Название: Ворка и сладкое
Автор: Vladimir_N7 & Ilostana
Персонажи: Жипст/Самира, Грахх
Жанр: гет, юмор, романтика
Аннотация: Однажды саларианец решил приехать в гости к азари, у которой в кладовке живет ворка. Почему же ворка любит сладкое и как варенье делает всех счастливыми, мы и решили вам рассказать.
Предупреждения: ахтунг - NC17
Статус: завершен



Все началось, если брать, конечно, с самого начала, когда Самира купила эту квартиру. Нет, призраки в ней не водились, полтергейсты не гремели по ночам своими цепями, даже из шкафов не вылезали маленькие, перепачканные карамелью и кровью девочки в ночных рубахах до пят. Просто дом по улице с премилым названием Тенистая слыл неблагополучным. Что уж скрывать, весь Тенистый район пугал своим чернеющим пятном на репутации города. И если где-то когда-то что-то случалось, будьте уверены - это произошло именно там. Так что все прогнозы относительно этого неблагополучного места сбылись в тот же день, когда азари с маниакальной радостью решила перетащить последние ящики с подушками, картинами и цветами в свою новую квартирку.
- Пшшшла отсссюда, - ворка, очень грязный и недовольный, сидел на коврике с желтой надписью «Добро пожаловать». Эта картина маслом, достаточно неприглядная и крайне неожиданная, не могла порадовать любого путника, возвращающегося в родные пенаты. И азари не стала исключением.
- Нет, - подумав, ответила она.
- Ладдддно, оссставайссся, - неожиданно согласился ворка и даже немного подвинулся.
Хозяйка квартиры, опасливо косясь на незнакомца, открыла входную дверь и, опрокидывая по пути подставку для зонтиков, прошмыгнула в темнеющую пасть дома.
- Гддде у тебя зссссдесссь кладовка? - деловито прошипел ворка, привычно принюхиваясь. В принципе, любой, кто случайно увидел бы всю эту сцену, посчитал бы, что это азари пришла в гости к ворка, а не наоборот.
Самира, откровенно говоря, ошеломленная, махнула рукой в сторону неприметной дверцы в дальней стене. Ворка благодарно кивнул и, почесываясь, поплелся к каморке.
Так, собственно, и началась вся эта история.
***
«Кроган волуса катал, только сил не рассчитал, усвистел бедняга в ад - доигрался шарокат...» -напевал себе под нос саларианец Жипст, поднимаясь по ступеням крыльца. Тут было крыльцо - странно, не правда ли? Ему ещё не доводилось видеть дома с крыльцом, но Галактика так велика, в ней множество планет, и на каждой свои причуды…
Самира пригласила его к себе, и Жипст пребывал в приподнятом настроении, предвкушая встречу. Он любил путешествовать, заводить приятные знакомства - и чувствовал, что это наверняка будет приятным. Они познакомились в экстранете, совершенно случайно, и очень славно пообщались. Эта азари такая милая... Наконец-то они смогут встретиться.
Добравшись до двери, саларианец поискал взглядом пульт или терминал, но ничего такого не обнаруживалось. Тогда он просто постучал. Металлопластик отозвался глухим гулом.
***
- Где кроввввь и мясссо? - недовольно пробурчал ворка.
- Я не буду потакать твоим дурным наклонностям, - упрямо насупилась Самира и подтолкнула Грахха к двери в кладовку. – Иди давай, я гостей жду...
Тот зашипел, ругнулся и, схватив банку клубничного варенья с кухонного стола, уселся прямо на пол.
- Никакого мяссса, только это дррррянь, - бурчал ворка, с явным удовольствием вылизывая лакомство прямо из банки. Глядя на его покрытые красным джемом акульи зубы, азари передернуло. И только она хотела было сообщить неряхе о том, что в жизни не видела ничего отвратительнее, как в дверь постучали. Ворка, словно счастливый пес, которого сейчас вывезут на пляж ловить чаек и вылавливать из воды пустые пакеты от начос, метнулся к двери.
- Шшшш... Проваливай, ссстрашилищще, - донеслось из-за двери до Жипста, а азари в квартире увидела, как Грахх зашипел прямо в видеотранслятор и заблокировал замок. За дверью стоял, пожалуй, самый милый мужчина, которого Самира видела в своей жизни.
Жипст на мгновение остолбенел, но потом сообразил, что у Самиры обитает непрошенный постоялец - ворка. Это, должно быть, он и был. Это так странно…
Саларианец сильнее заколотил в дверь.
- Эй, открывай!..
Тишина.
Жипст со вздохом снял с плеча рюкзак с поклажей и активировал иструментрон.
- Грахх, - предупреждающе начала было Самира, скрестив на груди руки. Ворка насупился, отпихнул азари подальше и выключил видеосвязь. Злобные его глазюки смотрели осуждающе и упрямо, явно не желая сдаваться.
- Не пущщщу!
- В смысле, ты не пустишь? - Самира свела брови на переносице и поджала губки. - Я тебя сейчас огрею полотенцем прямо по попе!
Она угрожающе подняла руку с кухонным полотенцем, а возвышающийся над ней ворка только нагло улыбнулся на свои тридцать два в верхней челюсти и был таков. Его шипящий с придыханием злорадный голос разносился на всю квартиру из кладовки.
- Гадоссссть сссладкая кончилассссь! Пусть мерзссский ссссаларианец притащщщщит, Грахх пуссстит его.
Его утробный смех прервала звонкая трель популярной попсовой песни. Азари несколько мгновений качала головой в такт, а потом, вдруг опомнившись, скорее ответила на звонок.
- Самира, привет. Это я. Уже приехал, да. Стою под дверью, не знаю, как войти. Ты дома?
- Я дома, Жипст! - она отчаянно перевела взгляд на закрытую кладовку. - Но этот несносный Грахх совершенно отбился от рук. Он хочет еще варенья, иначе, говорит, что дверь не откроет!
- Самира, я рад тебя слышать! - ответил Жипст. - Передай этому злобному домовому, что когда я до него доберусь - я покажу ему, где ворки зимуют!
Откуда-то издалека донеслось пронзительное фырканье.
Самира еще раз грустно попробовала разблокировать дверь - никакого результата.
Нахмурившись, Жипст попробовал при помощи инструментрона разблокировать замок снаружи; открыть дверь, навалившись плечом на створки - но всё без толку. Жёлтая надпись «Добро пожаловать» издевательски красовалась на коврике под ногами.
«Да что же это такое?» - поразился саларианец. - «Это уже ни в какие ворота. Бедняжку нужно спасать, иначе этот засранец в конце концов сожрёт всё, что может, а напоследок закусит хозяйкой».
Самира, конечно, рассказывала ему о незваном нахлебнике, но, похоже, ситуация стала принимать серьёзный оборот. Ему было странно, что азари не попросила помощи у местных стражей правопорядка, но зная её мягкий и покладистый нрав... похоже, сама она с пришельцем не справится. Да уж, Жипст никак не ожидал, что приглашение в гости может обернуться гротескным вызволением принцессы из лап «чудовища». А точнее - выдворением чудища из покоев принцессы.
Вздохнув, он вновь связался с азари и попросил её немного подождать и не беспокоиться. Напоследок погрозив кулаком в потухший глазок видеотранслятора Жипст отправился искать другие пути проникновения в дом.
***
Самира потерла ладошками глаза, одернула рукава платья и с размаху уселась в кресло. Пухлобокий чайничек сочувственно брякнул фарфоровой крышечкой, глядя на свою огорченную хозяйку. Пирожки с грибами, вкусные и румяные, уже начали остывать.
- Грахх... - позвала азари, подперев руками голову. - Вот что ты за чело... тьфу! Что ты за ворка такой!
- Грахх ворка, Грахх лучший ворка, - наглый квартирант высунул нос из кладовки, липкими пальцами приоткрывая дверь. На матовой, утром старательно вымытой Самирой стене засияли неряшливые красные следы лап.
- Неправильный ты ворка! - упрямо не согласилась Самира. Она разгладила на платье складку и вновь перевела взгляд на праздничный стол. Варенья на нем не наблюдалось, однако печенья, пирожков и блинчиков было хоть завались. - Все варенье съел - это раз!
Она нахмурилась и принялась загибать пальцы, все больше распаляясь.
- У меня в кладовке поселился - это два! А третье - ты не пустил на порог чудесного, прекрасного и мужественного саларианца моей мечты! Плохой ворка!
Грахх что-то совершенно непристыжено пробубнил под нос и снова захлопнул дверь.

***
«Проклятье! Не мог придумать ничего лучше…»
Саларианец полз, а вернее, протискивался по трубе воздуховода, толкая перед собой свой рюкзак. «Какого гета я сюда полез?... Надо было сообщить детективам, или службе безопасности, или как тут у них называются те, кто следит за порядком...» Что же ему помешало? Наверное, опасение того, что, выдворяя ворку из квартиры, они вполне могли загрести и его заодно, а это было бы прискорбно. Хотя, сейчас ситуация не лучше – если бы кто-нибудь засёк, как он брал штурмом стену дома, лез наверх, на второй этаж, по магнитному тросу и кряхтя забуривался в пасть воздухоотвода – однозначно бы решили, что он какой-нибудь взломщик. И всё-таки Жипст хотел сам разобраться с проблемой и помочь Самире.
«А может быть, между ними что-то есть, и ворка вовсе не бесстыжий захватчик её кладовки?..» - мелькнула непрошенная мысль. «Ну нет, азари сказала бы…Твою же комету!..»
Добравшись до поворота трубы, он попытался переместить рюкзак назад, но совсем застрял. Пришлось минут десять пыхтеть, проталкивая поклажу мимо себя. В рюкзаке что-то хрустнуло. Жипст подозревал, что это могло быть, и прокомментировал свои опасения, не стесняясь в выражениях.
Наконец, он справился с задачей и смог продолжить своё неэлегантное путешествие по трубе. За следующим поворотом, в паре метров впереди обнаружился выход, забранный решёткой. А за ней уже маячила жуткая физиономия ворки. Должно быть, тот услышал его манёвры в трубе, или просто учуял саларианца.
- Харр!! Проччь, глупое мясо! – заявил ворка, а затем отодрал решётку и принялся кидаться в Жипста чем-то липким и очень жгучим. – Проваливай, сволоччь!..
- Ах ты мерзкий трупожор! – воскликнул Жипст, пытаясь уворачиваться от летящих комьев. – Ну, сейчас я до тебя доберусь!
- Моя тухлятину не есть! – ответил тот, продолжая обстрел.
Избегать липких снарядов, одновременно продвигаясь вперёд и волоча за собой рюкзак было довольно трудно, но ему это частично удавалось. Наконец, весь залепленный какой-то гадостью, саларианец выкатился из трубы. Ворка, напоследок запустив в него ещё одну лепёху, тут же отпрыгнул в сторону и куда-то рванул.
- А ну иди сюда!.. – отплёвываясь, заорал Жипст, и, бросив рюкзак, помчался следом.
Грохот такой, словно все кроганы Тучанки в один миг ретранслировались в ее кладовку, раздался из-за закрытой двери. Азари резко подскочила, как маленький пыжак, и бросилась в кухню, на ходу стягивая на пол скатерть, а вместе с ней и целый сервиз.
«Половник или сковороду, сковороду или половник?», - лихорадочно соображала она. Гул нарастал, крики ворка перемежались с торопливыми угрозами таинственного (или не очень) визитера. Самира, так и не выбрав ничего, почти взвыла и вооружилась обоими предметами. Оглушительный, почти как взрыв, звук вдруг прервал взаимные препирательства на несколько секунд.
«Полка с банками обвалилась», - обреченно подумала Самира и с воинственным рыком разблокировала дверь в гостиную. В следующее мгновение (хвала Богине - азари пригнулась) над головой ее пролетело белое липкое нечто. Как два разъяренных варрена, саларианец и ворка набросились друг на друга с новыми силами - клубок спутанных ног, зубов и рук, чрезвычайно выпачканных и неприглядных, с невероятной скоростью прокатился мимо и направился все дальше. Истошный визг ВИ, внезапно и совершенно неожиданно появившегося в этой квартире, принялся настырно сообщать, что в доме был произведен взлом. И во всей этой бессмыслице движение вдруг прекратилось: ворка выдернул у Самиры из рук половник и сковородку.
- Ворка ссссъессстт мерзссского сссаларианца, - угрожающе протянул Грахх, поигрывая в руках новоприобретённым оружием.
- Плохой ворка, плохой... - прошептала ужасно испуганная Самира.
Когда Жипст заметил её, в изящном кремовом платье - он замер, позабыв обо всём. Она застыла в дверном проёме - такая перепуганная, с широко распахнутыми глазами, прижимающая к груди стиснутые в кулачки руки. Даже в этой ситуации она была ещё прекраснее, чем на голограммах…
- Самира! - воскликнул Жипст, - как?…
И тут же получил половником по голове. Это вернуло его в реальность. Саларианец схватил с полки тяжёлую металлическую скульптуру молотильщика и двинулся на ворку.
- Ну всё, лиходейщик, допрыгался. Проваливай отсюда, и оставь её в покое, а не то я проломлю тебе череп.
Оскалив пасть, заполненную частоколом жёлтых зубов, перемазанных разноцветным вареньем, ворка присел, заметался туда-сюда, а потом вдруг подскочил к азари и заграбастал её, одной лапой сведя её руки за спиной, а другой - прихватив за шею. Его острые кривые когти чуть не впивались в её бархатистую синюю кожу, и, надо сказать, это зрелище было ужасно.
Самира, в ужасе пискнув, застыла, не шевелясь, и лишь молча смотрела на Жипста.
- Сстой на месте, брроссай кусачую железяку, а то моя испортит ххххозяйку.
- Отпусти её немедленно!
Ворка снова оскалился и зарычал, а его когти сильнее впились в нежную шею азари.
- Хорошо, хорошо, - не сводя глаз с перепуганной Самиры, саларианец опустил на пол скульптуру и отошёл чуть назад, разведя руки в стороны. - Только не трогай её.
Ворка как-то странно курлыкнул и немного разжал хватку.
- Пыжачья рвань! Проваливать отсюда, а то моя испортить мясссо ххоззяйки!
- Ладно, я уйду. Но чтобы я мог уйти, ты должен открыть дверь, - произнёс Жипст, отступая к выходу и стараясь не обращать внимание на вопли ВИ. Ворка последовал за ним, волоча за собой Самиру.
- Моя говорить куда тыкать, твоя тыкать и проваливать нафсегда! - прошипел он.
- Хорошо. Давай... Так, повтори ещё раз... погоди, не получается, дверь не открывается.
Рыкнув, захватчик столкнул азари на диван, а затем метнулся к пульту и ввёл какую-то комбинацию. С лёгким шелестом входная дверь отворилась.
Жипст только этого и ждал. Он резко схватил ворку за узловатое запястье и дёрнул на себя, пытаясь лишить его равновесия и вышвырнуть наружу. Но не тут-то было. Негодяй оттолкнулся лапами от стены и клацнул зубами всего в нескольких сантиметрах от его лица. Жипст инстинктивно отшатнулся, и тут мимо него пронеслась волна тёмной энергии. Биотический бросок сбил ворку с ног и отправил его в полёт - прямо за дверь... Значит, Самира уже оправилась от потрясения.
Хорошенько приложившись о плиты пола, злодей сел и затряс головой.
- Ещё раз сюда сунешься - тебе конец, - пригрозил саларианец, потирая ушибленное плечо и грозно глядя на выдворенного противника.
- Аррр! Моя сожрать твоих детей!
- Это навряд ли, у меня их нет, - ответил Жипст и заблокировал дверь.
Створки победно захлопнулись, а Жипст, весь сияя белыми подтеками краски и красными - варенья, довольно расправил плечи и гордо улыбнулся. Азари несколько мгновений хватала ртом воздух, а затем, облегченно и радостно кинулась на шею своему герою.
- Самира! – воскликнул Жипст, обнимая её. – Я рад тебя видеть! И что с тобой всё в порядке. Мне очень жаль, что разгромил твою квартиру... И я весь в… пожалуйста, перестань – платье ведь испортишь!
- Нет, Жипст! Это тебе большое спасибо! - она шмыгнула носом, но слез лить не стала, только прижалась к груди саларианца сильнее. - Ты только подумай - этот вредный ворка хотел убить тебя!
- Похоже, он мог убить и тебя. Когда он схватил тебя, я так за тебя переживал… Пусть теперь только попробует появиться!
Он успокаивающе погладил азари по спине, а затем мягко отстранился, взглянув прямо в её выразительные, прекрасные глаза.
- Ну, вот – твоё платье всё вымазалось... А мне сейчас не повредил бы душ, – он улыбнулся. – И... можно ли отключить звук тревоги у ВИ? А то так и голосит, бедный.
Самира лучисто улыбнулась, мягко сжала его руку и, несколько мгновений, утопая в глазах саларианца, стояла неподвижно. ВИ, уже как будто устало и обреченно, повторял: «Опасность! Проникновение в дом с взломом!». Азари перевела взгляд на консоль у стены, огорченно вздохнула, и отпустила ладонь саларианца. ВИ напоследок булькнула, как захлебнувшаяся рыбка, но так и не произнесла свое последнее: «опасность».
- Пойдем, возьмем тебе свежие полотенца и... все такое, - неловко покраснела азари.
Саларианец с благодарностью последовал за ней.
***
Ванная комната у Самиры оказалась очень просторной, заполненной зеркалами, столиками, на которых поблёскивали многочисленные баночки, тюбики и прочие штуковины различных форм и размеров. Тут же находились очистительные аппараты, душ и даже целый миниатюрный бассейн, в который вела прихотливо изогнутая лесенка.
Показав ему, как что включается, азари задержалась на пороге, и вновь обворожительно улыбнувшись, медленно вышла за дверь. Жипст проводил её долгим взглядом.
Повесив ароматное полотенце у двери и отправив в чистку свой измазанный дорожный костюм, а следом и всё остальное, он отправился в душ. Тугие струи тёплой воды приятно ударили по обнажённой коже, принося с собой ощущение свежести, смывая последствия недавних событий. Вместе с ними в воздухе разлился какой-то тонкий аромат, удивительно будоражащий ноздри. Подставив лицо потоку мельчайших капелек, раскинув руки в стороны и закрыв глаза, Жипст думал о Самире, и о том, какая же это прекрасная штука – жизнь.
Вода лилась и лилась где-то там за дверью, а Самира, рассеяно потирая приятно согретые от прикосновения Жипста руки, уселась в ближайшее кресло.
«Как, однако, он храбро кинулся меня спасать!» - мечтательно улыбаясь, смущенно подумала азари. События дня, как сумасшедшая вереница пронеслась перед глазами. Кто бы мог подумать, что Грахх – по сути такой неплохой ворка – мог угрожать ей расправой! И, вот еще, за какую-то баночку варенья!
«Надо было все-таки обратится в службу безопасности, когда Грахх решил остаться жить в кладовке», - поморщившись, Самира тряхнула головой и впредь решила больше не попадать в такие неприятности. Окруженная разбитым фарфором, разбросанными приборами и вымазанная вареньем она вдруг подумала, что ей бы самой не помешало помыться и сменить одежду. Заманчивые картинки обнаженного саларианца под струями горячего душа вдруг стали совершенно объемными и желанными.
Жипст сделал поток воды чуть посильнее, и активировал режим «контраст». Из многочисленных дырочек в потолке теперь распылялись струйки воды разной температуры. Их было так много, и это так бодрило, что он принялся напевать от удовольствия. Саларианец запрокинул голову и прикрыл глаза третьими веками, ощущая необыкновенную лёгкость и прилив сил.
В этот момент он почувствовал мягкое прикосновение её рук на своих плечах и обернулся.
Азари стояла прямо перед ним. Её глаза сияли, а крохотные капельки воды придавали коже блеск драгоценного камня. Кремовое платье намокло и плотно прилипло к телу, повторяя каждый изгиб её великолепной фигуры.
Он ласково провёл рукой по её гребням и коснулся щеки. Самира смущённо опустила голову, но саларианец вновь проникновенно взглянул в её прекрасные глаза и поцеловал, вкусив сладость её желанных губ.

Дыхание обжигало, а каждое касание губ Жипста к ее коже отзывалось сладкой истомой где-то там глубоко в животе, словно тысячи безумных букашек щекотали ее изнутри. Сладкий контраст прохладных капель воды и горячих прикосновений саларианца походил на фейерверки эмоций, и казалось, еще чуть-чуть, и вихрь ощущений захлестнет их с головой, бросит в объятия желания.
Он ощущал ладонями бархат её нежной кожи, тепло её тела сквозь мокрую ткань платья, её руки, обнимающие его. Ему хотелось раствориться в этом моменте, в этом ощущении, в податливой мягкости её чувственных губ - но каждый последующий миг был ещё сладостнее и прекраснее. Даже не верилось, что всё это на самом деле. Казалось, все его мечты осуществились. Каждый поцелуй всё сильнее распалял горящее внутри него пламя.
- Я... я хочу... - пробормотала азари, когда жаркий язык саларианца прошелся по ее ключице - так страстно, так возбуждающе, что пальцы сами вцепились в его кожу. И тонкое ее платье, совершенно мокрое, оказалось ненужным и раздражающим. Самире хотелось быть ближе, еще чуть-чуть, так чтобы чувствовать кожа к коже, его желание, его тело. Безумно глупая преграда было преодолена вмиг, когда Жипст, гортанно рыкнув, губами вцепился в ее шею, а руки его блуждающие, жадные, в одно мгновение разорвали платье от ворота до самого низа.
Теперь он мог ощущать её всю, её великолепное, гибкое тело, страстно прильнувшее к нему. Жар кожи уже не могли остудить потоки воды, а губам не хватило бы вечности, чтобы утолить эту восхитительную жажду, в которой безграничная нежность смешивалась с яростным напором всепоглощающего желания. Саларианец сжал безупречные округлости её груди, и Самира чуть откинулась назад, испустив сладкий стон, что ещё сильнее распалило его. Её трепетное дыхание отзывалось в нём волнами живого огня, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Его жадные губы покрывали тело азари поцелуями, спускаясь всё ниже.
- Да... Да! – воскликнула Самира, почувствовав его ладонь, скользнувшую по спине и ниже. Он, такой ласковый и нежный, вдруг превратился в ненасытного и дикого, стоило азари еще раз негромко, но исступленно, застонать. Руки сильные и властные подхватили ее, оперев лопатками о разгоряченную их телами стену, губы мягкие, но напористые, сжали сосок, от чего воздуха стало совсем мало, стоило ей поглубже вдохнуть. Еще одно прикосновение ловких пальцев Жипста – и азари растекается, словно космический мед в его руках.
Её податливость, покорность всем его желаниям, которая не просто отзывалась, а предвосхищала их, поднимала океан чувств и эмоций, колышущихся в саларианце - на высоту, не достижимую представителям его расы. Его руки ласкали её в самых сокровенных местах, а губы обдавали жаром мокрую кожу. Самира надломлено вскрикнула, беспорядочно скользя руками по его телу, и её широко распахнутые глаза затянула всепоглощающая чернота, в которой он мог раствориться без остатка. Жипст на самом деле ощущал, как они становятся единым целым. Их эмоции и чувства сливались в единый могучий поток, неразделимо сковывающий их воспламенённые сущности. Стремясь прорвать последнюю преграду в их единении, он вошёл в неё, заполняя её существо своей вожделеющей плотью.
Мысли, чувства - такие бесконечно тягучие, яркие, поглощающие их души без остатка, вдруг перекрыли все физическое, но стоило ощутить каждое его чувство, каждую эмоцию, как невероятное блаженство единения превратилось в нечто большее. Он, такой любимый, такой желанный и единственный стал продолжением ее сущности, а азари, отдавшаяся ему полностью и без остатка – его. Чувство заполненности и его такие жаркие толчки заставляли сладко стонать, искать его губы для поцелуев. Азари казалось, что вся вселенная, которую они обнимали вместе, уместилась сейчас в этом маленьком пространстве между ней и Жипстом. О, Богиня, хотелось лишь насаживаться все глубже, ощутить прикосновение каждой частичкой тела, попробовать его на вкус, взорваться вместе с ним и подарить ему такое же неземное блаженство.
Саларианец скользил в ней всё чаще, всё сильней, вместе с ней разделяя этот бесконечно длящийся миг, заполняя её душу - своей, отдавая себя без остатка. Единый порыв, единые чувства уже не позволяли различать эмоции, принадлежащие кому-то одному. И это было так удивительно, всеобъемлюще, неотвратимо и великолепно, что Жипст безоглядно бросился в эти объятья вечности, погружаясь всё быстрее, всё сильнее - до самого сладостного пика, когда Самира, выгнувшись дугой и всколыхнув своим вскриком воздух, подарила ему величайшую радость, величайшее наслаждение в жизни. И оно всё длилось, всё не проходило, позволяя им разделить его во всей полноте, всё теснее сжимая объятья.
Она тяжело дышала, справляясь с переполнившими ее чувствами, все еще прижимаясь тесно и сильно, пытаясь продлить мгновение бескрайнего счастья. Капли воды, такие же приятные, как и тысячи лет назад, когда он только прикоснулся к ее рукам, все же показались азари куда прохладнее, чем сладкие объятия. Она уткнулась разгоряченным лицом в его грудь, пытаясь скрыть краску смущения и утопая в нежности. Жипст дышал ей в унисон и это его дыхание стало невероятно родным и важным. Важнее, пожалуй, всего на свете.
«А вдруг он просто исчезнет?» - промелькнула мысль, словно падающая звезда. Страх липкими пальцами проник куда-то в сердце и сжал так, что дышать стало еще тяжелее.
Полный бесконечной признательности и окутанный дыханием любви, саларианец нежно поцеловал её и бережно опустил на сияющие плиты пола, присев рядом и с восхищением глядя на её распростёртое тело, такое безупречно прекрасное, отточенное красотой тысяч поколений, живших яркой и здоровой жизнью. Он видел каждую чешуйку её кожи, сияющую невероятной синевой. Безупречные чаши грудей, изящный изгиб талии, длинные скрещенные ноги... Да ему было достаточно только взглянуть на них, чтобы сердце вновь пустилось в бешеный галоп. Самира дышала глубоко и часто, и улыбалась ему, а со всех сторон в зеркальных стенах его окружали её отражения. Жипсту до сих пор не верилось, что она выбрала его, что подарила ему это наслаждение, этот удивительный момент единения чувств, разума и воли. Теперь она - его.
От их разгорячённых тел поднимался пар, хотя сверху по-прежнему падала водяная взвесь мельчайших капелек. На животе у азари, в ложбинке пупка уже собралось целое озерцо, и это навело его на одну мысль. Саларианец поцеловал её прекрасное округлоё плечико, неожиданно подхватил на руки и перенёс в бассейн, вместе с ней погрузившись почти по грудь.
- Эй, утонем же! – мягко засмеялась азари, крепко прижимаясь к груди саларианца. Его зеленые глаза, как родная ее планета, были так близко, сияли и манили. Так невероятно странно, что встретившись «вживую» всего несколько часов назад, они стали так близки, и его эмоции и чувства она могла читать как раскрытую книгу. Сильные руки Жипста скользили по ее телу, от чего опять поднялась всесильная волна желания. Азари скользнула губами по его щеке, а потом ниже, мелкими поцелуями покрывая его шею, грудь, утопая в нем и наслаждаясь своей покорностью. Саларианец откинул голову назад, прикрыв глаза, такой расслабленный и безумно желанный. Она хитро улыбнулась, немного смутившись, и легонько толкнула его к бортику.
- Присядь, я все сделаю сама… - чуть слышно пробормотала она.
Он утопал в её чудесных глазах, наслаждаясь её близостью. Удивительно, но под водой прикосновения, ощущения упругости и мягкости её кожи стали ещё более яркими, моментально воспламеняя его страсть - всё сильнее и сильнее.
- Ты великолепна, - произнёс он, держа её в объятиях, и его собственный голос показался ему слишком резким и неблагозвучным.
Следуя её желанию, он присел на краешек бассейна, продолжая ласкать её, поглаживая её великолепные гребни и шею, прикрыв глаза и отдаваясь на волю блаженства.
Самира прижалась к его губам своими - сильно, исступленно. Саларианец сжал ее плечи, а мгновение спустя азари скользнула нежным язычком по его шее, затем провела влажную полоску по его мускулам на груди, нежно царапнула ноготками его бедра. Дыхание его, сначала ровное и расслабленное, снова сбилось, и тут же, стоило ей прикоснуться губами к члену Жипста, он восторженно зашипел, вцепившись пальцами в бортик бассейна. Ловкий язычок азари прошелся от самого основания до головки, а потом она, замерев на сладостную и в тоже время мучительную секунду, плотно обхватила его ротиком. Нежный и мягкий язык ее порхал как бабочка, принося безумное наслаждение.
Саларианец вздрагивал от волн удовольствия, раз за разом накатывающих на него. Его дыхание пресекалось в неверии в эту сладостную реальность, в то, что Самира подарила ему это удовольствие, что он ощущает такие прикосновения её мягких губ, её языка... Он судорожно сжал пальцы, чувствуя неконтролируемое нарастание страсти. Казалось, он плывёт в невесомости, за пределами мысли и времени.
- О, да… - прошептал он.
Каждый мускул его тела напрягался всё сильнее и сильнее, пока это напряжение не прорвалось наружу в момент достижения самой вершины блаженства, охватившего его целиком. Он купался в этом чувстве, как в воде, куда вновь соскользнул, обнимая и прижимая к себе Самиру, осыпая её страстными поцелуями. Он был уверен, что абсолютному большинству представителей его народа никогда не доведётся испытать подобных вершин страсти, и горел безумным желанием подарить ей не меньшее наслаждение.
Под его ненасытными прикосновениями её дивная кожа оделась сиянием биотических сполохов, и он почувствовал, как поднимается вверх, вместе с прильнувшей к нему азари. Не размыкая страстных объятий, они воспарили над бассейном, а капельки воды, срываясь с их обнажённых тел, не падали вниз, а плыли рядом, окутывая их сияющей завесой.
Жипст прильнул губами к её губам, и у него вновь возникло ощущение, что время для них остановилось...
***
Они медленно опустились вниз, на край бассейна, и саларианец развёл её руки в стороны, пригвоздив их к полу и позволяя своим губам и языку блуждать по её распростёртому, окутанному сиянием биотики телу, делая всё, что только заблагорассудится. Дыхание Самиры становилось всё быстрее, а лихорадочно блестевшие глаза, полуприкрытые веками, были устремлены в потолок.
Затем, внезапно, его чувствительные пальцы метнулись ниже, погружаясь в её разгорячённую лазурь, на что азари отозвалась судорожным вздохом. Он ласкал её изнутри, погружаясь всё глубже, и буря распалённых чувств вновь распахнула перед ними объятья вечности, позволяя слиться воедино.
Возбуждение такое безграничное и яркое ослепляло, и в следующее мгновение все чувства захватили разум, кровь забурлила, и рваные всполохи вокруг почти превратились в бешенный вихрь. Самира цеплялась пальцами за плечи Жипста, жадно кусала его губы, отчаянно желая все большего. Он прижимал ее сильнее и сильнее, пока она, обхватив ладонью возбужденное естество, не направила его одним толчком в себя. Обхватив саларианца ногами, она откинулась назад - отчаянно, до дрожи в коленях насаживаясь на него глубже. Толчки, такие сильные, разжигали страсть и распаляли желание все больше. И в этом безумном танце азари ухватила ладонь саларианца, сплела их пальцы между собой, а другую его руку положила на свою грудь, отчаянно желая, чтобы он сжал ее еще сильнее.
С каждым движением вперёд его наполняла тягучая сладкая боль, воспламеняющая возбуждённую кожу и отзывающаяся во всём теле, но он даже приветствовал её, входя в Самиру всё неистовее. Их сплетённые руки сжимались всё крепче, словно уже неспособные разъединиться, а ладонь саларианца крепко сжимала округлость груди, не давая ей дёргаться в такт резким толчкам. Сильные пальцы обхватили сосок и медленно выкрутили его, заставив азари испустить протяжный беспомощный стон.
Его толчки, почти грубые, но такие желанные, становились все сильнее, все жестче, отчаянно добавляя безграничному наслаждению оттенок страдания – ведь ничего не могло быть лучше, а потушить этот жар, этот голод и жажду хотелось все больше. Самира раздвинула ножки так сильно, как только смогла, отчаянно мечтая, чтобы он проник еще глубже. Ее стоны с каждым мгновением становились все громче, а язычок беспрестанно облизывал пухлые губки. Нежные пальцы Жипста сжимали сосочки, отчего она становилась еще податливее и покорнее. Наслаждение нарастало, калейдоскоп эмоций менялся ежесекундно, азари чувствовала величайшее желание саларианца, отчего старательно выгибалась еще сильнее, стремясь доставить ему максимум удовольствий. И с последним его движением реальность распалась на тысячи неясных осколков, взорвалась красками. Самира почувствовала, как Жипст, тяжело дыша, изливается в нее, наполняет, и от этого наслаждение становилось еще сильнее и прекраснее. Она выдохнула, обессилев, уронила руку на обнаженную грудь и улыбнулась.Он ответил ей долгим, нежным поцелуем.

Упоённый наслаждением, подаренным ему Самирой, Жипст медленно улёгся рядом с ней, прямо на мокрый пол, подложив свою руку ей под голову, сжимая бёдрами её изящную ножку. Всё тело отзывалось отголосками боли и сладкой истомы, а некоторые места просто горели огнём. Вереница пережитых мгновений снова и снова будоражила его мысли, приводя его в восторг и наполняя чувством благодарности. Теперь эти моменты навсегда останутся с ними.
Он улыбнулся ей в ответ и прижал к себе. Как приятно просто держать её в объятиях, вдыхая её тонкий аромат. Сплестись телами и позабыть обо всём. Есть лишь они двое - саларианец и азари в объятиях друг друга, и целая вселенная, принадлежащая им одним. И ещё - лишь этот миг, который, кажется, может длиться вечность...