Голубой свет экранов заливал кабинет, охлаждая пыл и раздражая уставшие глаза. Лиара сидела в свете вечерних лучей, подставляя закрытые веки закатному солнцу. Рядом доносилось гудение оборудования, свист охлаждающих кулеров и быстрая печать пальцев по клавиатуре. Старая подруга, в нынешнем уже напарница, полностью взявшая на себя треть обязанностей и половину работы, помогала старшей Т’Сони разбираться с ворохом новостей, компромата и отчётов, поступающих со всех уголков необъятного Млечного пути.
Лиара оставила планшет и слегка коснулась её плеча. Этот жест означал “Я оставлю тебя ненадолго”, или “Можешь не торопиться”, а также “Сделаем перерыв” в зависимости от контекста. Учитывая, что близилось окончание суток, Лиаре требовался отдых. Она оставит свою спутницу на добрую ночь в полной уверенности, что наутро будет осведомлена обо всех важнейших сведениях, а в критической ситуации - разбужена. Критических ситуаций не возникало уже на протяжении полувека, и всё же.
Лиара никогда не ослабляла хватку, никогда больше не чувствовала себя в полной безопасности дома и не запирала на кодовый ключ стенд с оружием, чтобы быть готовой ко всему. После налёта 47-ого года она потеряла доверие и к правоохранительным органам, и к отцу, и даже простейшим системам безопасности. Ежегодно она тестировала на исправность камеры слежения дома и окрестностей, о которых соседи по улице даже не подозревали, но Лиара знала правду.
Рассчитывать больше не на кого. Всё должно быть под контролем Посредника.

Её разбудил дружественный шорох занавесок и бледно-белые лучи рассвета. Часа четыре или пять утра. Она проспала шесть, но дремота покинула быстро, оставив в сознании ясность и уступая дорогу новым начинаниям дня.
- Доброе утро.
СУЗИ сделала паузу. По просьбе Лиары, после пробуждения она говорила в полтона и без высоких нот, чтобы не раздражать едва проснувшийся мозг. Т’Сони была благодарна ей за это до сих пор соблюдаемое обещание.
- Доброе.
Лиара медленно встала, натянула халат и отправилась на кухню, чтобы поставить кофеварку. Но СУЗИ остановила её мелодичным синтетическим тембром.
- Ты просила напомнить, что сегодня в гости прилетит Трея.
- Точно, - Лиара прижала к побаливающим глазам руку и провела ею вдоль гребней. - У нас есть время, чтобы подготовиться?
СУЗИ участливо кивнула, скрестив руки за спиной. Некоторые привычки не менялись.
- Первую половину дня можешь не беспокоиться и заниматься делами как обычно. После я поставлю защиту на дверь кабинета. Но не думаю, что Трея изъявит желание наведаться в рабочую зону. У неё останется доступ к твоему старому кабинету.
Новым кабинетом стала переоборудованная спальня. Если бы СУЗИ не согласилась помочь, возможно, Лиара навсегда оставила бы обстановку в доме какой она была ещё по смерти Шепард. Однако прошло столько лет, столько времени было предоставлено на проживание горя утраты, что Лиара смогла свыкнуться с переменами и принять неизбежный поток жизненных изменений. Старым кабинетом они называли тот, что до сих пор оставался заставленный цветами Элиры, разросшимися и расползшимися так, что напоминал причудливые джунгли, скрывающие полки книг, картин, наград, памятных свидетельств и артефактов под стёклами витрин.
- Также я убрала из поля видимости все предметы, которые могли бы вызвать у твоей дочери чрезмерный интерес. Чтобы обстановка в доме больше располагала к гостеприимству.
- Ты чудо, СУЗИ. Спасибо, - Лиара мягко, но ещё устало, улыбнулась. - А теперь я всё же пойду сделаю кофе.
- Если ты не против, я тоже займусь самообеспечением. Проверю внешний вид корпуса, автоматизирую потоки информации и спущусь следом.
- Конечно.
Всё стало намного проще с тех пор, как СУЗИ поселилась в доме Т’Сони: следить за большим домом, держать в фокусе безопасность внешних и внутренних помещений, обрабатывать большие объёмы информации, советоваться, стало возможным иногда даже шутить на специфические темы, касающихся трудовых задач, которые понимают только они.
Что ещё чудеснее, в присутствии СУЗИ Лиара наконец-то не чувствовала себя одинокой. И с дочерьми, и с Этитой ей приходилось скрывать натуру Посредника, что было равносильно укрытию своих специфических черт характера и способностей. С синтетической подругой Лиара могла не беспокоиться о том, как будет услышана и увидена, не переживать относительно эмоциональных или социальных реакций, иногда даже этических - если размышлять приходилось о метафорическом свойстве вещей и явлений, не вдаваясь в крайний негативизм и сохраняя границу на краю рациональности. СУЗИ понимала её, зная историю Посредника с самого начала его становления после убийства яга на Хагалазе.
Лиара в ответ понимала СУЗИ, её потребность в причастности к обществу и поддержке контакта с разумными существами для самостановления, её натуру как безоценочного наблюдателя, так и рационалиста, стремящегося понять причинно-следственные связи сложных иерархических и взаимодополняющих систем, её широту возможностей при подключении к сети Посредника и многопоточном анализе фактов. Говоря проще, СУЗИ могла расти с Лиарой и как технологичная система, и как личность.
В этом они, такие непохожие друг на друга: любящая мать и бесплодный синтетик, живой и искусственный организм, полноправный социальный член и изгой в бегах, долгожитель и бессмертный, - давали друг другу то, в чём нуждались больше всего и тем самым обогащали их общение. Сожительство уже давно перестало быть нахождением в одном доме - они наслаждались симбиозом разумов, поддержки и взаимопонимания.
Возможно, кроме СУЗИ никто бы не смог заполнить гнетущую пустоту в уютном, но таком большом, давящем на естество тонной воспоминаний доме.
Что касалось работы по поискам утерянных учёных «Минервы», Лиара не откладывала этот проект ни на год. День за днём она продолжала размышлять, анализировать и собирать крупицы информации, пытаясь связать всё в единую картину. К сожалению, пустоты в основном заполняли гипотезы и догадки, проверить которые не всегда предоставлялось возможным. Новые данные не поступали с связи с тем, что ими больше не интересовался никто.
Единственным следом, который оставался для неё чётко видимым, были нарочно (и в этом Лиара была уверена) оставленные письма, регулярно присылаемые непосредственно Посреднику в 2247 году. При всей технологической подготовленности и управлении более чем сотнями агентов, ей так и не удалось обнаружить, кто стоял за таинственной скупкой корпораций, добывающих гелий-3. Когда-то Лиаре казалось, что утаиться от Посредника не может никто, но считать так было слишком самоуверенно.
Зато она сумела найти связь между пропавшим персоналом экспедиции и грузовыми поставками, совпадающими по графикам транспортировки с таинственными контейнерами. Мелочная, кажущаяся незначимой связь привела её к транспортной компании, а уже отталкиваясь от неё удалось выйти на ячейку корпорации, которая занималась скупкой у всех желающих продать редкие артефакты и дальнейшим их изучением. Можно было бы предположить, что эта же корпорация занималась в 40-ые годы захватом рынка топлива, поставляемого кораблям среднего класса, но гипотеза оставалась недоказанной.
Тот, кто занимался смещением неугодных директоров с постов компаний, очень удачно распланировал ход дальнейших экономических событий. За половину века спрос на гелий-3 вырос многократно, что было отчасти связано с исследованиями движений планетарных объектов и испытаниями топлива на нулевом элементе. Прогнозы учёных оказались верны, и теперь широко известен стал тот факт, что использование в двигателях массы нулевого элемента способствует расширению вселенной и ранней смерти звёзд.
Лиара видела в этом некоторые преимущества. Например, становилось значительно дешевле топливо на нулевом элементе для соответствующих двигателей, к которым относится и ядро «Тантал», встроенное в корабль «Нормандия SR2». Т’Сони имела на него свои планы, и до сих пор оставалась в действии договорённость с Советом о неприкосновенности военного исторического экспоната.

Трея приближалась к родному дому знакомым маршрутом, наблюдая в окне аэрокара яркие вывески и здания, промелькивающие мимо точно за стеной высокоскоростного поезда. Мысли её ещё не поспевали за телом, и даже зная, что направляется к матери, Трея не осознавала до конца всю прелесть и теплоту своего возвращения. Только стискивала в руках лямку сумки, рефлекторно потирая ребристый ремешок – как всегда, когда была напряжена или ощущала неуверенность.
Небоскребы встречали её холодно, так же холодно, как провожали в первый полёт с планеты, когда она не знала, когда ещё вернётся и вернётся ли вообще на Тессию. Трея отвечала им взаимным равнодушием, старалась не думать о том, что все эти кварталы и переулки ей знакомы слишком хорошо, что когда-то и она гуляла с родителями и сестрой там, внизу.
Но память всё равно просачивалась короткими отрывками киноленты прошлого, которое Трея так старательно прятала глубоко внутри неосвещённых мнестических закоулков даже от собственного сознания, чтобы те не всплывали наверняка: здесь покупали костюм на выпускной, здесь спортивный костюм для гимнастических занятий Элиры, здесь она встретила свою первую любовь юности – игровую приставку на тот момент новейшего поколения, здесь на площадке она ссорилась с друзьями и шла домой в смешанных чувствах по извилистому тротуару, который аэрокар только что обогнул и оставил далеко позади, здесь была её школа, а здесь вторая школа со старшими классами для азари-дев, уже вступивших в расцвет бурной юности, пестрящей яркими красками всех возможных оттенков, от чего не смогла убежать и она сама и была вынуждена признать свою причастность к большинству подростков, страдающих от переизбытка впечатлений переходного возраста, как раз на той парковке они вызывали такси до дома в угрюмом молчании, и мама приготовила невероятно вкусный ужин из морепродуктов в тот вечер, чтобы сплотить семью и наперекор всем законам грустных вечеров развеять неприятный осадок после встречи с директором, чуть дальше от школы – магазин товаров для художеств, вывеска которой всегда горела пёстро и сменялась оформлением так же быстро, как увлечения старшей сестры.
Трее вдруг захотелось обнять Элиру и прижаться к её плечу, ни слова не говоря и ничего не объясняя, как она делала всегда, когда навевала беспричинная тоска. Ей не хотелось показываться матери в подавленном настроении. Такой она позволяла себя видеть только Эли и маме Джейн, которой нет в её жизни, которой не будет в их доме, никогда уже не будет.
В уголках глаз собрались капельки влаги.
Станции и небоскрёбы продолжали мельтешить за окном.

Трея намеренно не достала ключи, чтобы предупредить маму о своём прилёте звонком в дверь. Она предвкушала, как Лиара оставит работу в кабинете, представляла красивый профиль повёрнутой головы и плеча, с которого спал край домашней блузы, и вот она уже спешит по лестнице вниз-вниз-вниз, чтобы не заставить свою дочь долго ждать.
Дверь открыла СУЗИ:
- Здравствуй, Трея. С приездом. Позволь, я помогу с вещами.
Сумка оказалась в надежных руках прежде, чем дева успела хоть что-то ответить. Хотя в помощи необходимости не было, поклажа была практически невесома.
- Привет, СУЗИ. А где мама?
- Готовит на кухне. Проходи, не стесняйся, всё-таки это твой дом.
Разумеется, мама упоминала в разговорах, что живёт и работает с СУЗИ, чтобы девочки не думали, что она совсем превратилась в одинокую молчаливую затворницу.
Трея прошла внутрь дома, предоставив СУЗИ возможность донести вещи до своей комнаты, а сама отправилась на кухню, откуда доносился знакомый аромат. Она выглянула из-за перегородки и понаблюдала за тем, как Лиара размешивает на сковороде мелкие морепродукты, уже облитые аппетитным соусом, и напевает по нос сладостную мелодию. В этой непосредственности, лёгкой сосредоточенности и приземленности она казалась совсем другой, такой домашней и уютной, такой неповторимой и простой. Трея улыбнулась при мысли, что наблюдает за самой красивой женщиной во всей галактике.
- Привет.
Лиара мельком обернулась, чтобы встретить её с улыбкой.
- Извини, что сама не подошла, но их нельзя готовить долго. Чуть пережаришь…
- И вкус будет резиновый, - закончила Трея так, слушая этот совет уже в который раз.
Лиара нежно прижала дочь к себе и наконец-то сказала:
- Здравствуй, звёздочка.
В тёплых материнских руках Трея почувствовала себя снова маленькой девочкой, хотя была ростом даже чуть выше мамы. В последнюю их встречу они были одного роста, не могла же Лиара стать ниже? Неужели это она сама так выросла? Хотелось, чтобы объятья были подольше. Когда руки Лиары начали сползать, Трея поспешно её обняла.
- Я скучала, - еле слышно сказала она.
- Правда?
Тёплые пальцы погладили по спине. Лиара знала, каких трудов стоило дочери признаться в чувствах. Она позволила обнимать себя столько, сколько Трее будет нужно.
- Я хотела сделать тебе подарок, - наконец Трея мягко выскользнула из рук Лиары. – Но не знала, что тебе нужно. Долго думала. Придумать так и не смогла.
Мама улыбнулась. Это было похоже на младшую.
- Может быть, пока я здесь, мы посмотрим тебе что-нибудь вместе?
- Солнышко, ты приехала – и это лучший подарок для меня. Ты и сама знаешь.
Трея проследила искоса за нежной улыбкой и белоснежными зубами матери, вытянутыми в ровный ряд. А когда взгляд поднялся чуть выше, - за маленькими морщинками в углах глаз. Интересно, такое нежное место – любила ли Джейн целовать их в минуты их нежности? Лиара прищурилась с блеском в глазах, не догадываясь, о чём думает дочь в эту минуту.
- Кушать будем?
- Конечно. Я предвкушаю особенный ужин.
Ужин, который развеет неприятный осадок наперекор всему.
- Расскажи, как твои дела.
«Я так давно мечтала послушать твои истории», - подумала Лиара.
«Было бы что рассказывать. Сейчас, когда я вернулась, с тобой всё кажется таким неважным. Всё осталось позади, далеко за атмосферой Тессии», - подумала в ответ Трея.
- С чего начать?
- С самого главного. Или нет, с самого начала. Как ты хочешь?
Пока Трея обдумывала ответ, Лиара продолжала хлопотать на кухне, чтобы разложить ужин по тарелкам. Как раз к моменту рассказа СУЗИ присоединилась к ним и присела справа от девы, чтобы не мешать застольному объединению мамы и дочери. Она была слушателем, членом семьи, даже если сама об этом не догадывалась.
- Я… - с дрожью в голосе начала Трея и обернулась. «Думаю, тогда можно подвести итог моему многолетнему отсутствию, если СУЗИ здесь». – Я окончила военную академию и поступила на службу в поисково-спасательный отряд, но через пару лет моими показателями заинтересовались «сверху» и перенаправили в наземные силы. Видимо, там меня тестировали ещё три года, после чего перевели в более предпочтительный ранг – охотниц. Распределяли в разные отряды, отряды постоянно менялись – не менялась только система. Мы выслеживали пиратов, каперов, останавливали космические корабли на запретных и пограничных территориях, иногда арестовывали беглых преступников. Последнее задание прошло не совсем так, как я ожидала… Хотя нет, все задания за последние полтора года казались мне не такими, как обычно. Я думала, может, это тоже какая-то проверка или нас как более подготовленных пускали в ход на более сложные задания. Сейчас я, конечно, так уже не думаю, - усмехнулась Трея. – Сейчас кажется, что я просто начала уставать от однообразия миссий и поступала наперекор отряду.
Она взяла паузу, пока порции опускались на стол. Пар ещё вился над тарелками с красиво уложенными креветками в кляре.
- А как ты могла поступать наперекор отряду? Препятствовать?
- Нет, просто… Я вдруг поняла, что командная работа мне не очень подходит. Все полагаются друг на друга, а на самом деле просто перекидывают обязанность думать и принимать решения с одних плеч на другие, и в итоге маршрут и тактика оказываются плохо продуманными. Хотя если бы они как члены одной команды обменивались свежими идеями и договаривались между собой, это могло бы привести к лучшему результату. Понимаешь?
Конечно, Лиара понимала. Скрестив руки под подбородком, она слушала и, казалось, была готова слушать ещё сколько угодно, пока Трея делится с ней своими ожиданиями и разочарованиями, такими «повседневными» проблемами и молодыми взглядами.
- Ты решила поступать по-своему и начала отделяться от них, - подвела мама итог.
- Да. Это не очень хорошо, - подвела итог Трея.
Она не догадывалась, что Лиара любит её настолько сильно, что ни в коем случае не упрекнёт ни в стремлении к самостоятельности, ни в своеволии, пусть даже Трея вовсе решила бы бросить учёбу в Академии или с первым же отпуском ушла со службы. Она говорила как бы оправдывая себя, хотя сама не верила в искренность признания. Говорила так, потому что должна так говорить, потому что не хотела расстраивать мать и выглядеть в её глазах несобранной и необязательной.
Всё это Лиара, конечно, тоже понимала.
- Несколько заданий подряд я поступала по-своему, вырываясь вперёд или ища обходные пути, в результате отрывалась от членов отряда и они вовсе не знали, чего от меня ожидать. Это вносило смуту, обескураживало, наверно, в общем, доставляло им неприятности.
Лиара покивала головой и сделала вдох через щелочку между губ. Она слушала, ловя каждое слово дочери, и всё своё внимание обратила к ней, чтобы разделить переживаемое. А Трея продолжала рассказывать, уже давно без дрожи в голосе.
- Я думала, что, если это не причиняет неприятностей мне, всё в порядке. Но руководству моё своеволие пришлось не по душе.
- Тебя отчитали?
- Это мелочь. Правда. Вообще всё, что ты сейчас услышала, сейчас кажется неважным.
- А что тогда важно для тебя?
В ответ на мамин вопрос Трея вытянулась и прямо засияла.
- Меня определили в спектры.
- О.
Сама Трея была так рада, что просто разрывалась от необходимости замалчивать эту невероятную новость. Она ожидала, что мама обрадуется за неё, возликует, засмеётся, скажет «Это моя девочка!» (хотя такое поведение больше подошло бы маме Джейн), но что-то не складывалось, и вот Лиара опустила скрещенные руки на край стола, вот посмотрела вперёд себя на салфетки, как если бы в подставке или бумажках были ответы на извечные вопросы, главный из которых - что ей делать с новостью дня.
«О» - немногословное обещание больших тревог и маленькой надежды.
Трея начала расстраиваться, что реакция мамы оказалась не такой положительной и бурной. Но она ошибалась. В отличие от Лиары, она не могла знать всего.
Например, не знала, через какие тяготы Лиаре и Джейн пришлось пройти за годы сотрудничества с Альянсом, как часто их бросал на произвол судьбы Совет Цитадели, который сам же и определил Шепард в спектры, как редко приходилось ждать помощи откуда-либо, и всё, всё было водружено на плечи Шепард словно камень на спину Сизифа.
- Прости, наверно, ты ждала от меня другого ответа, - отмахнулась Лиара. - Я понимаю, что для тебя эта должность много значит. И что ты очень рада. Я горжусь тобой. Ты проделала большой путь и заслужила того, чтобы стать признанной Советом.
Трея кивнула. Надо же, она сразу надумала про маму невесть что.
- Это из-за мамы Джейн, да?
Лиара мягко улыбнулась:
- Да. Думаю, и мама Джейн тоже гордилась бы тобой сейчас, - Лиара бросила взгляд на жетон, который дочь носила каждый день словно амулет.
- Наверно, ещё кое-что, - Трея дождалась, когда во внимательном взгляде мамы промелькнёт любопытство. - Из-за сочетания способностей в бою мне присвоили класс «валькирий». Не такое уж достижение, но этому я тоже рада. Очень мало азари сочетают биотические способности с техническими навыками.
С губ Лиары слетел смешок.
- Да, ты сейчас очень похожа на Джейн. Она ведь была адептом. Что ж, - она сделала паузу, - есть ещё какие-нибудь новости, которые мне стоит знать?
Трея пожала плечами.
- Ну, пока это вроде бы всё. Остальное я позже расскажу.
- Звезда моя…
- Я не помню! А если так сразу не вспомнила, значит, не очень важно.
- Хорошо. Потому что я смотрю на прелестный ужин…
- Ма-ам…
- … который я готовила с таким трудом и любовью к приезду своей…
- Не начинай, пожалуйста, - засмеялась Трея.
- … дочери, а она даже не попробовала и меня морит голодом.
- Ну всё. Давай есть. Уже всё остыло.
Остаток вечера они любезно беседовали втроём об обычных бытийных делах и галактических новостях, по большей части общественных, обновлениях на Тессии с момента отлёта дочерей, о положении юстицара Самары и Этиты (Не было ли весточки от них? Ну хоть краткой просьбы передать привет?). Конечно, куда больше Трею интересовало состояние дел мамы и как всё изменилось в доме после приезда СУЗИ – не относительно наличия новых вещей, даже не распорядка рабочего дня, а что привнесла СУЗИ как личность в домашнее окружение и личное пространство Лиары. Помогала ли она, сделала ли она её тягость одиночества чуть легче? Были ли какие-то необычные научные проекты, которые они решили начать вести вместе, объединив усилия искусственного интеллекта и высокого разума? Трее хотелось знать, что изменилось там, где они с Эли оставили маму совсем одну. Что было значимо для неё, появилось ли что-то ещё или убавилось? Изменилось ли что-то в ней самой?
Казалось, Лиара улыбалась чаще, но это легко можно было оправдать приездом Треи домой и тем, что общаться по видеосвязи (вопреки убеждениям старшей сестры) неудобно в сравнении с личной встречей. Она чувствовала себя более раскованно и смиренно, точно избавилась от груза, который была вынуждена оберегать годами напролёт. Что-то осталось, но уже не тяготило Лиару – или Лиара сама смогла попрощаться со своей ношей.
Сложно домысливать подобные вещи без телепатии.

Трея оставила собеседниц и отправилась в душ, чтобы после отдохнуть в личной комнате, может быть в свободный час покопаться в старых вещах в поисках забытых сокровищ времен подростковой юности и приготовиться ко сну. Во время перелёта она не смогла как следует отдохнуть и, по правде сказать, но маме об этом знать было совсем не обязательно, вот уже несколько часов терпела ломящую и подкашивающую усталость в теле от недосыпа.
Упав после душа на кровать, она продолжала размышлять над переменами, о которых вкратце поведала маме и СУЗИ. Начавшийся как обычное повествование новостей разговор запустил цепочку самоанализа и подтверждения итогов прожитым годам в голове самой Треи. Она размышляла о том, правильно ли будет согласиться на принятие в спектры (она могла настоять на отказе до момента посвящения, объяснив причину командованию), пойти по стопам мамы Джейн (ведь прежде она так часто сравнивала себя с ней, что до сих пор мамины комментарии отзывались внутри покалыванием на уровне рёбер), стоит ли обсуждать тревоги и опасения с мамой Лиарой, признаться в том, что она (пусть и немного) боится такой высокой ответственности? Стоит ли грузить всем этим или ограничиться уже сказанным?
Ладно, волнение в теле, пробивающее её дрожью на пару с недосыпом, нельзя назвать небольшим опасением, это был настоящий страх. В этом Трея себе призналась, но не знала, что делать с трясущимися руками и неясной головой. Если только…
Трея прислушалась к знакомой тишине дома. Не было слышно отопительных приборов или иного климатического оборудования, свиста двигателя и вибраций окружающих датчиков, опутывающих кабелями коридоры и комнаты космического корабля изнутри точно паутина, шагов и переговоров членов экипажа, гудения оповестительной системы и сети внутренней связи, шороха бумаг и писка от использования цифровых приборов и панелей. Совсем ничего, за исключением лёгкой вибрации от окон при пролетающих мимо машинах.
Наконец-то Трея всецело ощутила, что вернулась домой. Домой, где никто не стоит у неё над душой, не отдаёт приказы, ничего не ждёт и не требует от неё – а всецело принимает каждый миг такой, какая она была, даже если Трея снимет маску абсолютной сдержанности и позволит себе быть и слабой, и рассредоточенной, и неловкой, и спокойной. Ненадолго, всего на пару дней, и это прекрасная для неё возможность взять передышку. Захватить лёгкими как можно больше воздуха для предстоящей иллюзорной дистанции с интервалами новых достижений и падений. Расслабить мышцы, чтобы избавиться от стягивающего напряжения, которое в будущем будет только мешать. Сконцентрироваться на целях, сосредоточиться – но только тогда, когда смешанные мысли придут в порядок. Возможно, для этого понадобится поговорить с мамой о тревоге.
Но не сейчас. Сейчас Трея поняла, что ей делать с охватившими впечатлениями и что в первую очередь стоит позволить себе отпустить руль. А всё остальное случится завтра, что-то даже послезавтра. Надо остановиться на моменте и позволить себе быть здесь и сейчас. После такого решительного шага навстречу себе отступила даже тревога.
Трея улыбнулась, припомнив уроки юстицара. Как жаль, что ей не выдастся достаточно времени, чтобы встретиться с ней и поблагодарить за мудрые советы на всю жизнь.
Раздался звонок. Словно чувствуя телепатически её расслабленное положение и позитивный настрой, звонила Элира:
- Привет, сестрёнка. Как там у тебя дела?
- Привет, Эли. Ты как раз вовремя позвонила, я уже прилетела домой.
- Увиделась с мамой? Как она?
- Кажется, лучше, чем когда-либо. Надеюсь, не ошибаюсь.
- Если даже тебе так кажется, значит, так оно и есть. Я рада, что мама приходит в себя.
- Эли, я как раз хотела поговорить с тобой о подарке для мамы. Давай скинемся ей на синтезатор?
- «Синтезатор»? Что она будет с ним делать, с этим синтезатором? Ты же знаешь, мама всё время в работе и из хобби предпочитает только чтение.
- Знаю. А ещё я помню, как она играла нам в детстве на пианино. Ей было бы приятно, если бы мы подарили что-то практичное. Чтобы она отвлекалась от работы и уделяла больше времени себе, своим переживаниям и всё такое.
- Ладно, твоя взяла. Скину тебе часть зарплаты с этого месяца. Только кто из нас будет выбирать инструмент?
- А кто из нас ходил на музыкалку?
- Я, что ли? Я не разбираюсь в моделях.
- А я никогда не играла на клавишах, но это не помешает мне выбрать инструмент? Дай хотя бы пару советов.
- Хм, - на другом конце послышалось усердное попыхивание. – Хорошо. Клавиши должны быть чёрные и белые, сверху доски регуляторы звука и наложения эффектов, в идеале ещё не помешали бы ножки для устойчивости. А, самое главное – он должен звучать.
- Эли, я убью тебя.
Послышался громкий заливистый смех Элиры. Трея прыснула не в силах сдержаться.
- Просто признай, что не хочешь этим заниматься.
- Ты права, у меня много работы и меньше её не станет, поэтому заниматься выбором синтезатора придётся тебе. В Экстранете поищи.
- Я посмотрю, - вполне серьёзно подвела итог Трея, игнорируя её непосредственность. – Лучше расскажи, как у тебя дела.
Голос на том конце резко изменился до спокойного, даже сосредоточенного.
- Мои дела катятся потихоньку, всё как обычно.
- Зная тебя, звучит как полная скукотень.
- Точняк.
- Ты уверена, что правильно выбрала специальность?
- Это временно, - убеждала Элира то ли сестру, то ли себя. – Я не задержусь здесь надодго, уж поверь. Мне надоело мотаться с одного сухого куска камня на другой.
- Не боишься, что тебя услышат?
- Да кто меня услышит?! – громко воскликнула Элира. По направлению звука показалось, что она окинула взглядом всё окружающее пространство. – Правду говорю.
- Ты состаришься за своими пробирками и стёклышками.
- Думаешь, ничего не поменяется?
- Не знаю. Если только не случится чудо. Тебе нужна подвижная работа, полная многозадачности и далее по списку.
Элира на несколько секунд замолчала и продолжила более спокойно:
- Знаешь, а ведь я по нему скучаю до одури.
- Это потому что тебе в целом нечем заняться или работа занудная.
- Нет, - ответила Эли непривычно серьёзно для себя. – Правда скучаю. Год, два – просто не хватало его поддержки и присутствия рядом. А сейчас я понимаю, как мне повезло встретить Рика. И чем больше времени мы в разлуке, тем больше я ценю его преданность.
- Эли, я знаю, всякое происходит с людьми на расстоянии. Ты его давно не видела. Если эта рептилия тебя хоть пальцем тронет или посмеет тебя обидеть…
- Не переживай. Точнее, спасибо за заботу. Мне кажется, я узнала Рика достаточно хорошо, чтобы доверять ему и положиться на его благоразумие.
- Очень на это надеюсь.
- А у тебя?
- Отношения? – переспросила Трея. – Всё сложно.
- М-м, - протянула Эли в ответ на знакомые слова. – Служба поддержки на связи.
Трее осталось только вздохнуть, и слова сами полились изо рта навстречу сестре:
- Кайрат оказалась не такой, как я ожидала. Сама не знаю, чего ожидала-то. Мы сошлись на том, что в отношениях нам ничего не светит. Но иногда, знаешь, мы так…
- Того-этого.
- Ну да.
Было слышно, как Элира помотала головой, но Трее ничего не сказала. Она сама всё знает или разберётся в скором времени, были ошибкой её действия или нет. Вдруг она сказала:
- Мне одиноко, если честно. Очень.
- Прозвучит банально, но подружись с кем-нибудь из отряда. Тебе всё равно понадобится команда для нового корабля.
- Эли, я не… не в этом смысле… даже не в романтическом.
Элира сдержанно ждала продолжения.
- Иногда просто хочется, чтобы был человек рядом. Или даже не рядом, а просто был, давал чувство присутствия в моей жизни, что он есть такой. Хотя бы один. Кто-то, кто понимал бы меня, поддерживал, с кем можно было бы говорить о чём угодно…
- Вот сейчас обидно было.
- Ты же знаешь, как я тебя люблю, но мы сёстры.
- Это само собой. Наверно, я понимаю. Для меня таким человеком является Рик.
- Он правда делает тебя такой счастливой?
- Да, - в голосе Элиры прозвучала улыбка. – Хотела бы я бросить копание в стёклышках и наконец-то провести с ним отпуск. А лучше работать рядом. Уверена, он бы тоже этого хотел.



Величественная атмосфера Президиума за годы ничуть не изменилась. Все также прибывших встречали высокие помещения, высящиеся вверх словно образец идеалов и приоритетов Совета Цитадели. Гармонию дополняли посаженные на газонах цветущие деревья с лепестками нежно-розового цвета, напоминающие саженцы вишни с планеты Земля. Кажется, для них наступил сезон цветения, ибо почки распустились прекрасными благоухающими цветами, источая сладковатый аромат, а лепестки в большом количестве оседали на траву.
В этот день Трея Т’Сони явилась к Совету Цитадели на церемонию посвящения в спектры. К счастью, она была не одна и испытывала поддержку в лице своего капитана Десаи, столько лет испытывающей её способности и качества на практике, и адмирала Т’Шайн, выдвинувшей решение о её готовности точно зрелости. Где-то в доках её уже ждал корабль с новой командой, подобранной персонально для неё. Трее не терпелось пройти по трапу в самое сердце кольца Президиума, чтобы услышать посвящённые в этот момент ей и только ей слова, как подтверждение того, что Совет принял в расчёт её заслуги перед народом азари.
- Капитан Т’Сони, шаг вперёд.
Сделав последний шаг навстречу новой судьбе, Трея вверила себя советникам и уважительно поклонилась. Участвующие в церемонии послы всех принятых в Совет рас склонились на окружающих площадку балконах, чтобы поприветствовать и лучше рассмотреть нового защитника нравов.
- Решением Совета вы наделяетесь всеми полномочиями и привилегиями члена Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели, - начала советница-азари Тевос.
- Спектрами не становятся, - продолжал советник-турианец, - их выбирают из числа лучших солдат. Они закалены в боях и в выполнении особых поручений. Своими поступками спектры ставят себя превыше всех званий и должностей. Распоряжайтесь вашим новым положением мудро, как подобает служителю Совета.
- Спектры, - продолжила Тевос, - это в первую очередь символ наших идеалов. Воплощение храбрости, целеустремлённости и самоотдачи. Они – а теперь и вы – правая рука Совета Цитадели и инструмент нашей воли.
- Спектры несут тяжёлое время, - поддержал речь советник-саларианец. – После войны со Жнецами их значение в галактике только возросло, но число значительно уменьшилось. Они исключительные защитники мира, привносящие порядок там, где бушует хаос. Потому спектры – наша первая и последняя линия обороны. Безопасность галактики теперь в ваших руках.
- Вы первая из числа столь юных кандидатов и одна из немногих спектров, выбранных после окончания войны. Будем надеяться, что вы не разочаруете Совет и принесёте большую пользу галактике, как сделала это когда-то ваша мать, капитан Джейн Шепард.
Трея снова поклонилась, чувствуя, как подрагивают колени от волнения:
- Благодарю вас за такую честь и за добрые слова о моей матери. Находясь здесь, я вижу, что её заслуги не были забыты.
Тевос чуть заметно улыбнулась и продолжила в её адрес:
- О вашей следующей миссии вас известит командование. Наши поручения вы будете получать на персональный терминал по почте спектров. Просим вас оставаться на связи, чтобы не пропускать события, требующие вашего скорейшего участия. Заседание Совета окончено.
Этими словами советница завершила церемонию. Капитан Шерил Десаи с гордостью протянула руку Трее, и та приняла крепкое пожатие.
- Сердечно поздравляю вас, капитан Т’Сони. Теперь вы в новом военном звании и новой должности в Совете. Осталось вам познакомиться с новой командой и кораблём.
- Поздравляю, - присоединилась адмирал Т’Шайн.
Все трое отправились к лифту, чтобы добраться напрямую до доков станции. Трея обратила внимание, как рука капитана выбрала на панели док D24. Точка назначения показалась Трее знакомой, но она не могла вспомнить, почему.
Уровни станции пролетали за стеклом лифта со сверхскоростью. Чтобы сократить время ожидания, Т’Сони решилась задать самый главный вопрос:
- Адмирал Т’Шайн, я польщена такой большой честью и благодарю, что вы выбрали меня. Позвольте узнать, почему вы определили меня в спектры сейчас? Ведь как сказала советница, спектров почти не выбирают из числа юных солдат.
Адмирал внешне не удивилась такому вопросу и, казалось, была готова ответить на него заранее:
- Капитан Т’Сони, посмотрите на свою должность во временной перспективе. Велика ли разница, станет спектром человек в свои тридцать, турианец – в сорок, азари – в сто пятьдесят лет? Всё относительно. Для Совета важнее качества и боевые умения кандидатов.
- Понимаю, - отозвалась Трея. – но связана ли спешка с развязывающейся войной в пределах Кроганской ДМЗ?
- Не исключено. Совет своего рода выбрал увеличить число претендентов на посты спектров из-за их ограниченного выбора, - подключилась капитан Десаи.
- Капитан хочет сказать, - продолжила адмирал Т’Шайн, - что сейчас Совет беспокоится о безопасности в галактике столь сильно впервые за полтора века. Когда послевоенное прошлое канет в лету, общество всегда возвращается к решению менее существенных вопросов, чем общая добродетель, а именно – собственное выживание. После излечения кроганов от генофага их раса воинственно отнеслась к вопросу приспособления новых территорий.
Трея обдумывала ответы капитана и адмирала и заметила для себя, что новые сведения насторожили и огорчили её. Их семейство всегда дружелюбно относилось к кроганам как хорошим товарищам, а мама Джейн и вовсе находилась в тесной дружбе с Рексом Урднотом. Видимо, времена менялись, и былое переставало быть идеологическим показателем происходящего в настоящем. Или просто она знала о реальности недостаточно для личных суждений.
Лифт остановился в доке D24. Ещё не осознавая, почему, Трея ступила на трап с опасением. Капитан Десаи подбодрила её лёгким хлопком по спине. Пройдя дальше, Т’Сони не поверила своим глазам и удивлённо воскликнула:
- Это мой корабль?
- Ваш. И в прошлом – вашей матери. Добро пожаловать на борт «Нормандии».
В лучах ослепляющего земного солнца на причале стояла «Нормандия SR2», ничуть не потревоженная веком ожидания, чтобы снова пуститься в дальние полёты. Усовершенствованная в оборудовании и вооружении, она ещё могла дать по скорости фору современным кораблям. И оставалась одним из немногих, что летали на нулевом элементе, что когда-то считалось показателем новейших технологий кораблестроения.
Трея прошла вдоль всего корпуса, чтобы удостовериться в готовности и целостности космолёта. «Нормандия» была великолепна в своём сиянии и блеске. Сразу бросалось в глаза, что все эти долгие годы за ней ухаживали с любовью. Крылья находились в ожидании приказа, чтобы прорезать космическое пространство и ринуться вперёд, навстречу звёздным потокам.
Трея прошла в промежуточный отсек в сопровождении капитана Десаи и адмирала Т’Шайн. Из динамиков послышалось приветственное: «Ожидайте, идёт процедура дезинфекции». Потоки воздуха обдували костюмы прибывших на борт, а дезинфекторные лучи удалили потенциальную угрозу с поверхностей тканей.
Дверь открылась со свистом, показавшимся Трее знакомым, хотя она никогда не была на «Нормандии», но почему-то знала этот свист – то ли из воспоминаний раннего возраста, то ли из собственных детских воображений. Знала отвороты коридоров по собираемой ею в юности модели. Знала панели обслуживания, за которыми сидели в ожидании приказа диспетчеры. Т’Сони заметила на палубе Кайрат, серьёзно и радостно отдавшую честь:
- С прибытием на борт, коммандос Т’Сони! – отчеканила она, точно репетировала эту фразу последние несколько дней.
- Вольно, лейтенант.
Т’Сони хотелось отдаться порывам чувств и коснуться панелей и внутренней обивки корабля. Поприветствовать его в ответ и наконец-то ощутить всецело, что она стала его частью. Но тут ей пришла идея получше. Трея ступила на командный мостик, любовно погладила стальные перила, после чего достала из сумки за плечом астрономический диск, подаренный родителями на день рождения и прихваченный из дома на случай, что он может пригодиться в дальних полётах на новом корабле. Никогда ещё Трея не была так рада своей прозорливости. Если диск и правда принадлежал «Нормандии» (а иначе просто не могло быть), он должен был ждать полтора века, чтобы снова быть установленным в устройство навигационных карт.
Диск подошёл как родной, точно ключ к замку. Трея выпрямилась, наблюдая, как на мостике отобразилась голограмма Млечного пути. Только теперь корабль ожил по-настоящему.
- Все навигационные системы работают, капитан, - донёсся голос диспетчера.
- Прекрасно…
Как заворожённая, Трея смотрела на отображение звёздных рукавов, крутящихся в пространстве перед ней. Вот она, вся галактика как на ладони. Чувствуя, что в этот важный момент нужно сказать хотя бы пару слов, Трея включила внутреннюю связь:
- Говорит капитан Т’Сони. Приветствую всех, кто сейчас находится на борту «Нормандии». Это памятный день для всех нас – возвращение в историю легендарного корабля, на котором летали ещё мои родители. Уверена, вы знакомы с его великой историей. «Нормандия» проделала большой путь, чтобы защитить галактику в прошлом и ждала очень долго, чтобы снова встать в строй. Я благодарю всех, кто следил за обеспечением корабля на протяжении всех этих лет. Давайте постараемся, чтобы ваши заслуги, ваш труд и бережное отношение к космолёту окупились праведными делами, а дела наших предшественников не были забыты. На корабле осталась мемориальная доска с именами погибших в годы войны. Я бы хотела, чтобы вы помнили и уважали память о тех, кто служил на «Нормандии» до вас. Надеюсь, мне выдастся возможность поместить на этот мемориал имена всех членов команды капитана Шепард, которых уже нет в живых в силу естественных причин. А сейчас… сейчас я прошу вас сосредоточиться на том, ради чего мы отправимся в новый полёт, ради чего вы пришли сюда и намерены служить ближайшие несколько лет. В добрый путь.

В память о членах команды капитана Шепард, служащих в военные годы и умерших уже в послевоенное время, на мемориальную доску месяцем позже были установлены таблички с именами: Джейкоб Тейлор, Джеймс Вега, Джек, Джефф Моро, Заид Массани, Карин Чаквас, Касуми Гото, Саманта Трейнор, Стивен Кортез, Самара, Гаррус Вакариан, Тали’Зора вас Нима нар Райя, Явик.
Последним, выше всех значилось имя «капитан Джейн Шепард», передавая эстафету следующему поколению космопехов и звездолётчиков новой эпохи «Нормандии SR2».



Студенты и практиканты, которые приближались к порогу самостоятельной научной деятельности или уже были с головой погружены в неё, отправлялись старшими преподавателями университетов в командировки на Гиетиану как наиболее полезную с просветительской и практической точки зрения в пределах Азарийской Республики, пусть и находилась она в неблизкой к Парните системе Нахуала и была второй по счёту планетой от звезды с опоясанной астероидами орбитой.
Гиетиану по праву считали оплотом учёных азари за счёт количества расположенных на ней исследовательских баз. Поверхность была испещрена бурильными станциями с обеих полюсов, а вдоль экватора располагалось не меньше десятка крупных научных институтов. В выборе пристанища для юных умов играла роль и климатически пригодная для жизни атмосфера с благоприятной температурой.
Хотя благоприятными условия планеты являлись больше для учёных. Нулевая по Цельсию температура предполагала быстрое размораживание в естественных условиях окаменелого льда возрастом в миллионы лет, что позволяло получать без повреждения оттаянные образцы горно-кристаллических пород, окаменелости растений и живых организмов. Мёртвого льда на поверхности планеты было в избытке, учитывая тот факт, что практически вся Гиетиана покрыта несколькими океанами и большим количеством пресноводных рек, пронизывающих небольшие в процентном соотношении уголки суши. Условия крайне выгодные для исследователей эволюционных форм жизни и ксенобиологов, к которым в данном случае относилась и Элира.
Ещё с ученических лет в университете Элира мечтала работать независимо на большой исследовательской базе с возможностью взаимодействия с учёными разных узких и смежных научных областей в относительно закрытой от окружающего мира инфраструктуре. По окончанию Тессийского университета старшая из дочерей Т’Сони рвалась в первую свою научную экспедицию, и узнав более подробно об условиях, предоставляемых Гиетианой, она согласилась без лишних раздумий. Однако значительно позже, по мере получения опыта в самой исследовательской среде, поняла обстоятельства дел.
Уехать с Тессии для научного становления оказалось верным решением. Образовательная программа Тессийского университета не менялась веками, а так называемая «проверенная на прочность» система преподавания устаревала с каждым годом всё больше. В то же время в общественном доступе уже давно стали открыты труды двигателей популярной науки, пишущих простым и понятным языком обо всём «новом», что для академиков являлось ещё не сделанными открытиями будущих исследований.
Так Элире, чтобы оставаться в тренде современности научно-исследовательского мира, приходилось разрываться между тремя столпами самообразования: учиться для сдачи экзаменов по общей программе, преподаваемой в Тессийском университете, читать дополнительную современную литературу, в том числе из категории научно-популярной, и новейшие статьи учёных разных направлений науки с исследованиями по интересующим её вопросам, которые нередко перекликались с динамично развивающимися подходами в других сферах, уже ответившими на ряд гипотез, и так далее.
Казалось, ничто не сможет разорвать порочный круг отставания азарийской академической науки от динамически развивающегося современного мира. В дополнение к этому на родной планете ни в исследовательских институтах (главные филиалы которых были расположены, естественно, в столице Республики), ни в полевых лабораториях, ни даже на образовательных кафедрах долгоживущие матроны и матриархи не собирались освобождать рабочие места, заслуженные с таким трудом и усердием их персонами. В результате выпущенные тысячи азарийских студенток не могли найти себе места пристанища и страдали если не от безработицы, то от бесперспективности на их научном пути самореализации. Не желая оказаться без работы, в тени самобичевания и в мыслях о беспросветной стагнации на родине, Элира оставила Тессию без колебаний и улетела туда, где могли пригодиться её руки.
Однако и на Гиетиане всё оказалось не так просто. Высокооплачиваемые места, по совместительству высокого ранга доступа, уже были заняты матриархами и матронами, главным образом приезжими с Тессии или Иллиума. В условиях высокой конкуренции наблюдалась высокая текучка кадров среднего (исследователи) и низшего звена (лаборанты), многие работники переставали посещать планету спустя год или три, отведённых на восполнение недостающих практических лет в резюме.
Оставались самые упрямые или, по крайней мере, такие учёные, которых более-менее удовлетворял исход вещей. Элира размышляла и о том, чтобы оставить исследовательскую деятельность в качестве вспомогательного научного сотрудника и присоединиться к команде академических умов – кандидатов и докторов наук, но наблюдала другую опасность. За годы учёбы благодаря широким знакомствам среди сверстниц и знакомых аспирантов она не раз слышала истории о том, как достопочтенные учёные высокого статуса, откровенно говоря, крали плоды научных трудов более юных и неопытных сотрудников, выдавая статьи с результатами многолетних исследовательских работ за свои. Сделать это было сравнительно просто: молодые кандидаты не имели возможности публиковать свои исследования без надзирательства в лице ведущих их научных кураторов, из-за чего в шапках публикаций отмечались фамилии более крупных по рангу учёных, а молодых просто забывали указать.
Разочарованная такой несправедливостью, Элира беспокоилась о том, стоило ли ей вообще пытаться в будущем повысить свою степень написанием докторской диссертации. Конечно же, она обратилась за советом к маме Лиаре, которая больше полувека занималась научной деятельностью в сфере археологии и всё же дослужилась до доктора археологических наук без посторонней помощи. Лиара не отрицала сказанного Элирой и лишь отметила для любимой дочери, что сложившаяся обстановка была одной из причин, по которым доктор Т’Сони предпочитала работать одна, даже за раскопками окаменелостей на удалённых планетах вне состава исследовательских групп, подвергая себя риску.
Мало того, что интересы Лиары в открытом доступе никто не разделял, её пытались буквально выжить из научного сообщества. Доктор Т’Сони пыталась отстоять свою теорию о существовании протеан и цикличности жизни во вселенной и оказалась права почти во всех своих гипотезах, но даже несмотря на то, что её теории подтвердились встречей с протеанином, настоящей войной со Жнецами и существованием Левиафанов, её в крупное научное сообщество так и не приняли, потому что её теории не совпадали с картиной мира, сложившейся в научной академической среде азари.
Элира гордилась матерью ещё больше, узнав, как многого она смогла добиться в одиночку и что продолжала публиковать новые научные труды, опровергающие и поддающие критике как свои старые, так и чужие работы. Однако в целом, в исходе вещей, Лиара больше сосредоточилась на работе теоретической, отойдя от практики, в связи с чем и перестала заниматься исследованиями непосредственно.
Элира оставалась среди молодых учёных, отдающих себя науке без возможности сделать большое имя, но говорила себе, что всё это временно, пока она не придумает «идеальный план побега» – в частную исследовательскую организацию, обладающую всей необходимой аппаратурой и достаточным количеством сотрудников с налаженной внутренней коммуникационной сетью. Но об этом пока оставалось только мечтать.
Подразделение Элиры занималось тем, что изучало флору и фауну Гиетианы, чтобы впоследствии передавать полученные сведения другому исследовательскому подразделению, занимающемуся анализом информации для колонизации планет. Элира выступала в качестве сотрудника, занимающегося анализом эволюционных цепей развития на Гиетиане. Она была бы рада сделать себе карьеру прогрессивного эволюционного биолога, но не имела доступа к достаточному количеству данных для проведения полноценной исследовательской работы. Никто не был заинтересован в проведении крупных исследований, в чём Элира, уже представляющая себе картину изнанки научного мира, видела страх соперничества, ведь никто не хотел делить с ней пальму первенства. К тому же, организации вкладывали огромные деньги во всё, что было связано с терраформированием пригодных для жизни новых планет, но их руководствам, судя по всему, не было дела до научного прогресса.

С мерным шумом кондиционер над входом обдувал помещение тёплым воздухом. В такт ему раздавалось приглушённое и медленное дыхание Элиры над образцами окаменелостей, обнаруженными в толщах льда двумя неделями ранее. Образцы были отправлены из распределительного отдела, задачей учёных которого являлась первичная обработка, идентификация и классификация заледенелых останков. Элира работала только с образцами биологического происхождения – животными видами крупных классов членистоногих, земноводных, пресмыкающихся, хотя безусловно попадались простейшие одноклеточные, колониальные и кишечнополостные, как вечные спутники любой микрофлоры в любом уголке обитаемой планеты.
Элира подвинула пластину, разбираясь с образцом. Членистоногие, предположительно вида ракообразных, как крошечные песчинки вертелись на стекле под микроскопом. Работа Эли заключалась в том, чтобы определить, был ли у вида ближайший родственник из известных науке, классифицированных в их базе миллионов видов с неповторимыми комбинациями ДНК. Она в очередной раз подвинула «рачков» (надо же было как-то любовно назвать про себя изучаемый объект?) на стекле и сместила фокус микроскопа, чтобы оценить состояние и строение их нервной системы.
Позади послышался свист двери. Начальница Голда собственной персоной.
- Т’Сони, чем ты сейчас занимаешься? – поспешно выпалила она.
- «Рачков» рассматриваю.
Элира ответила первое, что пришло на ум, быстро, ведь начальница явно торопилась.
- Что? – не поняла та. – Ладно, делай что хочешь, главное – работай или хотя бы симулируй высокую активность.
- А что случилось?
Вопрос не успел догнать старшую сотрудницу, ведь так уже убежала к следующим кабинетам на этаже. «Проверка какая-то, что ли. Не важно, останусь при своём деле, работы мне хватает на неделю вперёд», - пожала плечами Элира и вернулась к прежнему занятию.
Примерно через час в её кабинет снова заглянула Голда, но уже в сопровождении нескольких неизвестных персон.
- А здесь, - начальница обвела рукой лабораторию, - работает наш эволюционный биолог.
- Здравствуйте, - Эли встала и почтительно поклонилась.
В кругу собравшихся сильнее всего выделялась фигура в центре. Это была азари со статной и гибкой фигурой, смугло-фиолетовым отливом кожи с просвечивающими сквозь наряд алым татуажем на теле, безукоризненно симметричным узким лицом с манерой держать голову подбородком чуть вверх, и тёплыми, как растопленное золото, глазами. Выглядела она более современно и стильно в сравнении с окружающими, но держалась уверенно и энергично словно была спонсором всего исследовательского комплекса. Эли была недалека в своей догадке от правды. Именно эта матрона приковывала внимание всех присутствующих и потому продолжила беседу вопросом:
- На одну сотрудницу оставили тонны заледенелых образцов? Представляю себе объём работы на ваших юных плечах, дорогая. Ничего, мы обсудим ваш уровень загруженности позже. Говорите, есть ещё лаборатории ксенобиологов?
- Верно, дальше по коридору, - ответила с улыбкой Голда. - Позвольте, я провожу.
Также быстро, как появилась, группа гостей покинула помещение, так что Элире осталось только облегченно вздохнуть. Но буквально за минуту матрона, ради которой, вероятно, и собралась толпа провожающих шествие, успела произвести на неё неповторимое впечатление. В первую очередь как привлекательная в своей обаятельности и шарме женщина, во вторую – как влиятельная матрона с сильной энергетической натурой, в третью – как обладательница глубокого бархатистого голоса, льющегося точно из груди куда-то глубоко до нутра так пронизывающе, что в памяти отпечатывалось каждое сказанное ею слово. «Ох, если я так с ног валюсь, на Трею бы она произвела ещё большее впечатление», - подумала Эли.
Ещё через пару часов, когда казалось, что делегация прошла мимо безвозвратно, дверь в лабораторию открылась со знакомым свистом в третий раз за день. Вошла та самая матрона, привлекшая столь сильное любопытство Элиры. Гостья прошла вглубь зала, нисколько не беспокоясь о том, что может помешать и отвлечь лаборантку от работы, и сказала в продолжение их беседы, бестактно прерванной ненужными наблюдателями.
- Я обещала обсудить с вами обстоятельства вашей работы. Полагаю, теперь нам больше не помешают. Мои коллеги заняли вашего начальника расспросами на добрый час.
Матриарх встретила удивлённый взгляд Т’Сони спокойно и приняла его за предложение сесть неподалёку на свободный стул – скромную вертушку на колёсиках.
- Благодарю. Не люблю длинных и пафосных речей, поэтому предлагаю сразу приступить к деловым вопросам. Вы дочь известного доктора Лиары Т’Сони и работаете на стыке ксенобиологии и теории эволюции. Пока ещё не в звании «доктор», как ваша мать, и это лишь вопрос времени и ваших личностных вложений в это достижение. Я – глава и основной спонсор частной исследовательской организации «Алетейя», которая занимается исследованиями генофонда всех известных видов и различных способов оных передавать закодированную информацию своим потомкам. В некотором роде мы занимаемся её дешифровкой. В нашем штате как раз не хватает способного биолога, которого бы интересовала эволюция психических процессов у инопланетных видов. Вам ещё интересно?
- Я… - Элира не успела закончить, но в глазах её стоял воодушевленный блеск. – Да.
- Прекрасно, - улыбка очертила ровную линию фиолетовых губ и жемчужно-белых зубов гостьи. – В таком случае мне очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Нурит Вестенра. Запомните это имя, оно открывает многие двери, которые могут оказаться для вас крайне полезными. Итак, - Нурит достала инструментрон и отправила быстрый готовый файл-документ, - я оставляю вам контактные данные, как до нас добраться и как найти наш комплекс, что мы за институт и далее по списку всё, что может быть вам интересно. У меня ещё осталось немного времени, - матрона бросила взгляд на часы, - могу ответить на ваши вопросы.
Вопросов у Элиры скопилось множество, но, уважая время Нурит, она решила спросить самое основное, самое главное, самое животрепещущее для неё:
- Почему вы пришли ко мне?
- О, потому что вы юный, любознательный, трудолюбивый, ответственный и энергичный сотрудник с большими амбициями, а мы ищем как раз таких. Если вам станет легче от этой новости, с одного только вашего комплекса мы отобрали ещё двадцать шесть кандидатов, но не факт, что все они доберутся до нас, по ряду причин.
- Хорошо, - взволнованно кивнула Эли, - возможно, это уже есть в документе, который вы мне скинули, но я хотела бы знать, где расположен ваш институт?
- «Алетейя» расположена на планете Чалкос, в планетарной системе Мил. Не слышали о такой? Не страшно. Когда-то планета была отличным кандидатом на терраформирование. Мы выкупили права на размещение на планете исследовательского комплекса, поэтому всё легально, насчёт законности мероприятий можете не беспокоиться. Насчёт адаптации тоже не переживайте, вы быстро приобретёте иммунитет к здешней среде. В среднем на адаптацию новичкам требуется неделя-две, а необходимости выходить за пределы комплекса у вас точно не будет.

________
Примечания:
Legacy: Spotify VK
Research: Spotify VK