|
ФРПГ "Игра на выживание"
|
|
|
Движения какие-то хаотичные, скомканные, прерывистые – Амира даже разобрать не могла, наяву ли это, или она снова дома погружается в свой наркотический бред, который подсовывает ее воспаленный мозг. Перед глазами проносились картинки, хотя, быть может, это была правда – вот только что именно из всего калейдоскопа реальность, азари сказать не могла.
Женщина, красивая, со строгим лицом, прикрывала ладонью рот, и глаза ее, явно ко всему привыкшие, сейчас видели то самое тело, окровавленное, изломанное - саларианца. Она испугалась - труп ужасен, зияет миром смерти из пустых глазниц. А рядом с женщиной другой... никак не рассмотреть его, он скрыт… Ах да, кварианец, тот самый, что виделся ей раньше, но он тоже не знает, кто убийца. Он разглядывает останки… Богиня, какая боль!
Лицо мужчины, того самого, которого она встретила в баре, как будто искаженное, неприятное, прорывалось сквозь туман в голове неестественным миражом. Азари чувствовала толчки, боль – там, чуть ниже живота, и торопливо оголенную свою грудь, но так, словно она была не слишком желанным подарком, развернутым наполовину и отброшенным в сторону.
Амира снова прикрыла глаза, силясь понять, что происходит, но не выдержала и провалилась во тьму. Всполохом сияющего звездного света личико ее сестры пронеслось на краю сознания, мелькнуло и исчезло, только гулким эхом отдавался голос ее звонкий и детский, читающий молитву к Богине. Азари яростно вслушивалась, всем своим сознанием тянулась к словам - так важно, так безумно важно все дослушать и очнуться. Амира вторила ей тихо, шепотом, но толчки все продолжались, а выплыть на поверхность, туда, где в голове все прояснилось бы, никак не получалось.
- Отпусти, оставь… - язык еле ворочался, все путалось, а руки, на мгновение приподнятые, как будто в защищающемся жесте, вновь упали.
«Хоть бы все закончилось, да поскорее, Богиня», - азари закашлялась, когда толчок оказался слишком сильным, согнулась пополам, отталкивая изо всех сил, но руки, чужие и грубые руки, обхватили ее запястья и вытянули их за голову. Боль, сначала острая и резкая, стала пульсирующей, а потом принялась утихать, изредка нахлынывая, как прибой. Она вскликнула, внезапно распознав звуки – его дыхание торопливое и рваное прямо над головой, свое поскуливание, и от этого стало совсем невмоготу. Бессилие, неясное и такое постыдное, Амира не могла никак объяснить, да сама эта недееспособность и странное чувство полета или падения, никак не проходили. Мужчина продолжал толкаться в ней непрошенным, ненавидимым всем ее существом, захватчиком. Руки его большие и сильные ласково гладили ее гребни, словно издеваясь над ней и оттеняя грубость его движений.
- Убери… от… меня…руки! – она страшно закашлялась, отшвырнув биотикой Мэтта в сторону. Сама перекатилась за спинку дивана и там застыла, словно восковая кукла. Пальцы, будто натруженные, гудели, сил почти не осталось. Затуманенный взгляд и невнятные рыдания – она откровенно видела это со стороны, находясь сразу в двух реальностях. Амира почувствовала, да она просто знала, что где-то там, внутри нее, на самом деле осталась темная сила, которую, если пожелать, можно высвободить – стоит только постараться. Вот только как собраться с мыслями, утихомирить прижатые к лицу руки и остановить головокружение, она не догадывалась. Все действия, произошедшие в мгновение, ей казались размазанными и тягучими, словно капризный ребенок поставил ее жизнь, как игру, на паузу. Откуда-то из груди тяжелым, могучим камнем поднялся и осел кинетический барьер как радужный зонтик. Азари приподнялась, смешно расставляя ноги, медленно, верно прошла тысяча лет, встала, бессильно плача от ненависти, от злобы. Мужчина по имени Мэтт, жесткого ухмыльнувшись, скользнул за тяжелый металлический стол.
- Потанцуем? - услышала она его звонкий доброжелательный голос. И пистолет, который он достал из ящика стола, можно было просто почувствовать, услышать, но никак не увидеть. Она дрожала, согнувшись пополам. Барьер, подпитываемый изо всех сил, мог продержаться так долго, как она сама того пожелала бы, да только не сегодня: сейчас, в эту секунду, силы песком сквозь пальцы ускальзывали, а она даже понять не могла, отчего так происходит. Заблокированная дверь по ту сторону комнаты мерзко мигала красным огоньком, дразнясь и издеваясь.
-Ты такая несговорчивая, - по голосу парня никак нельзя было сказать, что это не он пару мгновений назад бессмысленно трахал ее, очевидно хорошенько перед этим накачав наркотой. Иначе, почему она сейчас даже не может разглядеть свои пальцы, не говоря уже о том, чтобы прикончить этого ублюдка? Амира дышала, порывисто, глубоко, пытаясь рассеять дурь в голове, руками ощупывая пол около дивана, надеясь наткнуться на что-нибудь, что хоть как-то поможет ей. Звезды перед глазами уже почти перестали прыгать, но тени той женщины и кварианца все никак не уходили – значит, это было важно, значит, она должна это видеть.
- Пошел на %@&, мразь… - просипела она. Отходняк наступал куда быстрее, чем от ее обычной наркоты: теперь дрожь перешла на все тело, ее трясло, язык распух, и страшно пробрал холод – барьер держать становилось все сложнее.
- Вот что ты не можешь по-хорошему, а? – что-то щелкнуло, очевидно, ублюдок зарядил пистолет. – Я же тебя угостил, лапушка, а ты такая вредная…
Азари обхватила голову, выскребая из висков его голос. Особенно странным в эту самую секунду показалась ее кожа на груди – то, как фиолетовыми пятнами на нежно-голубых чешуйках проступали касания Мэтта.
-Очнись, очнись, очнись…
- Что ты там шепчешь? – мужчина ждал, не высовывался. Он знал, что пробить барьер не получиться, а значит, лучше взять ее измором. Амира почти захныкала, перевела глаза на потолок, где умиротворенно и методично раскачивалась флуоресцентная лампа. И это покачивание, такое домашнее и привычное вдруг помогло ей собраться.
«Давай, решайся…»
Еще две секунды, и синие всполохи, что окутывали ее фигуру, безжалостным смерчем прокатились по помещению. Ее тело, приподнявшееся над полом, вывернулось почти неестественно, распахнуло объятия и тут же позволило безудержному потоку силы взорвать все. Стулья, столы, бумаги и даже диван веселым хороводом кружили по комнате, огибая азари. Вот Мэтт, уже испуганный и даже отчаявшийся, летит к стене. Вот струйка крови, такая алая и желанная, стекает по его голове. Вот рука его, как у пыжака хвост, эластично ломается в трех местах, да так, что он теперь может пропихнуть ее в трубу с любыми изгибами. Вот он, ублюдочный сын человечества, валяется с закрытыми глазами, явно провалившись в глубокое забытье.
Она упала наземь внезапно, вместе с тысячей мелочей кабинета, едва увернувшись разъяренного дивана с изорвавшейся обивкой. Уже избавившись от миражей в голове, Амира поднялась упрямо, но совершенно равнодушно, даже не запахивая расстегнутый комбинезон. Пальцы человека все еще сжимали пистолет, изящный и явно недешевый. Амира нагнулась за ним очень неловко, как малыш, делающий свои первые шаги, выдернула его, напоследок ломая еще несколько пальцев Мэтта. Тот дернулся, застонал, но не очнулся. Отвернуться и идти отсюда, пока есть силы, укрыться и зализать раны.
За окном, сияя неоновой вывеской, гремел ночной клуб «Вертикаль» - самое время выпить.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Человек ещё долго приходил в сознание. Боль в голове и в левой руке давала о себе знать, но не так сильно, как несколько часов назад. Мэтт открыл глаза и огляделся. Он лежал на диване в своём кабинете. Рядом в кресле сидел лаборант, по-видимому, уже уснувший. Лаборант, на секунду открыв глаз, заметил очнувшегося босса и быстро подошёл к нему:
- Доктор Таунли, как Вы себя чувствуете?
- Не очень. Голова болит. Левую руку почти не чувствую, - сказал Мэтт.
- Неудивительно, - сказал лаборант. - Когда я Вас нашёл, Вы лежали на полу своего кабинета и истекали кровью. И рука была сломана. По состоянию кабинета можно было предположить, что по нему прошёл хороший ураган. Но я всё прибрал и вызвал Вам врача.
- Спасибо, Джон, - поблагодарил Мэтт. - Кажется, я вчера слегка перебрал и... О, Богиня!!! Ты не видел здесь азари?
- Нет, - удивлённо ответил Джон. - Никого, кроме Вас, здесь не было.
- Ладно, - сказал Мэтт. - Помоги мне подняться. Мне нужно немного пройтись. Лаборант помог боссу встать с дивана и одеться. Мэтт аккуратно, чтобы не упасть, прошёл к двери и вышел на улицу.
|
Шедар медленно опускалась к верхушкам гор, показывая, что вечер неуклонно приближается. Михаил уже был готов к мероприятию. Черный смокинг как нельзя хорошо сидел на человеке, ни одной пылинки, ни одного пятнышка, в общем, как и положено. Гросснер взял свою трость, нет, он не хромал, просто считал, что на официальных мероприятиях это придаст респектабельности и солидности. Если бы не надменные богачи, которые часто посещали любые мероприятия не для того, что бы насладится им, а показать свои понты, Михаил ходил бы на концерты как на праздники. Поправив отрезанный бутон ароматной розы в нагрудном кармане, он слабо ухмыльнулся самому себе в зеркало. Он презирал богатых людей, большинство из них получили деньги по наследству, впрочем, как и сам Севере, но было одно отличие: он смог сохранить душу и лицо, в отличии от них.
Взяв сигару в зубы, он отправился на концерт, уверенно и с видом собственного превосходства шагая по улицам богатого района. Прогулка на свежем воздухе всегда доставляла удовольствие, бодрила, да и до места было сравнительно не далеко. Вскоре показалось знакомое изысканное архитектурное строение, которое наполнялось надменным отрепьем, аэрокары дорогих марок полностью заняли всю стоянку, не давая даже шанса втиснутся водителю скромной машины, видимо, из среднего района. Интересно, какой процент зарплаты у этого посетителя ушел на билет? Пятьдесят процентов? Двадцать? А может он лишился двух зарплат за такое удовольствие и теперь серчает на то, что бесплатная парковка забита, а на платную ставить – накладно, да и та почти вся забита. Михаил пренебрежительно фыркнул, насколько все-таки богатая прослойка была скупой и жадной до денег. Докурив сигару, он выкинул ее в урну у входа, а после зашел в фойе.
Шум сразу же сменил тишину, множество народу как бы делилось на малые группы, которые можно было отсортировать невооруженным взглядом: там самые зажиточные снобы, тут просто богатые ценители искусства, там надменная молодежь которая не смыслит в классической музыки ровным счетом ничего и пришли сюда сугубо для того, что бы померится понтами друг друга, но была и еще одна очень малочисленная группа народа, представители среднего класса, они стояли одиноко и поодаль, ближе к туалетным комнатам. В принципе, их можно было понять, если не хочешь проблем, не хочешь что бы над тобой издевались, лучше тихонько в углу посидеть до начала концерта. Были уже прецеденты, на его глазах как-то разворачивалась картина, как над таким «бедным» человеком издевались несколько «мажоров», его костюм они превратили в рваное, раскрашенное разными цветами из баллончиков, и это происходило на глазах сотни безразличных взоров доминирующего класса. А «жертва» старалась лишний раз ничего не говорить, хотя по глазам было видны мольбы что бы кто-то вмешался, но… Одним было наплевать на «мелкую сошку», другие же побаивались более влиятельных гуманоидов.
- Здравствуй Ренессе,- Гросснер подошел к скромно стоявшему в стороне турианцу,- не ожидал вас здесь увидеть,- Михаил поздоровался с ним рукопожатием,- неужели, выплатили гонорар за твои изысканные стихи?
- Здравствуй Севере, - турианец скромно улыбнулся, осматриваясь по сторонам, ожидая подвоха,- к сожалению, нет, издательство тормозит пока процесс.
- А что вы тут стоите в сторонке? Понимаю, звучит странно, но вы достаточно творческий турианец, что бы находится в соответствующей компании.
- Вы хотите познакомить меня с представителями высшего общества? Нет, спасибо, было много печальных случаев.
- Ну не с представителями, а с малой группой гуманоидов, что разделяет наши с вами взгляды.
Ренессе прищурился, некое недоверие к словам человека он явно испытывал, но, как не крути, доверял Михаилу куда больше, чем кому-либо из здешнего контингента.
- Хорошо, если мне оно покажется не приемлемым, я постараюсь не уйти сразу.
- Пойдемте,- человек перехватил трость в другую руку и медленно направился в сторону малой группы гуманоидов, что очень часто собиралась здесь, что бы обсуждать действительно стоящее искусство. Разговор шел не очень долго, но турианец среднего звена достаточно быстро вписался в маленький коллектив эстетов с района Терсей. Идиллию нарушил третий звонок, сигнализирующий о том, что концерт вот-вот начнется и пора уже сесть.
Мелодии сменялись одна за одной, проникая глубоко внутрь, заставляя ощутить то прекрасное прикосновение к искусству. Гросснер наслаждался симфонией, и лишь когда к нежной музыке присоединялись флейты, Михаил прищурил глаз, чувствуя, как кто-то из этих духовых хорошо фальшивит, не попадая в ноты. Все дальнейшее впечатление о концерте испортила лишь одна дама, играющая на флейте, которой явно не должно быть в оркестре такого уровня. С окончанием концерта, он вышел в фойе, а затем направился на выход. Там он уловил среди серой массы хищный, не типичный для таких мест взгляд. Человек оглянулся еще раз, пытаясь выцепить этот взгляд, увидеть вновь, но увы… Видимо, «хищник» уже далеко ушел.
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
Совместный пост с LEXA3228
Детектив получила сообщение о том, что патрульные нашли нечто в нижнем районе. Возможно по ее делу. Но пока было ничего не ясно. В ожидании вестей, Кларисса решила вернутся в офис и ввести в курс дела новоиспеченного напарника.
Войдя в кабинет, она подошла к столу сержанта и чуть улыбнувшись поинтересовалась:
- Хорошо устроились?
- Да, нормально, – улыбнулся в ответ турианец, раздвинув жвалы, попутно продолжая набирать текст. – Что рассказал медэксперт о новом трупе?
- Я надеялась, что ты сам посмотришь, - поняв, что она непроизвольно перешла на «ты», Ривес решила пояснить: – Кстати, мы сейчас не в официальной обстановке, так что можешь звать меня просто Кларисса или Клара. Если ты не против…
Не дождавшись ответа, детектив подошла к столу, где лежали дейтапады и нажала на панель. Тут же развернулась большая голограмма почти до самого потолка, на которой была изображена карта колонии Хейлоса. На ней было множество условных обозначений, но главное была показана структура колонии. Всего Хейлос делился на три зоны: Терсей, Астра и Эдрас, соответственно: богатый, средний и бедный районы. В каждом районе находится несколько зон: в богатом 2 зоны, в среднем 3 зоны, в бедном 4, обозначенные буквами латинского алфавита: A,B,C и D. Которые в свою очередь были поделены на 24 сектора и обозначались, например, как «Терсей сектор A12» или «Эдрас сектор С4», то есть ТА12 и ЭС4. Всего в колонии насчитывалось 216 секторов. В каждой из зон района располагался свой участок СБ, отвечающий за 24 сектора в данной зоне, всего их было 10, считая центральный штабной участок. Все отделы в участке СБ были привязаны к своей зоне, за исключением отделов расследований. Уровень преступности в каждом районе значительно разнился, и чтобы избежать нагрузок и увеличить раскрываемость, некоторые дела передавались наиболее свободным отделам расследований из разных районов. Кларисса сделал еще пару щелчков и все лишнее убралось с карты. Остались лишь 5 больших красных точек, от которых шли линии к пояснительным запискам.
- Зас’Вечен, саларианец. Занимался поделкой скульптур. Его нашли здесь, - женщина указала на стык районов Астра и Эдрас, возле реки.
- После осмотра я пришла к выводу, что он пятая жертва. До него было еще четверо… - она указала на остальные точки, которые так же находились на границе районов. Затем щелкнула на пояснительную записку о саларианце. Дело развернулось на полный экран, открывая новые подробности, с фотографиями.
- Странно вот что: все пятеро были запытаны до смерти. Причем так, чтобы не повредить органы. Некоторые из них были осторожно изъяты. Как выразился наш новый патологоанатом – работал профессионал. Еще жертвы не были какими-то уличными бродягами. Пропажу таких известных личностей заметят, а местным криминалам совсем не нужно такое внимание. Так что версия про торговлю органами частично отпадает… Помимо внутренних органов, не хватало и других частей тела. Вот… - лейтенант подошла к турианцу, и передала ему дейтапад.
- У азари, например, были отрублены пальцы и переломаны руки. Вопрос: зачем? Правда, мне передали это дело месяца два назад. Я не успела его толком изучить и пока не поняла связь между жертвами, за исключением общей черты способа убийства и то, что все они занимались какой-либо творческой деятельностью... На этом планшете все основные материалы. Изучи их. Может появятся новые соображения.
Кларисса уперлась одной рукой в бок, другой потерла глаза, устало выдохнув. Затем развернулась и направилась к своему столу. Взяв один из стаканчиков для кофе, коротко заглянула внутрь. Обнаружив пустоту, тихо выругалась и кинула несчастный предмет посуды в мусорное ведро.
Сайлас, изучая датапад, невольно перевёл свой взгляд на Клариссу, стоявшую к нему спиной. Её стройное тело, с одной стороны, показывало выправку офицера, которое может выдержать очень многое. С другой, в нём читалась уставшая и слегка изнеможенная женщина. От этого турианцу на душе стало ещё хуже, после не очень вежливого знакомства с его стороны.
«Духи, и о чём я думал, когда решил провести этот трюк», - с горечью подумал турианец.
Ривес помассировала шею, и резко развернулась:
- Ах да. Забыла сказать, что сейчас получила сообщение от патрульных. Возможно нашли что-то касающееся нашего дела.
Сайлас отложил планшет и сложил руки в замок.
- Где в этот раз произошло убийство?
- Где-то в Эдрасе. Подробностей пока не знаю… - выдохнула Кларисса. - Оу. Не надейся, что это избавит нас от «бумажной» работы, - она указал на стол, заваленный дейтападами. - Капитану приспичило сделать переархивацию. Эти старые отчеты и материалы надо разобрать до конца недели.
Взглянув на заваленный стол, Сайлас слегка приподнял надбровные пластины вверх от удивления, насколько позволяла мимика.
- Это твои все раскрытые дела за всё время работы здесь?
Женщина кивнула.
- У меня на Цитадели, за четыре года работы в убойном, послужной список был немного поменьше, - турианец, издав лёгкий смешок, встал из-за своего стола и подошёл к горе датападов. – Или это было от того, что наш отдел охватывал территорию, которая была близко к кольцу Президиума.
Кларисса пожала плечами:
- Или от того, что на Цитадели вертеться меньше всякой х…
Неожиданно инструментрон детектива «запел». Она подняла руку, которая была охвачена оранжевой голограммой и приняла вызов:
- Лейтенант Ривес?
- Да. Что вы нашли?
- Кажется это по вашему делу… - было слышно, как голос патрульного немного дрожал. - Вам лучше самой взглянуть. В ЭC13.
- Принято. Скоро будем.
Кларисса, посмотрев на турианца, вскинула брови и кивнула в сторону выхода. Затем направилась к шкафчику. Открыв его, начала доставать части брони и цеплять на себя. Когда детектив закончила, то вокруг нее пронеслась еле видная голубая вспышка, показывая, что барьер активирован. Проверила пистолет, висевший у нее на поясе. Сайласу такая процедура не понадобилась, так как он давно завел себе привычку ходить в полном облачении. Находится в Эдрасе было небезопасно даже полицейским. И тем, кто там работал, приходилось, мягко говоря, несладко.
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Сегодня Гардия прибывала в отличном настроении. Она побывала на необычном и противоречивом концерте турианского виртуоза, со своим новым другом. Пожилой человек оказался отличным собеседником. Он много рассказывал о цветах, которым посвятил внушительною часть своей жизни, о войне, которая отняла у него всё, что он любил, о детях, о которых он всегда мечтал, но которых так и не случилось. Он много рассказывал о людях, о человеческой культуре и традициях, особенностях мировоззрения, психологии поведения, словно хотел поделиться с ней своим опытом, научить жизни, как отец учит своё дитя. Его трепетная забота и тепло коснулась сердца турианки, заставляя её янтарные глаза светиться, неким подобием счастья. Оставшейся путь до цветочного бутика, они шли по городским улицам, и просто наслаждались, таким близким и понимающим, молчанием друг друга.
Турианка зашла в «Вертикаль» с чёрного входа, сегодня было людно как ни когда. Многие из физиономий посетителей показались ей знакомыми. И правда, несколько шумных и вызывающе ведущих компаний молодёжи, после концентра, устроили автопати в её клубе. Её новый помощник и по совместительству бармен, развлекал небольшую толпу из изрядно выпивших девиц. Гардия отметила для себя, что Румб пользуется популярностью именно у человеческих женщин, что казалось весьма странным и невольно заставило задуматься.
Она обошла каждый из уровней клуба и поднялась в свой офис. Ещё утром она сделала перестановку и перекрасила стены, чтобы ни что не напоминало о минувших событиях. Она прошла в глубь помещения и открыла настежь окно, впуская бархатное дыхание ночи. Гардия с ногами забралась в большое кожаное кресло, и обняв себя за плечи, устремила взгляд в пустоту.
Она всматривалась в тёмно-синюю бездну ночи внимательно и чутко, словно хотела что-то почувствовать, понять, возможно, увидеть. Увидеть выход из лабиринта навязчивых мыслей, ядовитых чувств, и болезненных воспоминаний.
Гардия закрыла глаза, образ загадочной незнакомки не покидал её сознание, бездонные ледяные чёрные глаза дрелки завораживали и пугали. Она как темный ангел или неприкаянный дух, возникла из ниоткуда, она была холодна и прекрасна, она подарила ей надежду и обрекла на сомнения, сомнения в самой себе, во всём чему её учили, что она считала правильным и значимым. «Ты очень давно потеряла себя и не можешь найти, и не найдёшь, пока не перестанешь бояться понять себя» - Гардия поёжилась и плотнее поджав под себя ноги, нервно фыркнула. «Я читаю в твоей душе страх, страх заглянуть себе в глаза, узнать свою внутреннюю суть, страх выпустить своего скованного в сердце зверя на свободу» - цепкие турианские когти впились в предплечья, выпуская тонкие синие струйки крови - «Борись со страхом, турианка, иначе он убьёт тебя» - Гардия резко встала с кресла, и метнулась к столу. Дрожащими пальцами она достала из первого ящика портсигар, и закурила. Тёплый и горьковатый дым заполнял её легкие, расслабляя и снимая внутреннее напряжение. Турианка присела на край стола, и сделав ещё пару затяжек, затушила сигарету. «Мне нужно выпить» - но вместо того, чтобы осуществить сказанное, она откинулась назад и прилегла на стол. Кринт закрыла глаза и сделала глубокий вдох: «Выпустить на свободу… Что за бред! Как? Что это изменит?» - она снова села и закурила.
Кринт прохаживалась по офису, пытаясь сконцентрироваться на какой-то одной мысли, но у неё ни как не получалось, она остановилась перед баром, раздумья были не долгими. Пожёвывая сигарету, трясущимися руками, кое-как, она налила себе выпить. Прикрыв глаза и сделав глубокую затяжку, на выдохе, она заполнила бокал с виски сизым облаком ядовитого воздуха. Слова дрелки навязчивой мухой кружили в её сознании, она ни как не могла избавиться, или заглушить это. Алкоголь и сигареты не помогали, на мгновение её посетила мысль о дозе красного песка, но была тут же отвергнута. Гардия подошла к зеркалу, и сделав пару глотков для храбрости, заглянула в отражение таких тёплых, хищных, янтарных глаз. Чем больше она смотрела в отражение тем больше понимала, что из-за зазеркалья на неё смотрит совершенно не знакомая ей турианка, нет определённо не чужая, но точно незнакомая. Кринт, затушила сигарету в бокале с виски, и осторожно, словно боясь спугнуть, коснулась кончиками когтей своего отражения.
Турианка в зеркале хищно улыбалась, её ноздри возбуждённо подрагивали, а глаза озорно сверкали. Чем дольше она смотрела тем больше ей нравилось, то что она видит. Отражение увлекало её. Гардия чувствовала , как внутри неё нарастает желание, терпкое и манящее возбуждение, сердце ускорило свой бег, разгоняя по телу горячий адреналин. Кринт прошлась кончиком языка по верхним клыкам и прикусила нижнюю губу. В её сознании возникли давно ушедшие и буквально недавние образы тех кто был в её жизни и безвозвратно ушёл. Ушёл не сам, а по воле рока или возмездия.
Турианка чувствовала как её наполняет ярость, как она сочится сквозь её платсины, обжигая и будоража В этот момент она поняла, что ещё мгновение и она не сможет это контролировать, она резко отшатнулась от зеркала и одним залпом выпила бокал виски вместе с сигаретой. "Мне нужно на возду... Срочно на воздух" - Гардия тяжело дышала почти хрипела. Она подбежала к окну и стала жадно глотать кристально-свежий ночной воздух. С каждым вздохом она ощущала как сердце её замедляется, а жар уходит, оставляя после себя лёгкое покалывание в мышцах. Гардия пересекла кабинет и замерла, её казалось, что стены давят на неё, что ей всё ещё тяжело дышать. "Пойду пройдусь, меня это успокоит " - Сказала она себе. Сначала её посетила мысль о дамбе, но потом она её отбросила, и решила просто прогуляться по району.
Спустившись вниз она решила выйти через центральный вход, чтобы потом, напрямик, попасть в сквер неподалёку. Выйдя из клуба на пологих ступенях, она увидела лежащую азари.
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
Совместно с DV
Сначала она подумала, что это одна из местных шлюх обдолбалась наркотой и прикорнула на пороге клуба, но присмотревшись, Гардия заметила синяки и порезы на теле азари. Турианка попробовала воздух и отчетливо ощутила на девушке посторонний и весьма неприятный запах.
Гардия присела и очень аккуратно, за подбородок, приподняла голову азари. Две огромные гематомы красовались на её лице: всё стало предельно ясно. Турианка рыкнула и оскалилась. Осмотревшись по сторонам, она снова вернулась к девушке - та стонала и что-то шептала. Её пересохшие и потрескавшиеся губы дрожали, а полуприкрытые глаза застилала пелена слёз.
- Эй, эй! Ты как? Кто это был? - турианка приподняла её.
- Оставь меня, демон тебя раздери, - просипела Амира, с трудом двигая губами. Пальцы на ее руках дрожали, а размытое лицо турианки отчего-то казалось знакомым - как давно позабытый сон, играющий на струнах души.
- Всё хорошо, ты в безопасности. Его нет, он... - турианка снова попробовала воздух, пытаясь нащупать след, но было поздно, видимо азари валялась на пороге довольно давно. Гардия активировала омнитул. - Румб, тащи свою костлявую задницу к центральному входу! Живо и захвати аптечку!
Она прижала голову девушки к груди.
- Всё пройдёт, ты справишься, но не забудешь... - она сглотнула ком в горле и бросила нетерпеливый взгляд в сторону двери.
- Постой, постой, ты... - мысли в голове азари ворочались медленно, как Хранители на Цитадели. Амира наклонила голову на бок и медлительно принялась изучать турианку. Вспышки бессознательного бреда, являющиеся либо частью прихода, либо проблесками просто шизанутой реальности не позволяли никак вспомнить. - Я тебя почти помню...
Она закашлялась, сделав слишком большой глоток прохладного воздуха и почувствовала неприятный привкус крови на губах. Амира хотела было уточнить, где же она могла ее раньше видеть, да только вместо звуков получилось какое-то смешное бульканье - как у чайника на плите. Мелодичное и... вспомнила!
- Ты... Гардия... да?...
- Да… - растерянно ответила турианка. Кринт снова попробовала её запах, в надежде вскрыть воспоминание о их встрече, но безрезультатно. - Тише, тише... Береги силы, тебе ни что не угрожает!
Гардия подняла голову на своего помощника, который смирно стоял поодаль и нагло и жадно пялился на обнажённые бёдра несчастной азари.
- Какого Сартра!!! Румб, что так долго?! Что встал, помоги мне, её нужно отнести ко мне!
Турианец суетливо стал прилаживаться к обмякшему телу девушки, продолжая пожирать её глазами.
- Румб! - Гардия негодовала.
Около суток азари находилась в бреду, постоянно шепча то проклятья, то мольбы, то не понятные и бессвязные слова. Всё это время турианка ни на шаг не отходила от девушки. Стараясь облегчить её страдания, пусть даже не препаратами, так хотя бы тем, что азари не была одинока и брошена. И вот ближе к ночи следующего дня, она затихла, её глаза открылись, а с лица сошла гримаса ужаса и боли.
- Привет. Ну, и как ты, спящая красавица? - Гардия улыбнулась во все жвала.
Голос Гардии (теперь Амира была точно уверена, что это она) сначала становился то громче, то тише. Вообще вся картинка происходящего перед глазами азари словно бы пульсировала и становилась нереально фасмагоричной. Только через несколько мгновений, привыкнув к свету и непривычному теплу в руках, она смогла сообразить, что произошло.
- Вся отлично, - ответила Амира, приподнимаясь на локтях. Руки немного дрожали, да и в горле пересохло, но в общем-то она действительно чувствовала себя неплохо. Голова, словно жившая отдельно от своего тела, вся пыталась перевесить вперед - как у детской игрушки-болванчика.
- Как я понимаю, моё имя ты знаешь, а вот как мне тебя называть? - турианка протянула ей стакан свежевыжатого сока.
- Амира Лина, - ответила азари, с удовольствием принимая напиток. - Я... благодарна тебе за помощь, Гардия Кринт.
Слова еще давались с большим трудом, горло першило, а перед глазами прыгали маленькие пыжаки.
- Амира, значит... хорошо. - Турианка прищурилась и дёрнула ноздрями. - Ты можешь пожить у меня несколько дней, Амира.
Она улыбнулась.
- Пока не встанешь на ноги, – турианка запнулась, и немного подумав, добавила: – Если захочешь поговорить о том, что произошло, я всегда готова выслушать.
Она встала и сделав пару глотков виски подошла к открытому окну, через которое в помещение проникали золотисто-салатовые блики заката.
- Скажи, Амира, откуда ты меня знаешь? - бархатистый вибрирующий голос турианки нарушил повисшую тишину.
Амира смотрела на сумрачную фигуру турианки и пыталась собраться с мыслями - как вообще можно рассказать о том, что ты видишь отрывки будущего? Руки азари, что пару минут назад просто дрожали, теперь не могли удержать и простой стакан.
- Я... - тихо начала было Амира, но тут же забыла. Взгляд ее расфокусировавшийся цепко оглядывал комнату в поисках сигарет или даже лучше косячка. - Гардия, ты не могла бы мне помочь? Я никак не могу сообразить...
Азари откинулась на подушки в изнеможении и прикрыла глаза - нет, спать совершенно не хотелось, просто лица всех тех, кто преследовал ее последние несколько недель, опять вернулись.
- Наркоты и алкоголя ты не получишь, в вот силианский табак тебя расслабит. Там, в первом ящике стола, портсигар, - не оборачиваясь, и продолжая любоваться закатом, довольно резко бросила турианка.
Азари потянулась к ящику, попутно обронив многострадальный стакан, неаккуратно ухватилась за краешек столешницы, чуть не упав, но все же присела. Головокружение усилилось, немного подташнивало, но Амира упрямо держалась, тонкими пальцами выискивая портсигар.
- Ты знала того саларианца, я помню, - Амира щелкнула зажигалкой, на мгновение осветив свое худое некрасивое лицо, и глубоко затянулась. Турианка, ровно как и эта комната, внушали полное спокойствие, а теперь отступала и эта противная дрожь.
- Я много путешествовала по галактике, и много чего видела, порой странного и необъяснимого. Ты ведишь будущее, Амира, не так ли? Можешь не отвечать, это очевидно. Я знала одну батарианку, с похожим даром... - турианка поёжилась и нервно подвигала жвалами. - К сожалению, она умерла. Что меня всегда удивляло, вам дано заглянуть за завесу времени, но вы не можете увидеть то что касается вас самих, она не увидела свою смерть, а ты... ты... То, что произошло прошлой ночью, - Кринт подошла к азари и взяв из портсигара последнюю сигарету, сладостно затянулась. Наполнив себя ядовитым воздухом она, немного поурчала, а затем повернувшись к азари, выпустила горьковатый сизый дым ей в лицо.
Азари хрипло рассмеялась словам Гардии, но тут же ухватилась за бок.
- Рада, что не нужно объяснять об этой хренотени, что происходит со мной, дорогая, - Амира потянулась, ничуть не смущаясь своего тела, виднеющегося сквозь обрывки комбинезона, и медленно подошла к окну, у которого стояла турианка. - А про прошлую ночь...
Она немного помолчала, окутывая себя клубами дыма и вглядываясь в закат.
- Ты наверное, слыхала, что дерьмо случается? - горько улыбнулась она и перевела глаза на Гардию.
- О! Это я не просто слыхала, я это точно знаю! - турианка зло и немного разочарованно хохотнула, и затушив сигарету, сделала поселение пару глотков виски. Она устремила взгляд в закат, немного щурясь и подёргивая жвалами.
Её мысли были далеко, она пыталась понять, как и почему?
"Понятно, она азари и этим много сказано, она много пьёт, расслабляется в наркотическом дурмане, но это не даёт кому-то право посягать на её волю и свободу, делать с ней ... Ну давай скажи это, скажи это сама себе, скажи, трусливая турианская моська!" - Гардия злилась на себя, она прикусила жвало, чтобы не выдать эмоций и заглушить боль от воспоминаний. - "Я должна это исправить, прекратить, найти эту мразь! Как?! КАК?"
Лицо турианки приобрело хищное выражение янтарные глаза сверкнули и оскалившись она сдавлено рыкнула.
"Выпустить хищника? Ну, хорошо, рискну…"
- Амира, дорогая, ты ужасно выглядишь и ... пахнешь, - Кринт смерила азари пренебрежительным взглядом. - Давай, снимай это дерьмище с себя и дуй в душ, а я подберу тебе что-то из одежды.
Амира рассеянно кивнула, выкинула окурок в окно и принялась стягивать с себя совсем прохудившуюся одежду.
- Да уж, душ мне не помешает, - она согнулась, обнажив бугристую линию хребта, и подняла тряпки. - Куда их?...
- Да кинь, вон, на стул, - пространно ответила турианка.
Как только азари скрылась в душе, турианка в одно мгновение оказалась возле стула. Она касалась когтями разодранного комбинезона, всё больше и больше зарываясь пальцами в обрывки одежды, тщательно разбирая ткань. Кринт поднесла руку к лицу и внимательно, чутко, с разной периодичностью и силой, втягивала всю палитру запахов, оставшихся на её пальцах. Туринка развела жвала, приоткрыла рот, и её синий, шершавый язычок тщательно изучил каждый палец, каждый коготь, чтобы распробовать и запомнить нужные ей оттенки запаха.
"Человек. Рыррр…"
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Совместный пост с Shelest и DV
На стреловидных листьях густого кустарника дрожали хрустальные капли вечерней росы. Мягкий золотисто-салатовый свет, заходящего солнца, лениво простирался над долиной. Недалеко от дороги, заброшенной ещё со времён постройки дамбы, кружила небольшая стая стервятников.
Кар плавно сел на обочине. Сайлас и Клара опустились на землю и не спеша пересекли кустарники. У стоявших патрульных все лица выглядели «серыми». Чуть по одаль находилась еще парочка патрульных турианцев, один из них согнулся, извергая из себя недавно поглощённый ужин. Второй понимающе похлопывал его по спине и тихо нашептывал успокаивающие слова. Детектив с напарником лишь молча переглянулись и двинулись к самому месту преступления. Увиденное ими зрелище было, мягко говоря, не из приятных.
Тело обнажённого турианца лежало среди бурной растительности на небольшом пригорке, головой вниз. От самого кармана до подвздошных пластин был сделан ровный, глубокий и аккуратный разрез, который был расширен, при помощи колючих веток кустарника. В чисто выпотрошенной полости лежала маленькая птичка со свёрнутой шеей, крылья которой были обрезаны. Руки жертвы были запрокинуты за голову, а запястья туго затянуты частью его кишечника. Ноги были согнуты в коленях и перетянуты оставшейся частью кишок. Такая поза демонстрировала и акцентировала внимание на том, что половой орган турианца был извлечён из кармана, и глубоко вставлен в его задний проход. Выпотрошенные же органы, были выложены в странный символ, который в лучах заката, обретал загадочный и зловещий смысл. Место преступления было обильно залито кровью, что свидетельствовало о том, что все манипуляции с турианцем проходили именно здесь, и самое жуткое, когда он ещё был жив.
- Твою то мать… - Кларисса прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать рвотные позывы, которое вызвала не представшая перед ней ужасающая картина, а тяжелый железный запах. Она никогда не переносила чертовы запахи.
Сайлас от такого зрелища лишь нервно дёрнул жвалами, а вид крови вызвал только тяжёлые воспоминания прошлого. К парочке подошел старший из патрульных офицеров и обратился к Ривес:
- Мы опознали жертву… Это комендант Мразусс.
Детектив удивленно вскинула брови, посмотрев на офицера. Затем вновь перевела взгляд на тело. Воцарилась недолгая пауза. Наступившую тишину разбавлял лишь шум слабого ветра в ветвях мелкого кустарника и шелест сухой травы, а где-то позади слышались утробные всхлипы несчастного патрульного, который не смог стерпеть отвращение.
- Доигрался ублюдок, до тебя все-таки кто-то добрался… - процедила лейтенант. – Кто его нашел?
- Один парнишка, турианец. Он сидит в машине, - мужчина указал синий аэрокат, стоявший так же на обочине, неподалеку от машины детективов.
- Сержат Номек, пожалуйста, допросите свидетеля, - турианец кивнул и дернулся в сторону дороги. Но Клара остановила его, мягко подхватив под локоть и тихо произнесла: – Полегче с ним. Мальчик наверняка напуган и находится в шоке.
- Хорошо, - турианец снова кивнул и направился к машине.
Сев в кар, офицер посмотрел на коричневого турианца лет шестнадцати-семнадцати. Жвалы его дрожали, руки крепко были сжаты в кулаки, голова была опущена, а взгляд был абсолютно пустым.
«Мда, ему бы сейчас в учебку, там быстро слабонервным вправляют мозги» - с небольшим призрением посмотрел серый турианец на парнишку.
Юноша никак не отреагировал на появление офицера в салоне, и пребывал как будто в трансе.
- Как тебя зовут? – спросил Сайлас. Но ответом было то, что парнишка от неожиданности начал уже весь дрожать и вжался в угол между сидением и окном и уставился ошарашенным взглядом на офицера, пытаясь одной рукой открыть дверь.
Сайлас понял руки в примирительном жесте.
- Выйдем на свежий воздух, - турианец открыл двери полицейского кара.
Тут же вывалившись из него, парнишка вытравил всё содержимое желудка на асфальт.
- Я, сержант Номек. Как тебя зовут?
Услышав родной диалект, юный турианец понял, что перед ним стоит сородич и заикаясь ответил:
- И-и-и-иниго А-а-агирре.
- Хорошо, Иниго расскажи, как ты сюда попал?
Коричневый турианец, немного успокоившись, принял нормальное сидячее положение:
- Я на-аправлялся на встречу к своим друзьям, мы любим собираться в о-одном из заброшенных зданий дальше по дороге. Ко-о-огда проходил это место, я у-увидел стаю летающих стервятников на небольшой высоте. Ну, стало лю-юбопытно и решил подойти, - паренёк замялся и стал осматриваться по сторонам.
- Что было дальше? – в голосе Саласа промелькнули нотки раздражения.
- Ну от у-у-увиденного, я чуть не вырубился. В общем через ми-и-инут десять-пятнадцать или больше я оклемался и дал дёру. СБшников я вызвал уже из дома, оттуда они меня и забрали с собой, – юноша, сгорбившись, обхватил лицо руками.
- Ты ничего не трогал, когда нашёл тело?
Коричневый турианец снова молчал.
- Давай, вставай, – сержант аккуратно помог подняться ему на ноги.
- Ты ничего не трогал, когда нашёл тело? – чуть наклонившись к парнишке, холодно повторил вопрос Сайлас.
- Не-е-ет, я даже не успел дойти дотуда, так ка-ак мне стало хреново.
- Видел что-нибудь подозрительное в округе, когда шёл сюда?
- Нет, когда шёл по дороге, не было ни одного кара или разумного.
- Хорошо, если что-то вдруг вспомнишь, дай знать, теперь садись обратно в машину.
Заперев аэрокар, Сайлас направился обратно к Лейтенанту.
Детектив проскользнула сквозь синюю заградительную ленту, осторожно ступая по примятой траве, приблизилась к трупу. Присев рядом на корточки, начала крутить головой, осматривая его. На руке женщины загорелась оранжевая голограмма – включилась запись:
- Жертва Риус Мразусс, возраст средний. Комендант колонии Хейлос, - начала говорить Клара. – Руки и ноги убитого перевязаны собственным кишечником. От паха до подвздошной области имеется осторожный разрез. Внутрь вложен представитель местной фауны - птица, - Ривес выпрямилась и обошла покойника, вновь все осмотрела. Снова почувствовала приступ тошноты, головокружение и вспомнила, что толком ничего не ела. Да и не особо хотелось после увиденного за день. Продолжила: – Половой орган жертвы извлечен и вставлен в анальное отверстие… - мелькнула вспышка. Детектив и не заметила, как подъехала парочка криминалистов. Один из них начал сканировать область вокруг, второй делал снимки. Лейтенант продолжила: – Рядом выложен странный символ из органов жертвы. Убийство носило явно ритуальный характер. Пока не ясно зачем, - Кларисса огляделась. – Обилие крови вокруг говорит о том, что жертву возможно убили именно здесь… Подробнее расскажет медэксперт, - она погасила инструментрон. Обернулась, заметив краем глаза как возвращается Сайлас.
- Что сказал мальчик? – поинтересовалась она, идя к нему на встречу. – И надеюсь вы не были с ним слишком резки…
- Нет… Молодого турианца зовут Иниго Агирре. Ничего толкового он не видел, так как сильно был напуган и практически сразу убежал с места убийства, – отчитался сержант. – Что у вас?
Кларисса покачала головой:
- У коменданта было много врагов. Кто угодно мог это сделать. Но так… - она вытянула руку, указывая на место убийства. – Даже не знаю, что думать.
- Политическое убийство?
- Возможно. Но зачем так извращаться? Не имеет смысла.
Вдалеке, низко летя над дорогой и поднимая небольшие клубы пыли, мчался аэрофургончик. Поняв кто это, детектив выругалась, затем окликнула криминалистов:
- Работайте быстрей. Через 15 минут тут будут толпы журналистов. Слетятся как мухи на дерьмо… И заверните тело. Нельзя, чтобы это кто-то заснял. - Она крутанулась на каблуках и обратилась к патрульному офицеру: - Расширьте зону оцепления и не пускайте сюда никого, пока криминалисты не закончат работу. Все рапорты и отчеты по этому убийству отправить в управление участка №9.
- Понял, - офицер кивнул и отправился отдавать приказы своим людям.
- И что дальше? – спросил Сайлас. – Журналисты нас съедят, если мы тут останемся.
- Именно, - Кларисса чуть улыбнулась. – Поэтому мы сейчас быстро свалим. Ты можешь ехать домой, а мне надо в обратно в офис. Кое-что доделать. Подбросишь?
- Да, конечно, – кивнул турианец. Обойдя кусты, они направились к аэрокару.
- Мне не очень хочется заниматься этим делом. Скорей всего политическое убийство, как ты и сказал. Но…
- Но слишком все странно, - договорил за Клару Сайлас.
- Я думаю надо передать это дело ребятам из Терсея, - отмахнулась женщина. - Пускай они ищут иголку в стоге сена. Тем более наверняка начальство не будет требовать срочного расследования. Сегодня – завтра, появится новый комендант.
- Предлагаешь отложить дело, как вы люди говорите, в долгий ящик? – поинтересовался Номек, открывая кар и приглашая жестом Ривес садится первой.
- Ага, - ответила женщина, благодарно кивнув.
На сегодня с них хватит убийств.
Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.
|
Зитт находился в полной растерянности.
С одной стороны ему было предельно ясно, что от него требовалось: проанализировать комок из кожанных лент и убедиться, что данная кожа принадлежит жертве, а затем составить рапорт по окончанию осмотра тела. Теоретически все было предельно ясно. Но только теоретически. На практике же Зитт не имел не малейшего понятия как составлять рапорты. Это может показаться странным, если знать, что он в прошлом тоже работал непосредственно с трупами в морге на другой планете. Однако если узнать подробности о его прошлой деятельности, то станет ясно, что удивляться тут нечему. Там он только и делал, что приносил трупы после очередной крупной перестрелки между наемниками и вырезал неповрежденные органы с целью продажи на черном рынке. Иногда приходилось продавать имущество покойников ради дополнительного заработка. Но вот рапорты от него никто не требовал. Как раз наоборот - для всех там было лучше, если о вскрытии знало как можно меньше народу.
- Откуда ж я знаю, как составлять рапорты? В жизни никогда не делал. Хоть бы образец оставили... - бурчал Зитт, погружаясь в раздумья. Искоса он глянул на комок из кожаных ленточек, и понял, что есть проблема куда посерьезнее. Кварианец абсолютно не знал способа проанализировать этот комок. Нет, теоретически было понятно, что самый простой способ - это сравнить ДНК. Но только как? И чем? Оглянувшись и обведя взглядом все помещение, Зитт не нашел ничего похожего, что могло бы помочь в решении данной проблемы. Он уже хотел связаться с тем лейтенантом, что привела его сюда в первую очередь, но тут встал перед новой проблемой: она даже не сказала, каким образом с ней можно будет связаться. Ни контактного номера, ничего.
"Что же получается?", - подумал Зитт, - "Меня привели в морг абсолютно незнакомого мне здания и где я никого полным счетом не знаю. Безо всякого вводного курса мне сразу же поручили работу, а затем оставили одного. К кому обратиться - не знаю, куда идти - тоже не знаю. Ну и как после этого мне следует называть эту женщину, что сюда меня привела? Кстати, а и вправду, как ее вообще зовут?"
Внезапно Зитт осознал, что в суматохе он даже не запомнил имени лейтенанта, что прозвучало лишь один раз, да и то при встрече. Кварианец начал ощущать, как его вновь охватывает знакомое чувство страха и неопределенности, и он решил брать инициативу в свои руки. Для начала он, не зная, как напечатать и оформить рапорт, попросту перечислил состояние всех осмотренных органов жертвы, отчего это стало походить не на доклад медэксперта о вскрытии, а на детальный анализ результатов вивисекции. Потом Зитт с помощью инструментов начал медленно закрывать продолговатую открытую рану, смыкая разорванные мышцы брюшной полости. Закончив с этим, он взял комок кожанных ленточек и начал медленно его распутывать...
Прошло некоторое время, когда усталый кварианец наконец закончил свою работу и взглянул на результат. Рана была заделана, а на месте, где была отодрана кожа, красовался узор из кожаных лоскутков-ленточек. Не зная, каким образом доказать или опровергнуть принадлежность кожаного комка к жертве, Зитт попросту размотал комок на составные части, разгладил и сложил их на месте отсутствия кожи, словно это была мозаика-головоломка. Кварианец был счастлив: пазл сложился! А значит кожа действительно принадлежит жертве, что и требовалось доказать. Зитт сделал фотографию с помощью инструметрона и приложил снимок к рапорту. Теперь оставалось узнать, как и кому отослать получившийся рапорт. Зитт вышел из помещения морга и побрел куда глаза глядят.
Побродив по зданию и заглядывая то в одно, то в другое помещение, Зитт нигде не находил знакомых лиц. Зачастую его останавливали, принимая за постороннего, однако быстро отпускали после проверки, причем настолько быстро, что Зитт даже не успевал попросить о помощи. Пару раз он все-таки умудрился успеть попросить помочь с отправкой рапорта, но после этого собеседник почему-то уходил еще быстрее. Оно и понятно: заканчивалась дневная смена, и все спешили домой, не желая иметь дел с какими-либо рапортами под конец рабочего дня.
- Эй, кварианец! Зитт'Йорри! - внезапно он услышал знакомый женский голос. Обернувшись, он увидел азари, что подвозила его до участка. Та уже была переодета в гражданское и, похоже, собиралась вот-вот уходить с работы.
- Ох! Приятно видеть знакомое лицо! - вздохнул с облегчением Зитт, - Вы бы не могли мне помочь? Я кое-кого ищу...
- Все мы что-то ищем, - нервно ответила азари, не дав договорить кварианцу, - проклятые сигареты куда-то запропастились, никак их не найду! Ты случаем... ах, да кого я спрашиваю? Откуда ж тебе знать, ты ведь сегодня первый день, - проговорила она, хлопнув себя по лбу.
- Чуть выше.
- Что?
- Чуть выше, - повторил Зитт, - Чуть выше пощупайте.
- Ты вообще о чем? - растерянно проговорила азари, не отнимая руки от лба.
Вместо того, чтобы ответить, Зитт просто потянулся и вытянул две сигареты, что торчали у азари между гребней чуть выше лба.
- Ага! Точно! - та тут же повеселела и сразу же выхватила сигареты из руки кварианца, - Так вот куда я их дела! Спасибо, выручил! Ну так что ты там ищешь? Чем помочь?
- У меня тут такое дело... мне бы рапорт отправить, - начал было Зитт.
- А в чем проблема? Инструметрон сломался или... ах, точно! - азари вновь хлопнула себя по лбу, - Ты же пропустил свою первую неделю! Тебе списка рабочих контактов не выдали! И служебный адрес почты не выделили! Регистрацию не прошел! Ни пропуска, ни униформы не получил! Как вообще так можно, а? - в голосе у азари начал проявляться укор, - Ладно, давай я тебя за свое рабочее место посажу, а там разберешься.
- А может вы вместо меня...
- Не-ет, тут уж ты сам давай разбирайся, полезно будет, - азари резко оборвала Зитта, провожая к рабочему месту, - А с меня на сегодня работы хватит. Ты не представляешь, чего я насмотрелась во время патруля. Жуть! На нервах полпачки скурила. Садись давай, сейчас все устрою, - азари усадила кварианца за стол с терминалом и после нескольких нехитрых манипуляций вывела список контактов, - Вот, смотри, список всех работников нашего участка. Ищи нужного, отправляй на указанную служебную почту.
- Эй, погодите-ка, а как зовут?...
- Точно, забыла представиться. Сержант Рина Таорис. Не забудь терминал перед уходом выключить! До завтра!
- Да я не про вас, я про лейтенанта! - крикнул Зитт, но было поздно, азари уже ушла.
Зитт уже начал терять терпение. То, что дневная смена в участке закончилась, а он еще работает, его совершенно не устраивало. Пытаясь вспомнить имя девушки, что привела его в морг, он снова и снова просматривал список, однако результата это не давало.
- Эй, ты! А Гудини в курсе, что в ее терминале копается какой-то кварианец? - произнес недовольный женский голос рядом, иногда прерываемый чавканьем.
- Что еще за Гудини? - раздраженно спросил Зитт.
- Сержант Таорис. Кличка у нее такая. Вот сейчас позову ее! - угрожающе произнес голос.
- Она мне сама разрешила пользоваться терминалом. И вообще она уже ушла, - Зитт на время задумался и спросил в ответ, - А почему Гудини?
- Был на Земле такой фокусник, человек. Говорят, что умел заставлять исчезать предметы. И сам исчезал. Сержанта в честь него и прозвали.
- С чего бы это?
- А как стянет пару сигарет у сослуживцев, так и исчезает. Вместе с сигаретами, - голос издал еще несколько чавкающих звуков и продолжил, - А тебе вообще разрешено здесь находиться?
- Началось... - недовольно пробормотал кварианец, - Имя Зитт'Йорри, работаю недавно, иди проверь среди списков работников если есть время.
- И проверю. И время у меня есть, я вообще на ночную смену пришла работать!
- И хватит уже чавкать! - Зитт наконец повернулся к собеседнице и увидел незнакомую азари, чья внешность поразила Зитта до глубины души. И это был не комплимент.
Скажем так, Зитт прекрасно понимал, что красота этой расы слишком переоценена, и среди их вида тоже встречаются неказистые и уродливые экземпляры. Но вот данная особь била все рекорды. Столь толстых азари Зитт никогда не видел, она была поистину живым олицетворением знаменитой фразы "обними вечность". Та, увидев шок в глазах кварианца, ничуть не смутилась и, держа коробку с пончиками, достала один и поднесла ко рту. Толстые губы разверглись, образовав зубастую бездну и несчастное мучное изделие скрылось за один миг в темных пучинах беспросветного мрака. Спустя секунды лишь знакомое чавканье возвещало о трагичной судьбе бедного пончика.
- А тебе нельзя! - торжествующим голосом проговорила азари, - Ты - кварианец, тебе вредно.
Зитт не нашелся, что ответить.
"Все, хватит с меня." - подумал Он, - "Разошлю рапорт всем лейтенантам из списка работников участка. А здесь больше не хочу оставаться!" И Именно это Зитт и сделал, добавив в приписке, что данный рапорт адресуется девушке-лейтенанту человеческой расы, которая оставила кварианца в морге. Звучало это конечно странно, но Зитту было не до того. В данный момент в нем преобладало чувство страха быть съеденным заживо.
К несчастью, данная азари также являлась лейтенантом, и сообщение-рапорт тоже пришло к ней на служебную почту. Сев за свое рабочее место, прямо напротив кварианца, она не спеша просмотрела содержимое электронной почты. Азари сразу нашла рапорт Зитта и, ничуть не смущаясь, что он адресован не ей, открыла его из чистого любопытства. Единственной ее ошибкой было то, что одновременно с открытием сообщения она попыталась принести еще одну жертву из коробки с пончиками в угоду богини чревоугодия. Проглотив пончик, она тут же увидела снимок с трупом саларианца. Пончик, словно того и ждал. Еда попала не в то горло, и азари зашлась диким кашлем, напоминающим рев неизвестного хищника вперемешку с карканьем вороны, которая проглотила лом. Азари резко встала с места, облокотилась на стол, отчего тот затрещал, угрожая развалиться в любой момент, и раскрыла рот, держась при этом за горло. Ее синее лицо стало фиолетовым, она широко раскрыла рот, и спустя несколько секунд остатки пончика резко выскочили изо рта. Азари спокойно отдышалась, вытерла рот платком, закрыла рапорт и вновь продолжила работать, будто бы ничего и не случилось. Видимо, это было уже с ней не в первый раз.
Что пережил Зитт за эти мгновения? Если в целом, то ничего. А если конкретно, то ничего хорошего. Представьте, что перед вами в 5 метрах ревет фиолетовый пучеглазый бегемот-переросток с выражением лица, словно у маньяка из фильма "Крик" (разве что в три раза шире). Какова будет ваша реакция? Правильно, бежать куда подальше. И Зитт побежал...
Выбежав из здания и очутившись на улице, кварианец с удивлением обнаружил, что после столь насыщенных за весь день событий незаметно наступил поздний вечер. Ни моральных, ни физических сил у него не оставалось, как попасть домой, он не знал, но это его не особо волновало. Став изгнанником, Зитт иногда ночевал прямо на улице, и перспектива провести еще одну подобную ночь его уже не так сильно пугала. Побродив по улочкам, он нашел плохо освещенный переулок, с единственной тусклой лампой, устроился в самом темном уголке, свернулся калачиком и, став тем самым своего рода дополнением к ландшафту, уснул. Возможно в здравом рассудке он бы нашел способ как добраться домой, но Зитт чувствовал сильную усталось. А еще ему было лень, что, пожалуй, было еще более решающим фактором.
|
- Ты чем занимаешься? - турианец отбросил ящик в кучу барахла за клубом. Над стеклянными высотками поднималось светило, окрашивая все в зелено-розовое сияние.
- Рисую, - буркнула азари и подтянула ноги под себя - сидеть на прохладной земле было очень неудобно, в коленки острыми углами впивались камушки, да и из помойки несло, но отчего-то черных ход казался ей очень привлекательным.
- Что-что ты делаешь? - повторил бармен, выпрямился и утер лоб - очередная ночь осталась позади, но сегодня он вымотался куда сильнее, чем обычно.
- Рисую, - задумчиво протянула азари и нахмурилась: лицо саларианца с зияющими провалами глазниц никак не хотело становиться объемным. Румб устало опустился рядом с ней и принялся разглядывать разбросанные вокруг эскизы.
- Где ты взяла бумагу? Ее же нигде не продают, - турианец подхватил рисунок, на котором поверх явно неудавшегося вида разорванных кишок красовалось длинное замысловатое ругательство.
- Гринт ко мне очень добра, ты же знаешь...
Турианец помолчал немного, глядя на испачканные углем пальцы азари, и перевел взгляд на пестрые букашки, что сильно выделялись на фоне придорожной пыли. Азари рассеянно облизнула пальчик, подцепила букашку и отправила ее в рот, довольно улыбнувшись.
- Ты рехнулась? - Румб ногой отшвырнул конфетки в сторону и тут же ладонью грубо схватил азари за челюсть. Та блаженно улыбалась и прикрывала глаза. - Сколько ты сожрала, дура?
- Мне больно... - Амира нахмурилась и отпихнула его руку - теперь и без того сухая кожа на лице еще сильнее саднила. Турианец подхватил ее на руки, соображая, как откачать азари.
- Отпусти меня, чертов турианец...
- Если ты загнешься от передоза, меня Кринт покалечит! - турианец подтянул ее повыше, но азари уже окрасилась всполохами биотики и отчаянно вырывалась. - Ами, успокойся!
Азари рыкнула, еще раз дернулась и повисла старой тряпкой на его руках.
- Эскизы не забудь… там женщина, я ее все время вижу, - прохрипела она и снова расслабленно улыбнулась. Турианец чертыхнулся и, одной рукой придерживая костлявое тело азари, нагнулся за бумажками. Ветер, раздувая их, принялся капризно поднимать эскизы в воздух, и Румб, плюнув, схватил только несколько, чувствуя, как по плечу его уже побежала струйка слюны обдолбанной азари. Он стремительно метнулся к двери, а потом дальше по коридору, туда, где тускло сияла лампочка уборной. Из крана капало, и он, включив струю на полную мощность, нагнул Амиру.
- Пей, дура! Пей и блюй! - рыкнул он, удерживая ее за шею. Та принялась послушно глотать, руками упираясь в умывальник, заверещала, а затем красочным потоком из нее хлынуло.
- Пей еще, - устало повторил он, когда азари мешком почти рухнула на побитую плитку на полу. – Где ты вообще взяла колеса?
Азари тяжело дыша улыбнулась и рукой указала на дверь.
- Одолжила у турианки, что вчера развлекалась с танцовщицами. У нее целая коробочка была… - и снова приподнялась, чтобы в следующее мгновение снова нагнуться над раковиной.
- У Павусс? – истерично захохотал Румб и подхватил ее за плечи. – Ты серьезно? Украла у коменданта?
Амира равнодушно кивнула и подняла лицо к зеркалу – оттуда изнеможенным призраком выглядывали большие глаза, глубоко запавшие и уже потухшие.
- Ты забрал эскизы? – вдруг вскинулась она и вцепилась в его руку, где совсем измятые красовались бумажки. – Они испорчены…
Турианец протянул ей рисунки и оперся о стенку, азари же лихорадочно перебирала бумаги.
- Я хотела подарить Гардии ее портрет за то, что она мне так помогает, - угрюмо буркнула Амира, рассматривая тонкие черты лица Гардии на рисунке.
- Я их положу в баре под пресс, будут как новые, - немного виновато протянул турианец и забрал листки. Амира удовлетворенно кивнула и поднялась на ноги – ей стало гораздо лучше.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Утром боль утихла. Мэтт решил пойти в медпункт, дабы подлататься. Он вышел из квартиры, сел в аэрокар и поехал в сторону больницы. В больнице очереди не было, и ему быстро сделали рентген руки и наложили гипс. После этого Мэтт направился на работу, хотя врачи рекомендовали ему отлежаться дома. Он добрался до лаборатории и сразу же сел за рабочий стол и стал разбирать присланную ему почту. Мэтт просматривал отчёты подчинённых об разных исследованиях и пил кофе. Их было много. Постепенно боль утихала. Голова уже не болела, и повязку он снял. Он и не заметил, как на улице настал уже поздний вечер. В дверь постучали.
- Да-да, войдите, - сказал Мэтт, не отрываясь от своего занятия.
Дверь открылась, и он, всё ещё не поднимая взгляд, услышал голос своего лаборанта Кайла:
- Доктор Таунли, Вы ещё не ушли.
- Как видишь - нет, - подтвердил Мэтт. - Много работы.
- На улице уже вечер, - сказал Кайл. - Может, уже пора по домам?
Мэтт, наконец, поднял взгляд и посмотрел на своего подчинённого, улыбнувшись. Кайл был первым его лаборантом, после того как он открыл свою лабораторию. Они всегда вместе занимались исследованиями и также вместе отдыхали. За это время они очень сдружились и заботились о здоровье друг друга. Поэтому на вопрос лаборанта Мэтт ответил лишь улыбкой. Спустя несколько минут он встал со своего рабочего места и подошёл к Кайлу.
- Ты прав, Кайл, - сказал Мэтт и приобнял его. - Ведь действительно уже поздно и пора по домам. Тогда, может, перед этим заедем куда-нибудь?
- Хм... - засмущался Кайл. - Я даже не знаю. Можно в клуб "Вертикаль". Говорят, он очень хороший.
- Ну, тогда за мной, - сказал Мэтт, поцеловал лаборанта и направился к двери.
Они вышли из лаборатории, сели в аэрокар Мэтта и поехали по вечерней улице. Спустя некоторое время они уже подъезжали к клубу, который светился яркими неоновыми огнями.
|
Севере перезарядил оружие, сегодня на фронте планировалось крупное наступление турианцев, хорошо, что в космосе было преимущество на их стороне, но флот мало что давал в наземных операциях, не смотря ни на какие технологии, традиционной осталась война «мяса». И он был одним из таких, из пушечного мяса, первого, кто примет натиск более подготовленного, военизированного и высокотехнологического противника. Пожалел ли Гросснер о том что пошел на службу? Вряд ли, дома среди всего того снобизма, держания планки, и денег ему было куда хуже, чем здесь, среди простых смертных, человек ощущал себя комфортно среди военных, наскоро призванных, элитных брали на космофлот, но здесь, в окопах, был средний и бедный класс, здесь правили не пафос, не понты, нет, здесь была та взаимовыручка, та сплоченность, то, чего не хватало ни одному богатому выродку, что всегда пытался прыгнуть выше своей головы. Взяв наскоро скрученную самокрутку, Севере зажег ее с именной зажигалки, что досталась ему когда-то от деда, такого же простого военного, что воевал за независимость на одной из немногочисленных тогда колоний. Тяжелый, но такой необходимый сейчас дым разливался теплотой по легким. Курить он начал тоже здесь, на войне, именно тут понимаешь, что любой атеист начинает верить в бога, любой здоровый начинает курить или выпивать, в рамках дозволенного. Турианцы были жестокими, и в плен к ним никто не хотел, в принципе, люди были такими же жестокими, та верхушка, что допрашивала первых встретившихся инопланетян, не брезговали самыми зверскими пытками. Технология переводчика так и была добыта, что очень упростила жизнь всем военным, интернациональные войска стали более сплоченными.
- До сих пор не понимаю, зачем ты вызвался добровольцем на эту войну,- произнес сослуживец, сидя рядом в окопе.
- Хотел отдать долг своей колонии, и быть таким же как все,- ответил Михаил.
- Что же ты тогда не на космофлоте? Там все богачи тусуются.
- Я их призераю так же как и ты.
- Странный ты, сидел бы дома, купался в деньгах, здесь такие не выживают.
- А знаешь, спорим, что я доживу до конца войны, просидя в окопах?- Севере ухмыльнулся.
- Я согласен.
- Если я выживу, ты мне будешь должен всего ничего: флягу с водой.
- И все?- ухмыльнулся сослуживец,- если ты погибнешь, я заберу твой табак и твое оружие, идет?
- Идет,- люди пожали руки. Тут, на войне, деньги не имели ровным счетом значения. Куда ценнее были простые вещи. Простые вещи, которые в обычном мире было достать куда проще, чем здесь, на фронте. Оба затихли. Повисла напряженная и зловещая тишина Тишина, которая не сулила ничего хорошо, тишина, что давила на уши, тишина, что морально убивала, тишина, говорившая о том, что наступление не за горами…
- Почему твой позывной Севере?- нарушил тишину боец, пытаясь отвлечься от собственных мыслей о предстоящем бое.
- В одном из первых сражений за колонию Роднет, я жестоко дрался на ножах с двумя турианцами, так получилось. Это был самый жестокий бой в моей жизни, танцуя в смертельном танце с ними, казалось, у меня не оставалось ни единого шанса на победу. Почему так получилось? – Гросснер сделал очередную затяжку, выдерживая небольшую паузу, - как не странно, у всех троих переклинило оружие в самый неподходящий момент. Мне хватило ловкости уворачиваться от их острых клинков, да и броня у них какая-то странная. В области живота плотная ткань, вероятно, упор был сделан на их щиты… Не в этом суть. Мне хватило сил вспороть живот одному, вырвать его кишки,- Михаил немного прищурился, в красках вспоминая момент из недавнего прошлого, - и ими же задушить второго. Получив не очень сильные повреждения сам, я был изможденным и упал рядом с ними, так меня и нашли, в полу сознательном состоянии. Один медик позднее прозвал меняя Севере, что переводится с латинского как жестокий.
- И у тебя хватило духу рыться в потрохах турианца?
- Когда ты бьешься не на жизнь, когда ты пляшешь со смертью в опасном танце, ты не думаешь и не брезгуешь ничем, лишь бы сделать еще один глоток воздуха, сделать все, что бы сердце стукнулось хотя бы еще один раз. Меня продержали некоторое время в лазарете, я отходил от своих первых убийств, да, эти двое были первыми, кого я убил. Медики перешептывались, говорили, что я предрасположен к какой-то псионике…
- Да ладно? Это же крутое подразделение, туда попасть мечтает каждый, силой мысли отбрасывать врагов!
- Не знаю, меня это не интересует, я просто хочу остаться живым на этой войне,- фыкрунл Севере, откидывая окурок в сторону. О том подразделении ходило много слухов, но никто не видел его, лишь единичные случае, когда псионики на поле боя влияли на врага, кто замораживал, кто отбрасывал, были еще , но там, скорее всего, уже сказки, множество людей хотели внимания, поэтому и рассказывали небылицы, лишь бы их слушали, обращали на них внимание. Сам Михаил не признавал таких историй, считая антинаучным бредом. Как по средствам мысли можно оттолкнуть врага или заморозить на короткий срок? Что за бред? Мысли прервал вой сирены. Турианцы пошли в атаку. Прикрыв глаза на секунду, Гросснер сжал зажигалку-талисман, после чего высунулся из окопа, прицеливаясь из своей винтовки и выискивая врага.
Причудливая техника инопланетян на большой скорости неслась на прорыв, судя по всему, это были БТРы и танки, за ними бежали турианцы, прикрываясь, по сути, этими железными причудами. Бой обещал быть трудным Затрещали пулеметы и автоматы с обоих сторон, ведя больше подавляющий огонь, нежели прицельный. Пушки не заставили себя долго ждать, оглушающе выстреливая снарядами. От зловещей тишины не осталось ровным счетом ничего, как нестранно, Михаилу стало спокойнее. Просто потому, что тяжкое время ожидание сменилось действием, что не могло не радовать. Стрекот продолжался, усиливаясь, в ход пошли ракетные установки, которые мало что могли сделать турианской технике, но, тем не менее, был шанс подбить их основную наступательную мощь. Снаряд упал и разорвался в двух метрах от Гросснера, щедро осыпывая темно-зеленой землей, но человек не унывал, постреливая по БТРу и пытаясь задеть турианцев, что подавляющим огнем стреляли, пробегая за техникой. Севвере невольно напрягся, преимущество было у турианцев, и прорыв обороны скорее всего у него получится. Вдруг в динамике, что находился в шлему, раздалось: «Внимание! Был дан запрос подавляющего огня с орбиты по нашим позициям! Всем укрыться в окопах!»
- Чертовы командиры! Нихрена не умеют думать!- выкрикнул человек, падая вглубь окопа.
В следующий момент раздались оглушающие взрывы мощных пушек орбитальных кораблей. Огонь даже толком не успели скорректировать, о чем свидетельствовало много земли, что чуть ли не полностью засыпало Севере. Именно в этот момент он ненавидел безалаберные «элитные» войска в таких оплошностях, командование, которое боялось отступить. Еще один оглушающий выстрел произошел совсем рядом…
Михаил резко проснулся, за секунду достав пистолет из под подушки и нацелив его на дверь.
- Это всего лишь сон… Севере, это всего лишь воспоминание,- человек выдохнул, кладя пистолет обратно под подушку. В последнее время его часто донимали воспоминания минувших дней о войне, которые не давали спокойно спать. Лениво встав с кровати, он направился к шкафу с алкоголем, что стоял в другом конце комнаты. Взяв водки, он немного выпил из горла, поставил на место бутылку и отправился дальше спать.
_____________________________________________________________________
Очередной день прошел для колонии более-менее спокойно, солнце уже скрылось за горами, но магазины еще работали. Никто особо не обращал внимание на крогана, что неторопливо прогуливался по улицам Астры, аккуратно посматривая по сторонам. Что забыл этот гуманоид в несвойственном ему районе не совсем понятно, но в принципе никто ему не запрещал ходить и по Терсеи, но все таки кроганы очень редко вылезали с Эдрасы. Оружие крогана было скрыто за плащом, зайдя в первый попавшийся бутик, что казался по престижнее, он вытащил пистолет и потребовал деньги с продавца. Им оказался человек преклонного возраста, что медленно стал выполнять требование крогана, запах цветов пагубно воздействовал на представителя нижнего слоя и он чихнул, случайно выстрелив в продавца. Быстро взяв выручку, кроган ретировался.
_____________________________________________________________________
Гросснер стоял за оградительной электронной полоской полиции, смотря на витрину своего магазина. День шел просто великолепно сегодня, но вот такое просто его расстроило и выбило… Нахрена было убивать старика и при этом забрать немногочисленные деньги из кассы… Бред. Обидно. Где теперь найти хорошего торговца цветами? Те азари не смогут осилить именно этот магазин. Как же жалко старика…
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
Сумерки быстротечно теряли свою власть. Детектив развернулась в своем кресле лицом к окну и откинула с назад, смотря как тает сиреневый закат за темным хребтом гор, отражая все великолепие этой планеты в одной тлеющей вспышке, как на Земле. Ночь, словно купол, накрывала Хейлос, постепенно зажигая на своем покрывале маленькие огоньки далёких звезд. Клариссе нравился этот таинственный момент времени, вызывавший у нее одновременно тоскливую грусть и сладостное предвкушение. Позже, когда ночь полностью вступит в свои права, она выйдет на балкон и останется там на несколько минут, вдыхая и смакуя прохладный воздух.
Она повернулась обратно. В углу голографического экрана горел красный значок в форме письма. Открыв его и пробежав глазами, Кларисса закрыла лицо рукой, чувствуя стыд за того, кто являлся автором этого сообщения. Хотя это скорей был ее промах. Она догадывалась, что Зитт, несмотря на свои познания, впервые окунулся в эту область, но не захотела тратить время на разъяснения и помощь. И видимо, никто не захотел. Надо будет позже исправить эту ошибку.
Неожиданно, в ее руке заморгала окольцованная оранжевая лампочка, извещая о входящем звонке. Это была Капитан Сария Сайтар. Как и всегда, ее голос звучал резко и жестко, чувствовалась военная выправка. И казалось, что тот, кто попробует вызвать гнев этой старой турианки, пожелает лучше пройти все девять кругов ада, нежели попасть ей под руку. Так Клара и подумала, когда впервые ее встретила. Но к удивлению лейтенанта, капитан оказалась довольно спокойной, рассудительной и методичной. Всегда сначала слушала, а потом делала выводы. Странная для турианцев черта. Да и язык у капитана был весьма хорошо подвешен. Всего парочкой фраз она могла убедить почти кого угодно, без лишних эмоций и криков. Вот приказы она раздавала в другой манере, чтобы как раз-таки и вызвать то первое впечатление – быстрее выполняют. Ее все уважали, и редко кто решался с ней спорить.
Кларисса не спеша пересекла коридор и очутилась перед дверьми в кабинет капитана. Немного помедлила, затем шагнула вперед, створки плавно раздвинулись в стороны. Сайтар подняла глаза и дернула жвалами, затем указала на стул. Детектив молча приняла предложение и уселась на него, томно вздохнув.
- Мне только что прислали рапорт об убийстве коменданта. Это серьезно дело, - капитан сцепила пальцы в замок.
- Я хочу передать его в отдел расследований Терсея. Пускай они разбираются с политическими убийствами, - Клара откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
- Не сомневайся, они тоже им займутся. Но я хочу, чтобы ты тоже параллельно вела расследование...
- Это политическое убийство. Это не мое дело, - упиралась Клара.
Надбровные пластины Сарии поползли вниз, жвала чуть разошлись, а ноздри раздулись, втягивая воздух. Показалось, что турианка сейчас сорвется и будет гневно отчитывать лейтенанта. Но вместо этого, она чуть наклонилась, оперившись локтями на стол, и начала спокойно говорить:
- Политическое убийство? Ты серьезно, Ривес? - Кларисса молчала, ожидая продолжения. - Я прочла описание, посмотрела снимки. Ты видела много подобного и лучше меня знаешь, что это не политическое убийство, - детектив опустила взгляд, показывая, что она соглашается с капитаном. Желания спорить не было.
Сария подняла руку и выпрямила указательный палец:
- Ааа… Знаю в чем дело. Тебе не хочется браться за это дело из-за личности убитого, - лейтенант подняла взгляд и моргнула, - О Духи, Клара… - выдохнула Сайтар, закатив глаза и отклонившись назад. - Мы все прекрасно знаем каким шаста он был. В значительной степени благодаря ему колония оказалась в такой заднице. Но разве это важно? Важно вот что…
Неважно кем была жертва, а кем преступник, существовал закон и принципы, которые надо исполнять и которым надо следовать - «служить и защищать». Детектив и без этих совсем лишних лекций понимала, что значит быть хранителем правопорядка. В одном турианка была права: ей хотелось спустить это дело на тормозах именно из-за того, кем был убитый. Это было неправильно и противоречило тому, чему она служит.
- … занимается особо тяжкими. Ты способна увидеть то, на что другие не обратят внимание. Особенно в таких запутанных преступлениях. Это твое дело, лейтенант…
Ривес подняла руку в останавливающем жесте:
- Я поняла вас, капитан.
Та удовлетворенно кивнула и указала на выход.
Возвращаясь в офис, Кларисса решила захватить стаканчик кофе. У автомата, злобно ругаясь и пиная несчастный аппарат, находился Мальком Стивенс, из подгруппы отдела расследований, внутренняя безопасность. Видок у него был еще тот. Наверное, он тоже был любителем работать сутками на пролет.
- Выбиваешь показания из кофейного автомата? - усмехнулась детектив.
- Очень смешно, Ривес, - буркнул в ответ мужчина. - Эта штука не хочет наливать мне кофе!
- Что случилось? - она нажала на кнопку, и автомат по первому же требованию выдал стаканчик с ароматной жидкостью. Мальком благодарно кивнул.
- Фласса за жопу взяли. Организация и покушение на убийство… - он устало помял шею.
- А чего такой расстроенный? Крысу прижали.
- Ага! А мне теперь все его дела перебирать. Я, нахер, сутки с лишним уже не спал.
Клара вздохнула:
- Я тебя прекрасно понимаю.
- Ладно… Пойду постараюсь быстрей разгрести это дерьмо, и надеюсь, пораньше свалю домой. Кстати, спасибо за ту наводку.
Распрощавшись со Стивенсом, Кларисса поспешила вернутся в свой кабинет. Когда она вошла в офис, ее инструментрон вновь зажужжал.
«Нет покоя грешникам…» - мысленно взывала женщина.
Она перевела сигнал на рабочий компьютер, плюхнулась за свой стол, и на голографическом мониторе развернулось видео.
- Привет, Клара! - с экрана на нее, улыбаясь, смотрел мужчина, с такими же, как у нее, волосами цвета зрелой пшеницы. Только вот цвет его глаз, в отличии от ее темно-синих, были светло-серыми. - Ииии… я опять застал тебя на работе. Ночью. - на заднем фоне, позади мужчины, было видно, что на улице играло полуденное солнце.
- Привет, Артем, - она слабо улыбнулась. - Ты, как всегда, умеешь выбрать момент.
- А ты, как и пару недель назад, выглядишь так же хреново. Ты спишь вообще? - поинтересовался он, чуть наклонив голову и вглядываясь в лицо Клариссы.
- Как там мальчики?
- Ты опять за свое, Клара? - возмутился Артем, проигнорировав ее вопрос. - Ушла в работу с головой, ни с кем не общаешься?
- Артем, давай не будем…
- Прошло почти четыре года, Клара…
- Артем хватит, - более громко повторила женщина.
- Это не твоя вина. За этим ты покинула Землю? Думала…
- Хватит! - рявкнула она, дрожа и не замечая, как до бела пальцев вцепилась в край стола.
Воцарилась недолгая тишина.
- Прости, - выдохнул мужчина. - Просто я беспокоюсь о тебе. И не в силах помочь, когда ты находишься так далеко.
- Я не маленькая девочка. Сама могу о себе позаботится.
- Знаю. Но я твой старший брат, и имею полное право волноваться за тебя, - он вновь улыбнулся.
На край стола, по ту сторону видкомма, легли детские ручки, показалась чья-то макушка и прорезался тонкий голосок:
- Папа, с кем ты разговаливаешь? Я не вижу…
Мужчина подхватил ребенка под руки и усадил к себе на колени. Улыбаясь во все три зуба, на Клариссу своими большими глазами уставился малыш лет 4-5.
- Тетя Клара!
- Эй, привет. Как твои дела? - улыбнулась в ответ женщина.
- Я рефил, что буду тоже копом, как ты с папой! - восторженно заявил мальчик, продолжая сиять своей беззубой улыбкой.
- Не копом, а полицейским, - Артем потрепал сынишке волосы. - И где ты это услышал?
- Ты сказал, - честно ответил ребенок, задрав голову и глядя на отца. Кларисса засмеялась.
- Тааак… Понятно, - мужчина спустил малыша с колен, - Иди узнай у мамы, что на обед, – он подтолкнул мальчишку, и тот быстро убежал. - А я знаю почему ты не хочешь возвращаться, - Артем хитро улыбнулся. - Небось втюрилась в какого-нибудь щербатого.
- Не называй так…
- Ага! Так и знал...
- О, я тебя умоляю, - фыркнула Клара, закатив глаза. - Давай без этих…
- Представляю, что сказала бы мама: «Вот еще уродливых лысых котов в доме не хватало!». А отец...
- Перестань кривляться, придурок, - возмутилась она, хотя еле сдерживала улыбку. Про отца ей и слышать не хотелось.
- Что, уже и пошутить нельзя? - мужчина поднял руки в примирительном жесте.
- И кто из нас старше? Своих детей завел, и все ровно бываешь сам как ребенок.
- Какой есть, - он расплылся в дурашливой улыбке и развел руками в сторону. Затем резко посерьезнел и выпрямился. - Послушай, Клара. Тебе рано или поздно придется с этим смирится… И обещай, что сейчас отложишь все дела и отправишься домой, как следует выспишься.
- Не могу, - с расстроенным видом покачала головой Кларисса. - Ты не представляешь, что тут происходит… И время не на моей стороне.
- Ладно, - сдался Артем. - Поступай так, как считаешь нужным. Увидимся…
- Увидимся.
Женщина отключила связь и откинулась на спинку стула, закрыв лицо руками. Просидев так несколько минут, она тяжело вздохнула и вернулась в прежнее положение. Пальца затанцевали по полупрозрачной клавиатуре, а на экране замелькали буквенные строчки. Нужно было работать, пока след еще оставался горячим.
«- Молчи, - сказал Гэндальф, - держи свой гнилой язык за зубами. - Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать поганые речи жалкого червя, - продолжил маг, вытянув руку с посохом вперед. Грима отшатнулся. На его лице застыл ужас»
|
Солнце было уже высоко, скользя золотистыми лучами по городским улочкам, отражаясь от зеркальной глади озёр, оно проникало в скверы и дворы, заглядывало в открытые окна. У одного из таких окон стояла молодая турианка. Гардия , в расслабленной позе, облокотившись плечом об откос окна своего офиса, и щурясь как котёнок, подставляла лицо , мягкому и тёплому дыханию осени. Её мысли тонули в неге, она представляла, как спустя пару часов, в закатной дымке, не спеша, прогуливаясь по центру, в сквере за театром, она встретит своего пожилого друга. Человек будет ей улыбаться, подарит цветок и расскажет как пошёл его день. Ничего нового всё как всегда, но почему-то как обычно она будет так чутко и внимательно случать его, заглядывать в глаза и улыбаться. А потом они пойдут в цветочный бутик, и там, за ставшим уже традиционным, чаепитием, человек будет придаваться воспоминаниям и рассказывать ей разные истории, угощая сидитскими пряниками, которые он каждое утро, заботливо покупал для неё. Рядом с ним она погружалась в загадочный мир, мир своей детской мечты, ощущала себя маленькой турианкой и широко открытыми глаза, через который она жадно познавала мир. Этот человек, ЧЕЛОВЕК, дарил ей столько тепла и заботы, а главное рядом с ним она ощущала, как должно выглядеть настоящее счастье, возможно она никогда не испытает его, но по крайней мере теперь, она знает какое, оно.
Лёгкой, практический летящей походной турианка скользила по центральной улице района, направляясь в сторону цветочного бутика где её уже ждали заботливое сердце, ароматный кофе, свежие сидитские пряники и море цветов. Гардия шла по улице залитой, мягким осенним солнцем, погружённая в радужные эмоции. Она часто ловила себя на мысли, что грядут большие перемены. Воздух был прозрачным и свежим, ей дышалось легко и свободно, всё что было , весь тяжёлы и гнетущий груз воспоминаний канул в небытие. Сейчас, она как гуманоид обретший дом, как ребёнок вкусивший радость, наслаждалась моментом своего маленького счастья. Буквально недавно её посетила мысль, что пора менять привычный стиль и ритм жизни, что нужно обретать и жить простыми радостями. Проводя всё больше времени, с пожилым продавцом цветочного магазина, она осознала, что дом гуманоида не там, где он успешен в работе, не там, где статус и признание, а там, где его ждёт любящая душа, там, где его сердце обретает покой, и каждый день, согрет тёплой заботой.
Сегодня она попросит его поговорить с мистером Гросснером, возможно, этот толстосум, снизойдет до просьбы старика, и сможет взять её... да кем угодно, работать в цветочном бутике. Гардия чуть прикрыла глаза, и уже представила, как каждое утро, очень рано, она будет спускаться в цветочный зал, готовить букеты и ветрены, придумывать и составлять необычные икебаны, и ... и тихонько петь, ещё не проснувшимся цветам. А потом, когда солнце проникая сквозь радужную мозаику окон, расцветит помещение причудливыми цветными бликами, она шустро сбегает в пекарню на соседней улице, и спасителя её души разбудит густой и терпкий аромат свежесваренного кофе и тёплых круасанов мадам Турит.
Турианка шла по улице и мечтательно улыбалась, её янтарные глаза светились каким-то неуловимым детский озорством. Она шла то замедляя, то ускоряя шаг, напевая весёлые мотивы азарийских детских песен, начиная от колыбельных и заканчивая забавными считалочками. Турианских она е знала, но это мало её волновало. «Наверняка, он знает человечьи..., я выучу... ему понравится, он будет рад... и ещё романсы, вот да городские романсы... Да, ему будет приятно – она улыбнулась своим мыслям во все жвала – я спою ему сегодня, что-то лирическое, что-то блюзовое...». Свернув, с Центральной на улицу Мира, Гардия прошла мимо посудной лавки, и остановилась. Её посетила идея.
Три колокольчика над дверью мелодично оповестили хозяйку о её присутствии.
- Добрый день, чем могу помочь? – Пространно, но стараясь выглядеть убедительно, поинтересовалась у неё молодая женщина. Гардия осмотрелась и немного растерялась.
- Знаете, а мне действительно нужна Ваша помощь... – Рассеяно озираясь, проурчала турианка.
- Я Вас слушаю.
-Я хочу сделать личный подарок, пожилому человеку, но так, чтобы он напоминал обо мне... – она запнулась, натолкнувшись на непонимающий взгляд женщины – ...он любит кофе, и часто пьёт, пьёт ... чай.
- Возможно чайный или кофейный сервиз, так же есть весьма утончённая ваза для десертов, ещё могу предложить конфетницу из богемского стекла, большая редкость в этом секторе галактики, она одна, эксклюзив, так сказать, её пол года назад привезли с Земли. – Гордо сообщила хозяйка лавки.
- Нет... это всё не то... А чтобы Вы подарили своему... своему отцу? – Гардия опустила глаза и её жвала дрогнули, она вцепилась когтями в деревянную столешницу витрины, и потянула воздух. Лицо женщины приобрело болезненно холодное выражение. Она ничего не сказала, а просто ушла в глубину магазина. Её не было достаточное время, за которое турианка дважды передумывала уйти.
- Вот. – Женщина появилась неожиданно, турианка вздрогнула. Перед ней стояла немного угловатая чайная кружка. Её ручка и основание были оплетены густыми тёмно-зелёными лианами ядовитого плюща, сделано было очень искусно, сразу можно было узнать работу старых мастеров. По всей внешней стороне кружки, был изображён пейзаж, маленький домик у подножия высоких синих гор, утопающих в лучах закатного солнца. – Это кружка моего отца! – Глаза женщины сверкнули. Турианка взяла вещицу в руки, и их взгляды соприкоснулись.
- Когда мне было 8 лет, - спокойно начала она, не отрываясь от сверкающих синих глаз – война отняла у меня отца и мать, всё своё детство и юность я повела в приютах для галактического отрепья. – Гардия перевела взгляд на кружку - А сейчас, спустя долгие годы, я встретила человека, который не смотря на то, что прошёл все ужасы войны, дарит мне тепло и заботу, которую у меня украли и люди и турианцы. Я возьму её. Сколько? – Так же без эмоционально спросила турианка.
- Она твоя! – Подбородок женщины дрожал, а по раскрасневшемуся лицу, катились слёзы.
- Спасибо, - это много значит... для нас обеих. – Она снова заглянула в полные тоски и боли глаза женщины, и попрощавшись кивком, вышла из посудной лавки.
Происшествие в лавке не расстроило Гардию, а наоборот, внушило надежду, надежду на понимание, надежду на будущее, в первую очередь её будущее.
Она продолжала идти не спеша, крутя в когтях, и рассматривая со всех сторон, диковинную кружку. Всё произошло неожиданно и быстро, в первые мгновения ей вообще показалось, что она наткнулась на стену. Бежавший кроган, практически сбил её с ног, она чудом устояла, схватившись за водосток здания.
- Эй ты, урод, осторожнее! – Скалясь и шипя, рявкнула турианка. Кроган бросил на неё затравленный и боязливый взгляд, и умчался прочь. Она даже не успела рассмотреть грубияна. Придя немного в себя, она опустила взгляд на мерцающие осколки. Только сейчас, стало приходить осознание того, что произошло
Гардию охватила паника, она упала на колени и дрожащими пальцами, стала судорожно собирала осколки, то ли кружки, то ли своего счастья, то ли своей жизни. Турианка тяжело дышала, её жвала тряслись, а рот был немного приоткрыт. «Как?!!! Нет, нет... НЕТ!»
Солнце скрывалось за линией городских домов, и на город с востока, надвигались тяжёлые сумерки. Гардия медленно поднялась на ноги, сжимая в руках острые осколки надежды. Сквозь сильно сжатые пальцы, просачивались тонкие струйки крови. Она обернулась в строну надвигающейся ночи, её охватил страх, и гнетущее предчувствие беды. Она сорвалась с места, и побежал, побежала туда, где ни что не будет ей угрожать.
Добежав до дверей цветочного бутика, она остановилась, стараясь восстановить дыхание и немного успокоится. Не нужно, чтобы он видел её такой, она не хотела, чтобы он беспокоился и переживал. Турианка было хотела открыть дверь, но поняла, что всё ещё сжимает в руках осколки. Она подошла к клумбе и высыпала осколки кружки, в густы гортензии. Ладони были обильно залиты кровью, Кринт несколько раз выругалась, и осмотревшись по сторонам, вытерла руки о внутреннюю сторону бёдер. Комбинезон был тёмно-синего цвета, так что следов крови не было бы видно.
- Привет это я! Чую, чую пряники! – Она как-то озорно и по детски хихикнула. Было тихо, на мгновение ей показалось, что она слышит, движение цветов. – Привееттт... её голос дрогнул.
- Дочка... – раздался хлюпающий и хриплый голос. Гадрию словно ударило током, только сейчас она ощутила солоновато-металлический запах человеческой крови. Сознание качнулось, перед глазами всё поплыло, грудь сдавило и её затрясло. До конца не осознавая, где она, и что происходит, турианка инстинктивно пошла на запах.
- Гардия, дочка... кх.. кххх хрр
- Это я...
- Ты пришла, усп..хрр кхх успела... теперь можно... – Старик закашлялся и у него изо рта обильно потекла кровь. Турианка осторожно и предельно аккуратно приподняла его голову. – Пряник... прян... там, наверху... как же темно... кх-кх. уфф мм холодно... – он схватил её за руку – холодно, а ты тёплая.
- Ддддаааа... – Её клыки стучали, жвала дрожали, а к горлу подступил удушливый ком.
- Ты тёплая... внутри... твоё серд... – Он стал снова захлёбываться кровавым кашлем, человек затих. Она не могла поверить, что всё это происходит наяву: «Сон, это сон, очередной кошмар, я скоро проснусь, вот, вот, прибежит Румб...»
- Гардия! – Старик неожиданно вскрикнул, и открыв глаза, из последних сил сжал её руку.
- Ддддааа, йййя тут! Ррряддом!
- Не делай глупостей, дочка! – И он ушёл в вечность.
Ещё несколько мгновений она смотрела в его опустевшие глаза, а затем издала душераздирающий рык, голодного и свирепого хищника.
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
Совместно с Shelest
Кар, старой турианской модели, плавно приземлился на стоянку в одном из микрорайонов северной окраины Астры. Здешние дома были невысокими, от пяти до десяти этажей обычно. Архитектура домов была стандартной для обеих рас и не никак не выделялась. За микрорайоном располагался огромный пустырь, который шёл до самого озера Арахлей. Так как вечер подходил к концу, двор, где обычно гуляло много разной ребятни, сейчас почти пустовал. Сайлас, зайдя в свой подъезд и поздоровавшись с охранником, поднялся на восьмой этаж, где располагалась его квартира.
Придя домой, Номек первым делом снял с себя всю амуницию в миниарсенал, находившийся в комнате около дверного проёма, где помимо, только что положенных, табельного оружия и офицерской брони хранились его ещё армейские штурмовая и снайперская винтовки. Плюхнувшись на диван, который стоял у дальней стены комнаты, он включил новостной канал на головизоре. Там вовсю раздували трагедию по поводу гибели Мразуса.
- Мда, денёк сегодня выдался жарким. Сначала серийный маньяк, который любит забирать с собой некоторые части тела. Потом зверское убийство коменданта. Отвык я что-то от таких столь насыщенных дней за время работы участковым. Да и к этому ещё долбанул разрядом перегрузки своего начальника, - немного грустно хмыкнул турианец, покачав головой.
Полистав каналы и убедившись, что ничего интересного на них нет, турианец выключил экран и его взгляд плавно переместился на окно. На улице сумерки сменились ночью, в которой светись лишь окна стаявших напротив пятиэтажек. Сайлас, встав, медленно потянулся и, добившись приятного хруста в суставах, ушёл на кухню. Вернувшись обратно в комнату с кружкой чая и бутербродом, он вышел на балкон. Слегка поёжившись от прокладного ветра, Сайлас отпил немного тёплой жидкости и устремил свой взгляд на звёздное небо. Хоть из-за города оно было немного задымлено, всё равно можно было увидеть звёзды различной величины, которые выстраивались в самые разные созвездия. Номеку иногда было досадно, что с Хейлоса нельзя увидеть Требию. Доев свой небольшой ужин, серый турианец зашёл обратно в квартиру и через некоторое время лёг спать.
На работу Сайлас пришёл утром немного пораньше. Войдя в кабинет, он с удивлением обнаружил ту же самую картину, что была вчера. Кларисса положив голову на сложенные перед собой руки, тихо посапывала. Единственным отличием от вчерашнего было то, что возле лейтенанта была аккуратно сложена пирамидка из стаканчиков из-под кофе.
- Чувствую, это будет постоянно, - хмыкнул серый турианец и, развернувшись, вышел обратно в коридор, в котором уже вовсю туда-сюда сновал народ. Подойдя к автомату, он взял два саморазогревающихся пайка себе и Клариссе. Вернувшись обратно на рабочее место, Сайлас положил коробку с едой на стол лейтенанта и слегка потряс её за плечо.
Детектив распахнула глаза и поморгала. Всего несколько секунд ей понадобилось, чтобы сообразить где она сейчас и когда. Выпрямившись, потерла глаза, и подняла сонный взгляд на напарника.
- Что? Никакого электрошока по утрам? – шутливо произнесла она.
- Нет, но если надо завтра могу устроить, - рассмеялся турианец, пододвинув паёк с едой к Ривес. – Вот поешь, а то до начала рабочего дня осталось минут двадцать. Я точно не знаю что это, но мои коллеги-люди из предыдущего отдела всегда брали его.
Кларисса с подозрением взглянула на Сайласа, пододвинув паек к себе, заглянула внутрь.
- Спасибо, - она достала теплую булочку из пакета и откусила. Взглянула на экран своего компьютера, - видимо я вчера уснула, просматривая записи с видеокамер, на которых был запечатлен комендант в последние часы своей жизни… На получение ордера ушло бы сутки. А капитан без лишних слов мне тут же все выдала...
Завтрак из пайка женщины исчез за какие-то минут пять. На вкус еда была не самой приятной, но с голодухи начнешь есть все что угодно.
- Кстати, позвонила в управление… - Кларисса на секунду замялась, вскинув бровь. – Уже успели назначить нового коменданта. День всего прошел… Наводит на определенные мысли. Смекаешь?
Сайлас, кивнув, вернулся к своему столу.
- А зачем ты звонила в управление?
- Узнать куда последний раз отправился наш бравый комендант. В клуб «Вертикаль», на стыке Астры и Эдраса. Хочу отправится и поговорить с хозяйкой заведения. Судя по времени и видео записям с камер, она была последней, кто видел его живым.
- Согласен. Я пожалуй тогда просмотрю досье на нашего нового коменданта, у неё вполне мог быть мотив на заказное убийство, хоть и его способ указывает на обратное. – турианец распаковал свой разогревшийся паёк и быстро начал уплетать содержимое, так как позавтракать дома он не смог из-за неимения нужных продуктов.
- А что насчет дела по убийству творческих деятелей?
- Я просмотрел несколько десятков форумов по их работам. Отзывы в основном либо нейтральные, либо отрицательные, постов с угрозами практически нет. Я послал запрос администраторам почтовых сервисов, чтобы они прислали их электронную переписку. Также собрал материалы по их работам и попросил своих знакомых, чтобы они проверили их на качество исполнения скульптур, картин, произведений и музыки.
- Хорошо. Посмотрим, что скажут твои знакомые, - Кларисса поднялась из-за стола и подошла к шкафчику. – Тогда поступим так. Я отправлюсь поговорить с хозяйкой клуба, пока ребята из центра туда не наведались и все не испортили. А ты узнай что-нибудь о госпоже Павусс. Нужно проверить все версии.
- Это они могут, - Номек, кивнув, вывел терминал из спящего режима и активно начал печатать.
Тем временем Ривес, нацепив на себя амуницию, поспешила к выходу.
Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.
|
Совместно с Shelest
Сегодня было пасмурно и уныло. Низкие сизо-зелёные облака монотонно уплывали на запад, моросил мелкой, но колючий и холодный дождь. Откуда-то издалека, со стороны старых кварталов, доносилось щемящее душу завывание ветра. Гардия сидела на подоконнике и курила. Порывы ветра, занося в комнату пыль и листья, заставляли парить искрящийся пепел её сигары. Турианка смотрела в пустоту, перед её холодными глазами, цвета янтаря, возникали образы давно, и недавно, ушедших из её жизни гуманоидов, они были почти прозрачными, холодными, словно голографические фотографии, совершенно не знакомых её существ. Она затянулась и резко выпустила отравленный воздух. Именно отравленный, её болью, внутренним гневом и всепоглощающей тоской. она запустила руку в карман и достала маленькой керамический осколок той самой кружки, нет той самой надежды... Внутри под самым сердце было очень холодно. Скользящими, электрическими волнами, холод разливался по её телу, заставляя внутри всё дрожать. Раньше, ни когда такого не было, они никогда не испытывало такой постоянной, всепоглощающей и угнетающей боли. Он был спасителем её души, тёплым светом надежды, он был для неё отцом и другом, он был для неё всем. И даже сейчас в это самый жуткий момент её жизни, его улыбающиеся, наполненные добротой и нежностью глаза, развеивали страх в её сознании и приглушали боль в её сердце. Она зажмурилась: "Гарди! Не делай глупостей дочка!" - Неужели он чувствовал, неужели догадывался, но всё же принимал её: "Ты тёплая... внутри... твоё серд..." - Гардия плотно прижав жвала, тихо и жалобно заскулила. Именно сейчас, впервые за всю свою жизнь, она отчаянно хотела умереть.
Неожиданно перед глазами возник образ дрелки, он надвигался на неё сквозь пасмурность, то ли дня, то ли её сознания, и вот она уже тонула в лёдяной бездне её глаз. "Я читаю в твоей душе страх, страх заглянуть себе в глаза, узнать свою внутреннюю суть, страх выпустить своего скованного в сердце зверя на свободу» - слова загадочной незнакомки снова и снова раскатистым эхом возникали в её памяти. Кринт сомкнула пальцы, зажимая в кулаке тлеющий окурок сигары и керамический осколок. Тонкие струйки крови просочились сквозь её пальцы, янтарные глаза вспыхнули яростным пламенем, она оскалилась, и хищно зарычала.
Дверь с шипящим грохотом открылась, и в кабинет влетел, запыхавшийся Румб.
- Мэм.. миз Кринт!!!
- Ромб, сартров пёс, я сколько раз говорила тебе стучаться, прежде чем входить!
- Но там, тамм...
-Выйди, закрой за собой дверь, постучи, спросси разрешения войти, и услышав утвердительный ответ входи.
- Но, там!
- Румб!
- Да, да, уже... - туреанец, пользуясь тем что Гардия стоит к нему спиной, скорчил несколько рож и лениво попятившись закрыл за собой дверь. Раздался стук.
- Босс?
- Да Румб, заходи, я не занята. - мелодично проурчала турианка, продолжая нежиться в лучах, салатовой звезды.
- Там копы пришли, мэм. - самодовольно бросил бармен. Гардия не шелохнулась, только едва покосилась в его сторону.
- Что им нужно?
- Я.. я не знаю, а вдруг они из-за - он запнулся и его жвала нервно затряслись - из-за.. Амиры! Мы ведь не выдадим её, правда?! Скажите что не выдадим! - турианец вцепился в Гардию, молящими глазами.
- Прекрати истерику, Румб! Скажи пусть поднимаются. - Гардия отошла от окна и села за стол. Задумавшись на мгновение, она посмотрела на дверь , за которой скрылся помощник, и закурила.
______________________________________________
Отвратительное место. Кларисса на мгновение нахмурилась, зная, что таится за дверями этого клуба и таких же похожих на него. Хоть сейчас оно и было окутано полуденной дремой, пустовало, а оставшиеся завсегдатаи жались по углам в предвкушение вечера. А вечером здесь все оживало. Гулкие басы музыки начинали пронизывать и сотрясать стены этого здания, чуть заглушая какофонию разнообразных голосов. Танцпол наполнялся движущейся в пьяном угаре массой тел, а все пространство вокруг начинала заполнять легкая дымка от сигарет, разбавляя собой запах разгоряченных тел. Синекожые азари вместе с человеческими женщинами начинали кружить вокруг шестов в изящном и соблазняющем танце, удовлетворяя похоть своих зрителей. А наряду с официантами, между столиков и площадок шныряли робкие фигурки, осторожно озираясь по сторонам, и вкладывая в ладони посетителей еще один «способ» расслабится. От мыслей детектива отвлек голос турианца, сообщившего, что она может подняться.
Оказавшись перед дверьми, Ривес постучала, после чего сделал шаг вперед и створки с шипящим звуком раскрылись перед ней. В нос ей ударил едкий дым сигарет, она отмахнулась. Сделав еще несколько шагов, очутилась в паре метров перед столом, за которым сидела турианка. Смерив ее взглядом, детектив сложила руки за спиной:
- Добрый день, мисс Кринт. Я детектив Кларисса Ривес, лейтенант Службы Безопасности Хейлоса… Хочу задать вам несколько вопросов.
- Добрый день, детектив. Чем могу быть Вам полезна. - турианка сделала затяжку и улыбнулась - прошу присаживайтесь, прошу.. - она жестом указала Ривес на стулья возле стола.
Кларисса приняла предложение.
- У меня есть информация, что комендант Риус Мразусс посещал это место незадолго до того, как погиб… Что вы знайте об этом?
- Конечно я знаю, он встречался со мной. - Она нервно затушила сигарету, и приложив руку к лицу, тяжело вздохнула. - Простите, я... я до сих пор не могу поверить, в то...в то, что его больше нет. Я знаю, про него говорят разное, и не всегда хорошее, - она секлась и встала - говорили... но я не могу сказать ни чего плохого, он очень помог мне, когда я прибыла в колонию. Всем, что я имею сейчас, я обязана ему.
Детектив помедлила, наблюдая за реакцией турианки.
- Верно, про него говорили разное, - она чуть наклонила голову. – Вы… были его любовницей?
- Любовницей? Хм... Это слишком сильно сказано... - Грдия вышла из-за стола и обойдя детектива, подошла к бару. Она достала два бокала, и положив лёд, плеснула немного батарианского бренди. - Он интересный мужчина, во всех смыслах,... был, - она присела напротив Клариссы, и протянула ей один из бокалов - но у нас было все пару раз, причём инициатором всегда выступала я, и если Вас интересует тот вечер, да тогда мы были близки.
- Ясно… - человек жестом отказалась от протянутого ей спиртного, - А что было потом?
- Потом... - Гардия откинулась на спинку стула и мечтательно подняла глаза к потоку. - Мы разговаривали, гуляли по городу, он читал мне стихи... - Она смущённо уронила взгляд в пол, и слегка подвигав жвалами, посмотрела на детектива. - И всё, он ушёл, а я отправилась сюда... встречать рассвет в одиночестве, впрочем как и всегда.... - Турианка сделала глубокий глоток батарианского и её настроение резко изменилось. - Ещё вопросы, детектив.
- Правда? – Кларисса вскинула бровь. - А вот некоторые свидетели утверждают, что не видели коменданта после того, как он вошел в это здание. И не видели, чтобы он выходил из него.
- А зачем мне Вам лгать, Кларисса? И, если Вы на что-то намекаете, то я самый не заинтересованный в его смерти гуманоид, на этой планете. - Турианка встала и смерила детектива хищным взглядом. - Не хотелось бы лезть в Вашу работу - она еле заметно скривилась в ухмылке, но не далеко от центрально сквера, расположен цветочный бутик. На здании этого торгового заведения расположена камера наружного видео наблюдения в районе полуночи, плюс минус несколько минут, она должна была нас зафиксировать. Снимите записи, детектив. - Она щелкнула жвалами и снова закурила.
- Я понимаю Вашу заинтересованность, - как-то двусмысленно протянула Кларисса, сложив руки на груди. Конечно, ей не понравилось, что гражданская советует полицейскому как делать свою работу. Прошарить записи с камер в поисках коменданта в определенный промежуток времени – это первое, что сделала Кларисса после того, как узнала, куда и во сколько последний раз направлялся комендант. А еще ей не понравилась, как турианка обратилась к ней по имени, как к старой знакомой. Тем не менее, выражение лица женщины оставалось нейтральным, а голос спокойным. - Хорошо, мисс Кринт, - выдохнула она. - Он не говорил Вам, что будет делать и куда хочет отправится потом?
- Кто я такая, чтобы комендант отчитывался передо мной. - Она подошла к окну и встала спиной к Клариссе. - Если у Вас всё, вы можете опросить персонал, это не займёт много времени, детектив, всего на всего пара официанток, да мой помощник Румб, Вы с ним еже виделись.
- У меня все, - Кларисса встала. - Спасибо, за ответы, мисс Кринт. До встречи.
Развернувшись, детектив направилась к выходу. Она получила, что хотела.
Бояться нужно не смерти, а пустой жизни...
|
- А меня не еб%т, как там у них что складывается! Я торчу в этой дыре уже три недели, а вы там даже не чешитесь!.. Нет!.. Нет, я не намерена это просто так оставить!... Да… да, так что пусть готовят деньги и очень большие деньги. Они даже не знают, какой сюрприз их ждёт!
Виктория отключила монитор, закурила длинную тонкую сигарету и тут же нервно смяла её о пепельницу.
- Гадины… Синекожие сучки! – женщину трясло от ярости. – Но ничего… недолго осталось… Они у меня в борделе работать будут, где им и место.
Виктория снова закурила, глубоко затянулась, выдохнула полупрозрачный, чуть отдававший пряным запахом дым. Губы её подрагивали, а лицо было напряжено до такой степени, что казалось, его вот-вот сведёт судорога. Но, видимо, сигарета её содержала не только табак, но и что-то более «тонизирующее», потому что уже через пару минут, ярость Виктории пошла на убыль. Зрачки её глаз чуть расширились, и в них заплясали холодные злые искры.
«Ничего, - рассуждала женщина, - документы почти готовы, заключение экспертов – тоже. Ещё немного – и я отожму у этой азарийской шлюхи проект. Ещё и моральную компенсацию потребую, миллиона на три кредитов. Как раз хватит на завершение проекта».
Она прошлась по комнате, подошла к окну – Шедар начинала медленно клониться к закату.
Когда Виктория приехала в гости к знакомым своего мужа, которые согласились её приютить по доброте душевной, хотя и знали о её сложном капризном характере, гостью приняли достаточно радушно. Ей предоставили в полное личное пользование пару просторных комнат с ванной и балконом, выходящим на небольшой, но очень уютный садик. Приличия ради, Виктория старалась держаться с хозяевами приветливо и дружелюбно и пыталась произвести на окружающих впечатление несправедливо обиженной и преследуемой всеми женщины. И эта роль вполне ей удавалась. Кроме того, Виктория своей яркой, скандальной натурой вносила заметное разнообразие в довольно однообразное течение жизни богатого района, потому её приглашали практически на все местные мероприятия.
Сегодняшний вечер не явился исключением, и все трое – хозяева и их гостья – были приглашены одними из соседей на «скромный ужин хороших друзей». Однако сейчас в доме, кроме Виктории и немногочисленной прислуги, никого не было: хозяева уехали на пару часов по делам. Виктория была не в духе, скучала, и разговор с поверенным не добавил ей душевного покоя. Хотелось расслабиться перед предстоящим ужином в гостях, и сигареты с наркотиком были только первым пунктом в этом процессе.
Со стеклянного столика, стоявшего у стены комнаты, донеслись звуки нежного мелодичного перезвона – автоматика оповещала, что ванна готова. Войдя в ванную комнату, Виктория чуть притушила свет, включила тихую музыку, скинула с себя персикового цвета шёлковый халат, кружевное бельё и погрузилась в умеренно горячую, как она любила, воду.
«Хорошо, что хоть что-то здесь похоже на нормальную жизнь», - подумала она. Тонкий фруктовый аромат эфирных масел ещё больше расслабил женщину. Она почувствовала, как низ её живота приятно заныл, а между ног стало сладко потягивать. Её тонкие пальцы скользнули к половым губам и клитору и начали медленно ласкать их. Виктория закрыла глаза, сдавленно выдохнула и тихо застонала. Потом второй рукой она принялась поглаживать себе внутреннюю сторону бёдер. Едва слышный плеск воды, тихая музыка и всё более громкие стоны переплетались и сливались воедино. Наконец, тело женщины свела долгая сладкая судорога. Виктория устало поджала колени и чуть склонила их в сторону. На её губах застыла лёгкая блаженная улыбка.
***
- Почему?! Объясни мне, почему я должна лететь в эту в еб%%ях затерянную колонию и заживо гнить там?!
Разумное предложение супруга переждать большую часть бури в тихом спокойном месте Виктория приняла в штыки.
- А ты предпочитаешь гнить в азарийской тюрьме, пока идёт следствие? – пытался призвать к здравому смыслу свою супругу Гарри Минтз.
Виктория до боли вонзила ногти в свою ладонь, зло скуксилась, огляделась вокруг с видом загнанного, затравленного зверя, подошла к барной стойке, плеснула, не глядя, в стакан виски и залпом опрокинула его себе в горло.
Сегодня ей пришла повестка явиться для дачи показаний по делу о нарушении авторских прав. Несколько месяцев назад она узнала через подругу о готовящемся идейно новом грандиозном шоу с участием представителей половины рас Галактики, главным организатором которого была известная азарийская ведущая. Виктория выведала подробности, нюансы сценария, подсуетилась, где нужно, и быстро организовала собственный проект, практически полностью срисованный с азарийского.
Проект бойко стартовал, не смотря на обвинения в краже интеллектуальной собственности, и всё, в худшем случае, могло бы закончиться просто очередным большим скандалом и вялотекущим многолетним судебным разбирательством, до которого после окончания проекта уже никому не будет никакого дела, не окажись у той азарийской ведущей связей в Совете Матриархов, хороших юристов и не менее, если не более, стервозного характера, чем у самой Виктории.
Началось следствие, и очень скоро над Викторией нависла весьма неиллюзорная угроза настоящего ареста. Гарри Минтз подключил своих адвокатов; сфабриковали ложное врачебное заключение о нервном срыве у его подло оклеветанной, а на деле – невинной, супруги и о необходимости в её домашнем лечении и реабилитации подальше от всеобщего внимания.
Стали подбирать место для «домашнего лечения», на которое бы, с одной стороны, не распространялась юрисдикция Азарийской республики, а с другой стороны, где Виктории бы не досаждали журналисты. И тут мистер Минтз вспомнил о своих давних знакомых – супружеской паре, с которой у него когда-то были общие дела, и с которой он по-прежнему оставался в хороших отношениях. Пара, устав от беспокойной жизни в бизнес-сфере, решила поселиться в каком-нибудь тихом уголке Галактики и, в конечном итоге, остановила свой выбор на Хейлосе.
Викторию мысль провести ближайшие пару месяцев, пока не удастся замять дело, в подобного рода глуши не обрадовала. Но иного выхода не виделось, и после нескольких истерик она согласилась с доводами мужа.
- Хорошо, - сказала она, - я поеду туда. Но я должна быть точно уверена в том, что проект останется за мной.
- Ты с ума сошла! Будет хорошо, если тебя вообще удастся отмазать от этого дерьма. А ты воешь про проект.
- Мой проект! У меня все документы чистые! Надо только договориться с экспертами, чтобы те признали, что идея – моя изначально.
- Хорошо! – Минтз понял, что уже больше не может выслушивать её вопли. – Я посмотрю, что можно будет сделать.
|
Проснувшись, Зитт некоторое время приходил в себя, оглядывая место своего импровизированного ночлега - узкий неказистый переулок. Может показаться странным, что кварианец, у которого есть квартира, решил ночевать на улице. Это обьяснялось тем, что Зитт, будучи изгнанником (и лентяем), мыслил нестандартно. По его мнению, бродя ночью наугад в поисках своей квартиры, в лучшем случае он только устанет и зря потратит время, в худшем - нарвется на неприятности. Труп, осмотренный в морге в особенности укрепил мысль что на неприятности в этой колонии лучше не нарываться.
Встав и кое-как отряхнувшись, он приступил к привычной для любого кварианца утренней "гигиене" - проверке функциональных частей собственного костюма. Убедившись, что большая часть была в более-менее сносном состоянии, он принялся за чистку и отладку наиболее тревожных составляющих.
- Становится все хуже и хуже, - ворчал Зитт, заменяя фильтр в одном из клапанов. Он начинал понимать, что еще пара лет - и костюм окажется в аварийном и непригодном состоянии. В такие моменты ему невольно приходилось сравнивать себя со списанным кораблем, который по идее должен был отправиться на переработку, но по какой-то причине все еще бороздил просторы космоса. И Чем больше Зитт задумывался о сравнении собственного костюма с кораблем, тем больше ему казалось, что изгнание в качестве меры наказания было до невозможности несправедливым. Ведь если уж рассуждать о подобного рода кораблях, то из них по сути и состояла вся кварианская флотилия. Тем не менее, каким бы старым ни был корабль, во флотилии его всегда чинили и подлатывали, стараясь продлить срок его эксплуатации. Ну а ему наоборот решили "срок эксплуатации" сократить, избавившись от него раз и навсегда, обьявив изгнанником, что в целом для такого неумехи, как Зитт, было сравнимо с медленной и мучительной смертью. По сути подобное наказание и вынуждает изгнанников воровать, жульничать, а порой и убивать ради денег, которые им требуются не из-за непомерной алчности, а банально ради поддержания собственной жизнедеятельности, ибо специализированные медикаменты, качественная еда, запчасти для костюма, прошивки для встроенных подпрограмм и прочее стоили недешево.
- Ничего страшного. Сколько дней уже жив, и этот проживу. И все последующие тоже, - пытался взбодрить себя Зитт'Йорри, завершая смену фильтра, - И вообще, почему все обязательно должно быть плохо? Может быть я наоборот накоплю столько денег, что смогу содержать свою собственную флотилию, - шутливо добавил он, - А что? Может и вправду создам свою... хм... йоррианскую флотилию! Ха-ха! Прям сейчас возьму - и объявлю себя первым адмиралом независимого йоррианского флота!
- В таком случае разрешите первой от имени всех кварианцев поприветствовать могучий и независимый йоррианский флот! Да здравствует первый адмирал йоррианской флотилии!
Зитт резко вздрогнул, услышав юный голос девушки. Он резко оглянулся и увидел маленького роста кварианку, стоявшую по стойке смирно. Простояв так несколько секунд она резко закинула голову вверх и залилась звонким смехом.
- Нет, ты бы себя слышал! - проговорила кварианка сквозь смех, - Это ж надо же выдумать такое! Ой, не могу! В первый раз вижу такого чудака по пути на работу!
Такая неожиданная встреча застала Зитта врасплох. Он и не знал, что ему делать. С одной стороны он сторонился представителей своей расы, зная, что ничего хорошего изгнаннику от них не светит, могут и побить. С другой стороны кварианка совсем его не боялась, бить не собиралась и чем-то была похожа на его родную сестру, Лию. Такой же задорный смех, такая же звонкий голос, разве что ростом Лиа была повыше. Похоже, что либо она не узнала в Зитте изгнанника, либо ей было все равно. Зитту очень хотелось надеяться на последнее.
- Ну и откуда ты такой нелепый? Погоди-погоди, не отвечай! Сама отгадаю! - затараторила кварианка, подходя ближе и осматривая Зитта, - Ты - один из новеньких, паломников, что прибыли на планету. И ты с непривычки напился же в первый день и по-пьяни уснул в переулке. Это и обьясняет, почему у тебя такой запущенный вид. Все верно?
- Э-э-э... да! - удивленно согласился Зитт, отчасти радуясь тому, что не пришлось ничего выдумывать, скрывая собственное происхождение.
- Ура! Я так и знала! - возликовала его новая знакомая, - Эйри'Каэль нар Стротос, - представилась собеседница.
Зитт лишь тупо уставился в ответ. Он оглядел кварианку с головы до ног и подивился ее виду, который тоже по-своему был нелепым. На Эйри поверх костюма был надет ярко оранжевый рабочий комбинезон с капюшоном, который, с учетом размеров и формы, был расчитан скорее на человека мужского пола, нежели чем на маленького роста кварианку. Он топорщился во все стороны, рукава были закатаны и обмотаны ремешками в районе запястий, аналогично дело обстояло и со штанинами в районе колен. Из-за того, что комбинезон топорщился и местами обвисал, кварианка в целом походила на большого цыпленка, который вот-вот недавно вылупился из яйца и радовался первым моментам своей жизни. Эйри заметила замешательство в лице Зитта и поспешила обьясниться.
- Я здесь недавно устроилась работать механиком. Униформы для кварианцев у них не нашлось, пришлось носить то, что есть. Но мне нравится! Тут столько кармашков!
- И после этого она заявляет, что это у меня запущенный вид, - усмехнулся Зитт.
- Ну... в целом... да, ты прав, выгляжу немножко нелепо, - слегка смутилась Эйри и тут же поспешила оправдаться, - Но это только для работы, я же не хожу в нем на вечеринки. Если, конечно, это не вечеринки для кварианцев, которые выглядят нелепо. Но в таком случае она должна начаться прямо здесь, - она вновь осмотрела Зитта и, словно убедившись, что он подходит под определение "нелепый", резко вскинула руки вверх, - Ура-а! вечеринка для нелепых кварианцев! Туц-туц-туц! - воскликнула Эйри, вихляя бедрами под импровизированную музыку, что не могло не позабавить Зитта.
- Ты, прямо как Лиа, - вырвалось у Зитта с усмешкой.
- Что?
- Да так, ничего. На сестру мою похожа, говорю.
- Лиа? Лиа... А! Так ты этот... как там его... забыла имя! Йорри... Йорри... - бормотала кварианка, пытаясь вспомнить имя.
Зитту от этого стало не по себе. Еще не хватало, чтобы весть о наличии изгнанника на этой колонии разнеслась среди местных кварианцев.
- Днор! - резко воскликнула Эйри, тыча в Зитта пальцем, - Точно! Днор'Йорри! Помню, как ты напился и упомянул между делом, что у тебя сестра есть по имени Лиа! - она с усмешкой вновь осмотрела его и добавила, - Что, опять напился? Кстати, когда ты успел поменять костюм? Кажется, ты выглядел немножко иначе...
От упомянутого имени, Зитту стало еще хуже. Он не слишком часто общался с Днором, ибо, после паломничества, тот переселился на другой корабль флотилии. Однако Зитт хорошо помнил, что родители постоянно ставили Днора в пример, что злило не на шутку. Выслушивать успехи собственного братца в сравнении с собственными неудачами было невыносимо. Зитт хотел бы знать, что привело сюда его брата, и почему он успел уже напиться, но размышлять об этом не было времени. Эйри потихоньку начала догадываться, что он - не Днор. И если уж Днор упомянул о сестре Лии, то с таким же успехом мог бы и рассказать о брате-изнаннике. А Зитт явно не хотел оповещать местных кварианцев о присутствии изгнанника на этой колонии.
- Слушай, извини, но мне пора на работу! Опаздываю! - проговорил Зитт, пятясь назад, - Пожалуйста не говори никому, что ты видела меня, ладно?
- Ты чего это? - опешила Эйри с расстроенным видом, - Да ладно тебе! Ну напился, ну с кем не бывает! Или ты не хочешь со мной общаться? Это из-за комбинезона, да?
Зитт не стал тратить времени на обьяснения, развернулся и побежал назад к полицейскому участку, оставив болтливую кварианку в переулке. Впрочем, та уже начала догадываться, что встретившийся ей кварианец был совсем не Днор.
------------------------------------------------
Весь последующий день для Зитта оказался еще более сумбурным, нежели чем прошедший. В полицейском участке на проходной не поверили, что он здесь работает мед. экспертом. Зитт не получил ни пропуска, ни некоего подобия униформы, прогуляв работу в первые дни, но тем не менее числился в списках служащих, и полицейские начали подозревать, что здесь что-то не так. В результате кто-то решил, что кварианец взломал базу данных службы безопасности, после чего Зитта схватили и отправили на допрос. Через некоторое время кварианца отпустили с допроса с извинениями и тут же набросились с обвинениями в недельном прогуле. Весь следующий день он провел заполняя бумаги и объяснительные, переделывал вчерашний рапорт, прошел быстрый вводный курс о своей новой профессии, провозился с получением пропуска и даже успел принять дважды душ в полицейском здании, дабы сначала промыть себя внутри костюма, а затем почистить сам костюм снаружи.
Когда же Зитта наконец допустили до непосредственной работы в морге, был уже вечер. Кварианец уже порядочно подустал от полнейшей суматохи, что творилась в участке весь день. Ему было поручено провести осмотр тела коменданта и составить рапорт, но, едва он поднял покрывало, решив осмотреть тело, как ему едва не стало плохо. Тело турианца было обмотано в кишках, а задний проход был забит отрезанным половым органом. Зитт начал потихоньку понимать, почему предыдущий мед. эксперт этого участка перевелся в более спокойное место.
- Да что не так с этой колонией?! - воскликнул Зитт, - Ну все! На сегодня рабочий день окончен!
Он спешно накрыл тело покрывалом и посмотрел на часы. Время и вправду показывало, что рабочая смена подходила к концу. Кварианцу тем не менее было вновь лень идти домой. На улице он больше спать не хотел, посему у него родилась новая идея.
Он выкатил пустую каталку для трупов в коридор, поставил ее рядом с входной дверью в морг, заложил колесики блоками данных, дабы каталка случайно не укатилась по коридору и лег на нее, готовясь ко сну. Немного подумав, он встал, подошел к изголовью каталки, где был пустой бланк с информацией о предположительном трупе, заполнил его и вновь лег спать.
Теперь любой мог прочесть следующие данные о кварианце, что лежал в медицинской каталке:
Имя: Зитт'Йорри
Раса: кварианец
Пол: мужской
Возраст: 24
Род деятельности: мед. эксперт-криминалист.
Причина и дата смерти: (информация отсутствует)
Примечание: Я ЖИВ! Будить при необходимости.
|
Совместно с Shelest
Под тяжелым взглядом Румба азари аккуратно отступила в тень дверного проема – по лестнице, немножко шаркая и слегка хмуря красивые брови спускалась та женщина-следователь. Кларисса окинула взглядом помещение и направилась к барной стойке, за которой с деловитым видом протирал стаканы Румб. Он искоса глянул на приближающуюся женщину и демонстративно отвернул голову.
- Я все уже вам сказал, детектив.
- А я и не собиралась ничего спрашивать. Может выпить хотела заказать, - пожала плечами Ривес.
- В разгар рабочего дня? Пф, не думаю, что вы бы стали пить, - фыркнул турианец.
- А что, если я сейчас проведу осмотр алкоголя и найду запрещенную выпивку… контрабанду, - с этими словами Клара нагнулась через стойку. – А это что?
Она удивилась, увидев на одном из листов бумаги свой портрет. Затем все схватила и быстро отскочила от стойки, когда бармен попытался выхватить рисунки.
- Ну уж точно не контрабанда! Отдайте! – занервничал Румб.
- Кто это нарисовал? – серьезным тоном спросила детектив, потрясая рисунками.
- Я нарисовал! – прорычал турианец, пытаясь дотянутся до листов. – Отдайте!
- Лжешь.
- Нет! Они мои!
Румб, в натужных попытках дотянутся до детектива, потерял равновесие и навернулся через барную стойку. Сев на пол, схватился за голову, и тихо простонал. По-видимому, сильно ударился. Кларисса покачала головой и вздохнула. Затем подошла к несчастному турианцу и присела перед ним на корточки.
- Послушай… Румб. Я не собираюсь никого обвинять, штрафовать, сажать и так далее, за эти рисунки. Мне просто нужно поговорить с их автором…
Амира выглянула из-за угла и потерлась щекой о шершавую поверхность стены. Женщина, почти ничем не отличающаяся от видений в ее голове, строго свела брови и задумчиво наклонила обаятельное лицо на бок. Азари провела по своим векам, прищурилась и снова прислушалась к тому, что бормотал бедняга Румб - глупый влюбленный турианец.
- Послушайте, - устало начал он и украдкой бросил взгляд в ее сторону. – Я правда не знаю, кто нарисовал...
Он снова перевел взгляд на Амиру и замолчал. Она стояла в тени, переступая босыми озябшими ногами и прикладывала к губам палец. В последнее время от лица ее только и остались какие-то острые углы и большущие глаза.
Проследив взгляд турианца, Кларисса выпрямилась и повернулась к стоящей в тени фигуре.
- Выходи, - она поманила рукой. – Не нужно меня бояться. Я просто хочу поговорить.
Амира ступила вперед осторожно, по пути отбрасывая мелкие камушки с пола, чтобы не пораниться, приблизилась почти вплотную и обхватила ладонями лицо женщины. Румб же, как-то отчаянно вздохнув, поднялся на ноги и, щелкнув жвалами, встал за плечом азари.
- Ами, иди...
- Тише, Румб, - азари повернулась и мягко улыбнулась. - Я просто хочу порисовать...
От азари шел тяжелый запах перегара. Зрачки были расширены. Неужели нельзя было поискать вдохновение другим способом? Или тут что-то еще? Но Клариссу это мало волновало, ей хотелось узнать, где она видела то, что изображено на рисунках. По спине пробежала легкая волна возмущения. Ривес осторожно взяла девушку за запястья и заставила ее отстраниться, а затем заглянула в осоловелые глаза.
- Как тебя зовут? – детектив не спешила заваливать ее вопросами.
- Не важно, как меня зовут, человек, - азари оперлась спиной о плечо стоявшего позади Румба и сложила на груди руки. - Важно, кто же такая ты.
Амира провела пальцами по гребням и принялась любоваться лицом той, что так долго преследовала ее во снах и наяву.
- Ты ведь расследуешь эти убийства?
Кларисса нахмурилась:
- Что ты знаешь об этом?
Азари безумно захихикала и тут же закрыла ладонями рот. Румб напрягся, словно по комнате прошелся порыв ледяного холода, но промолчал – хрупкие и расшатанные нервишки азари подпитывались пугливыми птичками ее мыслей, один щелчок пальцев и пожар нельзя было бы уже остановить. И в этот самый момент большие как плошки глаза азари светились и мерцали, даже ладони покрылись легкими биотическими всполохами.
- Я многое знаю, - отсмеявшись, прошептала азари Клариссе на ухо. Она приподняла одну стопу и поджала ее как испуганный пыжак, неловко раскачиваясь и подтягивая ворот скафандра к ушам. - Нелегко, наверное, пришлось тому, кто собирал гирлянды их кишок обратно в сумки трупов?
Детектив внутренне напряглась. Она не любила, когда кто-то вот так начинал играться. Азари то ли была до сих пор под кайфом, то ли просто спятила. Возможно, видела сводки новостей, и ее фантазия с примесью дури подсознательно откликнулась на листах бумаги… У Клары не было времени на эти игры.
- Я думаю, тебе легче станет, если я отведу тебя в участок, запру в камере, чтобы ты проспалась как следует. А затем повторю свой последний вопрос, - несмотря на все недовольство ситуацией, внешне Клара оставалась невозмутимой. Ее голос звучал не раздражительно и гневно, а легко и спокойно.
- Можно и так, если хочешь, - азари захихикала вновь. Безбрежно умиротворенное, словно зеркальная гладь озер в Президиуме на Цитадели, лицо женщины хотелось трогать, и удержать свои дрожащие пальцы Амире удавалось с трудом. Азари отвернулась от детектива и обняла турианца, словно ища защиты. - А ведь можно и по-другому? Давай, я покажу...
Кларисса заинтересованно наклонила голову и сложила руки на груди. Она, конечно, могла ее быстро скрутить, и отправиться вместе с ней в участок. Но былой опыт научил проявлять терпение и видеть больше, чем может показаться на первый взгляд.
Азари выпорхнула из объятий сбитого с толку турианца и подхватила сложенные за барной стойкой листки. Лицо ее разгорелось, глаза лихорадочно блестели, а губы шептали молитву Богине.
- Ты посмотри, душенька, посмотри... - Амира быстрыми взмахами пальцев, вцепившись в кусок угля, принялась наносить на листки штрихи. Вот черные провалы глазниц беспечными кругами расходятся под ее рукой, вот блестящие, как на яву, капли крови покрывают расчлененное тело, а вот и последний штрих - руки, с длинными пальцами...
- Богиня, защити, дай приют... - упрямо бормотала азари до тех пор, пока турианец не положил ладонь на ее плечо.
- Успокойся, Ами.
Ривес долго молчала, разглядывая азари и рисунок. Затем подошла, взяла рисунок и выставила его перед лицом девушки, вновь заглядывая в ее глаза.
- Это ты сделала?
- Ох, если бы... Какая работа! Так красочно и весело блестит его кровь! - она задорно рассмеялась и откинула голову назад. - Я так не умею, увы…
Кларисса закатила глаза и на секунду отвернулась.
- Где ты это увидела?
- Оооох, - вновь протянула азари и уселась на барный стул с ногами, обхватив колени руками. Великоватый ей комбинезон съехал с плеча, оголив ключицу, а турианец тут же поправил его на место – словно в бессознательном желании собрать расползающуюся ее фигуру в единое целое. Азари благодарно похлопала его по ладони и вновь перевела взгляд на женщину, задумчиво прищелкнула языком, а пальцы, перемазанные углем и какие-то тонкие, как стебель ползучей крапивы, помахали перед лицом. Азари доверительно склонилась к Клариссе. - Все тут, вот в этой голове...
Детектив цокнула и отмахнулась, поняв, что от азари она ничего не добьется.
- Хватит, - она взяла рисунки. - Я заберу это, - она посмотрела на Румба. – Я советую тебе присматривать за ней и оградить от наркоты, если не хочешь, чтобы она в конец убилась. Или оказалась в кутузке, если сюда явятся другие полицейские.
Турианец сглотнул и нерешительно кивнул. Клара сделала пару шагов назад и развернулась, кинув:
- Приятного дня.
Азари ничего не ответила, погасшими глазами впившись в столешницу. Женщина ушла, а видения крылатыми видениями вновь окутали ее сознание, да так, что перехватывало дыхание и хотелось лишь забыться.
...emma lath, emma sa'lath, emma vhenan...
|
Поздний вечер. Мэтт и Кайл хорошо проводили время в клубе "Вертикаль". Кайл смотрел на потрясающих тансовщиц-азари и девушек, а сам Мэтт сидел за барной стойки и потягивал турианский бренди. И изредка поглядывал в сторону танцпола.
Вдруг краем глаза он заметил тёмную фигуру недалеко от барной стойки. Присмотревшись повнимательней, Мэтт узнал в этой фигуре маленькую азари и вспомнил недавний случай в лаборатории, последствия которого сейчас были заметны на самом человеке. Мэтт сразу же отвернулся и накинул капюшон, чтобы его не заметила та азари. Видимо, турианец-бармен всё понял и усмехнулся, продолжая протирать бокалы.
Спустя некоторое время, Кайл вернулся к боссу, сел за барную стойку и заказал выпить. Фигура азари всё также стояла за углом, и Мэтт решил поскорее отправиться домой. Да, и время было позднее. Он подхватил изрядно подвыпившего лаборанта и вышел из клуба. Усадив Кайла на место пассажира, Мэтт сел за руль аэрокара и отправился домой, по пути заехав домой к Кайлу и уложив его спать.
***
Утро. Мэтт проснулся, оделся и спустился на кухню. Перекусив гамбургерами с кофе, он вышел на улицу, вдохнул свежий утренний воздух, или почти свежий, сел в аэрокар и поехал в лабораторию. В утренние часы машин было мало, и поэтому Мэтт решил "прокатиться с ветерком".
Спустя некоторое время, Мэтт приехал в лабораторию. Он припарковал аэрокар и прошёл в свой офис. Заняв своё рабочее место, Мэтт начал разбирать присланные ему отчёты об исследованиях.
______________________________________________________________________________
Утро у Джейн не задалось. Из-за будильника, не прозвонившего вовремя, она проспала и опоздала в университет на час. Поэтому Джейн решила сегодня не идти в университет, а лучше сразу отправиться на работу. Благо, клуб находился недалеко.
Прийдя в клуб, Джейн поприветствовала бармена, переоделась в свою униформу, накинула полотенчико на правую руку, в левую взяла поднос и встала возле барной стойки, облокотившись на неё и ожидая клиентов.
***
Джейн как обычно принимала заказы от клиентов и разносила напитки. Вдруг её привлёк танец одной человеческой тансовщицы. Точнее, его отсутствие. Другие девушки-тансовщицы и азари прекрасно выполняли свою работу. Джейн подошла к Румбу и сказала:
- Ты только посмотри на это. Какой же это танец? Это же просто полёт полотенца вокруг шеста. Румб, включай музыку. Сейчас я покажу настоящий танец.
Джейн положила полотенце на стойку, подошла к тансовщице-неумехе, "пододвинула" её и, услышав музыку, начала танцевать. Она танцевала изящно, грциозно, красиво. У Румба и посетителей отвисли челюсти. Мужская половина подошла к танцполу и стала смотреть на потрясающий танец. Закончив свой танец, Джейн под аплодисменты спрыгнула с танцпола, краем глаза заметив убегающую в слезах тансовщицу. Джейн подошла к барной стойки и спросила:
- Ну как я тебе, Румб? Неплохой танец?
- Эм... - замялся турианец. - Сейчас хозяйка тебе всё скажет.
Он посмотрел в сторону. Джейн проследила за его взглядом и заметила управляющую клубом - Гардию Кринтт.
- Чёрт, - тихо выругалась она. - Только выговора мне не хватало.
|
- Лоррейн, у меня крайне плохие новости, - Михаил зашёл в свой особняк.
- Что случилось, сэр?
- Давай сейчас без этих надменных фамильярностей, наш друг, Константин, умер,- человек достал шахматы,- тащи коньяк, - Гросснер тяжело вздохнул, высыпая шахматы и расставляя их на доске.
- Сочувствую нашему горю, хороший был человек, добродушный, общительный,- дворецкий поставил коньяк и два бокала, пока Севере расставлял фигуры.
- Его убили из-за какой-то кучки денег в кассе. Обидно, что наш друг умер за зря, обидно, что грабитель не стащил товар, что стоит куда больше, чем выручка. Обидно, что такие хорошие люди умирают от рук тех, о ком не заботится государство, от рук тех, кому лень пойти на работу.- Гросснер проходил белыми
- Что ж, ничто не вечно, когда нибудь сами окажемся за чертой,- Лорейн сделал ответный ход, беря бокал,- за тех, кого уже нет с нами.
Михаил взял молча свой бокал и отпил немного.
- Хороший был человек, добрый, отзывчивый и не имел врагов,- продолжил дворецкий,- наш друг, наверное, единственный кто относился к нам доброжелательно в этой колонии.
- И не говори,- Севере сделал ответный ход,- он помог нам, когда мы только перебрались сюда, а мы смогли помочь ему, когда его выбросили с работы, мы оказали ему ответную помощь.
Оба замолчали, продолжая играть. Сейчас шахматы были отнюдь не развлечением, а способом абстрагироваться, отвлечься и подумать, как быть дальше.
Утром Гросснер вновь проснулся немного обеспокоенным, сны-воспоминания донимали его не первый день, но он знал, как с ними бороться, одевшись в рабочую форму и достав удобрения, пошел в сад. Как не крути, это было удобно, роясь в разных растениях, ухаживая за ними. Присев в оранжерее у красивых синих роз, он вдохнул их аромат, что постоянно его успокаивал. Эти цветы нуждались в уходе больше остальных, но и красоту, нежность и прекрасный аромат их был несравненно лучше остальных.
- Доброе утро, надеюсь, вам спалось куда лучше, чем мне?- он улыбнулся, проводя пальцами аккуратно по листочкам растения. Взяв лейку, он начал поливать розы, с некой легкой улыбкой. Плохие воспоминания уходили сами собой, оставляя только приятное настроение. Взяв садовые принадлежности, Севере начал копаться в земле, засыпая по немного удобрения, прикармливая тем самым розы. Как не крути, уход за цветами был некой терапией, которая помогала полностью нормализоваться. Сам Михаил не ухаживал за всем садом, было несколько садовников, что следили за менее требовательной, но при этом обширной территорией. Гросснер ухаживал только за редкими растениями в оранжерее и изредка мог покопаться в земле у растений рядом с оранжереей, что тоже не очень часто можно встретить на просторах многих колоний. На удобрениях с размельченными органами и костями незадачливых гуманоидов, что попались на черном рынке, растения росли просто прекрасно, некоторые, только за счёт этого приспосабливались к местным условиями и распускались, росли, пышным цветом.
Через некоторое время Михаил пошел готовить еду для благотворительного вечера в доме-приюте. Человек был одним из главных и постоянных инвесторов в нескольких приютах и одной больнице, и вот, одна организация пригласила его на ужин, Севере настоял на том, что приготовит для детей вкусные блюда. И здесь н не соврет и сдержит свое слово. Достав из холодильника и морозильника съедобные органы людей, азари, турианцев и хвост крогана, который к слову, был одним из редчайших товаров на рынке н при этом очень мягким и вкусным, Гросснер взял свою излюбленную книгу рецептов с пометками и попросил ВИ включить классическую музыку, что способствовала хорошей концентрации и прекрасному настрою. Печень турианца он положил в кастрюлю, и пока она варилась, он занялся другими ингредиентами, как только печень сварилась, Михаил пропустил ее через мясорубку, разделил на три части, первую часть смешал с обжаренным мелко порезанным луком, натертой на терке морковью и сладким перцем, добавил немного соли сахара и специй, выложил это в круглой форму для выпекания, после переключился на готовку супа с фрикадельками из кроганского хвоста и азарийских щупалец. После вновь вернулся к печени, умело превращая оставшиеся части в слои для печеночного пирога.
Ближе к вечеру уже были готовы основные блюда: печеночный пирог из турианской печени, сладкий мусс из легких азари, заливное из сердца человека и вкусный суп из кроганского мягкого мяса хвоста и щупалец азари. Упаковав все, Гросснер вызвал такси аккуратно водрузив еду в багажник. Подъехав к приюту, ему помогли разгрузиться.
- Здравствуйте, Михаил, мы рады вас видеть, и очень благодарны, что вы помогаете бездомным детям обрести надежду на хорошую жизнь,- произнесла глава приюта, толстая азари.
- Здравствуйте, я всегда готов помогать детям обрести будущее, если у меня есть возможность,- он улыбнулся, не искреннее. Оба знали, что большая часть денег уходит на нее, о чем как раз таки говорили пухлые щеки, золотые колечки на руках, что еле налезают на припухшие пальцы, серебряные часы, дорогие в этих краях, но формальности, как не крути, надо соблюдать и улыбаться гуманоиду, даже если не нравится, статус не позволяет вести себя иначе,- все готово к ужину?
- Да,- она улыбнулась,- сегодня будут даже репортеры, событие то очень не обычное даже для этих мест.
- Я не очень их жалую, знаете, они всегда могут сказать ложь, опуская честных и порядочных граждан, - произнес Михаил.
Многие ищут пустую и бессмысленную славу, а желтые газетенки и средства вещание самые распространенные источники секундной славы. Сегодня герой ты, завтра уже кто-то другой. Но Севере не искал славы, как это не прискорбно, слава сама находила его, то, что он помогал детям, его не сколько не коробило, он не хотел пропиариться таким образом, человек просто хотел помочь детям. Зайдя в украшенный детьми зал, Михаил посмотрел на количество репортеров, что сидели по углам и игнорировали детей, что просили их снять, нарушая ту идиллию, которую так старательно пытались навести дети, пускай и под надзором воспитателей.
- Здравствуйте ребята, я вам принес еды, готовил сам по собственным рецептам,- Гросснер улыбнулся, наклоняясь к детишкам, что отвлеклись на него, будто на новую игрушку, что давала им радость. Множество маленьких детей и совсем чуть-чуть подростков, и они были действительно рады. Пожалуй, дети были единственными искренними существами, что сейчас здесь находились. Еду поставили на праздничные столы. Воспитатели аккуратно отводили от стола детей, пока не закончена простая формальность публичного перевода денег, которого так ждет и глава и репортеры. – Пустите их за стол, пусть поедят, все же дети, им тяжело воспринимать эти финансы.
Азари растерялась немного, видимо, здесь все намного жестче, чем кажется, и еда, что принес человек, не предназначалась детям, тем не менее, кивнула воспитателям, которые заставляли культурно и аккуратно брать приборы.
- Я перевожу в этот детский дом несколько миллионов кредитов, с расчетом на то, что бы дети выросли в благополучных условиях и стремились к лучшему обществу, тот факт, что наша прекрасная глава Нианада держит такой дом, говорит о том, что есть еще добрые гуманоиды на этом белом свете, активируйте, пожалуйста, свой омнитул, сейчас я переведу деньги на счет вашего прекрасного детского дома,- Михаил демонстративно поднял руку, активируя свой инструментрон и искося наблюдая за тем, как глаза азари сверкают, она так уже и мечтает купить себе новый дорогой аэрокар на значительную сумму из тех средств, что именно сейчас переводит Михаил.
- Сумма с вашего счета получена, спасибо Гросснер Михаил,- она пожала ему руку, явно довольная. Репортерщики разом отключились и ушли прочь, здесь им делать больше нечего… Но Севере зацепился взглядом за одного репортера, что делал снимки счастливых детей. Вероятно опять таки с жаждой наживы, но это как то так не казалось.
- Вы можете идти, - Нианада произнесла человеку, видимо, ее нервировали счастливые детские лица.
- Подождите, я хочу посмотреть как они счастливы,- Гросснер подошел к одному надутому кроганенку,- что случилось, малыш?
- Не буду суп, он как-то странно пахнет.
- Малыш, не переживай, он очень вкусный и полезный, особенно для тебя, вырастишь, будешь сильным и смелым.
- Да?- в глазах юного крогана появилась какая-то надежда,- правда? Я буду смелым? Сильным? А я смогу стать великим как вы?
- Если ты будешь умело распоряжаться своей жизнью и правильно питаться, ты сможешь достигнуть и более высоких результатов.
Кроганенок заулыбался. Михаилу стало тепло на душе. Ему всегда не хватало детских искренних улыбок, свое детство он провел среди надменных детей, которые если и улыбались, то фальшиво, говоря гадости за спинами. А здесь… Такая улыбка, такая надежда на светлое будущее, она такая наивная, но такая искренняя. Гросснер погладил кроганенка по голове.
- Спасибо, мистер Гросснер.
- Для тебя, просто Михаил.
- Спасибо, мистер Михаил,- кроганенок начал уплетать суп. Гросснер встал, осматривая все помещение. Он был доволен и расслаблен, за счет некудышных преступников, что попались под нож черного рынка, он смог подарить один день счастья и сытости этих безобидных детей, которые не виноваты, что здесь остались. Его взгляд остановился на репортерше со старым фотоаппаратом.
- Я поражен, что вы не ушли и решили уделить минутку фотографиям с детским счастьем.
- Мы маленькая частная газета, и дети куда важнее переводов, не правда ли?
- Я с вами соглашусь. А знаете, давайте я вас сфотографирую, вы сможете написать статью и вставить как автор статьи, думаю, ваша газета не будет против.
- Вы думаете?- турианка улыбнулась и протянула камеру.
- Да, присядьте рядом с любым ребенком, это будет красиво.- Севере поймал в объектив турианку, что присела как раз рядом с кроганенком, что старательно ел суп.
- Малыш, на секунду обернись, тебя снимет дядя Гросснер,- Михаил поймал момент, когда кроганенок обернулся и сделал кадр, после чего отдал репортерши,- я рад, что кого то в этом мире еще интересуется счастьем, а не финансами, удачи вашей газете. Михаил легонько поклонился и покосился на азари, та была немного недовольна, но вида не подавала.
В твоих глазах отражалось такое яркое сегодня холодное солнце.
|
