кардинально менять положение на поле боя.
- Так куда мы летим?
- В секретный лагерь, будем в тебе развивать потенциал.
- А что с…
- Бойцами? Их окружили, по факту, это единственное боеспособное подразделение, что осталось на той планете, всем пришлось отступить и эвакуироваться из-за резкого наплыва турианского космического флота.
- Они обречены, мы не сможем прислать подмогу?
- Конечно, но будь уверен, такие как они, унесут с собой много турианцев на тот свет, - боец ухмыльнулся, корабль затрясся, после чего остановился, - ну вот, Севере, мы прилетели.
Они оказались в небольшом коридоре, в конце которого стояло три вооруженных человека.
- Код: альфа три-семь-пять, кандидат со мной.
Солдаты расступились, дверь открылась и оба человека зашли внутрь.
- Добро пожаловать в тренировочный лагерь по подготовке элитных бойцов, если ты подтвердишь свои способности и сможешь пройти курс обучения, ты станешь спец агентом, но официально ты останешься в звании рядового, так как тут много секретного. Дальше тебе уже расскажет местный капитан, - они подошли еще к одной двери, где сидел и что-то писал в тетрадке, Гросснер удивился, так как в век электронных технологий что-то писать на бумаге просто парадоксально, - передаю вам кандидата, есть склонность к заморозке.
- Можешь идти, лейтенант, - капитан перевел взгляд на Михаила, - я уже успел ознакомиться с твоим досье, удивлен что пишу в тетради? Самые секретные данные лучше всего хранить именно в рукописном варианте, никто не взломает и не украдет дистанционно, - он встал, - что ж Севере, ты будешь готовиться, прежде чем принять тебя в программу. Я должен тебя предупредить, что каждый боец, который проходит этот курс, под контролем и наблюдением, если боец внезапно выходит из-под контроля и срывается, бесконтрольно используя псионику, он устраняется, так что… Готовься, прежде всего тебя будут обучать на твой основной навык, во время обучения твои силы проверяют если ты не сможешь обучиться тебя отправят обратно на передовую, а обо всех этих разговорах тебе придется забыть, иначе мы в этом поможем. Вам ясно это боец? - Капитан подошел к Севере, - и так видно, что ясно, я вам покажу вашу новую каюту на время обучения.
Гросснер кивнул, раздумывая на тему всего этого. Как это можно выйти из-под контроля? И как будут устранять такого бойца? Ведь он видел, как тот лейтенант «отжигал» на поле боя, практически в одиночку сдерживая целый отряд. Да и вся эта секретность… Теперь жизнь Михаила зависела полностью от него самого, если он поймет, что значит выйти из-под контроля, то постарается сделать все что бы остаться под командованием и не самовольничать во избежание смерти…
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
Совместно с Роса.
Невролог закончил осмотр, положил на стол приборы, просмотрел результаты сканирования. Иллиста молча, с улыбкой наблюдала за ним, сидя на высокой кушетке и свесив с неё вниз ноги. Прежде она видела его в больнце один или два раза - молодого невысокого парня-человека, весёлого, слегка чудаковатого и постоянно куда-то спешившего. В профессиональном плане турианка его почти не знала, но то, как он сейчас с ней работал, ей нравилось.
- Ну, что, доктор Раухал? - Иллиста подалась чуть вперёд в попытке заглянуть в планшет невролога.
Реакция мужчины была почти мгновенной. Он отступил назад, сел на стул напротив кушетки и положил планшет себе на колени, перевернув его монитором вниз.
- Ой-ёй, - он покачал головой и расплылся в широкой улыбке, - меддокументация не для носа пациента.
- Да, ладно, - протянула Иллиста, - мы же с вами коллеги.
- Тем более! - Раухал многозначительно поднял вверх указательный палец, но почти тут же перешёл уже на более серьёзный тон. - Да и смотреть там особо нечего. Обычное сотрясение. Органических поражений нет, переломов и трещин костей черепа тоже, желудочки не расширены, функции не нарушены. Несколько дней отдыха дома, седативные - и всё будет о`кей. Так… - он активировал иструментон и выписал рецепт, - и спать побольше. Заключение для следователя вам выдать?
- Сомневаюсь, что оно может понадобиться, - вздохнула турианка. - Но давайте.
На работе она рассказала только половину правды - про само нападение и кражу вещей, не упоминая ни о попытке изнасилования, ни, тем более, об убийстве. И на совет обратиться в полицию отшутилась, что за копом ей далеко ходить не надо. Но не зайти к Анфии Иллиста не могла. И несколько удивилась, услышав от Лаэ, что та уже собиралась сама её разыскивать.
- Что ещё задумал ваш… благотворитель? - ядовито спросила она, едва переступив порог кабинета главврача.
- О ком это вы? - погружённая в чтение почты, безразлично спросила азари.
- О том, с кем вы заключили сделку насчёт меня… - Иллиста подошла к столу Анфии и оперлась на него руками. - И о том, кому я обязана сотрясением мозга.
Анфия подняла на Иллисту полные ледяной насмешки глаза и криво усмехнулась:
- В случившемся виновны только вы, - услышав, как в груди Иллисты начинает клокотать глухое рычание, она быстро сменила тему: - Впрочем, я хотела вас видеть совершенно по иному поводу. Из полиции пришёл слёзный запрос. Они просят выделить им патологоанатома.
- Что?! - Иллиста уже была готова задать Лаэ вопрос, а не рехнулась ли она часом. - Кого?!
- Патологоанатома. Не знаю, куда они дели прежнего, но эксперт им нужен немедленно. Дело под особым контролем.
- Вы… соображаете? Я - хирург и…
- ...и в вашем деле есть пометка, что вы компетентны в плане выдачи криминалистических заключений подобного рода, - перебила её Лаэ, многозначительно подняв тонкие нарисованные брови. - Я прекрасно понимаю, что сейчас вы на больничном, но это дело не терпит отлагательств. Полиция просила прислать лучшего, а лучшая у нас вы.
Иллиста поняла, что над ней просто издеваются. Произвести вскрытие и выдать после него заключение мог любой патолог из госпитального морга, но Анфия собиралась направить именно её…
На омни - новенький, купленный сегодня утром - пришло извещение о временном назначении… “Уже направила, - дрожа от ярости подумала турианка, - мереташш… [1]”
Это походило на настоящее взятие измором. При чём, в случае с назначением экспертом формально всё было сделано верно, без нарушений. Здесь Фалькрус возразить уже не могла.
Анфия улыбалась, глядя на разъярённую турианку, и наслаждалась зрелищем.
- Вы… - Иллиста едва сдерживала себя, чтобы не сорваться.
- Мне жаль, что приходиться заставлять вас работать в больном состоянии, но обстоятельства требуют, - проворковала азари, и развела руками. - Сами видите, в какой спешке приходиться действовать. Кар за вами уже пришёл - вас ожидают в полицейском участке. С нетерпением…
------------------------------------
Кларисса уставилась в дейтапад, читая информацию, которую ей любезно достал агент по ее просьбе, а именно, сводки дел похожих преступлений с других планет. Для обычного детектива добыть подобную информацию было достаточно проблематично, пришлось бы связываться с торговцами информацией, но для федерального агента это было раз плюнуть. Дорогу до отдела патологоанатомии она могла пройти с закрытыми глазами. Единственное, приходилось время от времени уворачиваясь от идущих на встречу коллег.
- Ну что док… - Ривес резко замолчала, когда подняла взгляд. – Оу… - она еще несколько секунд стояла молча, переваривая увиденное. - Иллиста? Ты что здесь делаешь? – наконец выдала женщина.
- Подумываю о смене места работы… - с сарказмом ответила турианка. - Вот подыскиваю новое, - заметив недоумение на лице подруги, она взяла себя в руки - в конце концов, Клара-то уж точно была не виновата в том, что её, Иллисту, оправили на “сверхответственную работу”, несмотря на состояние здоровья - и добавила: - Извини. Меня к вам отрядили в качестве патологоанатома. Может, хоть ты мне объяснишь, какого кликсена тут происходит? Где это видано, чтобы для вскрытия криминального трупа приглашали хирурга, врача широкого профиля?
Пожалуй, перспектива работать вместе с Кларой, помочь ей, была единственным положительным моментом во всей этой совершенно кземской истории, единственным, что удерживало Иллисту от того, чтобы устроить скандал.
- Наверное, потому что ты врач широкого профиля, - констатировала Кларисса, чуть улыбнувшись. – Если честно, с одной стороны, я рада что ты здесь. С другой, - она сделала каменное лицо, - лучше бы прислали кого-нибудь другого. Не хотелось бы мне, чтобы ты видела, с чем мне приходится работать… - она указала на тело, накрытое белой материей. – Кстати ты уже осматривала его?
- Ещё нет. Я всего пару часов назад вообще узнала, чем мне предстоит заняться, - Иллиста подошла к столику, на котором лежало тело, и ободряюще улыбнулась Кларе. - Не переживай, мне со многим приходилось работать, - она ухватила ткань по краям, приподняла - в нос ударил густой, слегка будоражащий металлический запах крови с едва уловимым сладковатым привкусом, заметно приглушённый холодильной установкой, где тело находилось последние сутки, но всё же довольно ощутимый. - Великие Духи! А твой... хм... подопечный, я смотрю, творчески подходит к делу, - Иллиста внимательно посмотрела на Клару. - Ты точно уверена, что хочешь присутствовать на вскрытии?
- Издеваешься? – Клара нахмурилась. – Это не смешно.
- А я и не смеюсь, - взгляд турианки посерьёзнел, вертикальные зрачки сузились.
Она действительно не смеялась - всего лишь один фактор лег на другой: иного восприятия у военного врача, много видевшего и испытавшего, да ещё и по своей исконной природе хищника, быть не могло. - Зрелище будет ещё менее приятным, чем сейчас. Но, если ты считаешь нужным...
Не снимая покрывала, Иллиста дала указания дрону, и тот послушно покатил столик в сторону резонансного сканера.
- О нет! Стой! Ты права, меня сейчас вырвет… - детектив наиграно скорчила рожу и перекрыла рот рукой. – Илли, правда, перестань, - она вновь посерьезнела. – Ты что думаешь, полиция убийства гребанных кукол с игрушечной фабрики расследует? Или ищет говнюков, которые истоптали соседский газон? Или ты думаешь, что существует только одна страшная вещь – это война? Мир не черно-белый, где есть только война и мир, Иллиста.
Клара не на шутку взъелась. Слава подруги почему-то показались ей оскорбительными. Хотя это было связано по большей части с тем, что в последнее время Ривес была просто не в духе. Ну еще бы, когда ты бегаешь без сна больше 30 часов, когда на парковке приходится оглядывается как параноик, когда кому-то из твоих близких грозит опасность, когда еще начальство давит и требует ответов, которых у тебя нет, когда и правда время становится для тебя дефицитным ресурсом... Кларисса выдохнула. Лучше об этом не думать, а то рехнешься. Она провела рукой по лицу и взглянула на турианку, сожаление промелькнуло в ее взгляде, когда она поняла, что могла наговорить лишнего.
– Прости. Я просто устала, - женщина отстраненно посмотрела куда-то в сторону. – Я не первый раз на вскрытии. Так что меня ничего не смутит. Лишь бы запах не чувствовать… Ну, ты знаешь, их я не перевариваю, - уголки губ слабо дернулись.
Иллиста странно посмотрела на Клару - взгляд турианки на секунду вдруг стал тяжёлым, угрюмым и каким-то отрешённым. Но потом лучшие чувства пересилили в ней боль и гнев, она улыбнулась.
- И ты меня. И поверь, я тоже иногда пытаюсь защитить тех, кто мне дорог от невзгод этой жизни, - она вернулась к сканированию и вывела на экран полученную в результате трёхмерную модель тела жертвы. - Мм-р-мм… похоже, все кости целы, за исключением тех, по уровню которых ему отсекли конечности, - она извлекла тело из аппарата, сняла с него покрывало. - Да уж… - мрачно буркнула она, глядя на то, что вполне можно было назвать фаршем. - Теперь я абсолютно уверена, что у “клиента” не всё в порядке с головой.
- Значит правду говорят, что все врачи циники, – Кларисса деловито вскинула брови, косясь на Иллисту.
Не отвлекаясь от работы, турианка заметила:
- У вступившего на путь врача есть только три перспективы: либо он станет немного циником, либо свихнётся, либо бросит свою работу. Иного не дано, - она достала из шкафчика и холодильника несколько наборов пробирок и поставила их рядом с собой на металлический столик.
Первые образцы она сняла прямо с кожи человека и тех органов, и тканей, которые были сейчас доступны для осмотра, отправила их на спектральный анализ и включила запись протокола.
- Похоже, предплечья и голени ему отрубили при помощи мономолекулярного клинка - срез ровный, и убийце хватило одного удара, чтобы отсечь их, - надев перчатки, Иллиста продолжила поверхностный осмотр. - Итак, перед нами человек, мужчина, европеоидного подвида, возрастом от двадцати пяти до тридцати лет. Атлетическое телосложение, рост выше среднего. Время смерти - около тридцати часов назад. Причина сметри пока неясна - часть повреждений нанесено уже после остановки сердца, часть - до, но ни одно из них причиной смерти не являлось. Передняя брюшная стенка вскрыта при помощи острого инструмента, размерами приближающегося к хирургическому ланцету, часть органов брюшной полости удалено. Операция производилась после смерти жертвы. Органы удалены небрежно.
- Так же небрежно, как и предыдущих, - вставила свой комментарий детектив.
- Видимо, секционнки он не проходил, - хмыкнула Иллиста и, глянув на Клару, добавила: - Я к тому, что медик так бы не делал. Так… Половой член и мошонка отсечены тем же острым инструментом, тестикулы неаккуратно отсепарованы от мошонки тупым и острым путём, половые железы вставлены на место глазных яблок... - Иллиста бережно извлекла яички из глазниц, - удалённых способом, описанным выше. На мочке носа следы зубов - похоже, убийца зачем-то прикусил её. Некстати… - турианка, вооружившись портативным сканером, сняла отпечаток и вывела отображение на экран. - Что ж, это точно турианец, судя по отметинам зубов. Позже можно будет смоделировать слепок.
- Отлично. Но это нам ни о чем не говорит, но мог получить укус когда угодно. Если только ты точно не скажешь про время.
- Точно скажу, как будут результаты гистологии, - Иллиста отдала дрону ещё один образец. - Это вопрос нескольких минут. Но по внешнему виду - не более, чем за час-полтора до убийства: следов воспаления нет. Значит, оно просто не успело развиться. Следы носового кровотечения, но носовые кости и хрящи целы - это не следствие травмы. Многочисленные мелкие кровоизлияния в конъюнктиву, слизистую нёба, глотки, носовых ходов, хоан. Похоже, в процессе истязаний у него резко подскочило артериальное давление, что типично для такой ситуации - вот сосуды и не выдержали. На голове, в затылочной части гематома, но кости черепа целы, и царапины, схожие с теми, что ты мне показывала раньше. Гр-мм… интересно… - Иллиста осмотрела царапины через увеличитель, аккуратно взяла с них образцы ткани. - Клара, похоже, это женщина.
- Как ты это определила?
- Из внешнего вида царапин. Для мужчины когти тонковаты, и ни один мужик не следит за ними так, как этот убийца. Ну, если он, конечно, традиционной ориентации... У меня, к слову, такого маникюра нет. Косвенно это подтверждают ещё и размеры зубов убийцы. Так что, среди мужского турианского населения Хейлоса убийцу можно не искать. Идём дальше, - при помощи дрона женщина перевернула тело на живот. - О, Духи!.. - на мгновенье она, казалось, потеряла дар речи. - А вот это уже точно не турианка, это зверь покрупнее… И знак Таэтруса на полспины. Вырезан тем же лезвием, которым вскрывали брюшную полость.
Кларисса на пару секунд зажмурилась и закрыла нос и рот рукой, подавляя отвращение от резкого запаха, когда Иллиста перевернула жертву.
- Пфф, может это гей-турианец хилого телосложения, - шутливо отмахнулась детектив. - Я тоже склоняюсь к тому, что это турианка. Но.. В общем нужно что-то посерьезней… В крови есть остатки каких-нибудь веществ?
Фалькрус посмотрела на мигавший и тихо гудящий спектральный аппарат.
- Пока не знаю, будет известно через восемь минут. Пока давай посмотрим, что здесь ещё есть... Тус маартешш… - прежде Иллисте не приходилось воочию видеть залитое золотистого цвета металлом анальное отверстие, в которое был вставлен половой член. - За что ж так жестоко... - она попробовала отделить застывшую золотую каплю от кожи. - Металл лили уже на мёртвое тело. Такие же глубокие царапины на ягодицах, как и на спине и... - на одном небольшом участке можно было различить край заднего прохода, - а вот эти травмы - прижизненные, - Иллиста указала на широкие трещины по краю ануса. - Пожалуй, внешне - всё. Теперь посмотрим, что у него внутри.
Протяжный мелодичный сигнал оповестил женщин о том, что результаты анализов готовы.
Взяв в руки пневмоскальпель, турианка перевернула тело обратно на спину и приступила к самому вскрытию.
- А вот и причина смерти, - сказала она, вскрыв сердечную сумку. - Обширный трансмуральный инфаркт миокарда. Следов агонии действительно почти нет. Ещё из внутренних повреждений: разорванный анальный сфинктр, прямая кишка, сигмовидная кишка... - продолжала бубнить она.
- Понятно, - прервала турианку Кларисса. - Можно сказать, что он умер от болевого шока, - женщина уперлась руками в бока. - У предыдущих жертв нашли споры каких-то моховых растений, любящих влагу и земли, перемешанной с бетонной пылью. У этого есть что-нибудь подобное?
Сняв перчатки, Иллиста подошла к спектральному анализатору и взглянула на предварительные результаты.
- В пробах из носоглотки - следы спор плесени. В волосах на груди и передней брюшной стенки частицы почвы и камня, отличающиеся от таковых на остальном теле по химическому составу. Похоже его какое-то время держали в старом затхлом помещении и там же убили, - в справочнике грибов указано, что этот вид живёт лишь в пещерах и подвальных помещениях с высоким уровнем влажности и быстро погибает в сухом воздухе. Мм-мрм... это ещё любопытнее... В царапинах на волосистой части головы и на волосах разрушенные следы чужой ДНК с правосторонней хиральностью аминокислот... - в глазах Иллисты мелькнуло разочарование. - К сожалению, молекулы ДНК сильно повреждены - произвести идентификацию личности по ним не удастся, - она виновато посмотрела на Клару и вернулась к анализам. - Но... похоже есть нечто иное - на волосах следы табака и ментола, отсутствующие в пробах из носоглотки. Курила не жертва.
Кларисса задумчиво коснулась подбородка.
- Его подчиненный лаборант сказал, что последнее место, куда он отправился был клуб «Вертикаль». Отсюда запах чужих сигарет… Всех жертв нашли в нижнем районе или на стыке. За исключение коменданта… Убийца нашел себе «уютное» логово, после первой жертвы…Так что подобных затхлых помещений в Эдрасе дохрена. Нужно что-нибудь конкретнее, что наведет на места убийств…
- Оно у тебя есть, - улыбнулась Иллиста. - Как я уже сказала, это достаточно специфический вид плесени, предпочитающий определённый набор минералов, - турианка вывела на экран страницу из справочника с описанием гриба. - Попробуй запросить типы почвы у местных геологов. Кроме того, этот вид развивается медленно и долго. Хейлос - молодая колония. Сомневаюсь, что в городе есть строения, достаточно старые, чтобы в них успел настолько расцвести этот гриб.
- Нет. На Хейлосе достаточно много старых зданий, поверь мне. Так что поиск по области не очень удачная идея… У меня есть другие зацепки, пока сосредоточусь на них. У тебя есть доступ к отчетам по другим телам?
- Нет, - мотнула головой Иллиста. - Откуда? Орг-ро… - она взглянула на новую порцию заключений. - Мерзость… этому нет названия…
Кларисса активировала инструментрон.
- Готово. Отправила запрос. Скоро получишь доступ. А мне надо еще кое-что проверить… - она оглянулась. – Как только получишь доступ, можешь еще раз пройтись по результатам вскрытия? Может найдешь что-нибудь, что упустил Зитт.
- Подожди… - ухватив Клару за руку, Иллиста заставила её задержаться. - У него в прямой кишке и на коже ягодиц следы спермы варрена и феромонов самки варрена… Значит, это кобель так разодрал ему когтями спину, когда… - турианка не договорила - всё было понятно и так. - Вот откуда у него такие повреждения. Похоже, мадам убийца в своём изощрении вылила на него феромоны течной суки и выпустила кобеля. Результат закономерен - кобель анально совокупился с ним так, что разорвал ему все отделы кишечника, до которых смог дотянуться своим членом. И жертва в этот момент ещё была жива. А потом ему отсекли гениталии. По всему, он должен был скончаться от болевого шока немедленно. Но он прожил ещё какое-то время, - Фалькрус глянула результаты гистохимии. - Ему ввели нейротоксичное вещество - часть клеток мозга погибла. Это объясняет, почему он не схвалит болевой шок сразу: некоторые нейротоксичные вещества обладают анальгетическим эффектом. Интересно, что это за препарат? - она нажала ещё пару кнопок. - Скрата… Это вещество быстро разлагается. Здесь только его конечные метаболиты… Хитра бестия…
Инструментон Иллисты засветился, оповещая, что пришло сообщение. Открыв его, она увидела, что это заверенное разрешение на получение доступа к материалам, касающимся прежних жертв.
- Оперативно, - сказала она. - Хорошо, я посмотрю, конечно. Но в целом, хочу сказать, то, что я успела понять про этого убийцу… Кем бы он ни был, это… не гуманоид. Это зверь, настоящее чудовище, - она вздохнула и проговорила: - Есть такая присказка: только истинному воину под силу истребить чудовище, только настоящему охотнику под силу изловить грозного зверя...
- Я четыре года гоняюсь за серийными убийцами. Не надо рассказывать мне про чудовищ, - сухо прокомментировала Кларисса. – В общем, ты поняла, что делать.
Иллиста кивнула.
- Сделаю, что смогу.
Кларисса благодарно кивнула.
- Загляну к тебе попозже. С новостями, - уходя, кинула она.
_______________
1. Ме́реташш — шлюха, но не в классическом человеческом понимании этого слова, а скорее в смысле «женщина или мужчина, добивающиеся каких-то личных выгод, в том числе служебных, через постель» (тур.). Здесь, скорее, как единственное, что смогла подобрать в попытке дать название для Лаэ Иллиста.
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Совместно с Metal_Naklz
Сегодня было много музыки, именно музыки. Живой, чувственной, хранящей в себе наследие культуры, традиций. Музыки наполненной памятью войны, потерянной надеждой, и найденной любовью. Живой звук, живой вокал, живой аккомпанемент. На небольшой сцене, справа от бара, ютились: старый антикварный рояль, несколько духовых , ударные и разнообразные струнные. Как ни странно, музыкальные инструменты разных рас, органично дополняли друг друга. Саларианские флейты и азарийский клавесин, контрабас с земли и турианские струнные, кроганские ударные, создавали удивительный ансамбль, который виртуозно давал жизнь мелодиям, и раскрывал, заложенную в них маленькую жизнь.
"Лавка воспоминаний" - так Гардия назвала этот музыкальный вечер, который плавно приближался к своему завершению. Более двух десятков произведений, из разных уголков галактики, вспоминали, о тех или иных событиях, оставивших след в истории. И вот , тот момент, которого ждала она и многие в зале, её выход. Турианка стояла за кулисами, она не спешила, она колебалась, она не могла принять решение. Она дитя двух миров, турианского и человеческого, она дитя войны, она дитя азарийского просветлённого разума, она дитя свободного космоса, одинокий скиталец среди холодных звёзд. Как выбрать песню, что есть её история, что есть её культура? Её история - это её воспоминания, её культура - это гуманоиды, оставившие след в её истерзанной душе. Кончики её пальцев холодели, жвала нервно подрагивали, а в глубине янтарных глаз остывал страх. Гардия обхватила себя за предплечья, резко развернулась и ушла. Выйдя из кулис, она, почти лоб в лоб, столкнулась с Скамтом.
- И почему богиня Милианских гор *, решила лишить своих смиренных рабов, чарующей благодати своего голоса? - турианец поймал её за плечи, и заглянул в глаза.
- Урдентис... я... - она растерялась - Что...что ты тут делаешь?
- Вообще-то ... хотел быть первым, кто выскажет своё восхищение, последним кто увидит тебя сегодняшней ночью, и первым кто увидит тебя солнечным утром. - он нежно прошёлся когтями по её жвалу, не отпуская взгляда. - И ты не ответила на мой вопрос.
- Я не в настроении, да и не знаю что петь, вернее сомневаюсь, не могу определиться, не знаю чему отдать предпочтение. - она отвернулась от него, в голосё чувствовались раздражение и скрытая агрессия.
- Гард, там, в зале, сидят гуманоиды, многие из которых, пришли услышать твой голос, безупречное и эмоциональное исполнение. - он подошёл почти вплотную, и взяв за предплечье развернул к себе. - Они хотят тебя, так и дай им себя... Удивительный мультикультурный коктейль.
Он был прав, она как носитель информации, как маяк, как живая летопись, как зеркало, отражающее пороки и добродетели, стремительно несущегося в бездну мира.
- Спасибо, милый. - Она легонько прикусила его жвало и прошлась коготками по чувствительным бугоркам на тыльной стороне шеи. - Ты очень во время появился Урд. - Мерцающие фалды тёмно-синего платья, зашуршали по ступеням закулисной лестницы. Гардия шала уверенно, она знала, что будет петь и о ком. Её сердце колотилось в бешеном предвкушении, по жилам растекалось тепло, а под пластинами, пробегал ток. Её глаза сверкнули, она резко втянула воздух, ощущая всю вкусовую палитру запахов.
Тонкие серебристые нити искусственного тумана, опутывая сцену, медленно сползали в зал.
Осторожной поступью турианка двигалась к центру сцены, словно не хотела спугнуть момент. Бледно-голубой свет софитов окутал её стройный силуэт, в зале воцарилась тишина, пространство дрожало от ожидания и предвкушения. Она не спешила, ей хотелось насладиться и напитаться этой энергией желания. Кринт скользнула взглядом по залу, гостей было не много, но в тоже время больше, чем она ожидала. Туринка просто стояла на краю сцены, купаясь в свете и ожидании. Энергия, чистая, живая.
Она приблизилась к микрофону, и нежное, мурлыкающе, бархатистое урчание, стало заполнять зал, вытесняя тяжелую и пульсирующую тишину. С каждой секундой, урчание набирало силу, заставляя всё внутри турианки вибрировать. Поймав эту внутреннюю вибрацию, Гардия то усиливала её, переходя на рык, то снова уходила в нежный бархат урчания. Она прикрыла глаза , и словно в экстазе, плавно раскачиваясь, скользила когтями по штативу микрофона. Турианка погружалась в мир звука, мир, который делал её свободной, мир историю, которого она написала сама. Кринт открыла глаза, зрители в замешательстве и предвкушении ловили каждое её движение. Турианка сделала пару шагов назад, и вдохнув густой и горьковато-сладкий аромат Вертикали, разорвала пространство силой своего голоса.
Гросснер пришел на этот вечер только с одной целью: насладится пением Гардии. Тогда он не смог в полной мере насладиться ее нежным голосом. А теперь, сидя за столом в дальнем углу, скрытый полумраком, он наслаждался этими дрожащими жвалами, этими яркими янтарными глазами, наполненными наслаждением. Кринт отдавалась музыке без остатка, это чувствовалось, она уходила от реальности в творчество, и, судя по всему, пела про себя. Михаил ухмыльнулся, музыка и слова были поставлены очень удачно. Она скользила сверкающим, и наполненным силой взглядом, по полумраку зала. Она, как голодный хищник искала, что сама не понимала, возможно, отклик, возможно жертву, возможно сопереживание, а возможно, просто такой же голодный и ищущий взгляд. И она его нашла. Их хищные глаза пересеклись, Севере улыбнулся, смотря на то, как турианка в такт музыке незамысловато двигается. Турианка подмигнула ему, продолжая с улыбкой петь, нежно перехватывая поудобнее стойку микрофона.
Гардия закончила петь, и резко повернулась спиной к зрителям, несколько мгновений, и зал разразился оглушительными аплодисментами. Гардия продолжала стоять к зрителям спиной, ощущая позвоночником, мощную энергию, наполняющую и обволакивающую её. Зрители продолжали аплодировать, она слышала их восторженные выкрики, слова благодарности и восхищения. Это был её день, её миг, её пища... Так и не повернувшись к залу, продолжая тонуть в созданном образе, она, медленно проследовала за кулисы. Там как и обещал её ждал турианец.
- Ну что? - ехидно прищурившись, поинтересовался Скамт.
- Не задавай глупых вопросов, чтобы не получать глупых ответов. - она улыбнулась и щёлкнула жвалами.
- И?
- И... мне надо выпить.- она слегка его толкнула плечом, и направилась в сторону бара. - Если ты не передумал, то знаешь, где меня найти. - Она обернулась и подмигнула турианцу.
Гросснер насладился песнями на этот раз куда лучше, чем тогда на вечере, да и пела турианка больше своего, нежели известного, что не могло не радовать, как только Гардия ушла за кулисы, человек думал, куда бы могла пойти эта хищница. Естественно, что после такого пения горло может устать, поэтому ее, вполне вероятно, можно встретить в баре. Взяв пакет с контейнером для цветка, он отправился вниз, надеясь застать королеву вечера именно там.
На удивление в баре было пусто, только скучающий и заливающий виски, стресс Румб. Она осторожно присела на высокий стул.
- Румб, плесни мне, чего-то элегантного... настроение у меня... - турианнец почти лежал на стойке - Румб! Сартрова морда! - помощник подскочил и разлил напиток.
- Мисс Кринт! Вы пили умоупоительно... т.е. пелили... пели.. - язык заплетался, глаза рассеянно бегали, а когти немного дрожали.
- Румб, ты напился... - она тяжело выдохнула - иди, поспи, вернее проспись. Давай! Свали с глаз моих, пока не разозлилась! - она перегнулась через стойку, и достав бутылку коньяка, наполнила бокал блогородным напитком.
Медленно спускаясь по ступенькам, он раздумывал и смаковал песни, что-то пытаясь напеть про себя, все же, репертуар был на славу подобран. Спустившись, он сразу подметил виновницу сего вечера, плавно подходя к ней спиной, тем не менее, турианка учуяла его и плавно повернулась на стуле с бокалом в руке к не прошеному гостю. На секунду в воздухе повисла напряженная тишина. Он вновь пытался ее изучить, но взгляд не давал полной картины, сохранялась некая таинственность, на которую хотелось посмотреть. Этот родственный хищный взгляд ему очень нравился, невольно, но нравился. Странная непонятная ему легкая ненависть отошла на второй план, если не на третий. На передний план начала выходить некая симпатия... Непонятно взявшись откуда, такого Гросснер не испытывал уже очень давно.
Она поймала его взгляд, как тогда в зале. Неожиданно, для себя она поняла, что не хочет его отпускать, что-то странное, немного пугающее, но в тоже время манящее, словно прикосновение к родственной душе. Гросснер был весьма интересен, но и весьма опасен, он всегда сильно отличался, не только от публики в Вертикале, но и от круга её знакомых. В его присутствии она всегда чувствовала себя неуютно, словно она объект изучения, ребёнок или... жертва.
- Мистер Гросснер, добрый вечер. Я смотрю Вы решили посетить моё скромное мероприятие. - она широко улыбнулась - И как Вы его нашли? - она сделала глоток, чтобы немного снять напряжение, но это слабо помогло.
- Здраствуйте, мисс Кринт,- уважительно начал Михаил, чуть кивая в знак приветствия и садясь на соседний стул,- я часто отслеживаю, культурные мероприятия нашей богом забытой колонии, поэтому, просто не мог упустить возможность посетить Ваш концерт. Я услышал о вашем мероприятии по средствам СМИ, и позвольте заметить, ни разу не разочаровался,- он поставил пакет на пол и достал сигары, после взял одну и достал зажигалку, но остановился и посмотрел на Гардию, мол, можно ли тут у вас курить? В ответ она просто достала портсигар и закурила.
- Это радует, что есть те кто способен ценить настоящее искусство, что есть гуманоиды, которым интересны иные миры... - она сделала глубокую затяжку и выпустила через подрагивающие ноздри, сиреневатые клубы дыма. - Я много слышала о том, что Вы ценитель. - она улыбнулась и отвела взгляд.
- Безусловно, и ваш голос не в пример интереснее слушать нежели местных богатых "знаменитостей" которые петь,- он сделал короткую паузу, затягиваясь, и после того, как выдохнул, продолжил,- совершенно не умеют. И высокое искусство надо высоко ценить, вы не находите?
- Ну для всех критерии разные, то что мы с Вами считаем высоким, далеко от понимания многих, а то что низким - верхом совершенства. Всем не угодишь, да и у каждого своё восприятие мира, как внешнего так и внутреннего. - она сделала глоток. - Я считаю искусством, умение улавливать струны души и чуять чаянья гуманоидов, умение не просто слышать, а слушать, проникая в самую суть. - Она, немного нервно затушила не докуренную сигарету и сделав ещё глоток коньяка, закурила снова. Наедине с этим человеком ей было крайне неуютно, но в то же время интересно. Его запах будоражил и немного пугал, что-то неуловимое было между ними, она это чувствовала, но не понимала. Ей хотелось уйти, но и остаться, хотелось понять, что сокрыто в глубине его сознания и на дне его холодных глаз, но в то же время, это знание пугало её. - Про Вас много говорят, мистер Гросснер, но как обычно бывает ничего конкретного. Не поймите меня не правильно, я не интересуюсь Вашим бизнесом, мне интересен круг Ваших увлечений. - она с некой опаской подняла на него глаза, не зная как он отреагирует.
- Мои увлечения покажутся Вам несколько... Скажем так странными. Например, подарок, что я вам преподнесу, в качестве благодарности за ваш талант, тесно связан с одним моим увлечением, - он достал из пакета коробку, в которой горшок был положен в непрозрачной части коробки, а непосредственно цветок был в прозрачной части контейнера, - пожалуй, этот цветок сравним с вашим талантом, такой же редкий и непревзойдённый, вы не находите? - он поставил это чудо на барную стойку рядом с Гардией, пытаясь уловить ее настроение и ее реакцию на такой неоднозначный подарок.
Горящий, янтарный взгляд турианки сконцентрировался на удивительном цветке. Синяя раза, бархатистые лепестки с фиолетовым отливом, на тонком стебле тёмно-изумрудного цвета.
- Она совершенна. – Гардия, немного робко, протянула руку к цветку, не отрывая от него взгляда. Чуть коснувшись когтями прозрачной части контейнера, она замерла. Светлая грусть, холодным эхом отразилась в её сердце. Воспоминания. Оранжерея, залетая тёплым утренним светом, аромат свежесваренного кофе, светящиеся заботой глаза старого Константина, его рассказы о войне и мире, о цветах и гуманоидах, о музыке и поэзии. Жвала турианки дрогнули и она невольно улыбнулась. – Она настолько прекрасна, что заслуживает свободы. – Сверкнувшие молнией в неоновом свете когти, в одно мгновение разрезали прозрачную часть контейнера.
- Полагаю, что вам цветок придется по душе, совет, для лучшего роста ему нужно немного крови, я обычно покупаю на рынке кровь всяких животных, по моим наблюдениям, левокислотная лучше помогает цвести и расти цветку, эдакое... Удобрение. Но как вы знаете, необычным цветам - необычные подходы,- он с легкой ухмылкой наблюдал как турианка наслаждается ароматом этого такого странного, необычного но таинственно красивого цветка.- ее совершенство берет начало в вас, так же как и наоборот, ваше совершенство берет начало в этом цветке.
- Я смотрю, вы мастер на комплементы, мистер Гросснер. - она хищно улыбнулась. - Кровь... необычно, хотя... Благодарю, это оригинальный подарок, тем более что, Вы угадали, я люблю цветы. Когда ухаживаешь и общаешься с ними... - она немного наигранно засмущалась - да-да, это странно, но я могу разговаривать с цветами... - она испытывающее посмотрела на него, но быстро отвела взгляд - так вот, это расслабляет и успокаивает, даёт возможность отпустить весь суетливый мусор обыденности и остаться в уютной пустоте наедине с собой... - Она сделала глоток коньяка. Гардия чуть привстала, с одной стороны она понимала, что нужно уйти, но с другой ей очень хотелось остаться.
- Мне отчасти знакомы ваши привычки, заведуя прекрасным садом, невольно можешь заговорить с растениями, - он аккуратно улыбнулся собеседнице,- уже уходите? Полагаю, это лучше сделать побыстрее, пока другие фанаты не навалились на вас тяжелым грузом,- он легонько поклонился головой в знак прощания.
- Да вы правы, я не из тех кто стремится к популярности - она немного разачарованно вздохнула, и встала со стула - для меня важно донести идею и эмоции до слушателя, я как транслятор, передатчик, не более... - она осторожно взяла цветок, нежно попробывав его аромат - Рада была пообщаться мистер Гросснер, надеюсь это не последняя наша встреча. - Это был не вопрос, а утверждение. Она облизнулась, и украдкой втянув его запах, покачивая бёдрами, направилась к себе.
Гросснер остался сидеть, лениво докуривая сигарету, провожая взглядом Гардию, и ведь было в ней что-то, чего не было в других жителях этой колонии, нечто возвышенное, идейное, но в то же время, и что-то еще, он улыбнулся самому себе, интересно, он не может ее раскусить или просто не хочет? Пожалуй, такой вопрос Михаил задавал себе впервые. Когда она скрылась, пустой бар наполнился шумом восхищенных фанатов, стало слишком шумно и Севере скрылся в тишине ночных улиц.
* древний турианский миф
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
Совместно с Роса
За окном кто-то внезапно включил утро, и теперь от режущего света Шедара голова дробилась на кусочки. Амира поежилась, прячась под одеяло, и только потом поняла - ее страшно знобит.
На самом деле, ломка была делом предсказуемым - прошло три дня, а у нее все подвязывалось на магическую цифру три. Словно в сказке. Три желания, три загадки, три смерти и три дня.
Она поморщилась, чувствуя как холодеют ноги, а лицо, наоборот, становится жутко горячим, будто его в кипяток окунули. Азари даже пробовать не стала поднимать тяжелые могильные плиты век, позволяя сознанию парить в невесомости: окутывать себя в тягучие и неподатливые щупальца до ужаса правдоподобных мыслей и видений.
“...чужие прикосновения. Она чувствует, как тянется коготь по мягкой коже, оставляя за собой след длинною в целую жизнь. По щеке гуляет дыхание Гардии, прерывистое, тяжкое - от такого туго сворачивается жгут где-то в животе и хочется укрыться, но руки все еще держат - сильно и властно, подобно легендарным вселенским оковам...”
Азари свернулась в клубок, почти плача, застонала, скрученными пальцами отрывая пуговицы от смахивающей на саван рубашки, и впилась ногтями в зажившие узоры ножа на груди. Внутри тела плясало неугасимое пламя, пожирая каждый миллиметр ее внутренностей.
"...на столе человек. Она видит обрубки его рук, посиневший оскал. Хочет, было, подойти, разглядеть лицо, но только Иллиста укрывает его, прячет, а рядом та женщина с пронзительными глазами - ох, и навидалась она мертвяков. В воздухе стоит приторный запах цветов; человек молчит, не стонет, наверное, только потому, что рот у него похож на рваную рану. От глазниц несет смертью. Амира подходит ближе, она знает его - улыбчивый парень по имени Мэтт, что жадно толкался в ней, заламывая руки..."
От этого миража азари скрутило еще сильнее, да так, что хотелось в голос вопить и требовать убить ее как можно скорее. В пересохшем горле болезненно раздулся язык, чесались ладони. Амира, казалось, видела время - то, как отвратительно долго тянутся секунды, желая изорвать, выпотрошить ее тело на части. Она зло заплакала, раздирая саднящие руки, скуля побитым варреном. Огонь внутри пылал, уже не ведая преград - он был везде.
Пожалуй, свихнуться окончательно ей не позволяла тонкая фигура Наины в углу комнаты. Та стояла, молчаливая и непривычно грустная, читала по обыкновению литанию и изредка поднимала на нее большие печальные глаза. В преломленных лучах Шадара азари казалось, что сухие губы малышки четко проговаривают каждое слово, неслышно для нее, но понятно для Богини. Она читала отходную по ней, по Амире, молясь о душе ее и снисхождении к покойнице.
“Поскорее бы она забрала меня,” - подумалось устало. Жгуты по всему телу стягивались все сильнее, выворачивая суставы, дыхание спирало и легкие отказывались работать. Но отвратительней всего был спертый цветочный дух. Сладкий до омерзения, он немилосердно давил, пробираясь под кожу, заражая ее трупным ядом.
Амира часто моргала, смахивала ресницами хрусталики слез, не отводя глаз от Наины и радуясь, что в последние секунды она рядом. Видеть ее серьезное, сосредоточенное личико, слышать шуршание платья, знать, что скоро, совсем скоро они будут навсегда вместе... Вот только бы перестать задыхаться в цветах.
Она дернулась вверх; потолок пошатнулся, замерев на мгновение, накренился и почти рухнул, рискуя задавить ее выжженное дотла тело. Но Амира не испугалась. Под окровавленной кожей чернели останки. По сути, пепел.
“Упокой, развей...” - Наина шевелила губами все быстрее - литания должна быть дочитана, их ждут цветочные поля.
Усопшая рухнула было на колени, поскребла по половицам, надеясь вырвать цветы с клубнями, но тщетно. Оставался один выход: распахнуть ставни и впустить густой воздух - пусть развеет и гнилостный запах цветов, и ее сгоревшее тело.
Пальцы не слушались, только размазывали кровь по поверхности окна, не в состоянии отомкнуть замки. Наина все смотрела на нее, недвижимая и умиротворенная. Казалось, что сестра впитывает в себя вся пространство - маленькая девочка, властительница ее жизни, приспешница Атамэ. Амира заплакала пустыми глазницами.
Окно открылось внезапно, в тот же миг, когда кожа Амиры начала разлагаться - внутри нее была пустота, только небольшая кучка серого пепла. Вот-вот, еще чуть-чуть, и азари станет свободной - ухнут в небытие последние дни, рассыпятся в прах воспоминания, разлетится песчинками она сама…
И реальность разлетелась вдребезги от прорвавшегося в сознание Амиры громкого рычания. Из калейдоскопа бесконечных образов перед ней появился силуэт турианки, постепенно обретший черты Иллисты.
Матерясь, Фалькрус хлопнула Амиру пару раз по щекам, после чего рванула на её предплечье рукав и через инъектор ввела ей что-то в вену, почти мгновенно убравшее боль, судорогу и вернувшее азари в реальный мир.
***
Хмурая и уставшая, Иллиста ехала домой. Травма давала о себе знать: проработав едва ли четыре часа, турианка ощутила себя разбитой, захотелось спать. Сев в ожидавший её кар, она пробовала начать читать материалы, переданные ей по разрешению Клары, но быстро поняла, что от чтения в дороге её начинает мутить. Проворчав себе под нос ругательство, Иллиста погасила планшет, убрала его и, откинувшись на спинку сидения, попробовала задремать, но сон не пошёл.
“Зараза! Похоже, всё же придётся глотать таблетки… - удручённо подумала турианка и попросила остановить кар за квартал от её дома, где была аптека. - Будем с Амирой напару колёса трескать.”
Она кисло улыбнулась, задумалась - и словно что-то щёлкнуло у неё в голове. Какой сегодня день? Третий?.. Да, кажется, сегодня вечером будет ровно трое суток, как она выловила Амиру из пруда. По некоторым тонким особенностям в поведении Амиры, что тогда, что в последующие дни, турианка заподозрила, что одними только жизненными потрясениями её текущее состояние не объяснишь. Конечно, вероятность была пятьдесят на пятьдесят, и подозрения её могли оказаться совершенно беспочвенными, но, если она права…
Иллиста невольно прибавила шаг, ощутив внутри смутную тревогу, и, запустив на ходу инструментон, вошла в электронную сеть аптеки, открывая перечень лекарственных средств, продаваемых в ней, и препаратов, приготовляемых в рецепторном отделе. Вздохнула с лёгким облегчением, увидев, что в нём есть необходимые ингридиенты, и принялась составлять рецепт настойки. Когда список был готов, она ткнула в кнопку “Заказать” - на омни высветилось сообщение о необходимости предоставления кода, разрешающего доступ к паре входящих в настойку веществ. Код, введённый турианкой, подошёл - настойка ожидала её в рецепторном отделе. Забрав её, своё седативное и упаковку ампул с одноразовыми инъекторами, Иллиста споро зашагала к дому. И, переступив порог квартиры, поняла, что успела как раз вовремя…
***
- Амира! Амира, очнись! - ревела Иллиста и трясла её за плечи.
- Наина... Иллиста, она тут, слышишь?... - распухший язык едва ворочался, а на лице играли холодные потоки осеннего ветра, туша пожар. Развеять, правда, вполне себе живую Амиру им так и не удалось.
- Амира... - Иллиста замолчала, наблюдая, как глаза азари приобретают осмысленное выражение, а потом привлекла её к себе, забирая, высасывая из неё переполнявшие ту хаос и боль, пропуская их сквозь себя и отпуская вовне, а на место их загоняя тепло и спокойствие. - Ч-шш... Всё уже хорошо. Всё уже спокойно...
Амира цеплялась за рукава Иллистиной куртки, хватая ртом воздух и плача. Ей было легче: иллюзии посыпались, потолок вернулся на свое место, и даже гнилостный запах рассеялся. В комнате только шлепали плашмя металлические пластины жалюзи и отпрыгивали от стен беспорядочные ее всхлипы. В углу, где пару секунд назад стояла Наина, было пусто.
- Иллиста, что же так?... - она скрючилась, ощущая, как тянут затекшие ноги и руки.
- Это пройдёт, - словно маленького ребёнка, которому приснился ночной кошмар, Иллиста гладила Амиру по голове и спине, легко покачивая из стороны в сторону, - это закончится. Боли больше не будет. Если ты постараешься...
Стараться Амира давно разучилась. Просто дышала рвано и тяжко, припоминая все, что увидела в кошмарах… или все же в пророчествах?
- Я видела человека… Мертвого, с темными глазницами… и тебя, ты тоже была там, Иллиста. Я его знаю, - азари потерла ладонями лицо, размазывая слезы и морщась то ли от слабости, то ли от бесконечной тяжести воспоминаний.
- Ч-шшш… - голос турианки становился всё более и более монотонным, дребезжаще-скрипучим и убаюкивающим. - Какого человека?
- Покойника... Мужчины... ты рассматривала его с той женщиной из полиции, - ее дыхание выравнивалось, но вставать с пола она еще не решалась.
Рука Иллисты замерла над головой Амиры. Глаза турианки поочерёдно отразили паузу, вопрос, недоверие и потрясение. Она мягко отстранила от себя азари и заглянула ей в глаза.
- Что?.. - Иллиста стралась говорить мягко и тихо, вместе с тем аккуратно надавливая на вопрос. - Что ты сказала?.. Ты… видела меня и Клару на вскрытии?!
Амира кивнула, запахивая щегольскую рубаху без единой пуговицы. Туманные видения все еще витали в комнате.
- И ты… знаешь его?..
- Он… - Амира всхлипнула, отвернувшись к окну, вцепилась скрюченными пальцами в живот и согнулась. Эхо непрошенных толчков отозвалось внутри рваным пульсом. - Он жертва возмездия…
Ещё чуть дёрнуть когтём - и она польётся. Иллиста ощутила, как внутри Амиры собрался и готов вот-вот прорваться тугой, полный боли и грязи сосуд. Азари знала то, чего не должна была знать, видела то, чего не должна была видеть. Турианка боялась сделать неверные полвдоха, чтобы не прорвать сосуд в ненужном месте. Прислушавшись, она царапнула:
- Возмездия?..
Амира часто закивала, качаясь из стороны в сторону.
- Вселенная ропщет! - ее глаза загорелись. - Есть баланс, он вечен, нерушим… Богиня посылает орудия. Тех, кто охраняет это равновесие.
Она почти задыхалась - так торопливо лились из нее слова.
- Но и они слепцы, и они ошибаются… Человек качнул весы, оружие выстрелило…
- Они?.. - Иллиста уловила волну, что била из Амиры. Волна была готова увлечь её за собой, точно так же заставив политься. Перед глазами мутными тенями замелькали почти неразличимые образы событий, гуманоидов, мысли "зашипели" в голове глухим рокотом подземной реки. Иллиста сделала шаг назад, удержавшись на краю потока и не давая ему затянуть себя в пучину. Образы исчезли, смолкло "шуршание" мыслей. Она давно научилась контролировать себя, владеть собой. Но одно слово турианка успела выхватить из хаоса "шелестевших" слов: - Убийцы?..
Амира вздрогнула.
- Убийцы?... - протянула она, пробуя слово на вкус. - Они - не убийцы… Они - ревнители равновесия… Но жестокость всегда берет верх.
Она помолчала.
- Вселенная пережует и выплюнет и их, - добавила она, вдруг усмехнувшись.
- За какую вину такая кара? - продолжая ступать по кромке, Иллиста осторожно потянула на себя ниточки спутанного клубка.
- “Он во мне – непрошеный захватчик,
И смрадом храм мой осквернил
Под звуки труб, фанфар и сердца стук…” - процитировала Амира, устало растирая выпирающую косточку на ноге.
Иллиста узнала в цитате азарийскую классику, попробовала вспомнить само произведение, сюжет.
- Насилие? Все жертвы?
- Нет-нет, Иллиста, - Амира покачала головой. - Мэтт - один из многих нарушителей. Он принес боль… - она прикоснулась к животу, - ...мне. И его смерть стала возмездием.
Что-то начало складываться из безумной и бесконечной мазаики. Но к чему слово "возмездие", Иллиста понять не могла. То, что Амира не убивала человека, чей труп она вскрывала утром, турианка знала лучше, чем кто-либо.
- Почему возмездие?
Азари подалась ближе, ее глаза лихорадочно блестели.
- Ты веришь в месть, Иллиста? В вечный цикл мести? - прошептала Амира. - Ты бы хотела отомстить за умершую любовь? За несбывшиеся надежды? За него?
Азари вдруг расхохоталась. Невесело, скорее истерично и снова повалилась на спину, задыхаясь в конвульсиях.
- Как смешно, что все, кого я встречаю на пути, имеют свои маленькие трагедии!
Нити оборвались от удара острого горького клинка. На секунду задержавшись мыслью на себе, Иллиста соскользнула с кромки, потеряла тонкую связующую с Амирой. Выпустив её из объятий, она сама осела назад, тяжело и устало.
- Отомстить? Наверное... - "пустым" голосом ответила турианка. - Но не знала, кому. А знала бы - не так. Как-то... иначе... Месть - разрушение. Она разрушает и мстителя. Нельзя лишь разрушать, не созидая. Маленькие трагедии есть у всех. Но мы мало знаем о чужих трагедиях.
- Месть не спрашивает. Месть покоряет, - Амира с удовольствием потянулась. - А я знала. И отомстила. Если бы знала ты, то отомстила бы тоже… И Богиня свидетельница, ты не можешь знать, как отомстила бы…
Она поднялась, еще с трудом, но уже чувствуя несказанное облегчение.
- Ты потеряла, но не смогла выместить ярость. Мне жаль, ведь это сложнее всего - бездействие…
- Я добилась закрытия проекта. Остановила убийства. Инициаторы не получили того, чего хотели. Возможно, в этом была моя месть. Но... ещё я знаю, что местью не вернуть потерю.
- Неужели тебе не хотелось крови? - азари прищурилась, заглядывая в глаза Иллисты.
- Хотеть крови можно по-разному. Ты спрашиваешь, могла ли я убить? Могла. Могла ли я убить с такой жестокостью? Нет.
Амира нетерпеливо махула рукой и поежилась - то ли из окна слишком сильно дуло, то ли ее опять знобило.
- Жестокость соразмерна причиненным страданиям, - она потерла плечи. - Что мы против гнева солдат Богини?
Заметив движение Амиры, Иллиста встала и закрыла окно.
- Ступить или не ступить на путь такого солдата человек решает сам. Жизнь, Духи, Богиня - неважно, как мы зовём их. Но происходят плохие вещи, и только нам выбирать, каким путём мы их переживём и кем станем потом. В каждом из нас есть сила выстоять в испытании и добиться того, чего хотим. Но мы не знаем, чего ждёт или не ждёт от нас жизнь. Мы делаем выбор, а потом отвечаем за него. Месть, путь мести - это тоже выбор. Ступивший на путь мести “солдат”, в слепой жажде крови рискует потерять себя, стать зверем, не различающим, кого грызть, кого миловать. Виноватые встают в один ряд с невиновными. И зверь не видит этого - только пьёт кровь, наслаждаясь мучениями жертвы. Такого зверя нельзя терпеть. И если продолжить твои расуждения, за таким зверем однажды придёт охотник, чтобы избавить от него мир, чтобы избавить зверя от себя самого. Потому что сам он остановиться не сможет. Никак.
Амира ухмыльнулась, припомнив коготь, вспарывающий кожу официантки, а еще трупы - разорванные тела и сорванные цветы. Ей страшно хотелось спать.
- Попить бы… - промямлила она.
Видя, что у азари слипаются глаза, Иллиста поняла, что разговор, пожалуй, на сегодня стоит закончить. Она и так, похоже, узнала за последний час едва ли не четверть того, что её подруга узнала за всё время следствия. Вот только эти знания передать Кларе было нельзя: не поверит. Слова наркоманки, сказанные в ломке - нужно быть самому не в себе, чтобы принять их на веру. Только поссорятся... Ладно, об этом ещё предстояло подумать.
Иллиста ушла на кухню и вернулась со стаканом воды, от которой исходил приятный травяной запах, и протянула его Амире.
- Держи. Это хорошая вещь. Я знаю… Сегодня будешь спать без сновидений. Тебе нужно отдохнуть, набраться сил. Нам с тобой предстоит большая работа.
Турианка ободряюще улыбнулась. Амира привела на край кровати и замотала головой.
- Я не… Аааа… Проклятье. Хорошо, - она сделала глоток, за ним еще один.
Сон пришел незаметно.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
После напряжённой недели, для Сайласа наступил долгожданный выходной. Турианец решил посвятить этот день ремонту своего кара, а так же разбору собранной информации по работе.
Подземный гаражный комплекс, который был выстроен год назад, находился недалеко от комплекса жилых домов, где жил Номек. В нём он арендовал один из гаражей.
Уютную тишину гаража нарушает вошедший человек, сосед Номека по гаражу напротив, который запнулся о мирно стоящее ведро возле кара.
– Блять. Ну нахера хуйню какую-то ставить посредь прохода, а?
Постояв несколько минут и поняв что на него не обращают внимание, он пнул пару раз по кару.
– Мда, и чё ты возишься с этим хламом, давно бы кредит на новый бы взял, – сплюнул желчью человек.
– Во-первых, не ты а вы. Во-вторых мой, как ты выразился, хлам, в отличии от твоего, летает каждый день и не подводит, – Сайлас вылез из-под кара, посмотрев недовольно на не званного бывшего уличного гонщика, Бена Клока
– Какие мы официальные, может и меня на Вы будете называть.
– Такое отребъе как ты, нет, – Сайлас положил инструменты на верстак и прислонившись к нему спиной скрестил руки на груди, давая понять что присутствие гостя его нервирует.
Человек сплюнул, призрительно посмотрев на офицера.
– Ладно, я здесь не затем чтобы конфликты устраивать. Я слышал тебя повысили и перевели в убойный отдел. И в связи с этим у меня к тебе предложение, – гонщик выдержал небольшую паузу. – Ты отзываешь тобою наложенный арест на мой кар, а с моей стороны мой отец забывает все несчастные случаи, которые из-за вас произошли со мной офицер.
Турианец лишь усмехнулся, махнув рукой, он подошёл к небольшому токарному станку и активировал его. Сайлас не любил мажоров, особенно таких наглых.
– Это ты про сломанные рёбра, руку и ещё кучу ссадин при падении?
Парень кивнул
– Нет, – коротко отрезал Номек. Такой шантаж был откровенно слабым. До сих пор есть видеозапись нападения гонщика, при его задержании в невменяемом состоянии, на офицеров СБХ, которые хранятся в архивах и у самого Сайласа.
Парень видно ожидал другого ответа, так как свои ладони он сжал в кулаки от злобы.
– А что, с новым участковым не удалось договориться? – с иронией спросил турианец.
– Он такой же как и вы, правильный турианец. Так что бесполезно.
Сайлас усмехнулся, дёрнув жвалами.
– Вот и хорошо. А теперь свободен, – твёрдо сказал офицер, показывая что разговор окончен.
Парень схаркнул, проговорив почти шёпотом «Ёбаные милитаристы», и в этот момент он опять запнулся об уже опрокинутое им ведро и со всего размаху грохнулся на бетонный пол. Парень взвыл от боли и, схватившись за руку, вылетел из гаража турианца.
Сайлас от сего момента еле смог сдержать смех.
«Пыжак недоделанный,» – подумал про себя турианец.
Поставив на место многострадальное ведро, Номек вернулся к верстаку и начал вбивать команды ВИ для токарного станка и 3Д принтера. Задав все команды, он активировал инструментрон, создав накал связи с бортовым компьютером аэрокара, запустил диагностику.
В гараже снова воцарилась тишина, и мысли турианца, под монотонный звук режущего инструмента станка и редкое попискивание, постепенно перешли на события прошедшей недели.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Сержант с двумя патрульными вошли в небольшое здание, в котором обычно снимали помещения для проведения каких либо презентаций и вечеров, находившееся в среднем городе на берегу озера Арахлея. Фасад здания и внутренний интерьер ничем не отличался от обычных офисных зданий. Подойдя к посту охрану, Номек обратился к служащему:
– Добрый день, скажите где я могу найти начальника охраны и саларианца по имени Тад Лом.
Охранник, взглянув на посетителей и увидев двух турианцев и человека в форме СБХ, один из которых показывал значок, возникшие вопросы отпали сразу сами собой.
– Начальник охраны, кабинет 105, это здесь за углом направо. Саларианец обитает в 520 кабинете, это на пятом этаже.
Начальником охраны оказалась азари, её половина лица покрывали сплошные шрамы. Возраст азари Сайлас не умел определять, но судя по виду она много повидала.
– Добрый день, чем могу помочь? – спросила азари.
– У нас ордер на изъятие видеозаписей полуторамесячной давности. В тот день проходила презентация картин художницы-азари Элори С’Ита, которую спустя два нашли мёртвой, – сержант, активировав инструментрон, показал искомый документ. – Мероприятие проходило в помещениях, которые принадлежат саларианцу Лому.
– Боюсь с этим возникнут проблемы. Данный саларианец очень скупой и отказался платить за охрану. Вследствие этого мы не ведём за его помещениями видеонаблюдение. Но как нам известно, Тад Лом самолично ведёт записи на свой личный сервер. Так что обращайтесь за записями к нему лично.
– Ясно. Спасибо.
Троица, выйдя из кабинета, направилась к лифту. Выйдя на пятом этаже, правоохранители неожиданно столкнулись с решеткой, которая целиком перегородила проход. Позвонив в звонок, к ним вышел кроган.
– Чего надо?
– Тад Лом, – коротко ответил Номек.
Кроган, повернувшись боком к офицерам, активировал инструментрон.
– Босс, тут к тебе СБХашники, – повисла небольшая паузы, после которой ящер снова обратился к офицерам. –¬ Вы по какому поводу?
– У нас ордер на изъятие видеозаписей полуторамесячной давности, когда проходила выставка картин художницы-азари Элори С’Ита, а так же на списки всех поситителей.
– Босс? – снова повисла пауза, которая затянулась дольше предыдущей. – Понял. Так копы, следуйте в 520 кабинет. Бос будет вас там ждать.
Турианцы никак не отреагировали на похабное отношение в отличии от человека, который сжал кулаки, но проглотил своё недовольство. Проводив крогана взглядом до его коморки, они направились к искомому кабинету.
Приближаясь к искомой двери, оба турианца остановились услышав еле уловимый странный звук. Человек, немного прошедший вперёд, остановился и посмотрел вопросительно на своих коллег. Номек указал на правую дверь, на которой написано «Вход посторонним запрещён», Радус кивнул в знак подтверждения. Смит, подойдя к проёму, дёрнул за ручку, дверь оказалась закрытой.
Сайлас дал знак на активацию оружия, сам тем временем, оглянувшись по сторонам, активировал инструментрон и принялся взламывать замок. Спустя пару минут дверь открылась и офицеры быстро вошли внутрь с оружием наготове. То что они увидели их поразило:
В помещении стояли клетки в 3 ряда, в которых находились разумные разных мастей. Но судя по их размерам это были дети. Многие из них были в измождённом состоянии и без сознания, другие были все в ссадинах, как будто их били плетями или палками. Сайлас отойдя от шока, приказал Смиту охранять вход, Радус направил к пленным, а сам пошёл к небольшому квадратному помещению, которое находилось в другом конце зала. Аккуратно войдя в помещение, он обнаружил стоящие две видеокамеры в углах, а так же предметы, которые оставили ссадины на пленниках. Поняв что здесь происходило, Сайлас активировал инструментрон:
– Дежурных слушает, раздался женский голос на той стороне.
– Это сержант Номек, пришлите подкрепление и скорую на набережную Арахлея дом 15, этаж пятый. Кажется мы нашли пропавших за последний месяц детей.
– Поняла. Через 10 минут будут намести.
Отключив инструментрон, Сайлас направился к своим подчинённым.
– Смит, остаёшься здесь и охраняешь вход. Радус, идём за саларианцем.
Выйдя из кабинета турианцы они сразу же наткнулись на крогана.
– Всё-таки услышали, это хорошо, а то я уже задолбался торчать здесь. У меня к вам предложение, либо вы отпускаете меня и я вам ничего не ломаю, либо вы будет калеками или трупами, а я всё равно уйду, повисла напряжённая тишина.
– Хорошо, ты можешь идтиз, – через силу сказал Номек. Он понимал что в открытую шансов победить крогана практически невозможно.
– Вот и славно, если надо могу быть свидетелем
Вдруг из конца коридора вышел искомый салапмнец
– Чтоб генофаг тебя, Куч. Я же ясно сказал привести СБхатовцев ко мне, а не.. – голос Лома оборвался, когда он увидел открытую дверь в запрещённое помещение. Глаза его стали больше чем обычно и, нервно сглотнув, посмотрел на во всю улыбающегося крогана и злые лица турианцев. Саларианец ничего не успел сделать, оба турианца сразу же его скрутили, а кроган быстро ретировался из здания.
Без опоздания прибыл наряд и скорая. Всех детей вывели, а те кто не мог идти вынесли на носилках. Нужные данные Номек получил только через несколько часов, из-за этого пришлось оставшиеся походы оставить на следующий день/
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Из воспоминаний вывел сигнал от ВИ о выполненной операции. Вытащив готовые детали и поставив их на верстак, Сайлас активировал инструментрон проверяя результат диагностики и последующих изменений. По результатам программа сочла навигационное ПО дефектным и полностью переустановила его. Введя несколько команд, турианец захватил готовые детали и инструменты залез обратно под кар.
Выйдя из гаражного комплекса, Сайлас слегка поёжился от подувшего прохладного, по турианским меркам, ветра. Осень была в самом разгаре, на небе было ни облачка, поэтому лучи Шедара освещали всё куда могли дотянуться. Человеческие деревья – тополя, которые хорошо прижились в колонии – мирно покачивали своими уже пожелтевшими ветвями под лёгкими порывами ветра. Опадавшая с них листва постепенно покрывала землю, шелест которых под ногами очень нравился турианцу. Вдохнув прохладный воздух с приятным запахом засохшей листвы, Сайлас двинулся в сторону своего дома.
Подходя к своей квартире, турианец заметил свою соседку, которая копошилась в своей сумке активно что-то ища. Опустив взгляд вниз, турианец заметил какой-то предмет валяющийся около старушки.
– Добрый вечер, Антонина Семёновна, вы случаем не это ищете, – турианец протянул поднятый предмет женщине.
– Здравствуй Сайлас, – соседка, посмотрев на протянутую к ней ладонь с нужной ей вещью, сразу засияла радостью. – Да её, спасибо, – старушка, улыбнувшись, взяла вещь и направилась в строну лифта.
В квартире тихо играли разные композиции, начиная классикой заканчивая маршами. В руках находилась кружка с горячим турианским чаем, которая приятно грела ладони турианца. Изредка отпивая из неё, он смотрел на настенный головизор, на котором было выведены досье убитых. Сделав несколько манипуляций на голограмме, на компьютерном столе активировался ВИ в виде турианца.
– Ваш запрос Сайлас Номек.
– Гром, проведи проверку списков посетителей на предмет совпадения одних и тех же разумных. Результаты выводи сразу на экран.
– Принято. Начинаю анализ.
На голоэкране начали постепенно появляться фамилии с именами и фотографиями гостей. Через несколько минут список заполнился пятнадцатью строчками.
– Поиск завершён. Найдено пятнадцать гостей, которые были на всех мероприятиях.
Сайлас внимательно изучил список. Некоторые фамилии ему были знакомы, такие как:
Армат Казус, турианец, проходил по одному делу ещё на Цитадели;
Шаса Г’Рилла, азари, на Хейлосе её рекламу детского питания повсюду показывают;
Тарм Реб, турианец, музыкант, Народный артист Иерархии;
Михаил Гросснер, человек, местный меценат;
А также ещё пара фамилий.
Постояв немного в раздумьях пошевеливая жвалами, Номек снова обратился к ВИ:
– Найди на записях видеокамер непосредственный контакт данных гостей с жертвами. Найденные дорожки выводи сразу на экран.
– Принято.
Практически сразу на голоэкране начали появляться кадры с камер. Спустя несколько минут ВИ подвёл итог:
– Обработка записей завершена. Найдено пятьдесят три совпадения с запросом у десяти отобранных гостей, остальные пять никаких контактов с жертвами не производили, – проговорил электронно-турианским голосом ВИ.
– Теперь включай по порядку каждую запись и увеличь скорость просмотра в полтора раза.
В течении часа Номек неотрывно смотрел на видеозаписи, иногда останавливая, чтобы более детально рассмотреть под увеличением тексты на планшетах или включённых голоэкранах инструментронов жертв и контактирующих выделенных гостей. Все записи в принципе сводились к одному и тому же: либо о переписке с кем-то, либо напоминания о встрече, либо о чём-нибудь ещё.
Устало потерев глаза, Сайлас пошёл на кухню за чем-нибудь горячим. Вернувшись с теплым и приятно пахнувшим компотом из палавенских сухофруктов.
– Гром, найди на всех видеозаписях кадры где жертвы пользуются планшетами и инструментронами.
– Будет сделано.
Турианец сел на диван, который стоял напротив головизора и, потихоньку попивая напиток, посмотрел в окно. На улице уже наступил вечер, а диск Шедара почти наполовину скрылся за домом напротив и в скором времени скроется и за горизонтом.
Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.
|
Совместно с DV
Кларисса тяжело вздохнула. Снова она очутилась здесь. Ничего странного не было в том, что все дорожки вели сюда. В Вертикаль. В последнее время это место стало популярным и притягивало всех, кто хотел расслабится, забыться и просто отдохнуть. Открытая площадка. И идеальное место для тех, кто приходил охотится. Как и всегда, днем здесь было пустовато. Зевающие официанты неспешно передвигались по залу, устраняя все следы ночных гуляний. Румб как всегда лениво протирал стаканы за стойкой. Чуть не выронил один из них, когда увидел приближающуюся Ривес.
- Э-э-э. Детектив?! Что вы… То есть доброе утро, - он прочистил горло и как ни в чем не бывало вернулся к своему занятию. – С хозяйкой уже разговаривал детектив Номек.
- Знаю. Где она? – как-то безразлично спросила Клара, осматривая зал.
- Она сейчас немного занята и…
- У меня нет времени на эти игры, Румб, - Кларисса как-то резко повернула голову и пронзила турианца ледяным взглядом, что тот чуть опять не выронил стакан. – У меня к ней дело, и она знает об этом.
- Она, наверное, ещё спит... - он нервно почесал жвало, и опустил глаза. - Она вчера поздно легла... - он наткнулся на ледяной взгляд детектива. - Я сейчас... Я доложу...
Турианец бросил полотенце на стойку, и быстрым шагом направился к лестнице. Вспоминая своих и чужих родственников и отборно матерясь, он нехотя поднимался на второй этаж. Гардия была суровым, но справедливым боссом, порой капризной сучкой, порой невыносимой стервой, но несмотря на это, она оставалась его мисс Кринт, турианкой, которая всегда прикроет и подержит. Как ни странно, появление Гардии вдохнуло жизнь в Вертикаль, дало шанс верить и надеется, что не сдохнешь в навозной луже у заднего входа, которая не высыхает круглый год. Подойдя к двери апартаментов хозяйки, Румб глубоко вздохнул, замер на несколько секунд, и набравшись смелости постучал.
- Да-да войдите, - голос турианки был расслабленным, почти мурлычащим.
- Она в настроении, слава духам... - проурчал под нос Румб, и вошёл в комнату. - Мисс Кринт, босс, простите что врываюсь в столь ранний час...
- Румб, да лан тебе... что на тебя нашло. Давай выкладывай, - Гардия всё еще находилась в постели.
- Пришла детектив Ривес, - он мельком скользнул взглядом по её длинным обнаженным ножкам, и немного посинел, когда понял, что она это заметила.
- Я же уже имела беседу... Жаль, что только беседу... с этим симпатичным следователем... Как его... Номеком... - она облизалась и хитро прищурилась, вспоминая запах молодого детектива. - Ладно скажи, что я спускаюсь.
Гардия не заставила Клариссу долго ждать, это было ни к чему. Турианка шустро оделась и через пять минут была уже внизу.
- Клара, детектив. Чем обязана в столь ранний час?
- Называйте меня детектив Ривес, пожалуйста, мисс Кринт, - ровно произнесла женщина. - Мне нужны записи с ваших видеокамер. Вот ордер, - она протянула турианке датапад. – А также хотелось задать вам несколько вопросов. Я знаю, что офицер Номек с вами уже разговаривал, но у меня появились еще вопросы.
- Вопросы... вопросы... вопросы... Конечно, я с удовольствием отвечу на них, но при одном условии, - она хитро посмотрела на немного напряжённую Клару. - Вы выпьете со мной кофе, - Гардия очаровательно улыбнулась, и взяв датапад, стала внимательно вчитываться в текст ордера. Не дожидаясь распоряжения Румб метнулся к ближайшему столику, и стал накрывать завтрак. - Всё в порядке... буркнула под нос турианка. Румб, свяжись с начальником службы безопасности, пусть снимет копии видео с камер слежения и принесёт их нам с мисс Ривес, - она пригласила детектива жестом за стол. - И я надеюсь, что он будет здесь до того, как остынет наш с детективом кофе.
- Хорошо, - детектив недовольно поджала губы, выдыхая через нос и села за стол, напротив турианки. – Под вашим руководством это заведение стало довольно популярным. Его посещает очень много народа. А там, где много людей, будет возникать и много конфликтов.
- Не могу не согласиться с Вами, но, как ни странно, в Вертикале конфликты редкость, а если и возникают, то служба безопасности их быстро решает. - Турианка поднесла к лицу чашку дорого китайского фарфора, наполненную ароматным кофе. Кринт прикрыла глаза и попробовала аромат. - Люди, чтобы я делала без этого нектара по утрам... - она сделала небольшой глоток, растягивая удовольствие и время. - Попробуйте, детектив, Вы одна из немногих, кто сможет оценить напиток по достоинству. - Турианка внимательно следила за каждым движением женщины, стараясь уловить едва заметные послания её запаха. - Вас что конкретно интересует?
Детектив не притронулась к кофе.
- Меня интересуют завсегдатае вашего заведения. Кто из них доставлял… хлопоты?
- Хлопоты? Хм... Посетители как дети, мы всегда хлопочем, заботимся, стараемся, обеспечить комфорт, всем, или хотя бы, многим из всех, - Гардия сделала ещё один глоток кофе, и медленно сняла языком драгоценную каплю напитка с верхней губы. - Конечно есть разные гуманоиды, кото-то много пьёт и напивается, кто-то пристаёт к танцовщицам, кто-то, не платив за бар, есть те кто любит поприставать с разговорами, с ними обычно справляется мой личный помощник, Румб, - она откинулась на спину, такого удобного кожаного кресла. - думаю Вас интересует, не случалось ли конфликтов в последнее время... ух.. хм... - на наигранно задумалась, перебирая в голове воспоминания прошлой ночи. Его глаза не отпускали её, его запах... - Ах да ... был небольшой инцидент с одним клиентом и танцовщицами. Ну как инцидент, просто недопонимание. Один гуманоид... человек... - она прикусила глоток... Как же его звали... Тул… нет, Тау... Таунли. Точно мистер Таунли ошибочно предположил, что наши девушки не только танцуют, но и оказывают иного рода услуги, - она прочистила горло и сделала глоток - так вот, охрана довела до сведения мистера Таунли, что девушки только танцуют.... О! Духи! Вы предполагаете, что это могло послужить мотивом... Для... Для этого зверства?
- Вполне, - спокойно ответила Кларисса, сложив руки на груди. – Учитывая, что все жертвы мужчины. И кстати все они посещали данное заведение. Вы же наблюдайте за своими клиентами? И уж тем более контролируйте своих работников. Возможно вам могло показаться что-нибудь странное в их поведении?
- Вертикаль, то место в колонии, в котором побывал, наверное, каждый. Так что руководствуясь Вашей логикой, почти все жители колонии потенциальные жертвы, - турианка скрестила руки на груди. - Да, не скрою, я люблю наблюдать за гуманоидами, порой это довольно занятно, и если Вы интересовались моим досье, то для Вас не секрет, дорогой детектив, что моё образование, обязывает меня наблюдать за гуманоидами, чтобы не потерять сноровки.
За спиной Кринт появилась фигура рослого темнокожего мужчины и приземистого крогана с ярко-оранжевыми татуировками на лице. Ни словил не говоря, кроган взял со стола чашку Гардии и поднёс её к губам. - Не остыл. Давай носитель. - Кроган недовольно уркнул, и глухо чихнул. - А бы уверенны босс, что ордер не липа?
- Драут, нас посетила мисс Ривес, ей можно доверять.
- Если что, это не мои проблемы, - он бросил носитель с записями на стол. - Идём, скомандовал кроган темнокожиму человеку и они удалились вглубь зала.
- Не судите строго, детектив, Драут может показаться суровым, даже диким, но в душе он ... он как... о! Котёнок, - она ядовито расплылась в улыбке. - И так возвращаясь к Вашему вопросу. Я меня есть отменная черта характера, мне никогда ничего не кажется. И если я говорю Вам, что в стенах моего клуба всё хорошо, то это так, если я говорю, что могу сама решить возникающие вопросы и недопонимания, то Вам, детектив, придётся поверить в это, - Крин встала. - А что касается моих работников... - она резко замолчала, и осмотрелась, - касается только моих работников и меня. У вас теперь есть увлекательное многочасовое видео для просмотра, детектив Ривес... Желаете отдельный кабинет, или возьмёте собой?
Кларисса решила пропустить мимо своего внимание поведение крогана и стянула со стола носитель, убрав в карман своей куртки. Эта затянувшаяся «игра» ей уже порядком начала надоедать, да и честно говоря, подобное ей никогда не нравилось. И почему все всегда так сложно? Проще всего патрульным, которые подбирают на улицах и притаскивают в участок всякий сброд, который просто не умеет юлить. Пять минут в комнате допроса и дело сделано. Можно идти пить кофе и есть пончики. Но если бы мир был так прост и были так просты люди в нем – была бы утопия. Плохие парни наказаны, добро торжествует. Все счастливы. Но реальный мир был жесток и куда сложней. Чтобы собрать крупицы правды, пролить свет, так сказать, приходится заходить в самую гущу леса и блуждать в непроглядной темноте с жалким фонариком. Или просто лезть в самую вонючую сточную канаву и разгребать дерьмо лопатами, чтобы в итоге получить «чистый продукт». В реальном мире, чтобы добиться справедливости, именно это и приходилось делать. Не Кларе было жаловаться на подобное. Она сама выбрала эту работу, хоть ее и отговаривали. Выбрала, потому что-то кто-то должен был. Выбрала, потому что всегда хотела помогать людям.
- Знайте, мисс Кринт, - детектив из подлобья взглянула на турианку. – Я бы не стала хорошим полицейским, если бы верила всем на слово. У меня собрано много фактов и все они, поверьте, противоречат вашим словам, - она встала, поправив одежду. – Правда рано или поздно все ровно станет известна.
- Правда всегда на поверхности и плохо пахнет детектив. И раз Вы здесь и задаёте мне пустые и глупые вопросы, вам не за что зацепиться в своём расследовании. Вы не располагаете фактам, а мусолите доводы. - Кринт достала портсигар и закурила. - Мне нечего скрывать, всё что происходит в этих стенах не является тайной, все об этом знают и принимают как обыденность. А вот то, что Вы Ривес, пришли сюда, в мой дом, мою обитель, и отчаянно по-детски, пытаетесь мне угрожать, говорит о том, что вы в тупике, беспомощно трепыхаетесь, как пыжак в застывающей смоле. - Кринт затянулась. Ядовитый дым скользнул в её лёгкие, принося с собой расслабленность и приятную дурноту. - Я так полагаю мы закончили?
Кларисса чуть заметно усмехнулась.
- Здесь не я тяну время, мисс Кринт.
- Время? Тяну? - Кринт расхохоталась. - Вы сама наивность миcс Ривес, и в этом ваше очарование. Маленькая, одинокая девочка в большом и жестоком мире, банальная история, банальная судьба... Как много таких историй я встречала, - турианка прочистила горло, ещё немного посмеиваясь. - Как давно вы смотрелись в зеркало, детектив? Я не про то, что весит вонючей уборной вашего участка, я про ваши глаза... Вы лжёте себе и сами делаете мир вокруг большим и жестоким, - Гардия махнула Румбу. - Мой помощник проводит вас до выхода. Приятно было пообщаться, и да детектив вам не мешало бы побывать на культурных вечерах, что проходят в Вертикале. Ведь порой, для разнообразия можно и взглянуть на мир объективно, а не через заплаканные глаза одинокой маленькой девочки. - Гардия деликатно улыбнулась, и как обычно, покачивая бёдрами отправилась в офис. Её ждал новый день, со всеми вытекающими.
А для Клариссы день был безнадежно испорчен. Она потеряла мысль и была сбита с толку. Где-то внутри заскреблось отчаянье из-аз последних слов турианки. В чем-то она была права. (К)
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Совместно с Роса
- Поздравляю, вы успешно прошли обучение и годны к прохождению военной службе в секретном отряде «Черный ястреб», запомните, нас не существует, любое упоминание в регулярных рядах армии карается немедленной ликвидацией, - на лице бойца, который это говорил, не дрогнул ни один мускул, определить его звание было невозможно, он был рядовым, если судить по форме, но его неофициальное звание было куда выше, чувствовалось по выправке,- о вашем присутствии на поле боя будут знать только несколько высокопоставленных чинов, не более. Вам, наверное, уже говорили, что в случае «выхода» из-под контроля, Черный ястреб берет на себя обязательства по вашей ликвидации в кротчайшие сроки. Любое упоминание отряда, любая псионическая активность не на поле боя, уничтожение своих, ведет вас только к могиле. Каждому бойцу сейчас будут выданы индивидуальные псионические стимуляторы в количестве пяти штук. Это экспериментальное средство, многократно усиливающие ваши способности, о побочных свойствах мало что изучено,- вышли лаборанты и начали давать небольшие портсигары. Гросснер получил свой индивидуальный портсигар и открыл его, в нем лежали пять ампул и небольшой пистолет с иглами, судя по всему, для быстрого ввода вещества,- что ж, а теперь вас самое тяжелое, боевое крещение, происходить оно будет в стенах нашего космического корабля. Завезены пленные турианцы, ваша задача, в зависимости от ваших навыков, разнится от допроса до умертвления, а теперь, разойтись, сбор по специальностям в отмеченных аудиториях.
Михаил ушел в свою небольшую каюту, тут каждый боец, такой как он, жили отдельно и почти никогда не общались друг с другом. Усевшись на кровати, он еще раз открыл портсигар, нигде не было инструкций, хотя и так было понятно, что здесь, да как. Человек взял одну из ампул и повертел в своих руках, бело-красная жидкость, ничего такого, нигде нет ни названия, ни состава. Помимо всего здесь была и сигарета, одна сигарета. Сложив ампулы, Севере взял сигарету, вроде бы обычная, но тяжелее с одной стороны. Посмотрев на основание, он увидел гильзу. Такие использовались еще в середине двадцатого века. Видимо, это средство ликвидации, если схватят. Попросишь закурить сигарету и… Пуля убьет. Михаил сложил все обратно и запихнул в свой нагрудный карман. Странный набор. Включив наручный коммуникатор, Гросснер пытался найти информацию о тех русских, что единственными остались на сданной планете. Целых 5 месяцев они героически держали натиски турианцев, один раз смогли включить недостроенную гаусс установку предназначенную для ПКО и уничтожили один вражеский линкор, правда после этого установка больше не функционировала, сломалась. Турианцы дважды предлагали сдаться этим людям из русских колоний. Один раз сам турианский генерал на той части фронта лично говорил с человеческим майором на небольшой нейтральной полоске под дулами с обоих сторон. Это было третье и последнее предложение сдаться. Севере пытался найти информацию, но последнюю неделю никаких известий о них не было. Видимо… Все-таки их уничтожили. Михаил прикрыл глаза. Хорошие ребята, очень хорошие были. Единственные, за кого он мог бы отдать жизнь, борясь до самого конца, не за генералов евроамериканского Альянса, ни за бойцов, которые бояться ступить шаг, а вот за таких простых, но действенно сильных духом бойцов и России и ее колони. Десять минут уже прошло и Гросснер был готов, он был зол на всех турианцев, первые напали, без объяснения причин, и теперь из-за ни идет война на истребления. Михаил был готов уничтожить любого турианца, нет, он не поколеблется, он не неженка из высшего общества, он боец, который родился в этих грязных окопах, под градом пуль, под крики умирающих бойцов, под уверенностью полной безысходности, умирая в луже собственной крови тогда, умер богатый сопляк, но родился солдат. Увы, человеку не далось в псионике ничего, кроме заморозки у него было еще пару зачатков других навыков, но развить их в процессе обучения так и не удалось. Севере шел по узким коридорам корабля и вскоре оказался у нужной двери, два бойца.
- Летим быстро, уничтожаем незаметно,- такой был пароль. Странный, но символический, в самый раз подходит к названию секретного отряда. Они кивнули и пропустили его. В помещении лежал турианец, прикованный к операционному столу. Тут стояло еще два бойца.
- Твоя задача научиться пытать наших врагов, они очень устойчивы к традиционным методам наших армий, так что мы должны уметь ломать их психику. Я и мой напарник будем контролировать и помогать тебе в ходе твоего так называемого «выпускного экзамена».
- Вы заплатите за свою наглость, мерзкие люди! – выкрикнул турианец.
- Бери лазерный скальпель, анестезию можно обеспечить посредствам нашего навыка заморозки в месте разреза. Твоя задача сделать так что бы наш пленник не умер. Давай, вскрывай ему живот…
_________________________________
Михаил открыл глаза, неудачная сцена со вскрытием турианца стояла перед глазами, он перестарался, но… Командование отряда тогда удовлетворилось результатами, иначе бы Севере уничтожили или бы не взяли отряд. Тот крик турианца человек помнил очень хорошо, считай, это была его первая жертва. Лениво встав с кровати, он медленно направился к шкафу с напитками, на этот раз ему хотелось только водки, взяв открытую бутылку, он залпом допил остатки, благо, осталось не очень много. Как он прожил так долго? Почему не смог до конца свихнуться? Почему не наложил на себя руки? Ведь многие военные первого контракта покончили жизнь самоубийством, не желая принять мысль что жестокие и военные до мозга и костей турианцы теперь союзники, а не враги. Михаил зажмурился, прикрывая свободной рукой лицо. Глубокий вдох… Рука медленно сползла с лица, это был прежний послевоенный Гросснер, которого не тревожили былые воспоминания. Насколько хватит его спокойствия на этот раз? Каждое утро один и тот же вопрос и каждый вечер один и тот же ответ. Бутылку он поставил на пол, оделся и вынес стекло в красивую небольшую мусорную корзину, стоявшую в коридоре. Посмотрев в окно, Севере прищурился, невольно улыбаясь, звезда тепло и ярко освещала его небольшие имения и сад. Как все-таки красиво.
- Доброе утро, Гросснер, напомню вам, что у вас сегодня назначена встреча с телеведущей, через пару часов,- поприветствовал дворецкий человека.
- Спасибо, Лоррейн, за напоминание, так что у нас на завтрак?
- Сейчас фрукты с растения Тохэя’Элас.
- М-м, азарийские фрукты по своему вкусны, ну что ж, пошли…
Виктория редко когда бывала так собрана, как сейчас, когда она ехала с визитом к Гросснеру, чтобы прояснить некоторые моменты того злосчастного вечера, которые она так и не могла вспомнить. В результатах анализов пришли следы веществ, известных как сильные афродизиаки и наркотики. Это объясняло, почему она явилась домой в таком виде по утру, но вот откуда они - Виктория жаждала узнать сильнее, чем когда-то жаждала знать новые идеи мира шоу-бизнеса.
Одетая в непривычно строгий для себя светлый деловой костюм, она изящно выскользнула из кара, едва водитель открыл дверь и быстро пошла к особняку Гросснера. Львица была оскорблена и жаждала драки и крови виновных.
Гросснер сидел расслабленно в гостиной и ждал гостью, медленно покуривая сигару. Ему было интересно что все-таки интересовало на данный момент этого... Как там ее? Репортера? Или... Он даже не мог вспомнить, пренебрежение к этой персоне сложилось еще тогда. Какова же цель визита этой девушки? Михаил сидел спиной к двери, и когда дворецкий открыл дверь для Виктории, Севере даже не повернулся.
- Чем обязан, мисс Минтз?- новый клуб дыма вырвался из легких человека, рассеиваясь в пространстве.
Она переступила порог. Каблучки мерно и уверенно застучали по начищенному до сверкающего блеска, с причудливым узором, выдававшем благородное дерево, паркету, едва слышным эхом отдаваясь в стенах зала. Наверное, даже в пышном вечернем платье, увешанная дорогими украшениями она не являла собой столь красивую женщину, как сейчас, в нежно-кремовых пиджаке и юбке, доводивших изящество её фигуры до совершенства, с плотно собранными золотистыми волосами, заколотыми крошечной заколкой с ещё более крошечным бриллиантом чистейшей воды. Синие глаза напоминали осколок ясного зимнего неба - такие же сияющие и леденяще холодные. Ярость переполняла её, едва сдерживаемая усилием воли, сочилась по капелькам, дополняя последние штрихи её чудовищной, завораживающей красоте.
- Я пришла к вам по делу, мистер Гросснер, - начала она металлическим голосом, совершенно не обращая внимания на явно высказываемое ей пренебрежение. - Поговорить о вечере, который был несколько дней назад и на котором я просила вас о маленькой услуге. Если вы помните, конечно.
- Хм... Припоминаю конечно и то как я вроде бы сказал нет вашему предложению, Лоррейн,- человек повернулся к дворецкому, - закрой дверь с той стороны, пока ты не нужен, - тот кивнул в ответ и удалился, закрывая за собой дверь. Гросснер перевел взгляд на гостью, казалось, что его не заботила внешность Виктории никак. Михаил воспринимал девушку как... Пустую, у которой нет ничего в душе кроме жадности и алчности, ну и куда без "сухого расчета",- так... Что ж, продолжим разговор.
- Да, в тот раз вы мне отказали. Как мне кажется, зря, но я пришла говорить с вами не об этом. Что ещё вы помните из событий вечера? Особенно его окончания, когда, - она усмехнулась, - официальная часть подошла к концу?
- Там происходило много интересного,- он усмехнулся,- хотите обсудить это? Я думаю, это не лучшая идея.
- Не могу с вами не согласиться. Учитывая, некоторые… подробности, идея мерзкая. Однако, - она достала портсигар, закурила тонкую, но не такую, какие использовала почти всегда, сигарету - здесь не было примеси и капли наркотиков, - я хочу это обсудить. Чтобы понять, какого чёрта там произошло под утро.
- Я могу сказать лишь что... Вы плохо умеете заинтересовать своим телом... Хотя... На сцене вы были очень сильно возбуждены и нежно занимались лесбийским сексом,- он посмотрел в сторону,- так каких именно вы хотите подробностей?
Виктория не прореагировала на его тон. Только сигарету сжала чуть сильнее пальцами. Она должна была услышать нечто подобное и услышала.
- Лейсбиским сексом? Я? - её бровь изящно изогнулась в поддельном изумлении. - Любопытно. И с кем же?
- Я думал... Вас интересует именно факт, а не подробности. Я могу сказать более, Вы так извивались... Использовали свои женские уловки против меня, но кажется... У вас тогда могло получиться, все-таки... - человек улыбнулся, явно пытаясь сконцентрировать внимание на одном моменте вечера, а не на всех событиях.
- И все-таки подмешано было что-то интересное в напитки,- додумав, сказал человек.
- Я знаю, - очень быстро сказала Виктория. - Наркотик с действием, как у афродизиака.
- И на вас он действовал лучше всего,- он подмигнул, издевается? Непонятно.
“Издевается? - Непонятно,“ - Минтз прогнала прочь ненужные сейчас мысли. Его издёвка роли не играла. Ей ли были непривычны цинизм и лицемерие окружающих. Гросснер исключением не являлся, а потому сказанное им быстро ушло куда-то вглубь, болезненно царапнув по самолюбию. Не в первый раз - заживёт. Её интересовало другое.
- Он действовал на кого-то ещё? - сохранив беспристрастный тон, Виктори нервно стряхнула пепел в пепельницу.
- Естественно на меня, вы в тот вечер это могли заметить,- он пустил клуб дыма в ее сторону, - на счет других - не знаю, но и вряд ли вы узнаете, все будут отрицать публичные извращения в ту ночь.
- Пожалуй. Если только они не захотят найти виновного. Ведь случайная передоза могла привести и к более печальным последствиям, нежели полуголые пляски в зале, - она кинула на Гросснера мерзко многозначительный взгляд. - Что же касается вашего состояния… я не обратила на вас тогда внимания. Видимо, оно всецело было поглощено кем-то ещё. Жаль, я не могу вспомнить, кем. Кстати, - вы заметили хоть кого-нибудь, кто… удержал себя в узде той ночью?
- Азари одна, хорошо владеет гипнозом через телесные движения, признаться, я был очарован той азари, но вот имени, к сожалению, не помню, а насчет виновных... Кто захочет дескритизировать себя? М-м? Только я и то, просто потому что был в тот отрезок времени сначала с вами. Это все что я могу скзазать на сей счет, что-то еще?- Гросснер как-то немного отстранился от разговора, интересность он потерял еще с первых фраз диалога, но все таки он думал, что будет что-то интересное...
- Я не верю в гипнотическую чушь синекожих шлюшек. Долна быть разумная причина. По поводу дискредитации и тех, кто на неё бы пошёл… хм… Мы всегда боимся говорить - это наша общая ошибка, которой извечно пользовались всякие ублюдки. Но говорить ведь тоже можно по-разному. Да и карать ублюдков - тоже. Вы были со мной - это верно. Но ведь там наверняка присутствовал кто-то ещё. Хотя бы тот, кто перехватил у вас моё внимание. Он ведь там был и тоже может что-то помнить, что-то сказать.
- Нет, не помню,- человек не дрогнул не одним мускулом,- все-таки наркотики это дело тонкое, вспоминается не все,- он безынтересно, медленно, покрутил в своих руках полускуренную сигару внимательно смотря на нее, а не на гостью.
- Не помните? - неуверенно переспросила Виктория. - Вы столь красочно обрисовали мне моё поведение, мой танец, свои игры с азари после, но не помните, с кем именно я танцевала?
- Да, ведь вы в основном были главной звездой,- на этих словах Михаил сделал особый акцент,- того вечера, ну а азари... Она просто потом разговаривала со мной,- человек посмотрел в ее глаза.
- Вы лжёте, - резко бросила женщина. - Не знаю, зачем вам это нужно, но вы лжёте. Я припоминаю какую-то азари-танцовщицу на сцене. И я её разыщу. Полагаю, комендант не откажет мне в любезности в ответ на мою маленькую услугу ей и предоставит список всех, кто обслуживал вечер - и официантов и танцовщиц. Но этот путь длиннее. Не желаете мне его сократить? Ведь там был кто-то третий.
- С чего мне вам лгать?- человек продолжил так же спокойно на нее смотреть,- наверное, вы по своим каналам уже много чего на меня нарыли и знаете что я психолог. Ваша клевета о том, что я лгу скрывает глубокое сомнение в ваших же интонациях голоса, но ваши амбиции наступили вам же на горло... Хорошо для вас это точно не закончится, ну а насчет коменданта... Она, как и прочие не признает того что было на вечере, согласитесь, лишаться места ради откровенности... Никто не захочет.
- Я знала многих психологов. И ни один из них ни черта не понимал в психологии. Во мне сейчас нет ни капли сомнения. Что же до коменданта и её места - как раз об этом мы с ней и говорили. Не думаю, что она откажет мне в подобной безделице. Я ведь не потребую у неё списка приглашённых лиц. Да и скандал с массовым отравлением высокопоставленных гуманоидов Хейлоса на вечере, организованным ею, коменданту вряд ли нужен. Это более верный способ лишиться места, чем кому-то там предоставить сведения об обслуживающем персонале.
- Насколько я помню, вы связаны с телевидением, ведь так? Значит, любая попавшая к вам информация потенциально может обращена быть против гуманоидов, что вам ее сказали, так что... Если вы попробуете шантажировать коменданта скандалом с наркотическими опьянением, скорее всего, будет сделано все что бы вы оказались за пределами колонии, да еще и с позором, очевидцев вы не найдете да и я не подтвержу свои слова, представьте, вы сделаете репортаж, а комендант и другие очевидцы не подтвердят, вас вкинут за клевету вот и все, ваше расследование уже идет в тупик, но... Кто я что бы вас останавливать,- новая порция дыма оказалась в легких человека.
- Кто вам сказал, что я собираюсь шантажировать коменданта? Напротив, я предложу ей помощь. В случае успеха она увеличит свою популярность, а я найду виновного в том, что случилось. Все только выиграют.
- Вы же сказали: "Да и скандал с массовым отравлением высокопоставленных гуманоидов Хейлоса на вечере, организованным ею, коменданту вряд ли нужен." Это явно можно расценить как угрозу в ее сторону,- Михаил докурил сигару,- да и никто не захочет огласки такой истории, даже сам комендант.
- Вы правы, это угроза. Но угроза не от меня, а от всей политической и бизнес элиты Хейлоса. Или вы считаете, что только я ушла обиженной с того вечера? Что только я одна хочу узнать, кто допустил подобную мерзость? Какой-то негодяй повеселился и теперь считает, что ему всё сойдёт с рук. Но такие “шутки” не прощают, а расследуют. Тихо, тактично, без лишнего шума. И я собираюсь помочь коменданту отвести от себя угрозу подрыва её авторитета.
- Пострадали сильно только вы в тот вечер, многие кто был в тот вечер знали, что будет и какие наркотики будут подавать, именно поэтому комендант еще жив, а вы не смогли найти никаких зацепок. Вы в первый раз на таких вечерах?- он усмехнулся,- говорю вам, не в ваших интересах в это ввязываться а тем более угрожать коменданту такими вещами, никто не хочет огласки того вечера по тем или иным причинам.
- Вы столь сильно уверены, что пострадала я одна? У меня есть иные сведения. А что касается пребывания коменданта в здравии - без вины вреда не причиняют. Зачем же её убивать, если она невиновна? Это первое. Второе, неужели такой опытный человек как вы, не понимаете, что второе убийство коменданта за месяц привлечёт сюда такое количество агентов обеих рас, да ещё и Совета, что разгромное интервью на телевидение покажется убийцам хвалебной одой?
- Да, ваши сведенья не верны, большинство были там добровольно, а пострадал кроме вас разве что... Я и то, из-за того, что вы меня задержали. Зачем убивать? Что бы не придавать огласки этой ночи, ведь, если все придастся огласки, то пострадаете первой же вы, но а то, что вы пошли на сцену и начали там... Ну в общем... Вы и сами от общего позора не оправитесь,- человек улыбнулся,- наш разговор растерял всякий смысл, вам есть еще что-то сказать помимо наващивай идеи провести расследование?
- Вижу, вы отказываете мне в помощи снова. Жаль… Значит, придётся искать эту танцовшицу, о которой вы мне говорили. Эту азари-гипнотизёрку… - Виктория задумалась, словно припоминая что-то. - Смотрю, здесь полно полоумных синекожих девок. Одну я такую видела в клубе Кринт.
При воспоминании о Гардии к уже пылавшей в женщие ярости добавился ещё один поток, полный огня и досады. Словно эта планета была создана для того, чтобы на ней её, Викторию, преследовали лишь одни оскорбления. Сначала отказ турианской мерзавки, который она хотела загладить приглашением на вечер, где её оскорбили снова и в сто крат больнее. Гардия Кринт…
Виктория прижала пальцы ко лбу, перед глазами снова замелькали размытые тени событий вечера. Когда она вышла на сцену… Да, азари где-то там была, но далеко. А рядом, возле неё… Мутная фигура медленно прояснялась, обретая черты турианки с янтарными глазами… Гардии…
Виктория охнула и схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
- Что-то случилось? - человек покосился на девушку.
Она посмотрела на него бешенными глазами.
- Кринт… Она была там… Теперь я вспомнила. Это она “танцевала” со мной на сцене. Играла… и… была трезвой… - страшная дикая догадка молнией пронзила воспалённый мозг Виктории. - Так это, значит, она… из-за неё всё и случилось.
- Трезвой была и "гипнотизерка", ну а так же и обслуга, это еще ни о чем не говорит,- он взглянул в окно,- а может быть и она, кто знает, хотя лично я сомневаюсь... Но за то я вспомнил Кринт на том вечере, да, вы от нее знатно испытали удовольствие...
- Ни у кого из тупой прислуги не хватило бы мозгов на такое. Да и наглости тоже. Она, - в голосе Минтз послышались плаксивые нотки, - хотела поглумиться надо мной. Удовольствие… Как только может повернуться язык назвать это “удовольствием”? Сукина дочь… На добро отплатить подобной мерзостью...
- Ну вам действительно понравилось, если смотреть со стороны, да и не стал бы я так категорично отзываться о Кринт, поет хорошо, танцует тоже сносно,- человек вновь посомтрел на гостью, которую просто раздирало от желания ответить турианке, которая явно была не приделах.
Но Викторию уже не интересовали доводы Севере. В её логике всё сошлось в единое целое. Хоть вина в отравительстве должна быть ещё доказана, но вина в издевательстве была явной и доказательств не требовала. А всё остальное она раскопает…
Губы Виктории изогнулись в усмешке, голос снова стал надменным, с вызовом.
- Вы прекрасно знаете, что явилось причиной того удовольствия. Какая низость… Говорите, я категорично о ней отзываюсь? Посмотрела бы я на вас, если бы вам нанесли подобное оскорбление, против воли совершить такое. Как бы вы тогда поступили?
- Я бы получил удовольствие, ведь меня бы ублажали руками,- Гросснер ухмыльнулся,- а то что это было на публике... Так это закрытая публика, за ее пределы все равно бы ничего не вышло, разве нельзя просто оставить эту тему? На сцене вы обе смотрелись красиво, вы просто сияли от счастья и удовольствия, особенно именно вы, Виктория.
- Это не удовольствие, это насилие. Я не отдавала себе отчёт в том, что делаю. Со мной можно было творить, что угодно, и она этим воспользовалась.
- Ну я могу вам лишь сказать, что ваше бессознательно само не было против, ведь даже под наркотиками... Часто на уровне того самого бессознательного есть блоки, которые включаются в самый неожиданный момент, и если бы вам действительно бы это не нравилось, с помощь такого рода наркотика не было бы удовольствия,- он еле Гросснер еле сдерживал смех.
От Виктории не укрылось его настроение. Она почуяла его, как заяц чует бег гончей. И… успокоилась, от ослепляющего палящего гнева перейдя к чудовищно-холодному спокойствию. Ей ли было привыкать к насмешкам, провокациям, злорадству? Виктория окунулась с головой в привычную ей среду, правила игры которой она знала в совершенстве.
- Вы действительно так думаете? - она расплылась в самой очаровательной своей улыбке. - Хорошо, тогда скажите, - она понизила голос, - а удовольствие от чего испытали тем вечером вы? Ведь вы тоже пили то шампанское.
- От пения Гардии и от ваших неуместных подкатов, чтобы договориться о чем-то, больше ничего интересного не происходило,- Михаил похолодел в одно мгновение стал холоден,- вечер более ничем примечательным не запомнился... Разве что... - он сверил ее взглядом,- ваша фигура, давно не видел обнаженных женщин нашей расы.
- Моя фигура вам приглянулась? - Виктория словно в изумлении кокетливо приподняла бровь. - Что ж, я рада. Значит, сегодня мой аванс окупился: вы навели меня на мысль, до которой сама бы я не додумалась. Я искала виновного и нашла его. Осталось только доказать вину. А за этим дело не станет.
- Ну как приглянулась, в цепких руках Гардии она казалась прекрасной, вы хорошо извивались в ее руках,- это все? Жаль-жаль, ну да ладно, вас проводить до выхода или как?
- Это всё. Я узнала самое главное - имя оскорбителя и, возможно, отравителя. Больше мне от вас ничего не нужно. Всё, что хотела, я получила. С остальным сама справлюсь - не впервой. Провожать меня не надо - не утруждайте себя. Прощайте, мистер Гросснер. Премного благодарна вам за помощь.
"Какие все-таки девушки... Дуры?"- Гросснер ухмыльнулся, вспоминая свою бывшую жену, такая же стерва, покладиста только тогда, когда что-то нужно, а в остальном... Михаил отмахнулся от своих мыслей. Но полностью избавиться от них не мог, зато посетила идея пойти в подпольный клуб, в котором Севере был негласным хозяином.
Ближе к вечеру он оделся и вышел на улицу. Вечерние пейзажи отдавали нежной прохладой, Шедар уже заходил за горы, а огни большого города освещали мягким разноцветным светом прохожих, кто-то с кем-то разговаривал, кто-то просто куда-то спешил, а кто-то, как он, смотрел на небо и мог насладиться этим неповторимым вечером. Перехватив трость поудобнее, Севере медленно двинулся в глубь богатого района. Его заведение, не смотря на известность в узких кругах богатых людей и правящей «верхушки», находилось в подвальном помещении. Услугами, которые предоставляло заведение, пользовались порой очень известные личности, заместитель комиссара СБХ, да и сам комиссар, секретари коменданта, мэры богатого и среднего районов, перечислять еще можно долго, но итог один, при желании Михаил мог попросить помощь в чем-либо и ему помогут, нужно разрешение администрации в обход всех документов? Вот, держите. Нужно оплатить штраф за превышение скорости или за неправильно перейденную улицу? Спишут штрафы как будто и небывало. Контрабандой доставил цветы для сада? Ну это же не наркотики, можно и закрыть глаза. Да даже если бы и наркотики, СБХ закрыло бы на это глаза. Михаил свернул в темную уличку, где стояли два крогана.
- Дальше нельзя,- произнес один из них, преграждая путь Гросснеру, второй лениво смотрел на эту картину. Человек сам их выставил, этакие охранники, пока не скажешь пароль, не пропустят.
- Черный ястреб,- холодно произнес Михаил, заглядывая в глаза крогану. Тот лишь фыркнул и отошел, освобождая путь,- хорошо работаете, как всегда,- пройдя еще немного по узкому тупику, Севере открыл дверь и спустился по лестнице.
Душное помещение в темно-красных и пурпурных тонах предстало его виду. Шумная второсортная музыка из клубных и джазовых композиций рвала колонки, которые были развешаны по углам просторного помещения. На трех шестах уже танцевали азари в эротическом белье, которое почти ничего нигде не скрывало. А вот и знакомый Вултус Дейнцепс уже расслабленно развалился на диване и наблюдает за одной, что танцует чуть ли не перед его носом. За другими тоже сидели знакомые гуманоиды, но Михаила сейчас это мало волновало, его интересовало как происходят тут дела. Направившись к бару, он еще раз окинул помещение взглядом, все в порядке, ну и хорошо.
- Здравствуйте, Гросснер, вам как обычно?- поприветствовал человека бармен-турианец.
- Привет, Эргаррас, да, что происходит у нас?
- Да почти ничего интересного, все идет своим чередом, правда...- турианец сделал небольшую паузу, наливая алкоголь Михаилу,- одна из новеньких повесилась гримерной на днях.
- Нам что-нибудь за это грозит?
- Нет, комиссар за нами подчистил.
- Ему предложили за это скидку на услуги?
- Конечно, кстати, Крресерр на месте, может с ним пообщаться.
- Опять наркотиками балуется?- Севере начинал этот подпольный бизнес торговлей азарями именно с турианцем по имени Крресерр, но в последнее время слишком увлекся наркотиками. Человек уже думал заменить его на Эргарраса, так как по сути давно всем клубом заведует именно он и знает куда больше наркомана.
- К сожалению это так,- бармен сделал последние штрихи и поставил перед Михаилом алкоголь.
- Что ж, не так и много ему осталось, - он разом выпил содержимое,- раз он тут, я к нему, следи за всем, скорее всего скоро ты будешь заведовать этим заведением.
В чем заключался бизнес Грсоснера и Крресерра? Они вылавливали азари из бедных районов и предлагали очень «выгодные» контракты, обещая баснословные цены, легкомысленные азари сразу же соглашались, не удосужившись прочитать мелкий шрифт. Условия не выполнялись и по контракту синезадые должны были отрабатывать «сумму ущерба», а суммы образовывались немалые, при этом все в рамках контракта. Азари могли откупиться от контракта только продав себя в рабство тому, кто согласиться их купить по назначенным Гросснером и Крресерром ценам, а пока на азари не нашелся «покупатель», она должна была вертеть задом на шесте и отдаваться за сущие гроши любому изъявившему желанию отведать ее лазури. Жили рабыни здесь же, в отельном помещение. Михаил вообще призирал всех азари, исключением была, наверное, только Лейдана. Ее человек уважал. Открыв дверь, он нашел своего партнера, что занюхивал кокаин.
- Привет, Крресерр, опять этой дурью балуешься? - нахмурился Михаил. На галактическом рынке кокаин зарекомендовал себя как «легкий» наркотик, по сравнению с тем же красным песком, по этому приобрел популярность среди турианцев и азари.
- О… партнер! Привет! - турианец чихнул, по носу было видно, что этот наркоман с большим стажем.
- Ты же знаешь, что наркотики на рабочем месте я не одобряю.
- Да ладно тебе, бизнес идет своим чередом.
- Своим чередом? – Гроснер расплылся в лобной ухмылке,- повесившийся товар это тебе не шутки, комиссар нас вечно не будет прикрывать!
- Расслабься,- Крресерр хохотнул, потирая нос,- вот кстати, твои семьдесят процентов выручки с Аксэли’Т Энны,- турианец кинул пачку денег на стол. В этом бизнесе через электронные счета редко что делалось, именно поэтому Михаил пользовался услугами многоуважаемой Лейданы, она как никто могла отмыть эти нелегальные деньги и вполне легально перевести позднее на счета. Михаил ухмыльнулся и взял пачку денег.
- Кто счастливчик?
- Корнелиус Купер,- распластался в улыбке турианец.
- Эх… Продешевил он,- Гросснер пересчитал пачку,- ему надо было предложить более красивую Алекси’К Леунус.- Михаил спрятал деньги,- а теперь серьезно, мне нужно навести справки на одну наркоманку-танцовщицу, на вечере в честь нового коменданта она танцевала эротический танец в паре с Гардией Кринт.
- Хорошо, начальник, не вопрос.
Михаил молча вышел из помещения управляющего и направился к одному из секретарей коменданта. Конечно, он не любил всякие разговоры, но именно в этом заведении это считалось хорошим тоном, ведь любыми связями, которые могут помочь, нельзя пренебрегать.
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
