Обсуждение игры: http://masseffect-universe.com/forum/45-486-16387-16-1297007221

Облокотившись рукой на перила балкона, Сил вдыхал воздух ночного Иллиума. Холодный и почему-то кажущийся слишком густым. Огни города отражались в его глазах, делая холодными и идеально гладкими, как пара зеркал. А свет огней, пляшущий на гранях небоскрёбов, придавал всему пейзажу, какую-то тревожную красоту, подобную той, что обретает природа в преддверии бури.
Несколько потрясающе долгих секунд турианец стоял не шевелясь, а потом бросил быстрый взгляд в открытую в комнату дверь, где на белых простынях спала красивая азари.
Силициум почти рассмеялся, вспоминая все детали этой ситуации. Конечно, а вы попробуйте снять дорогущую комнату в отеле, прилично стоящую проститутку, без гроша в кармане. Вот. Ему удалось, не надо спрашивать "как?". Главное - результат.
"Есть вещи, которые нельзя купить в кредит...", - эта мысль, неизвестно как пришедшая к нему в голову окончательно его развеселила. Он улыбнулся и взглянул вниз...
"Мда, тут определённо не слезешь... Хотя... Нет, я ещё хочу пожить".
Несколько минут он оценивал возможные "пути к отступлению"... По-другому говоря: "Как бы так сбежать из гостиницы, чтоб не заплатить?"
Он вернулся в комнату и, подобрав с пола белый шарф, несколько раз обернул его вокруг шеи. Его взгляд упал на спящую азари, и он, ничего не говоря и стараясь производить как можно меньше шума, вытащил из кармана тонкую цепочку, сделанную под серебро. Безделушка, конечно. Подарок от какой-то знакомой из экстернета, аж из Санкт-Петербурга прислала. Из того, что на Земле, конечно. Он носил её с собой, надеясь, что удачу она принесёт. Вот, принесла.
Турианец положил цепочку на прикроватную тумбочку и вышел, представляя себе лицо азари и невольно усмехаясь.

И вот, врач, тоже саларианец, вышел из комнаты и с минутуту молчал, глядя на молодого Регистратора браков и смертей.
- Нн-ну что он, доктор? - заикаясь, спросил Кинрис
Врач вздохнул, и, немного помолчав, сказал:
- Он совсем плох. Я впервые сталкиваюсь с саларианцем, достигшим такого возраста... Боюсь, счет идет на минуты...
Кинрис ничего не ответил, он просто как-то задумчиво смотрел куда-то за спину собеседнику, как, впрочем, он всегда делает, когда ему говорят что-то серьезное. Кинрис молчал, пока врач не напомнил о своем существовании:
- Может, вам стоит проведать его?
Молодой регистратор словно очнулся от своего раздумья, кивнул, и как-то неуклюже пошел в комнату дяди. Его уже не заботил врач. Его волновало то, о чем он будет разговаривать с дряхлым саларианцем, который за все это время и слова доброго ему не сказал.
Выдохнув, Регистратор вошел в комнату.
Дядя лежал на кровати, стараясь не замечать вошедшего, а наоборт, специально отвернулся. Обьяснить этого отношения к себе саларианец никак не мог на протяжении всей своей сознательной жизни.
Сначала они долгое время молчали, к чему Кинрис уже давно привык. Пусть лучше молчит, чем говорит гадости... Хотя, уж последние то минуты своей жизни можно что-нибудь доброе сказать!?
Вдруг, после продолжительного молчания, старикан выдохнул, повернулся к своему племяннику.
- Кинрис, - обычно он умел произнести это имя так, что носить его вовсе не хотелось, но в этот раз в его голосе не было ни нотки издевки. Видимо, перед смертью хоть что-то в нем хорошее появилось.
Кто-то мудрый сказал: "Смерть - самый лучший учитель"
- Как ты, наверное, уже знаешь, я скоро умру. Но перед смертью я хочу кое-что рассказать.
Племянник был удивлен таким поворотом событий. Он никогда не слышал, чтоб дядя с ним о чем-то разговаривал, и это "что-то" не касалось качества сделанной им работы по дому.
Наступила короткая пауза. Кинрис так и стоял, глядя себе куда-то под ноги.
- Помнишь, у нас была статуэтка азари, она стоит у нас в зале.
Кинрис помнил эту статуэтку наизусть. Она изображала красивую азари, которая стояла и держала что-то в руке и словно бы рассматривала это. В целом, без циллиндрической основы, на которой было написано "Ринвис Эль'Астра, автор одной из наиболее удобных методик генной модификации" и на которой стояла эта уменьшенная копия знаменитости, эту статуэтку можно было назвать куклой, так хорошо онабыла сделана. Но как же он ненавидел эту статуэтку, потому что за каждую неубранную пылинку он получал больше, чем за какой-либо проступок.
- Да, - ответил Кинрис.
- Принеси мне ее, - старик протянул трясущиеся руки к племяннику.
- Сейчас, - сказал тот и незамедлительно исполнил просьбу умирающего.
Через мгновение он вернулся со статуэткой в руке. Он передал ее дяде и стал наблюдать, что тот собирается с ней делать. Сначала старик слабыми дрожащими пальцами начал нащупывать что-то в днище цилиндра.
Затем он отдал ее обратно и сказал:
- Разбей ее.
Молодой Регистратор был ошарашен. Столько лет заствлять его стирать каждую пылинку с этой штуковины, чтобы вот так разбить!?
Кинрис стоял в нерешительности, глядя на статуэтку
- Кинрис, - сказал дядя своим обыденным тоном, таким, который племянник уже не мог выносить. Вдруг, от порыва ярости он стал чувствовать свой пульс в глазах...
Через мгновенье статуэтка в руке саларианца превратилась в крошечные цветные осколки у его ног. Дядя по-обыденному закачал головой:
- Ты никогда не умел делать работу аккуратно.
Почему-то это фраза его не взбесила еще больше, а наоборот, успокоила. Он посмотрел на осколки. Весь пол комнаты был в частичках "тела" азари.
Дядя сел на кровати, принялся быстро шарить глазами по полу. Спустя несколько долгих минут он начал взволнованно бормотать:
- Акции... Где же они... Дружок, - так иногда он любил называть Кинриса, что его так же не радовало, - Посмотри, нет ли тут бумажек... Акций... Стопка такая, красных таких бумажек... Обмотанная резинкой.
Акций нигде не было. И вдруг, впервые после долгих лет молчания, племянник задал вопрос своему дяде:
- Что за акции, дядя?
- Акции "Энерджетик Арморс". Когда тебе было 2 года, я потратил почти все мои деньги на покупку этих акций... Сейчас, они в ходу... Но где же они... - Старый саларианец явно пытался сдержаться, чтобы не запаниковать, он жестикуровал, махал руками, говорил быстрее обычного. Сейчас он задумался.
- Точно... - Старик выругался, - Послушай. - Он свхатил Кинриса за воротник и притянул к себе сколько хватало сил, но этого и не понадобилось, Регистратор сам поддался дяде. - Таких статуэток было 12, в одну из них я спрятал эти акции, в днище. Найди эти статуэтки. Найди акции, и ты будешь бесконечно богат... - умирающий саларианец начал кашлять, появилась отдышка. - Обратись к Иаду, волусу, торгующему уровнем выше, ему я продал 11 статуэток. Он должен помнить, кому их продал. Возьми все мои деньги... Только... Найди... Акции...
Хватка совсем ослабла, рука, державшая Кинриса за воротник, шмякнулась на постель. Старик умер...

Ты думал мы дети белого холода,
Ты думал мы больше не сделаем шаг,
И новые песни вернутся не раньше
Чем ты сосчитаешь до ста.

- Да чтоб вас, - прорычал турианец, но больше ничего не сказал.

Ты думал дыхание наше глубоко,
Ты думал наверно мы скованы сном,
А мы увидели солнце, открыли окна
А иначе зачем это все.

На этом отрывке вступили сами "механики" . Получилась у них из рук вон отвратительно, но самим им видимо нравилось. Сил же закрыл лицо ладонями и опустил голову.

Мне опять захотелось тепла, я жду
Что сейчас мое сердце расплавится.
Я почти итальянец.

Тут в голову туриаца пришла гениальная мысль. Он, что есть силы ударил по, стоящим неподалёку контейнерам, и они с шумом упали, а Силициум довольно улыбнулся.
- Что это было Скотт? - послышался сквозь музыку голос первого мужчины.
- Джииим, - протянул человек, - пошли спустимся, посмотрим...

А может то, что я ждал уже началось
И я кружусь в фантастическом танце.

- Просто прекрасно! Мало того, что они не выключили это... - раздражённо сказал турианец и сложил руки на груди, - так ещё и эти сюда спустятся... Надо бы...

- Корабль выходит на орбиту Цитадель, - возвестил бортовой компьютер.

- А мне везёт, - пробормотал Силициум, глядя куда-то вверх.