Ещё одно занятие в академии, и усталость помешала бы Трее пойти на тренировку к юстицару. Пропусти она неделю, пришлось бы снова входить в тонус и восстанавливать сбитое дыхание, точно спортсмен, сошедший с беговой трассы.
Вот уже тридцать лет, год за годом, дорога к дому Самары помогала Трее держаться за мысль, что когда-нибудь она покинет Тессию следом за старшей сестрой. Отправится к какой-нибудь дальней звезде, чтобы начать строить профессиональную карьеру там, где больше возможностей раскрыть свой потенциал. Ещё больше дева мечтала улететь с азарийской планеты и наконец-то увидеть своими глазами необъятный мир за пределами того купола, который возвели вокруг неё родственники. Трея устала от сдерживающей заботы, тосковала от безмерного спокойствия Армали и с нетерпением ждала, когда сможет встретиться с жизнью лицом к лицу без чьей-либо помощи, встав на ноги и решительно прокладывая путь в будущую неизвестность.
Всё потому, что Трея взрослела. В её возрасте Лиара уже заканчивала университет, писала квалификационную работу и летала на археологические раскопки в качестве научного сотрудника. Иногда даже без сопроводительной группы. Должно быть, Лиаре тоже была в тягость и опека матери, и шпили утончённых зданий, всегда такие элегантные, что затмевают в своём совершенстве реальные проблемы общества. А мама Джейн и вовсе дослужилась до звания капитана и успела трижды спасти Млечный путь от внегалактического нашествия. Ей не было даже сорока.
Младшая Т’Сони не переставала вдохновляться инстинктивным рвением людей успеть за короткую жизнь как можно больше. Уважение в ней вызывала и тяга обеих мам совершить перемены, которые останутся в истории значимыми для всех и каждого. Действительно значимые действия, последствия которых можно наблюдать сейчас. Но что хорошего могла привнести она сама, Трея пока не знала. И всё, что ей оставалось, - продолжать стремиться к вступлению в армейские ряды, не ведая, к чему приведёт сделанный ею выбор.
Трея понятия не имела, в какой день произойдёт перелом в её жизни. И случится ли вообще тот полёт с Тессии, в котором она будет с тоской оглядываться на зелёную планету, где находится всё, что составляло её детство и юность. Перспектива нарушить уклад жизни пугал и сулил одиночество в огромном космосе, о котором Трея не знала ничего, кроме крупиц из текстов книг, статей в Экстранете и видео уважаемых ведущих. Но дева была готова стараться: сдавать экзамены на лучшие оценки, учить как можно больше теории, читать о военной тактике, изучать галактическую карту по диску «Нормандии» и тренироваться как можно усерднее.
Таким высоким смыслом наполняла Трея путь к дому Самары каждый раз.
Младшей Т’Сони даже не приходила в голову мысль, что в будущем, когда космопорт станет точкой невозврата, а родной дом останется далеко позади, она будет скучать по проклинаемым шпилям идеальных высоток, стремящихся в небо в блеске лазурной звезды. Что с ностальгией будет тянуться к временам невинного детства и наивной юности, от которых так бежит, той безмятежности Тессии, от которой она так тоскует, - когда зрелость Треи уже преисполнится хаосом событий, необратимыми изменениями, тревогой и неопределённостью. Что жизнь, которая сейчас видится ей такой мелочной, в будущем окажется даже более насыщенной смыслом, который она так ищет.

Самара не встретила ученицу у порога, и Трея рассчитала полчаса на обеденный перерыв. Сегодня ей понадобится много сил. Она знала, что Самара готовит тренировку не из простых. В прошлую встречу юстицар была очень серьёзна, а такое случалось разве что перед занятиями, преподающими какой-то важный урок. Но Самара никогда не рассказывала заранее, о чём он будет.
Трея залпом выпила протеиновый коктейль и перекусила сэндвичем. С утра не удалось положить в рот ни крошки, многочасовые лекции высосали всю энергию, и Т’Сони испытывала зверский голод. Если бы Элира знала, как младшая сестра пренебрегает правильными питанием, обязательно прочла бы лекцию на саларианском. Выбросив эту мысль вместе с отходами в мусорный бак, Трея прошла в гостевую комнату. Времени оставалось как раз на то, чтобы переодеться.
Но ей не удалось остаться одной надолго. В проёме двери поспешно скрылся силуэт. Это могла быть только Фалере, избегающая её, несмотря на разницу между ними в возрасте в десять раз. Возможно, дочь Самары не хотела беспокоить Т’Сони, и всё же скромность казалась неуместной, если учесть, кто из них жил в доме.
Трея выглянула в коридор. У перил, отведя взгляд, стояла напряжённая Фалере.
- Извини, я не знала, что здесь кто-то есть. Я только хотела забрать…
Фалере прервал учтивый жест рукой, приглашающий в комнату.
- Всё в порядке, - ответила Трея.
За тридцать лет им так и не довелось познакомиться ближе.
Фалере пролетела в комнату так быстро, точно оставила невероятно ценную вещь. Внимательности Треи хватило, чтобы заметить детали: в руках хозяйки дома была книга – гостевая является также библиотекой; том небольшой – сборник стихов; заглавие на азарийском – на родном языке; старое издание – такие не выпускали даже в детстве Треи; смущение Фалере – причина покрыта мраком до сих пор. Т’Сони постояла в проходе ещё несколько секунд, глядя вслед дочери Самары, о которой не знала ничего, кроме примерного возраста и – теперь – любви к литературе.
Трея не собиралась беспокоить Фалере и вернулась к форме, чтобы переодеться. Но ей хватило самоуверенности, чтобы после найти на стеллажах пустующую нишу, где могла бы стоять вытащенная Фалере книга. Такая нашлась среди классики Текилис Бел, занимающей целую полку.
«А ведь я тоже любила Бел в школьные годы», - подумала Трея. Самара пока не объявлялась, искушение росло, недосказанность волновала слишком сильно, любопытство подзадоривало не меньше. Трея постояла в раздумьях с сумкой, уже не зная, что с ней делать, и широким шагом направилась к комнате, где скрылась Фалере. У двери она снова замерла, чтобы набраться смелости, и постучала.
За стеной послышались тишина, возня, падение предмета и нерешительные шаги. Перед Т’Сони предстала хрупкая фигура, зажатая и неуверенная, как всегда, но при этом безуспешно скрывающая страх.
- Извини, что оторвала от дел. Я только хотела узнать, где Самара.
- А, моя мама… - Фалере облегчённо выдохнула. Обрадовалась, что вопрос относился не к ней. - Она на тренировочной площадке, ушла ещё утром. Не знаю, когда вернётся. Но мама предупредила, что ты придёшь, и просила…
Высокий голос девы резко прервался при взгляде в сторону двора. Трея обернулась, но в коридоре кроме них никого не было.
- Не беспокоить тебя, когда ты придёшь.
- Кажется, наоборот, я тебя беспокою каждый раз, когда прихожу в гости.
Фалере опустила взгляд на разделяющие их метры пространства.
- Тебя это не должно волновать, - только и сказала она.
- Почему?
Трея ясно видела, что волнение Фалере связано с её присутствием. Но не понимала, чем оно вызвано и как наладить общение. А так хотелось.
- Наверно, ты не хочешь говорить, - Трея отошла. - Я пойду.
- Вообще-то, - вырвалась Фалере вперёд, - я ни с кем не разговаривала кроме матери с тех пор, как живу на Тессии. А ты приходишь к нам каждую неделю. Если бы только я могла поговорить с тобой свободно.
- Разве ты не можешь?
Фалере отступила назад и обронила, сама не веря в силу своих слов:
- Как я уже сказала, мама просила не беспокоить тебя.
Они вместе посмотрели в сторону двери, за которой юстицар готовила площадку. Появление Самары в любой момент могло нарушить так хрупко построенный между Фалере и Треей диалог. Всё казалось таким неловким, таким непонятным и чуждым, как если бы за кулисами привычной повседневности шёпотом разыгрывался спектакль. Т’Сони уже нащупала ткань занавеса, чтобы заглянуть в неизведанное.
- Помоги мне понять.
Фалере закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Трея остановила её:
- Разве случится что-то плохое, если мы будем разговаривать на непринуждённые темы? Например, о стихах Текилис…
- Как ты узнала? – оживилась Фалере.
Трея непринуждённо пожала плечами:
- В гостевой очень много её книг.
Она припомнила пару строк, полюбившихся сердцу за годы чтения учебной программы и потому оставивших след в памяти ярче всех:
- «Влекомые сияньем дальних звёзд,
Заблудшие сердца ступают в мире робко
И в темноте под ореолом юных грёз
Мечтают о сближении с высоким.
Во мраке серебра, стекла и стали
Сверкают души искрами надежд
И разбиваются о холодность в страданьях
От опустившихся в достоинстве невежд.
Слепы блаженные, страдальцы видят правду
И, растирая в прах страницы древних книг,
Всё шепчутся меж другом о сакральном
И ищут в тайнах прошлого родник.
Что слабость, что есть сила, что святыня -
Всё спорят старцы с юными в разлад,
И только жизнь проходит тишью мимо,
Бросая в обречённых меткий взгляд.».
Трея терпеливо ждала, что скажет дочь Самары после поэтической паузы. Фалере уже не напрягалась, но была не готова продолжать разговор с Т’Сони. Что бы ни заставляло её молчать, тревога оказалась слишком сильной.
- Если бы в жизни всё было таким же простым, как кажется в книгах, - выразила Фалере сожаление. – Впрочем, ты можешь поговорить с мамой. И если то, что она скажет, не изменит твоей решимости, заходи в любое время.
Дочь юстицара медленно закрыла дверь, чтобы оставить место надежде.
Т’Сони вздохнула с облегчением: «Кажется, я ещё очень многого не понимаю в этой жизни. Может, стоит начать просвещение с истории Фалере».

Трея решила спуститься на задний двор, чтобы проведать Самару, которая так и не объявилась. На тренировочном поле стояли вбитые в землю столбы высотой по полтора метра, о назначении которых пока что оставалось гадать.
Сама наставница проверяла на прочность деревянные шесты – то ли украденные артефакты из музея, то ли сделанные ею композитные орудия. Оружия такого типа использовались целые тысячелетия назад, но не были новшеством на занятиях: последние несколько лет юстицар использовала их, чтобы обучить Трею ближнему бою.
- Здравствуй, - обернулась Самара. - Ты пришла.
Трея уважительно поклонилась наставнице.
- Привет. Тебе нужно чем-то помочь?
- Всё уже готово к тренировке, кроме ученика.
Т’Сони удивилась наблюдательности юстицара.
- Ты вошла с тяжёлым шагом. Твой разум снова занят миллионов вопросов. Они будут отвлекать тебя, если ты не разберёшься с ними сейчас. Но ты спешила ко мне. Так чем я могу помочь тебе, юная дочь Шепард?
Трея задала вопрос, который формулировала всю дорогу:
- Самара, почему ты запрещаешь Фалере общаться со мной?
Юстицар замерла в позе воина, расслабленного перед сражением.
- Я не запрещаю.
- Тогда, - настойчиво продолжила Т’Сони, - почему Фалере боится разговаривать со мной?
Самара ловким движением положила двухметровый шест к остальным. Богине известно, сколько он весил на самом деле.
- Она не боится. Ты не знаешь, о чём спрашиваешь, и задаёшь неверные вопросы.
Трея задумалась на пару секунд и сказала менее решительно:
- Пожалуйста, объясни мне, почему ты просила Фалере не беспокоить меня перед тренировками и почему она так беспокоится, когда говорит со мной.
- Зачем тебе это знать?
Т’Сони скрестила руки.
- Если ты против нашего общения, я хочу знать причину.
- Хорошо, Трея. Но тогда ты должна узнать всю историю.
Самара направилась в сторону места, отведённого для медитации. Медленная походка юстицара была соглашением начать непростой разговор. Опустившись на траву, матриарх продолжила. Её шелковый голос звучал медленно и спокойно и даже взгляд казался светлым и открытым. Но то, о чём рассказывала Самара, вызывало в ней потаённую печаль и всё больше осеняло лицо сожалением о прошлом.
- В юности я всегда поступала согласно воле сердца. Я была очень впечатлительной, что очень напоминает мне тебя сейчас. Я была влюблена всем сердцем в одну деву азари, и плодами нашей чистокровной любви стали трое детей: Мирала, Рила и Фалере. В период их зрелости оказалось, что все мои дочери рождены ардат-якши.
Трея прекрасно знала, кто такие ардат-якши, но представление о них, навязанное социальной культурой, совсем не сходилось с наблюдениями за Фалере.
- Единственным выходом для законного выживания моих дочерей было отправить их в монастырь ардат-якши, где они получат надзор и уход. Младшие дочери отправились туда добровольно, но старшая отреклась от предназначения, чтобы самой строить свою судьбу. Мирала сбежала в другой спектр галактики, сменила прирождённое имя на «Моринт» и отдалась искушениям жизни. Заболевание ардат-якши обретало силу. С каждым убийством Моринт становилась сильнее, импульсивнее и опаснее. И так как причиной десятков смертей её любовников была я, я и взяла на себя полную ответственность за уничтожение серийного убийцы.
Трея задумалась, что было бы, если бы младшие дочери Самары не отправились в монастырь, а остались на Тессии, как живёт Фалере сейчас. Смогли бы они держать под контролем своё заболевание или тоже отдались бы соблазну убивать?
Самара тем временем продолжала свой откровенный рассказ:
- Я вступила в орден юстицаров, которые вправе убивать ардат-якши без проблем с законом, пожертвовала фамилией и личной жизнью, чтобы преследовать свою дочь. Я летала за Моринт по всей галактике, но каждый раз её удавалось ускользнуть. Мне удалось выследить и загнать Моринт в западню с помощью Шепард, - Самара замерла, глядя на свои бледные ладони. – Я собственными руками убила родную дочь, чтобы исправить ошибку, причиной которой была моя наивная любовь.
Младшая Т’Сони осознала, что убийство Моринт было одной из причин прилёта мамы Джейн на Омегу. Ещё в момент преследования она знала, о чём её просила Самара. Что же она испытывала, принимая такое тяжёлое решение?
- Через год Жнецы захватили монастырь ардат-якши, чтобы превратить всех монахинь в баньши, включая моих дочерей. Рила пожертвовала собой, чтобы уничтожить монастырь со всеми ардат-якши. Всеми, кроме Фалере, которая теперь живёт со мной.
Трея молчала, ожидая, что Самара продолжит. Матриарх же погрузилась в воспоминания о войне, и с каждой минутой её лицо мрачнело всё больше.
- Почему Фалере не превратилась в баньши?
- Её не успели схватить. Узнав о нападении на монастырь, Фалере сбежала от солдат Жнецов, но спасти сестру не смогла. К тому времени и я, и Шепард прилетели на сигнал о помощи.
- Неужели нельзя было активировать бомбу дистанционно? Почему нужны такие жертвы? Почему вам удалось спасти Фалере, а Рилу – нет?
Вопросы ударяли Самару как град, но она ответила только:
- Было слишком поздно.
Только сейчас Трея поняла, какая нелёгкая судьба сложилась у её скромной и закрытой наставницы, какие сложные решения той приходилось принимать, жертвуя всеми ценными людьми, и сколько в ней было мужества жить дальше, несмотря на пережитый кошмар. До этого младшая Т’Сони знала лишь о некоторых событиях в жизни Самары из журналов «Юстицары - герои», которые нашла на терминале Джейн.
- Ужасно, - прошептала Трея. - Наверно, мне не стоило спрашивать тебя об этом.
- Стоило, если ты хотела узнать правду. Но это не всё, что тебе стоит знать, Трея. Ардат-якши, живущие вне монастырей, считаются преступниками и изгоями общества. Лишь некоторым, выпущенным из монастырей по закону, позволяется жить на строгих условиях. Они ведут жизнь отшельников. И поскольку монастырь, в который отправили Фалере, был разрушен, она не имеет права жить в обществе, как мы с тобой. Я тоже веду жизнь отшельника согласно кодексу. Но матриархи знают о моём праве на неприкосновенность и не трогают нас.
Всё, что чувствовала Трея в тот момент, - внезапную отрешённость от реальности и чуждость для семьи Самары. Она знала прежде, что в социуме существуют азари с психическими расстройствами, но до рассказа юстицара понятия не имела, как они живут: как стигматиризует их окружение, как общество игнорирует потребности, как психически нестабильные люди становятся изгоями, обречёнными волей генетической судьбы и внешних факторов на одиночество и безнадёжность.
Таким людям, как Фалере, Республика не помогала ни в социальной адаптации, ни в профессиональном становлении. У них не было возможности получить работу и не остаётся шансов даже поверить в то, что удастся закрепиться за людьми, которые могли бы повлиять на повышение статуса, получение образования и обретение финансовой стабильности. Психические инвалиды не нужны никому.
А люди, привыкшие к обычному образу жизни, в котором доступно всё, не только не в состоянии осознать, как сложно продолжать жить день за днём, страдая от ограничений и сомнений поломанной личности, но даже не хотят начать понимать, чтобы не рушить привычную картину мира. Для них, обычных людей, инвалидов просто не существует. Инвалидов, которые испытывают глубокий дискомфорт от травм.
Всё, что остаётся людям с психическими заболеваниями в современных реалиях – полагаться на удачное стечение обстоятельств, чтобы найти хоть какую-то нишу, где они смогут существовать без лишнего давления и насилия. У Фалере есть мать, которая сохранила ей жизнь, хотя обязана была убить, что сделала с Моринт. Фалере благодарна ей, но даже если хочет, она не может существовать без опекуна.
- Да, нашими единственными гостями за годы отшельничества были ты и Шепард, - продолжала Самара. - Помогая тебе, я отдаю долг твоей матери за спасение меня и Фалере. И чтобы отплатить этот долг, я даю тебе всё, что могу: боевые умения, навыки биотики, жизненный опыт и толику мудрости. Цени их, ведь их дарование – редчайшее исключение из правил.
Т’Сони не посмела посмотреть наставнице в глаза.
- Я не знала… Я ничего об этом не знала. Мне так жаль. Я…
Трее хотелось выпалить море слов: о том, что уважение к Самаре после её рассказа стало ещё выше; что слушать весь этот рассказ было настолько же интересно, насколько и больно; что она сочувствует Самаре, но её печаль – крокодильи слёзы по сравнению с ранами, которые несёт в себе матриарх; что она узнала много нового о маме Джейн и теперь гордится её решениями ещё больше.
Самара ласково продолжила:
- Я вижу твои терзания. Я знаю, что твоё юное сердце невинно. И верю, что ты не приведёшь в наш дом беду. Но что ты будешь делать теперь со всей этой правдой?
Т’Сони приложила отяжелевшую руку к груди, в которой медленно билось сердце. Она сказала со всей честностью первое, что пришло на ум:
- Я не знаю.
Порой открывшаяся нам правда оказывается настолько сложной, что составить о ней мнение непросто. В будущем Трея извинится перед Фалере за настойчивость и не будет бередить раны пережившим войну. Сейчас же она была уверена только в одном: что Фалере, какой бы тяжёлой ни была её судьба, страдала от недоверия к себе и прикладывала все усилия, чтобы сдерживать заболевание.
Что есть благо? Мы действуем из лучших побуждений согласно убеждениям, но редко видим всю картину реальности. История Самары научила Трею быть тактичной в общении с окружающими, особенно если не знает о них ничего. Она не раз будет возвращаться к разговору с Самарой, чтобы извлечь новый опыт.
Между тем, это был только первый урок.

Погрузившись в рассудительное молчание, наставница и ученица начали медитацию. Чтобы обрести равновесие, Самаре понадобилось больше времени из-за вскрывшейся боли, которую она вынашивала много лет. Трея же старалась уединиться с собой и найти внутренний стержень для участия в тренировке, ради которой вообще посетила дом юстицара в этот день.
Вначале мысли мельтешили обо всём сказанном между ними, о судьбах близких людей, о правомерности законов в Республике, о справедливости принимаемых мер, о сущности блага для общества, о личных стремлениях в жизни. Картина представлений переполнялась контрастами, которые сталкивались, скрещивались, смешивались, и от этого большой мир казался только сложнее и печальнее.
Но когда хаос всплывающих мыслеформ утих, наступило спокойствие. Звуки окружения отдалились, казались неважными ощущения собственного тела. Сознание очистилось, и все волнующие идеи отошли на второй план. Всё, что волновало прежде, показалось мелочным и скоротечным. Пришла ясность.
Свет Парниты проливался через купол заднего двора и согревал взрыхлённую почву вокруг вкопанных в землю столбов. Ветер покачивал ростки в такт безмятежного дуновения воздуха. Сладость витающего запаха наполняла покоем. Сладкий запах травы напомнил Трее похороны мамы Джейн. Грусть от нежных воспоминаний заполнила сердце, под веками скопилась влага, но болезненные чувства оставляли с крупными слезами. Трея была погружена в транс настолько глубоко, что только ощущала капли на коже, но не пыталась их стереть. За обессиливающим плачем пришло равновесие и неведомая раньше твёрдость духа. То, что она посчитала бы за слабость раньше, оказалось новым источником веры в себя.

- Вставай.
Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем голос Самары заботливо пробудил Трею. От длительного сидения ноги онемели, кровь замедлилась в сосудах, замедлилось даже сердце. Трея встала, щурясь от света, цвета казались невообразимо ярче, чем прежде.
Юстицар, уже привыкшая к частой практике медитации, быстрее вернулась в реальность. Она дождалась, когда Трея придёт в себя, и предложила размяться. Вслед за дыхательными упражнениями они принялись за растяжку и разминку, чтобы сделать тела более гибкими, насытить кровь кислородом, а мышцы – энергией.
Когда и наставница, и ученица были готовы, Самара обратилась к Трее:
- В академии вас учат держать баланс тела. Давай посмотрим, что ты умеешь.
Т’Сони предприняла попытку запрыгнуть с разбега на один из столбов. Диаметр бревна оказался слишком узок – Трея промахнулась и едва успела защититься от падения. Она попробовала забраться снова – уже опираясь на стоящие рядом столбы. И снова – ударяясь рёбрами о прочное дерево. Наконец Трее удалось запрыгнуть и сохранить равновесие. Она обрадовалась трудно давшемуся успеху с детской наивностью.
Ненадолго. По ноге, на которой было сосредоточено равновесие всего тела, пришёлся удар шестом. Т’Сони упала лицом в рыхлую почву. На коже отпечаталась грязь.
- Это нечестно!
Самара объяла ученицу ровным тембром, заставляя и оставить жалость к себе, и сосредоточиться на цели:
- В бою тебя не будут спрашивать о честности. Поднимайся.
- Чтоб ты ударила меня снова? – пробубнила Трея.
- Конечно.
Т’Сони хрипло выдохнула. Левое плечо заныло от столкновения с землёй. Грудь обожгли стискивающие силки обиды. За затуманивающей разум болью пришла рефлексия. Что за глупые чувства, и правда, почему Трея ждёт к себе снисхождения? Разве не она просила Самару тренировать себя в усиленном режиме, полагаясь на юношеское упрямство? Юстицар лишь помогает ей - готовит к тому, чего дева не ждёт.
На этот раз Трея запрыгнула сразу. Взмах шеста рассёк воздух совсем рядом – дева увернулась, перешагнув к соседним столбам. Это же оказалось спасением: держать равновесие в движении на узких площадях было проще, чем долго стоять на одной. Длины оружия хватало, чтобы достать её всюду, и приходилось внимательно следить за действиями Самары, чтобы рассчитать траекторию.
Но Т’Сони не смогла долго сохранять концентрацию и на расстоянии брёвен, и на перемещениях Самары. Она ошиблась, и удар шеста настиг по щиколотке сзади. Трея свалилась. Но не встала, а замерла, чтобы перевести дух. Между стойкими брёвнами виднелось ясное небо. Отличный момент, чтобы забыться.
Самара встала за преградой и позвала:
- Что ты делаешь?
- Лежу. Дышать больно.
Напряжение мышц диафрагмы при падении могло вызвать спазм. И перед этим ученица падала так много, что совсем потеряла координацию. Самара дала Трее время, чтобы дыхание выровнялось. Пока дева всматривалась в красоту на куполе, Самара поддержала её:
- Ты ещё не уверенно держишь баланс и сильно напрягаешь ноги. Не бойся упасть. Когда-нибудь ты всё равно упадёшь. Вставай и продолжим.
Будь на месте Самары противник, он не стал бы ждать, пока Т’Сони придёт в себя: он нанёс бы критический удар в открытый живот. Но целью наставницы было не унизить Трею, а научить реагировать на опасность вовремя.
Может, Самара была права. Может, Трея была слишком самонадеянна. Может, она махнула слишком высоко, но сдаваться дева не собиралась. Сдаваться означало проиграть себе. И если Трея не хотела терпеть боль поражения, стоило быть в настоящем моменте и жадно глотать любой опыт.
Трея отряхнула костюм. Шест в руках наставницы рассекал воздух, рисуя в пространстве ровный круг прямо перед ней. Трея не ждала нападения: Самара удивляла непредсказуемостью действий, отталкивала, подбрасывала, лишала равновесия, выбивала из рук оружие, но никогда не била первой, если шансы не были равны. Она всегда оставляла возможность для обдумывания следующих шагов. Негласное доверие между Треей и Самарой возникло с первых дней обучения.
Шест в руках юстицара замер.
- Если ты не можешь устоять на брёвнах, двигаться по наклонностям и стенам будет ещё сложнее.
- Самара, – удивилась Трея, - ты думаешь, я смогу бегать по стенам?
- По чему и как угодно, если сохранишь терпение, - наставница протянула в руки ученицы второе оружие. - Остановимся на земле.
Трея сжала уже знакомый двухметровый шест. В течение многих лет она выбирала его чаще других из-за удобного веса и шершавого плетения. Возможно, так Самара хотела подчеркнуть, что постоянство выбора помогает лучше чувствовать оружие и упрощает усвоение рефлекторных навыков. Или она просто хотела порадовать Трею, чтобы не терялся интерес к тренировкам. Не так важно.
Самара встала напротив и позволила Трее начать атаку первой. Взмахнув шестом, ученица пошла в наступление и попыталась пробить оборону с тех сторон, которые казались ей открытыми. Добраться до соперницы не получалось, Самара умело выставляла шест, пресекая каждую атаку. Но Трея не рассчитывала нанести ей урон: задача была в том, чтобы отточить известные техники.
Орудия рассекали пространство по точным градусам согласно амплитудам мышечных движений. Трея сосредотачивалась на мысленно представляемых траекториях шеста больше, чем положении рук: так прикладывалось меньше усилий, а взмахи становились более точными. Когда скопилась усталость в мышцах, она заняла оборонительную позицию, а наставница сменила роль.
В отличие от Т’Сони, Самара наносила удары уверенно и чётко, не задумываясь ни на секунду над грамотностью техник. Шест рассекал пространство с гудением воздуха, замирая на оружии Треи без дрожи всякий раз. Взмахи следовали друг за другом: сверху справа, слева, справа снизу, снизу слева, справа сверху, слева снизу, справа… Череда древесных ударов разносилась по двору, оживлённость тренировки дополнялась разве что безмятежным колыханием травы. Трея уже разучила, как двигалась Самара, и большего, чем она наблюдала, не ждала.
- Ты допускаешь одну и ту же ошибку.
Пока Трея отбивалась от удара сверху, Самара очертила круг в приседе, чем сбила ученицу с ног. Конец шеста лёг на грудь ученицы в доказательство того, что та снова потеряла концентрацию.
- Думаешь, что поняла тактику противника, и расслабляешься.
Мыслить шире, видеть всю картину в целом, помнить о смене тактики... Было неприятно слышать о старых промахах. Трея почувствовала досаду, но тут же забыла о ней, когда наставница протянула надёжную руку для помощи. Чтобы восстановить дыхание, Трея закрутила перед собой шест в облачном вращении.
Самара посылала быстрые взмахи, чтобы пробить материальный барьер. Трея лавировала в стороны, чтобы угроза рассекала пространство подальше. Воздух от непрекращающихся взмахов гудел, концы шестов мелькали всюду, но дерево время от времени стучало. Если затишье наступало надолго, Самара находила слабые места в обороне и заставляла Трею не терять концентрацию.
Наставница остановилась и заняла защитную стойку.
- Попробуй меня ударить и не забывай про блоки. Не спеши.
Трея вкладывала в удары не слишком много сил, но сделала их быстрыми и хаотичными, чтобы поставить Самару в неопределённость. Юстицар отбивалась от ударов Т’Сони без труда и наблюдала за её дыханием. За каждой атакой следовал контрудар. Почти за каждой атакой Трея отпрыгивала назад. Она понимала, что избегает столкновения, поскольку не была уверена в умении ставить блок.
Самара не торопила её. Она знала, что Т’Сони быстро устанет. Оставалось следить, чтобы взмахи шестом не застигли её саму врасплох. Шесты сталкивались каждые две-три секунды. Юстицар отводила взмахи, заставляя Трею менять траекторию ударов. Ей удалось научить её гибкости, но ловкости в обращении с оружием не хватало. Танец наставницы и ученицы длился, пока Трея не вымоталась.
Оружие Самары замерло в паре сантиметров от шеи Т’Сони. Ей не пришлось ничего говорить, Трея сама осознала ошибку. Она устала так, что отбиваться не осталось сил. Не хватало выносливости. Т’Сони опустилась на траву, положив шест на колени. Мышцы сковала слабость, притягивая к земле. Грудь часто поднималась от одышки. Она теряла уверенность в том, что сможет достигнуть большего, ведь раз за разом совершает одни и те же ошибки. Трея обратила внимание на наставницу.
Самара не любила терять время даром и старалась сделать каждую минуту занятий насыщенной. Она размышляла над тем, как обучить Трею основам боя, которые та по каким-то причинам не знает.
- Я покажу тебе кое-что, чему тебя в академии не научат.
Т’Сони кивнула и продолжила наблюдать. Самара встала перед ней и изобразила рукой энергию, идущую от ног до головы.
- Твоё тело – твой инструмент. Но оно же – твой ресурс. Ты можешь развивать выносливость, чтобы держаться дольше, качать мышцы, чтобы сделать тело сильнее, выравнивать дыхание, чтобы приливающая кровь не мешала думать. Но если ты используешь свои ресурсы неразумно, им нет цены.
Самара расставила ноги на ширине плеч и указала шестом на каждую из них.
- Твой баланс в твоих ногах. Твоя гибкость – в скелете. Когда ты обучишься всем азам, твоё тело само будет знать, как двигаться. Тебе лишь нужно заботиться о нём. Если твой фокус на плечах, - наставница подняла шест параллельно грудине, - ты забудешь про ноги. Тебе нужно стоять твёрдо.
- Потому что меня могут сбить?
Юстицар кротко улыбнулась. Если Трея могла отзываться обо всех пережитых падениях, она не терзалась неудачами. Хороший знак.
- Нет, потому что от ног зависит, как долго ты выстоишь. Ты можешь комбинировать удары между руками и ногами или спрятаться в укрытие, но если ты стоишь неуверенно, то ноги сильно напрягаются, а с ними устаёт позвоночник. Если утомятся мышцы спины, твои удары станут слабее, а выносливость упадёт быстрее.
Трея опустила неуверенный взгляд на тренированное тело.
- А я не понимала, почему мои тренировки в спортзале не дают эффекта.
- Эффект есть, но не в том. Растёт сила удара. Но откуда ей взяться?
- Из ног. И дыхания.
Самара кивнула. Т’Сони понадобилось время, чтобы обдумать услышанное.
- И ты учила меня стоять, чтобы сделать техники более эффективными.
Трея сжала в руках шест.
- А выносливость как-то влияет на силу биотики?
- Напрямую.
На молодом лице девы отразилось недоумение:
- Тогда почему ты учишь меня стоять правильно только сейчас?
- Это казалось не таким важным, как научить тебя совладать с биотикой. Я не знала, что мы будем заниматься с тобой так долго.
- Это плохо?
- Совсем нет. Я смогу обучить тебя большему.
Трея размышляла над перспективами. Если она обучиться тому, чтобы управлять состоянием не только психики, но и тела, огромный физический ресурс можно будет направить в биотический. Насколько быстро она сможет передвигаться с помощью биотического заряда? Насколько долго держать барьер? Может быть, она даже сможет одновременно защитить себя и атаковать врагов? А если Самара согласится обучить её тем навыкам, которые считаются наиболее разрушительными? Возможно ли стать настолько несокрушимой?
- Я хочу узнать, на что способна. Спасибо, Самара.
Юстицар сдержанно кивнула.
- Можем узнать уже сейчас. Используй биотику одновременно с атакой шестом. Даже если не уверена, как, просто попробуй сделать это.
Глаза ученицы расширились от удивления:
- Что ты… Подожди, мы же тренировались на манекенах. Я раню тебя.
- Не ранишь, я не позволю.
В доказательство Самара создала вокруг себя биотический барьер и выставила шест в оборону. Трея мгновенно почувствовала азарт. Что это сейчас было? Такое новое, подогревающее изнутри чувство. Стремление к активности, желание показать себя или рвение в бой? Т’Сони задумалась, пока вставала и брала в руки шест: а может ли она вообще не сдерживать себя сегодня?
Как в согласие её мыслям, наставница произнесла:
- Начинай.
Трея зарядила тело биотической энергией и пошла в наступление. Скорость движений стала быстрее, увеличилась сила наносимых ударов. Трея поняла это по более гулким стукам шестов. Она почувствовала неожиданную уверенность в успехе. Осознала невероятное поле возможностей. Поддалась азарту.
Трея наносила удары один за другим и заметила, что успевает пробить оборону Самары. Наставница, окутанная облаком биотики, едва успевала перенаправить её движения, чтобы не получить урон. Трея не могла сдержать улыбки: у неё получается! Она превосходит Самару в скорости!
Темперамент девы, подогреваемый эмоциями, сделал движения ещё более импульсивными. Чтобы остудить пыл ученицы, Самара оттолкнула её биотической волной. Трея отлетела на три метра, успокоилась на пару секунд, но тут же побежала в атаку снова.
Самара не ошиблась. Позволив Т’Сони действовать свободно, она высвободила неутомимого зверя, что сидел внутри девы. Стоило Трее проникнуться эмоциями, ощутить уверенность в себе, увлечься чем-то по-настоящему, она превращалась в ураган. Шторм рисующих в воздухе взмахов сопровождался биотикой. Сгустки нулевого элемента, рассекаемого материей, рассеивались в воздухе, визуально искажая свет и воздушные потоки. Засматриваться на красоту было некогда.
Будущая Трея действительно могла бы победить Самару. Но не сегодняшняя.
Чтобы обмануть наставницу, Т’Сони направила дефрагментацию и подпрыгнула вверх. Юстицар заметила её взлёт и подбросила ещё выше биотическим ударом, чтобы защититься. Орудие выскользнуло из рук, а сама ученица оглушительно упала на землю в нескольких метрах от противницы.
- Трея!
Трея вложила в свой рывок слишком много энергии и потерпела крах. Самара подбежала к Т’Сони и опустилась рядом. Она могла бы спросить «О чём ты только думала?» или «Неужели ты рассчитывала, что я не замечу?», но не стала, чтобы дать Трее осознать ошибки без самообвинения. Падение ученицы и так выглядело слишком болезненным. Она осторожно коснулась плеча Треи, чтобы проверить её состояние.
Т’Сони продолжала лежать, пряча лицо в щекочущей траве. Было видно, как дрожат её плечи от судороги. Она исчерпала все силы и теперь дрожала сильнее листочка на ветру. Игнорируемая прежде слабость не давала ей встать теперь. Ускорившаяся во вздутых венах кровь не приносила ничего, кроме оглушающего пульса в висках. Рёбра болели от сильного столкновения с землёй. Трея зажмурилась от ослепительно ярких контрастов. Было больно смотреть на окружение.
- Давай закончим на этом, - подытожила юстицар.
Всю тренировку Самара учила Трею не оставлять попыток сражаться.
- Нет.
Окружив себя биотическим зарядом снова, Т’Сони встала. Предполагая, что последует дальше, юстицар выставила шест для обороны. Вовремя.
Полетел быстрый биотический удар. Самара обезвредила его барьером и проследила за ученицей. Трея уже бежала в её сторону с вытянутым вдоль руки шестом, набирая молниеносную скорость для размаха. Самара провела оружием прямо перед ней, чтобы остановить, но Трея исчезла. Биотическим рывком она оказалась сзади, развернулась вокруг оси в приседе и нанесла по Самаре удар.
Тот юстицар пресекла круговой обороной за спиной и откинула Трею как можно дальше волной. Не останавливаясь, Т’Сони тут же побежала в атаку. Их оружия снова сталкивались в ряде атак, но более быстрых, импульсивных, усиленных биотической энергией, окружившей тело Треи. Самара знала, что ученица искала в отчаянии последние ресурсы, чтобы выиграть. Такой стиль атаки делал её смертоноснее.
- Долго ты не продержишься.
Трея запустила над ней сингулярность.
- Долго мне и не нужно.
Самара приложила усилия, чтобы вырваться из притяжения дыры, и вырвалась в сторону. Но её движения отличались силой сопротивления, а не быстротой. Прямо перед лицом юстицара завис конец шеста. Оказавшись в другой точке пространства, Самара не успела выставить блок там, где уже ждала Трея.
- Вот теперь закончим.