Темную комнату наполняла душная тишина. Сквозь жалюзи пробивался легкий желтоватый свет, который позволял различить лишь очертания предметов вокруг. Ничего лишнего, скупая обстановка и полное отсутствие всякого уюта. Возле окна на жестком стуле сидел Джек. Он молча смотрел на небольшой предмет, который бережно держал в руках. Это были механические швейцарские часы, которые однажды подарила ему Алекто. Джек в очередной раз перевернул часы и осторожно провел рукой по надписи «Ti Amo» на обратной стороне циферблата. Теплая волна приятных воспоминаний пронеслась в его голове, и он слабо улыбнулся. «Алекто...» - прошептал он и вновь принялся разглядывать каждую деталь подарка любимой, как будто пытался найти в нем отражение ее самой.
Джек не спал всю ночь, и наконец-то усталость стала сказываться на нем. Последние полчаса он, не двигаясь, сидел на стуле, вертел в руках эти милые часы и дремал. Сон его был чутким, но спокойным. Он бессознательно прокручивал в голове события последних двух недель, то и дело возвращаясь к пережитым ощущениям. Ему казалось, что никогда еще он не переживал столько эмоций, как в неделю, когда пропала Алекто. Воспоминания прокручивались в его голове снова и снова в идеальном хронологическом порядке, словно заевшая видеопленка.

Сначала перед его затуманенным взором предстали доки Альянса, где молодой человек провел первые два дня после окончания операции «Кинжал», с которой не вернулась Алекто. Как только он узнал, что «очень важное задание», на которое отправили его возлюбленную, объявлено завершенным, он отправился встречать ее. Джек пришел в доки как можно раньше и старался не пропускать ни одного челнока, внимательно оглядывая каждого, кто выходил из них. Однако ни в одном из челноков не было его возлюбленной. Джек был на взводе весь день и всю ночь не смыкал глаз, боясь пропустить нужный челнок. Каждую секунду он надеялся, что вот-вот в Альянс прибудет очередной транспорт и привезет его дорогую Алекто. Но транспорт все не прибывал. Джек прождал всю ночь и весь следующий день, однако за это время ничего не изменилось. Окончательно обессилев и почти потеряв надежду, Джек стал думать, что, должно быть, пропустил нужный челнок, когда отходил за едой. И только когда на посту охраны ему сказали, что челнока с итальянкой на борту за последние две недели в доки не прибывало, молодой человек осмелился проверить электронную почту. На глаза ему сразу же попалось извещение от руководителя отряда Фурий, в котором говорилось, что девушки, участвовавшие в операции «Кинжал», официально признаны без вести пропавшими.
Невыносимая острая боль пронзила сердце молодого мужчины, когда он прочитал это. «Как, как это возможно? – пронеслось у него в голове. – Вот только недавно мы были с ней рядом, любили друг друга... А теперь... Она - «без вести пропавшая»! Нет! Это невозможно! Я... Я буду искать ее, пока не найду!»
В руках мужчины сами собой материализовались биотические хлысты, и он изо всех сил хлестнул ими бетонный пол доков. Двое турианцев, только что вернувшихся из очередного «добровольческого похода», с удивлением отшатнулись от Джека, как от сумасшедшего.
– Я найду ее! – вслух воскликнул Джек, выплескивая всю свою ярость и страх в удар.
Он снова перечитал извещение от руководителя отряда Фурий:
«Мистер Блэк!
В связи со снижением вражеской активности в указанном регионе было принято решение создать группы добровольцев для поисков. Учитывая проявленный вами интерес к состоянию оперативника-Фурии Алекто Кьярелли, также входившей в состав группы «Кинжал», мы предлагаем вам присоединится к одной из групп.
Точка сбора – Территория Совета, Туманность Афины, Томарос, Лозия, временный лагерь войск Альянса. Группа отправляется через 48 галактических часов с момента отправки этого сообщения.
С уважением, Командование Альянса N7»
Немного успокоившись и решив не терять времени даром, Джек в тот же день засобирался на поиски возлюбленной.

Затем перед взором Джека предстали отрывочные воспоминания о тех невыносимо сложных четырех днях поисков. Эти бесконечные места сражений со Жнецами, одно хуже другого, вселяли все больше страхов в молодого человека. Добровольцы, отправившиеся на поиски вместе с ним, то и дело находили раненых и убитых, и все они выглядели ужасно. Тяжелые ранения, большие потери крови, ожоги и прочие травмы делали людей такими маленькими и несчастными, что Джек едва сдерживал слезы, когда помогал доставать их из-под обломков. Он думал о том, насколько на самом деле ужасна и разрушительна эта война, которая лишает возлюбленных будущего, детей — семьи и родителей, разлучает близких людей, оставляя их один на один с опасностью. Однажды во время поисков, Джек увидел, как еще один доброволец Альянса нашел под обломками свою жену. Она погибла, судя по всему, от сокрушительного удара Твари: ее шея была свернута под неестественным углом, а из разбитой головы уже не сочилась кровь. Отчаяние и боль, которые пронзили лицо и душу мужа этой девушки, невозможно было описать. Он пытался вытащить тело жены как можно скорее, с такой яростью разгребая обломки, на которую способен только обезумевший человек. Видя его слезы, слыша его крики и мольбы о воскрешении возлюбленной, Джек почувствовал такую же боль в сердце, как будто на месте погибшей девушки была Алекто. Но все же, взяв волю в кулак, он решил довести дело до конца и не верил в смерть своей возлюбленной до самого последнего дня, пока не нашел ее. Все эти долгие дни, наполненные слезами и невыносимой болью от потери близких, которую не могла заглушить даже физическая боль, надежда на лучшее будущее для них с Алекто не оставляла Джека. Пока, наконец, на четвертый день поисков неизвестность не уступила место определенности.

Джек с отрядом добровольцев оказался в тот день на пустынной, почти безжизненной и лишенной зелени планете под названием Нью-Миррор — бывшей крупной людской колонии, с которой до сих пор эвакуировали оставшихся жителей. С самого начала войны со Жнецами колонии не повезло: она оказалась в эпицентре боевых действий. Поэтому найти живых после битв здесь было практически невозможно.
Однако, когда Джек оказался в этом месте, он старался не думать о бедственном положении колонии и шансах на выживание здесь. Он просто, как робот, занимался своим прямым делом — поисками, не только возлюбленной, но всех, кого можно было найти под обломками зданий. Механически разгребая очередной завал, Джек уже не чувствовал ни боли от кровоточащих ссадин, покрывших все его руки, ни усталости от недосыпа и постоянного стресса. Он лишь хотел быть полезным добровольческой группе. А еще по-прежнему очень хотел найти Алекто.
Однако к увиденному под этими очередными обломками он не был готов совсем. Убирая многочисленные доски и металлические балки, Джек не сразу заметил под ними блеск какого-то небольшого предмета. Проходивший мимо еще один доброволец помог ему, проведя фонарем уни-инструмента по обломкам, раскопками которых занимался Джек. Небольшой металлический предмет в глубине развалин блеснул ярким золотым светом, и Джек тут же зацепился за него взглядом.
– Я нашел кого-то! – крикнул он, принявшись раскапывать обломки еще яростнее.
Другие добровольцы тоже были заняты, каждый своим участком поля битвы, поэтому к нему так никто и не подошел.
Продолжая буквально выкапывать чье-то тело из-под обломков, Джек увидел сначала маленькую, хрупкую руку девушки, крепко сжимавшую пистолет в сломанном запястье, затем темно-фиолетовую форму Фурии, забрызганную кровью и запыленную грязью от обломков... И наконец, раскопав тело полностью, Джек увидел лицо девушки... И обомлел. Перед ним, в неестественной и неудобной позе лежала Алекто. На ее шее, которую уже не прикрывала разорванная на части форма, виднелся тот самый предмет, помогший Джеку обнаружить ее, — это был кулон в виде двух переплетенных сердец, который Джек подарил ей однажды. Сам кулон был вдавлен и поцарапан, но золотая цепочка продолжала удерживать его на шее девушки.
Джек провел взглядом по телу возлюбленной и ужаснулся: униформа на ней практически отсутствовала, лишь небольшие грязные клочки одежды прикрывали ее. Кожа на теле была испещрена мелкими ссадинами и глубокими болезненными ранами, как будто ее зажали в острые тиски, пытаясь проколоть насквозь. Правая рука была сломана в двух местах: в запястье и ключице. Было заметно, что переломы стали не последней травмой девушки перед тем, как она потеряла сознание, потому что, несмотря на торчащую из плеча ключицу, рука Алекто по-прежнему твердо держала пистолет. По-видимому, девушка продолжала отстреливаться перед смертью...
«Перед смертью? – пронеслось в голове Джека. – Как я мог такое подумать!»
Он разозлился сам на себя за поспешный вывод, а затем стал аккуратно вытаскивать тело возлюбленной из-под обломков, попутно осматривая ее в поисках других травм. Доставая ее, Джек еще раз удивился хрупкости и одновременно невероятной силе Алекто: ее тело совершенно не было приспособлено к боевым действиям, ее невероятно красивое, утонченное тело было создано исключительно для танцев, страстных и прекрасных, как сама любовь... Но в то же время, Джек сам неоднократно видел, как Алекто с легкостью справлялась даже с крупными врагами, такими, как Твари и Опустошители, применяя зачастую не только биотическую силу, но и простую физическую. И потом — сколько же боли вынесло ее тело перед тем, как она... Как она…
– Что ты нашел? – послышалось откуда-то сзади, - Труп?
Джек не знал, что ответить. Держа на руках долгожданное тело возлюбленной, он боялся ответить на этот вопрос. Он боялся правды, в которой только что убедилось его подсознание, и не желал принимать ее.
Но ответить было необходимо. Доброволец, который оказался ближе всех остальных к Джеку, подошел к нему и попросил опустить тело Алекто на землю.
– Ты прощупал пульс? – спросил мужчина.
– Н-нет... Э-э-э… Нет еще... – пробормотал Джек. В его голове тут же всплыли воспоминания о несчастном муже, который вот так же, как он сейчас, нашел под обломками тело своей жены. Джек не хотел верить в то, что их с Алекто судьба могла оказаться схожей с судьбами этих двух несчастных. И он не желал убедиться в этом сам. Поэтому он послушно положил измученное тело Алекто на землю и дал коллеге ощупать пульс девушки...

Джек встрепенулся от неожиданного легкого шума в комнате. Он огляделся и вспомнил, где находится. По-видимому, давящая тишина все-таки уморила его, и он уснул. Джек поднял часы, которые уже успели выпасть из его сонных рук, и встал со стула, намереваясь подойти к источнику шума.
Открыв жалюзи и впустив в комнату яркий дневной свет, Джек, еще не обернувшись, услышал ласковое и тихое:
– Джек... Джеки?
Эти милые, простые слова, сказанные еще слабым, но таким родным и добрым голосом, теплой волной прошлись по сердцу Джека.
– Да, милая, это я! – ответил он и направился к кровати, стоявшей напротив окна. – Я здесь…
– Dove?.. Где я? – прошептала Алекто, попытавшись сесть.
– Ты в больнице, дорогая, – ласковым голосом ответил Джек, садясь на краешек ее постели. – Пожалуйста, садись аккуратней, рука еще не зажила... – он указал ей на загипсованную руку, а затем помог сесть поудобнее, поправив многочисленные подушки.
Алекто медленно осмотрелась:
– Cosa... Что... Что со мной произошло?
– Ты выжила, милая, и это главное.
– Ты... Это ты меня нашел?
– Да, я, – Джек с умилением улыбнулся и аккуратно провел по мягким волнистым волосам возлюбленной. – Я нашел тебя и привез сюда. Около недели ты лежала в реанимации, а вчера утром тебя перевели сюда, в обычную палату.
– Ты так мило здесь все украсил... – прошептала Алекто, снова осмотрев палату.
Вокруг и правда было очень мило. Джек постарался сделать белую больничную палату как можно уютнее, расставив на столике цветы и любимые предметы Алекто и сделав ее место на кровати еще мягче с помощью дополнительного матраса и мягких перьевых подушек.
– Лишь бы тебе было удобно и приятно, моя любимая…
– Джеки?
– Да, дорогая?
Алекто слегка затуманенным от лекарств, но обеспокоенным взглядом осмотрела палату еще раз:
– А где твоя кровать?
– Нигде, – улыбнулся Джек, продолжая умиляться доброте своей любимой, которая не забывала о нем даже в такой момент. – Я не спал эти два дня.
– Но Джеки…
– Прости, дорогая. Я просто очень беспокоился, что тебе может стать хуже, а ведь медсестры не смогут сидеть с тобой все время... Поэтому решил проследить за твоим состоянием сам.
– Mia caro Джеки... – слабо улыбнувшись, произнесла Алекто.
– Как же я счастлив снова слышать твой итальянский!
Джек не сдержался и наклонился к любимой. Боясь задеть больную руку, он опустил голову ей на живот, бережно прикрытый мягким одеялом, и крепко обнял ее бедра.
– О, Джек... – по голосу было ясно, что Алекто смутилась.
– Твое милое смущение... Ты... Господи, как же я счастлив, что ты жива!
– Ты очень эмоционален, Джеки... – еще больше смутившись, сказала Алекто, свободной рукой погладив его по голове. – Questo accade каждый день... Мы каждый день идти на опасные задания…
– И каждый день я боюсь за тебя, милая. Прости, что я такой слабый, но... Но я просто не могу по-другому. Ведь ты дала мне новую жизнь, и теперь она принадлежит тебе навсегда. Отныне если не станет тебя, не станет и меня…
– О, Джеки! Ну что ты говорить!
– Правду, милая... Только правду! – Джек поднял голову и приблизил свое лицо к лицу Алекто.
– О, не смотри на меня, Джеки, я вся в синяках!
– Ты красавица... – прошептал Джек. – Ты самая красивая девушка на свете. Я так люблю тебя…
Звонкий, но негромкий смех заполнил больничную палату.
– Я тоже ti amo, Джеки! Хорошо, разрешаю тебе один поцелуй, va bene?
Обрадовавшись счастливому моменту, подаренному ему, Джек как можно нежнее поцеловал свою возлюбленную, влив в поцелуй всю свою любовь. Почувствовав то же и от Алекто, Джек буквально растворился в своем счастье.
Да, никогда еще он не испытывал столько самых различных ярких эмоций, как за последние две недели. Пройдя жестокий путь от отчаяния и страха за жизнь возлюбленной, до разочарования в мечтах и, наконец, непередаваемого счастья от того, что получил второй шанс, Джек почувствовал, как их с Алекто любовь окрепла. Теперь уж он точно был уверен, что они не расстанутся никогда, потому что, Бог хоть и жесток, но просто не может позволить им снова пережить подобный кошмар, после всего, через что они прошли.
Джек смотрел на Алекто, а в голове у него проносились уже новые, радужные мечты об окончании войны, о свадьбе, о детях и их совместной, милой и невероятно дружной семье, которая будет жить вечно...