Название: Потерянное поколение
Автор: Antaresa
Персонажи: свои; в эпизодах Гаррус Ваккариан, Джейн Шепард.
Жанр: AU, Angst, Drama, POV, Vignette
Аннотация: Простой солдат рассказывает свою историю о самой кровопролитной войне.
Предупреждения: смерть персонажей
Статус: завершен

Мы были потерянным поколением. Смыслом нашей жизни с самого рождения было выживание. Нас окружали сплошные войны. Война Первого контакта, постоянные стычки с пиратами в системах Терминуса, а тут ещё и Жнецы. Иногда мне казалось, что Галактика просто решила избавиться от нас, как от какой-нибудь злокачественной опухоли. Каждый день, проведенный мною на поле боя, мог оказаться для меня последним. Возвращаясь с задания, я благодарил судьбу за подаренный мне шанс. Вся моя жизнь прошла на поле боя с автоматом в руках наперевес. Хотя можно ли назвать это жизнью? Я думаю, что нет. По крайней мере, мне тогда так казалось. Я считал, что жизнь это нечто иное, чем постоянная война. Я часто думал, каким бы я был, если бы не было войны. Я представлял себе, как женюсь, заведу детей. Мы бы жили в самой лучшей квартире на Цитадели. Наши окна выходили бы на искусственное озеро посреди Президиума. Каждый вечер мы с женой выходили бы погулять в парк. Находившись вдоволь, мы сидели бы на лавочке напротив озера и смотрели, как искусственное солнце медленно погружается в зеркальное озеро, окрашивая воду вблизи в нежно-розовый цвет. Я представлял, как обнимаю её за хрупкие плечи, как шепчу ей что-то на ухо. Как спустя пару месяцев она скажет мне, что беременна. Я каждый день носил бы её на руках, выполнял бы всё её желания, какими бы смешными и глупыми порой они не были. Я представлял, как буду волноваться, когда её увезут в роддом. Буду расхаживать по коридору возле её палаты, ожидая, когда наконец-то мне разрешат войти. Как буду радоваться, когда увижу ребенка. Обниму и благодарить её за подаренного мне маленького ангелочка. Как потом мы вместе будем воспитывать это смешное чудо. Как мой малыш сделает первый шаг, скажет свое первое слово.…
Но моим мечтам не суждено было сбыться. Конечно, я завел семью, но навряд ли это можно было так назвать. Я их практически не видел. Если бы не фотографии, которые они мне присылали, то я, скорее всего, давно уже бы забыл, как они выглядят. Второго своего сына я вообще ни разу в жизни не видел, если не считать фотографий. Я вот уже несколько лет не был дома. Постоянные разъезды, перелеты с одной планеты на другую, сверхсветовые прыжки между системами…. Мы спасали Галактику. А кто спасет нас? Кто будет воспитывать наших детей, заботиться о наших женах? Кто объяснит ребенку, что папы нет дома из-за того, что он спасает других детей, а не из-за того, что он просто его не любит? Кто вернет нам наши потерянные жизни? Ответов на эти вопросы я так и не нашел. Да и некогда было их искать.
Ситуация становилась всё безнадежнее. Жнецы стремительно наступали. Противник в несколько раз превосходил нас по всем параметрам. Мы оборонялись из последних сил. Каждый день миллиарды душ покидали этот суровый мир. За несколько месяцев этой бойни я сменил с десяток отрядов. Я был и связным и механиком и снайпером и штурмовиком. Сотни раз я сражался в первых рядах. Сотни раз смерть ходила, держа меня за руку. Но я знал, что должен бороться, бороться до конца. Я не имел права бросить оружие и улететь к своей семье.
Всем нам было очень тяжело на этой войне. На нас давили физически и морально. Враг быстро понял, что людям намного труднее стрелять в себе подобных. Тогда-то и появились все эти хаски, баньши, твари. Поначалу нам каждый раз приходилось преодолевать себя, чтобы нажать на курок. Мы прекрасно понимали, что все эти отродья когда-то были нашими друзьями, товарищами, родными. Но человек быстро ко всему привыкает. Через неделю мы спокойно убивали этих бездушных тварей.
Когда происходила смена отрядов, и мы уходили отдыхать после трудного боя, я часто был свидетелем того, как меняет война людей. Перед ней все были равны. Я слышал по ночам, как кто-то тихо о чем-то шепчет, как кто-то молиться, а кто-то просто плачет. Я видел, как такие твердолобые создания, как кроганы и турианцы, тайком утирая слезы, шли в бой. Да, что тут скрывать я и сам поначалу оплакивал погибших товарищей. Но вскоре я привык и к смертям. Я стал меньше задумываться, привязываться к людям. Я понимал, что сейчас не самое лучше время заводить новых друзей. Каждый день люди, с которыми мы ещё вчера сражались бок о бок, умирали у меня на глазах. Но, отнюдь, мне не было безразлично происходящее вокруг. Я не стал равнодушным. Конечно, война и меня обожгла своим адским пламенем. Знаете, я ведь раньше был атеистом. В нашем обществе не принято было в кого-либо верить. Детям с младенчества говорили, что кроме тебя над тобой никто не властен, что никакой судьбы не существует, а чудес не бывает. Тогда я был полностью с этим согласен. Но война всё изменила. Знаешь, стоя на передовой я понял, что сражаться без веры невозможно. Даже в самых безнадежных ситуациях нужно верить в чудо. Я на собственном опыте убедился в этом. Десятки раз мой отряд попадал в западню, из которой, казалось, не было выхода. Тогда мы начинали молиться. И в самый последний момент, когда у нас уже практически не оставалось патронов, помощь всё-таки приходила. Тогда мы все благодарили своих Богов, за то, что те не оставили нас.
Помню, я попал отряд, которым командовал один турианец. Поначалу я думал, что теперь уж точно словлю положенную мне пулю. Ведь, как известно турианцы часто брались за практически невыполнимые задания. Но познакомившись с ним поближе, я понял, что готов в любую минуту закрыть его своей грудью. Этот турианец не был одним из тех зануд, которых я знал. Напротив, он был довольно общителен, открыт, и даже обладал чувством юмора. Перед боем он часто шутил, и это воодушевляло нас не хуже речей Шепард, которые нам часто включали перед заданиями. Помню, он как то сказал: «Я не знаю, как вы, а я не стремлюсь на тот свет. Не хочу встречаться с тещей». Мы были рады и горды служить вместе с ним. И даже самые закоренелые нелюбители инопланетян были готовы идти за ним хоть на край света. Этот турианец всегда шел впереди, убивая врагов направо и налево. Он никогда не прятался за спины своих подчиненных, как это делали другие наши командиры. О нем я могу сказать только одно – он был храбр до безрассудства. Он шел прямиком на врага, не страшась смерти. Он был для нас героем, символом, олицетворение надежды, которой порой нам так не хватало. Но однажды что-то произошло с ним. Он сидел молча, в каком-то непонятном оцепенении, до самого высадки. Мы не придали этому значения, решив, что с ним всё в порядке, просто он не успел отдохнуть от вчерашнего боя. Лишь когда мы вступили в схватку, мы заметили, что с ним что-то не так. Турианец не бежал впереди всех, щедро осыпая врагов пулями. Он сидел за укрытием и, подняв глаза к небу, что-то шептал себе под нос. Враги наступали, мы, из последних сил сдерживая их, ждали приказа. Но наш командир молчал. Когда в нескольких десятков метров от нас приземлился сборщик, кто-то из наших выстрелил в него холостым зарядом, чтобы привести его в чувства. Он потряс головой, словно отгонял от себя какие-то мысли. Повернувшись, наконец, в нашу сторону, он начал оценивать ситуацию. Мы все смотрели на него и ожидали, что он скажет. Но он лишь покачал головой и, глубоко вздохнув, побежал прямиком на крылато монстра. Мы пытались его остановить, но он лишь отталкивал нас и продолжал бежать навстречу своей судьбе. Это было настоящим самоубийством. Единственное, что мы могли сделать – прикрывать его плотным огнем. Когда цель была достигнута, он прошелся очередью по стоявшим рядом с ним тварям и баньши. Те, увидев врага, сразу бросились на него. Он лишь бросил свою винтовку в сторону и стоял с невозмутимым лицом, ожидая своей участи. Мы что-то кричали ему, но он лишь молча кивнул головой и улыбнулся. Когда баньши пронзила его своей клешней, а твари начали раздирать его на куски, он что-то крикнул на своем родном языке и, лишь сильнее сжал зубы, чтобы не показать нам своей боли. Из последних сил он дотянулся до пояса и выдернул из гранаты чеку. Прогремел взрыв. Баньши, тварей, сборщика и стоявших по близости хасков и каннибалов разнесло на куски. Когда последний из врагов был убит, мы кинулись к нему. Но не нашли там ничего, кроме кровавой каши и нескольких кусков ещё дымящееся брони. Все были в шоке от произошедшего. Никто не мог понять, почему он добровольно пошел на смерть. Ведь турианец часто рассказывал о своей семье и о том, как хочет их поскорее увидеть. Ведь мы смогли бы отбиться от врага, пусть и, потеряв большую часть отряда, но мы уже привыкли к этому, каждый из нас был готов к смерти. Но, тем не менее, все были признательны ему за его благородный поступок, за все те жизни, которые он спас сегодня. Когда мы разбирали его вещи, то наткнулись на его информационный блок. Сначала мы не решались прочесть то, что там было написано. Но, решив, что ему уже всё равно, мы всё-таки включили его. Там было лишь одно письмо.

Дорогая прости, что так и не прилетел к вам. Надеюсь, что с тобой и детишками всё в порядке, и Жнецы не вторгнуться в вашу систему. Знаешь, мне тяжело писать это письмо. Когда ты прочтешь его, то я буду уже далеко. Прошу, пойми меня. Сейчас я командую 67 штурмовым отрядом. Здесь много хороших ребят, правда, среди них нет ни одного турианца, что довольно странно. Но не в этом дело. У каждого из этих ребят есть семья, дети, родные и близкие, которые ждут своих сыновей, братьев, отцов и мужей. Все они, так же как и я, сражаются с одной лишь целью – оградить своих близких от беспощадной войны, подарить своим детям счастливое будущее и мирное небо над головой. Все они хотят выжить в этом аду и поскорее вернуться домой. Я думаю, ты уже догадалась, к чему я клоню. Я как командир должен всегда идти впереди и никогда не бросать своих ребят. И если мы окажемся в западне, я должен, пусть и ценой своей жизни, вытащить их оттуда. Прошу, прости меня. Я выполнял свой долг. Ты ведь знаешь, о моем коммандере, которая спасла нас ценой своей жизни. Я всегда мечтал быть похожим на неё. И вот моя мечта осуществилась. Прости своего «неправильного турианца». Перед тем, как я отправлюсь в свой последний бой, я хочу сказать тебе: «Я люблю тебя, Тея. И пусть я не буду рядом с тобой в этом мире, помни, что ты не одинока. Я буду приглядывать за тобой с небес».
Твой командир 67 отряда.

Клянусь, что прочитав это письмо, я прослезился. Я сразу вспомнил своих родных. Я был благодарен этому турианцу, за возможность увидеть их ещё раз. Думаю, каждый из нас сейчас думал так же. Черт, мы ведь даже не знали, как его зовут. Мне стало ужасно стыдно. Я не знал имени турианца, который спас меня. Тогда я поклялся себе, что непременно выясню, как его звали.
Мы собрали все его вещи в коробку и отнесли в командный штаб. Как только война закончиться, их отправят его семье. А сейчас нужно было готовиться к очередному бою.

Земля…. Как долго я здесь не был. Но меньше всего мне хотелось увидеть родную планету такой. Сотни тысяч погибших на улицах, стоны, крики, просьбы о помощи, гул от палящих орудий, реки крови, кругом одни руины. Планета была поглощена войной. Но пройдут года, и здесь всё снова зацветет, высотки поднимутся до небес, а между ними будут сновать аэрокары. А сейчас надо сражаться. Сегодня мы наконец-таки положим конец этой войне, положим конец всем смертям и отомстим за всех погибших. Это будет самый трудный бой из всех, которые мне пришлось пережить.
Меня с отрядом послали на баррикады, расположенные возле главного штаба, сдерживать хасков, пока Хакет везет к Земле какое-то оружие. Через пару минут мы заняли позицию и отстреливали немногочисленных прихвостней жнецов. Всё шло, как по маслу. Кто-то из наших сказал: «Командование, наконец, поняло, что нас нельзя убить и решило оставить все свои жалкие попытки это сделать?» «Мы и не пытались. Просто кроме вас никто не смог бы этого сделать»,- послышался рядом чей-то голос. Все мы обернулись. Увидев перед собой живую легенду, мы побросали оружие и отдали честь. Шепард улыбнулась и сказала: «Я здесь не для того, чтобы командовать. Просто решила попрактиковаться ещё раз в стрельбе перед грядущем боем». Она села рядом со мной и принялась за дело. Мы все сидели в каком-то непонятном оцепенении. Нам казалось, что в наши баррикады спустилось какое-то божество. Мы слышали о героине Галактике только из новостей и никогда не рассчитывали увидеть её в живую. «Вы стрелять-то хоть умеете?» - засмеялась Шепард. Её фраза вернула нас к реальности и мы, схватив свои винтовки, начали палить по хаскам.
- А ты из какого отряда? – обратилась она ко мне. Я вздрогнул от неожиданности.
- Я служил во многих отрядах. Долго перечислять, - ответил я.
- Один мой хороший друг служил в 67, - с грустью в голосе произнесла она.
- Я тоже там служил, - сказал я, пытаясь понять, о ком идет речь. – А кем он был? – решив не гадать, спросил я.
- Кажется, к тому времени он уже был командиром. Турианец. Кстати, а где он? Я его не видела с того момента, как попала в тюрьму. Я уже успела соскучиться по его шуточкам.
- Он спас нас, а сам погиб.
- Бедная Тея, - тихо сказал она. – Несправедливо, что жизнь всегда забирает самых лучших.
- Я хотел спросить у Вас, а как его звали?
- Гаррус. Гаррус Ваккариан. За его дела на Омеге его прозвали Архангелом.
- Он действительно им был. В тот день он спас несколько десятков жизней.
- Как он погиб?
- Как герой, конечно. Мы попали в западню. Сборщик, баньши, твари, каннибалы, хаски – в общем, полный боекомплект. Мы бы все умерли там, если не он. Гаррус подбежал к сборщику, стреляя по тварям и баньши, чтобы привлечь их внимание. У него это получилось. Он встречал свою смерть с улыбкой на лице. Когда твари уже практически разорвали его, он выдернул чеку и забрал их вместе с собой на тот свет.
- Его отец гордился бы им.
- В своем письме, он говорил о Вас. Гаррус писал, что всегда хотел быть похож на своего коммандера. Он осуществил свою мечту.
- Да,- вздохнула Шепард, - он был замечательным товарищем.
Наш разговор прервала сирена. Сразу за ней над городом раздался голос Андерсона: «Меч прибыл. Повторяю. Меч прибыл. Всем перейти в наступление. Повторяю. Всем перейти в наступление». После его слов мы дружно перемахнули через баррикады и понеслись вперед. По рации нам передали, чтобы мы шли к центру города, к огромному синему лучу. Чем ближе мы подбирались, тем яростнее было сопротивление. Я уже давно потерял из виду Шепард. Мы остались одни. Вокруг стало как-то подозрительно тихо. Я подумал, что мы куда-то не туда свернули. Мы уже все довольно давно не были на Земле, а тем более в Лондоне, и вполне могли забыть путь в центр. Мы решили разделиться и держать связь по рации, когда из-за соседних домов послышался чей-то хрип. Мы огляделись. Отовсюду на нас шли враги. Это была западня. Мы на собственной шкуре убедились, что история повторяется. Вот только в этот раз с нами не было нашего ангела-хранителя. Теперь командиром был назначен я. Я сразу же отдал приказ занять всем укрытие.
Мы бились вот уже полчаса, но их только прибавилось. Каждый тогда подумал, что это его последний бой. Я же просил прощения у своей семьи. Ведь больше я их точно не увижу. Дав приказ отступать, я кинулся в самый эпицентр. Когда меня облепили хаски, твари и прочая нечисть, я активировал детонатор. Последним, что я видел, было лицо улыбающегося турианца.
- Вот и настал тот момент, когда я смогу лично поблагодарить тебя Гаррус.
В радиусе пятидесяти метров все разнесло на куски. Я спас свой отряд. И именно в тот момент, перед самой смертью, я понял, что не хочу другой жизни. Пускай я больше и не увижу своих родных, но я буду знать, что я сделал все, чтобы в их жизни больше не было войны.

Командир 73 штурмового отряда, Стив Браун. 23 октября 2186 год.