― Джесси! Джесси! ― Джон носился вокруг школы, добежал до баскетбольной площадки, вылетел обратно к пристройке, в которой находился спортзал. Сестры нигде не было.

Вместе с ним по школьному двору бегали и кричали другие дети, не успевшие разойтись после занятий. Кричали учителя, кричали немногие родители, оказавшиеся возле школы в тот момент, когда…

На них напали… Это всё, что он знал. На них напали...

Джон уже собирался уходить из спортзала, складывал в сумку вещи и гадал, убежала Джесси домой или осталась ждать у крыльца. Едва он успел выйти на улицу, завыла пожарная сирена, засуетились и забегали взрослые, собирая детей ― и своих, и чужих. Что-то кричал школьный охранник. Что-то о том, что на колонию напали батарианцы.

“Батарианцы?!” ― Джон не поверил услышанному. А потом, привлечённый глухим ревущим гулом, поднял вверх голову и увидел, как с двух сторон на город заходят корабли, какие он прежде видел только на картинках на экране. Где-то за школой ударила яркая вспышка, от громового хлопка вылетели стёкла, повалил чёрный дым...

Их колония была невелика и находилась в ещё слабо освоенном Альянсом секторе. Разговоры об угрозе со стороны соседних Терминуса и Батарианской Гегемонии были делом обычным. А обычное со временем перестаёт наводить страх. Ты смиряешься с постоянной угрозой, учишься жить вместе с ней и постепенно перестаёшь обращать на неё столько внимания, сколько обращал поначалу. Пока угроза не станет реальностью...

Батарианцы… Жуткая, уродливая раса, с которой столкнулось человечество, забираясь всё глубже и глубже в Аттический Траверс, исследуя и присваивая себе звёздные системы в мало интересных для народов Цитадели глубинах галактики. Зато на эти территории имела виды Батарианская Гегемония. И, не сумев договориться о разделе влияния в Траверсе по-хорошему, через Совет Цитадели, “вышла на тропу войны”, как говорили когда-то на Земле белые переселенцы. Не проходило месяца, чтобы в новостях не сообщали про очередной подбитый, захваченный грузовой или пассажирский транспорт, уничтоженный патруль, пропавшую без вести исследовательскую экспедицию. А иногда и про подвергшуюся атаке небольшую колонию. Такую же небольшую, как и здесь, на Мендуаре...

Здание школы горело, горели соседние дома, горел весь посёлок. Между зданий, по улицам метались обезумевшие люди. Со стороны космодрома доносились громкие хлопки взрывов. Кто-то выбегал из домов с оружием и бежал к космопорту или, наоборот, в противоположную сторону ― к огромному озеру, на берегу которого и стоял их посёлок.

“Джесси… Где же Джесси?!” ― Джон всматривался в лица бежавших по улице людей, перескочил живую изгородь, споткнулся, кувырком полетел на траву…

Очухался он уже на земле, посмотрел назад и почувствовал, как у него начинают отниматься ноги. То, обо что он споткнулся, было телом Уильяма Керра ― старого друга его отца, с которым тот был знаком ещё на Земле. Голова его была проломлена, а половина туловища сильно обожжена. Рядом с телом валялся кусок газового регулятора, отлетевший от разорвавшегося баллона.

В следующее мгновение взорвался соседний дом. На Шепарда посыпались осколки бетона и дымящегося пластика. Инстинктивно закрыв голову руками, Джон перевернулся на живот. Что-то больно ударило по спине. Рядом раздался жуткий, нечеловеческий крик, а потом откуда-то донёсся звук новых хлопков ― частых и менее громких.

Почти обезумевший, полуоглушённый Джон вскочил на ноги и помчался прочь почти не разбирая дороги и замедлил бег уже только когда проскочил две или три улицы и оказался возле городского полицейского участка. И тут он увидел тех, кто напал на посёлок.

Окружив участок, батарианцы расстреливали каждую тень, появлявшуюся в окнах. Из здания били ответные очереди. Два или три тела бандитов в серо-красной броне лежали без движения посреди дороги.

Джон словно окаменел. Стоя в каких-то пятидесяти шагах, у угла уже выгоревшей до голых стен кафешки, он, как заворожённый, смотрел на перестрелку.

Крики, крики, крики… Рёв огня, выстрелы… Потом его сшибло с ног, и он оказался уже за углом кафе.

― Дурак! ― сильный удар по щеке отчасти вернул его к реальности.

Джон посмотрел вверх и увидел, как его держит за плечи один из полицейских. Сейчас Шепард не осознавал, что это он толкнул его в бок и утащил за угол ― подальше от случайной пули. Джон просто глядел на полицейского, пусто и ошеломлённо…

― Домой! ― проревел полицейский и тряхнул его за плечи. ― Беги домой!

Крик словно придал сил. Джон дёрнулся, вырываясь из крепких рук, попятился назад, повернулся и побежал прочь от гремевшего пальбой места. Слова полицейского продолжали звучать у него в ушах, сливаясь в единое целое с мыслями, вернее, с одной-единственной мыслью, которая гнала его вперёд с того момента, как над школой завыла сирена.

“Джесси… Она дома… ОНА УЖЕ ДОМА!” ― Джон прибавил ходу. Он не сомневался, ни на секунду не сомневался, что сестра уже дома, что родители с ней, что они вместе побегут отсюда…

Он не помнил, как оказался на своей улице, как впереди замаячили светло-бежевые родные стены. Сбоку раздался ещё один крик, на который Джон повернул голову только потому, что узнал голос. Салли ― их с Джесси одноклассница ― её дом за два двора от них… Она сидела на лужайке, неловко подвернув под себя ноги, и орала, а перед ней в нескольких шагах лежала на земле её мать ― миссис Баррон. Из-за угла дома показалась высокая широкоплечая фигура во всё той же серо-красной броне. Батарианец зашёл к Салли со спины, подхватил одной рукой под грудь и поднял. Она завизжала, забилась, безуспешно пытаясь вырваться. Бандит ударил её по затылку кулаком, в котором был зажат пистолет, Салли замолкла, повисла у него на руках, и батарианец поволок её к дороге.

Новый крик ― уже со стороны его собственного дома ― привлёк внимание Джона. Кричала мама. Она стояла позади отца, державшего в руках дробовик. На них шли два батарианца и, похоже, что-то говорили им.

В кустах, на полпути к дому возникло шевеление. Джон глянул туда, сорвался с места ― и через пару секунд оказался под густыми ветками, скрывшими его от бандитов. Его и Джесси. Бледное лицо сестры было перепачкано в земле и саже, по разодранной щеке текла кровь. Увидев брата, Джесси как-то по-звериному дёрнулась, прижалась к Джону и глухо завыла сквозь зубы.

— Опусти оружие, человек. Ты и твоя женщина пойдете с нами, ― грубый громкий рычащий голос заставил Шепарда приподняться, чтобы разглядеть, что происходит у дома. Ни он, ни Джесси не разобрали, что ответил отец. Только видели, как один из батарианцев открыл огонь по нему и маме.

Джон не слышал, как кричит сам, как кричит сестра, не осознавал, что батарианцы развернулись в их сторону, не понимал и не чувствовал сейчас ничего, кроме дикого, чудовищного огня, выжигавшего его изнутри. Не понимал, что, не сделав и пары шагов в их с Джесси сторону, батарианцы остановились, развернулись и побежали туда, где был космопорт. И почти не помнил, что было потом...

Волею случая оказавшийся неподалёку от системы альянсевский патруль, получив сигнал о помощи, добрался до планеты меньше, чем через час. Вести бой с армейским подразделением у батарианцев желания не было, тем более, что первыми под удар попали их корабли. Работорговцы отступили с планеты и покинули разорённую колонию, увозя с собой пленных, которых они успели захватить.

У малочисленного патруля не было сил преследовать пиратское судно, уходившее на территорию Батарианской Гегемонии. Кинуться в погоню было равносильно самоубийству. Кроме того, тогда они оставили бы разорённый Мендуар совсем без военной поддержки и помощи. И никто не мог бы гарантировать, что из Терминуса или Траверса не прилетят стервятники, чтобы поживиться тем, что ещё осталось от человеческого поселения.

Пускай и осталось от него совсем немного...

Джон сидел возле развёрнутого медицинского пункта и прижимал к себе вздрагивавшую от рыданий сестру. И не замечал, как плачет сам. Лицо его застыло в лишённой эмоций маске, и только слёзы выдавали, что сейчас за этой самой маской творится. Он смотрел в пустоту и мерно покачивался назад и вперёд, словно баюкая, казалось, лишившуюся рассудка Джесси.

Он слышал, как ему говорит что-то человек в форме военного медика. Слышал, но не понимал. Сознание отказывалось что-либо воспринимать сейчас. Потом от него хотели оторвать Джесси и продолжали говорить ― тихо и успокаивающее. Но рук он не разжал и даже не повернул зрачков в сторону этих людей. Тёплое тело сестры продолжало вздрагивать в его объятьях, и он не хотел её отпускать. Иначе она тоже исчезнет. Её больше не будет. Как мамы, отца, Салли, мистера Керра… А сейчас она с ним. Она всегда будет с ним…

Кольнуло в плече. Человек в форме отступил, отвернулся. Голова закружилась, захотелось спать. Мир провалился в неизвестность и пустоту, из которой по капле уходила даже тупая перемалывающая внутренности боль…

Медик с помощником наконец растащили намертво вцепившихся друг в друга подростков. Снотворное подействовало быстро. Длинный нескладный темноволосый парень и тощая рыжая девчушка спали. Уложив обоих во временной палатке на раскладные невысокие койки и обработав им ссадины, царапины и ожоги, медики ушли. Работать сегодня им предстояло ещё очень долго...