Адмирал Хакет стоял в командном центре на борту главного фрегата Пятого флота Альянса Систем. На голограмме, отражавшей положение группировки «Щит», один за другим корабли двигались вокруг Горна или вовсе исчезали с радаров. Это могло означать только ежеминутные жертвы для человечества. «Потери неизбежны, Стивен, - мысленно напомнил себе адмирал, чтобы не зацикливаться на смерти представителей родной расы. - И будут ещё, пока эта чёртова война не закончится».
Терпеливое ожидание было прервано аналитиком по обработке данных, подбежавшим со срочным отчётом от отрядов разведки на Земле. Было замечено чьё-то перемещение у Луча от Земли до Цитадели, после чего охранявший его Жнец покинул зону телепортации. У Хакета перехватило дыхание. Он не мог поверить, что кому-то, несмотря на лазерные обстрелы и полчища синтетических солдат, удалось пробраться через ад. Совершить невозможное мог только один известный ему человек – капитан Шепард, жертвенно и самозабвенно стремящаяся спасти миллиарды жизней и прекратить бессмысленное насилие.
«Мать твою. Она это сделала», - не смог сдержаться в выражениях адмирал Хакет и подключился к главной линии, обращаясь ко всем слышащим фрегатам:
- Говорит адмирал. Есть информация, что кому-то удалось добраться до Цитадели. Нужно дать ему время, чтобы Цитадель открылась. Всем флотам – защищать Горн любой ценой!
Оставалось только ждать, когда Горн, сейчас единственная надежда на их спасение, начнёт движение к станции Цитадель. Но ожидание окупалось высокой ценой – тысячами жизней пилотов и космопехов всех флотилий, вовлечённых в сражение. Да, в сопротивление объединились все их союзники: флоты Альянса систем, Республики Азари, Турианской Иерархии, Саларианского Союза, кланов кроганов с Тучанки, Мигрирующего Флота и даже гетов, перешедших на сторону органиков ради прекращения Циклов. За всю историю Млечного пути никогда ещё не сходилось в сотрудничестве столько рас галактики. Никогда ещё поворот в истории не зависел так сильно от участия каждой цивилизации, каждого фрегата, каждого существа. Но даже этой великой армады не хватало, чтобы победить бессмертные машины, терроризирующие виды Млечного Пути миллиарды лет. Время пришло, и Хакет увидел на экране трансляции, как крепежи высокотехнологического орудия «Горн» зацепились за кольцо Президиума.
- Готово. Горн пристыкован.
Погрешность даже в несколько сантиметров могла привести к деформации устройства, на постройку которого ушло столько времени, столько ресурсов и столько жертв. Состыковавшиеся Горн и Цитадель, воплощение величайших фантазий инженеров всех эпох и народов, висели в вакууме межзвёздного пространства. Но, вопреки ожиданиям, оружие не активировалось. Это означало ошибку либо в подсчётах, либо в управлении устройством. Хакет предпринял попытки связаться с капитаном Шепард, но что-то блокировало сигнал.
И снова всё складывалось в картину напряжённого ожидания. Несколько минут не происходило ничего. С адмиралом Андерсоном также не удавалось установить связь. Майор Коутс ответил, что его отряду пришлось отступить. Он видел, как отряд капитана разбросало в щепки. Хакет напрягся: «Если даже майор отступил… Но ведь разведка видела, как кто-то добрался до луча. Тогда кто ещё это мог быть?»
Задача, а заодно единственный шанс на их выживание, была ясна как день: не отступать ни на шаг, остановить Жнецов, даже если придётся заплатить своей жизнью. Адмирал верил в Шепард, в её упорство и отвагу. Но при этом понимал, что она была всего лишь человеком, женщиной, одним солдатом, готовым пожертвовать всем ради окончания Жатвы.
В любой момент сражения могло произойти что угодно. Что-то, что могло даже не поддаваться известным определениям и человеческому пониманию, ведь они знали о технологиях Жнецов не так много. В ситуациях контакта с ними Шепард оказывалась не раз и выживала, выбиралась даже при выполнении самоубийственных миссий, но за это следовало отдать должное её непоколебимой силе воли. Или что-то блокировало сигнал, или все, с кем адмирал пытался связаться, были уже мертвы. Возможны были оба варианта, и Хакет убеждал себя поверить в первый.
Время шло, а корабли флотилий продолжали исчезать с радаров.
- Будьте наготове. Продолжайте держать позиции!
Хакет продолжал наблюдать за безмолвным Горном через иллюминатор и постоянно мельтешащим экраном военных построений в тревожном ожидании. «Они должны выиграть тебе время. Чёрт, ты воистину боевая женщина, Шепард, если пережила столько ужасов. Неужели ты сдашься сейчас, в самый ответственный момент? Я слишком хорошо тебя знаю. Иди вперёд. Иди во что бы то ни стало, что бы там ни было, запусти эту чёртову громадину».
Словно услышав его молитвы, Цитадель раскрылась, напоминая в максимальном градусе блестящую пятиконечную звезду. Прошла всего пара минут, и в собирающее ядро Горна со всей станции перетекло немыслимое количество энергии. События происходили настолько стремительно, что среагировать на них помогла разве что сноровка и не отпускающее ожидание беды.
«Вот оно… Всё кончено». Адмирал подключился к общему каналу:
- Всем флотилиям! Горн полностью заряжен. Направляйтесь в точку встречи. Повторяю: уходите отсюда, быстро.
Хакет наблюдал, как корабли флотов один за другим улетают прочь за тысячи световых миль. «Нормандия SR-2», вопреки приказу адмирала, задержалась у станции и теперь спешила хотя бы убежать от взрывной волны Горна. «Значит, Моро до последнего надеялся спасти своего капитана», - подметил Хакет и приказал паре аналитиков отследить перемещение фрегата, чтобы в случае пропажи сигнала его можно было найти.
Тем временем энергия уже вырвалась из Горна и огненным лучом направилась в сторону масс-ретранслятора Харон на окраине Солнечной системы. Взрывная волна шаром окружила ядро оружия и начала расширяться по диаметру на просторах космического пространства, поглощая древнейшую станцию Цитадель и корабли флотилий, уже разрушенные атакой. А огненный луч устремлялся от ретранслятора к ретранслятору всё дальше и дальше по Млечному пути, словно победный клич всего живого, деактивируя код Жнецов.


Когда капитан Шепард пришла в сознание, её окружала только темнота. Она не знала, где находилась, и даже не могла осмотреться - что-то мешало повернуть голову. Джейн попробовала шевельнуть хотя бы пальцем, и вдруг поняла. Она чувствует боль, прорезающую ноги. Чувствует шершавую поверхность бетона, чувствует давление арматур. А значит, ещё жива.
Шепард попробовала сделать глубокий вдох. Пусть на грудь ей давили плиты, она могла дышать короткими промежутками. Джейн попробовала двинуться снова, что вызвало режущую боль, пробежавшую по позвоночнику в рёбра. С глухим звоном о поверхность обгоревшего жилета простучал армейский жетон. Со всех сторон движения сковывали тяжёлые обломки. Ей только не хватало сил, чтобы сдвинуть их. А боль только больше вычерпывала сил. Шепард постаралась вглядеться в темноту, где она была не такой густой. Просвет из маленькой щели откуда-то сверху. Так близко, чтобы выбраться на свободу, и так недостижимо.
В тишине не было слышно ничего, кроме завывания сквозняка. Ни шума двигателей, ни свиста шаттлов, ни криков людей. Пугающее спокойствие окружения заставляло кровь течь быстрее. Шум ветра прозвучал так громко, что напомнил рёв Жнеца, вызвав инстинктивную тревогу. Где синтетики? Где солдаты Жнецов? Неужели они выиграли войну?
Где тогда она сама?
Джейн напрягла мышцы снова и из последних сил постаралась выбраться из-под обломков, вжимая побледневшие пальцы в материю. Плиты не сдвинулись даже на миллиметр. Шепард с отчаянным рёвом ударила металл. Движения не принесли ничего, кроме обострения боли в кисти. Она была замурована намертво.
«Это называют смертью? Когда силы покидают тебя, как кровь, сочащаяся из ран, и ты ничего не можешь поделать с этим? Что ж... Я столько раз обманывала смерть, что она должна была записать меня в фавориты».
В компании Шепард был только свист ветра и звук собственного прерывистого дыхания. И тишина, не несущая никакой надежды на освобождение, только отчаянный страх близящегося конца. Джейн почувствовала бы себя уютнее, если бы услышала выстрелы. Хотя бы один. Она бы знала, что рядом есть люди. Или инопланетники. Что кто-то ещё выжил.
Может, и выжил, но не знает, что она здесь? Джейн сделала глубокий вдох, морщась от боли в грудной клетке, и прокричала хриплым голосом что было сил:
- Эй! Кто-нибудь?! Я здесь!
В ответ послышался только шорох опавшей пыли.
Шепард снова откинулась на грубый бетон. Кровь после крика разогналась, в мышцах стало теплее. Плохо, кровотечение усилится, и Джейн не сможет продержаться до того, как её найдут.
Она продолжала ждать. Слушала, как замедляется пульс. По ощущениям что-то проткнуло её спину, под бронёй было мокро. Открытая рана. Где-то на островке сознания закралось сомнение, найдут ли её прежде, чем она умрёт от потери крови. Или объявят пропавшей без вести и заодно мёртвой, как при взрыве первой «Нормандии» над Алкерой.
Джейн постаралась расслабиться. Стоило поберечь силы и кислород на случай, если её обнаружит кто-нибудь. «Если, - иронично усмехнулась она собственным мыслям. - Может, я загнусь здесь. Или потеряю сознание от болевого шока. Скорее, второе. В общем-то, всё одно».
Время шло. Рана сочилась. По пыльным плитам, истерзанным взрывом, лилась кровь. Ветер принёс отдалённый свист. Шепард всмотрелась в щель, где темнота была не такой глубокой, надеясь, что мрак вот-вот прорежет свет пролетающего шаттла или фонаря. Она цеплялась за последнюю надежду, какой бы глупой и наивной та ни казалась. Джейн закричала снова:
- Я здесь! Я жива! Я жи-!
И закашлялась от сухости в горле. Виски сдавило. Она не могла звать на помощь, иначе шансы на выживание станут меньше. Джейн уже теряла сознание, судя по сонливому состоянию и потере контакта с ослабленным телом.
Шепард сдалась в попытках звать на помощь. Она вглядываясь в просвет между плитами и мысленно говорила с собой напоследок, зная, что это последняя её здравая мысль перед потерей пульса и активности мозга.
«Я всего лишь человек, - размышляла Джейн. - Всего один человек, от которого зависело так немного… Все эти годы я делала всё, что было в моих силах. Или свыше их. Если сделанного мною оказалось недостаточно, прости мне мою слабость… ты, что-то или кто-то там, кто, может быть, слышит меня».
Шепард прислушалась к своему сиплому дыханию. Пульс замедлялся, становилось холоднее. Всё было так очевидно.
«Я вряд ли выживу, как восстановят города, радостные лица на улицах и детей, верящих в светлое будущее. Пусть. Я грежу лишь о том, чтобы жили те, кого я люблю. Господи, убереги Лиару. Защити моё солнце, которое подарило мне второй шанс снова увидеть мир. Убереги товарищей, которые жертвовали собой и готовы были идти за мной до конца. Не омрачай пути выживших».
Джейн отчётливо представила лицо любимой азари, робко улыбающейся в свете мониторов рабочего кабинета. Голубые глаза, полные неизведанной звёздной глубины, всегда смотрели на неё с нежностью.
«Лиара столько сделала для меня несмотря на то, что некогда потеряла всё и начинала жизнь с чистого листа снова и снова. У неё добрейшее сердце. Она заслуживает быть счастливой. Ведь у неё впереди долгая, такая долгая жизнь… Надеюсь, она сможет родить ребёнка, стать прекрасной матерью и подарить дочери свою бескрайнюю любовь, даже если меня не будет рядом».
Глаза наливались бессилием и слезами. Где же Лиара? Выжила ли она? Может, она так же терзается сомнениями, что случилось с Джейн, прямо сейчас?
«Если война закончилась, если я всё сделала правильно… И миллионы жизней были пожертвованы не напрасно, пусть те, кто выживут, получат будущее, ради которого мы сражались. Если война закончилась, всё было не зря. Не зря…»



Часами продолжали поступать сообщения об оставшихся в живых. Пусть не все, но многие продержались на Земле до конца, а это вселяло надежду на то, что будет возможно отстроить жизнь заново. С Тессии, Ранноха, Тучанки и множества иных миров и колоний также сообщили об отключении Жнецов. Позже аналитики доложили адмиралу, что все корабли, что были на активных позициях у Горна, спаслись и успешно добрались до места встречи.
Все, кроме «Нормандии». Ядра масс-ретрансляторов по инерции разрушились в звёздных системах, когда передавали луч Горна, что на время вызвало потерю связи с кораблями. Но когда взрывная волна утихла, и через полчаса, и через сутки «Нормандия» продолжала молчать. Хакет понимал, что действовать нужно незамедлительно, иначе команда Шепард не выживет. В случае, если они вообще сумели спаслись.
В первую очередь необходимо было найти Шепард. Хакет знал только то, что она добралась до незнакомого им устройства Жнецов, испускающего светящийся луч от Земли до Цитадели – предположительно, телепортатора. Может быть, капитан находилась на станции, где активировала Горн? Но Горн и Башня Президиума были разрушены. Тогда тело капитана должно было сгореть в эпицентре взрыва.
А если нет? Что если луч, о механизме работы которого они ничего не знали и прежде никогда не встречали, был вовсе не телепортом? Что если капитан осталась на Земле? Пока они не найдут тело Шепард, хотя бы не попытаются его найти, нельзя сказать, умерла капитан или нет. Как и адмирал Андерсон.
Хакет без колебаний отдал приказ: организовать на Земле группу «Спасение» с целью обследовать весь Лондон и составить список выживших, пропавших, найденных, раненных и точно умерших. А в нём - спецотряд, основной задачей которого будет найти капитана Шепард, или её останки, или хотя бы армейский жетон. Только в случае, если на Земле не удастся найти ни намёка на смерть капитана, можно будет считать, что Шепард перенеслась на Цитадель и самоотверженно погибла при героических обстоятельствах.
Во вторую очередь - связаться с «Нормандией». Благодаря работе аналитиков командного центра было установлено, что фрегат не пролетал ни через один ретранслятор и перемещался на территории местного скопления в сторону Потока Арктура, пока не исчез с радаров. А расстояние от Земли до Арктура составляло тридцать шесть световых лет. Для кораблей, использующих для перемещения в космосе двигатели на нулевом элементе, это не составляло проблемы. Особенно для самого быстрого в Альянсе фрегата «Нормандия SR-2», способного добраться от Арктура до Земли меньше чем за шесть часов. Если только корабль отправился именно туда, претерпел посадку успешно, ядра двигателя не повредились и не закончился нулевой элемент. Каждый аспект проблемы снижал шансы команды на выживание, и всё же стоило попытаться выяснить обстоятельства и спасти их.
Также адмирал Альянса надеялся обговорить с Советом Цитадели план по ремонту масс-ретрансляторов Млечного Пути, хотя бы основных для налаживания межзвёздных транспортных путей. После смерти посла Удины и исчезновения адмирала Андерсона Хакет был первым, кто представлял интересы человечества, и оставался в ранге контр-адмирала. Было важно как можно скорее восстановить военное, политическое и экономическое равновесие в колониях, чтобы наладить с ними связь и эвакуировать солдат домой. Несоблюдение этого плана грозило рядом кризисов, которые могли привести к обильному количеству смертей.
Но для Совета Цитадели оказалось важнее восстановить Цитадель, сильно пострадавшую при взрыве Горна. Кольцо Президиума потеряло башню, один из лучей станции отлетел, остальные четыре повредились и полностью обгорели. Система управления деактивировалась, энергопитание не работало, связь с СБЦ настроить не получалось. Советники беспокоились, что все жители станции, кто остался на ней во время блокировки, погибли от катастрофических разрушений. Это был самый вероятный исход. Очевидно, их значительно меньше беспокоил факт, что подобное могло случиться в колониях всех рас галактики. Советники считали, что те временно смогут позаботиться о себе сами, пока не будут налажены межзвёздные перелёты.
Совет постановил провести анализ разрушений на Цитадели, отреставрировать лучи и кольцо Президиума, восстановить работу службы СБЦ, жилые сектора, госпитали и доки. И только потом – наладить свободное транспортное перемещение между планетами. Готовые к космическим перелётам корабли должны были доставить выживших с Земли в их ближайшие колонии и на Цитадель, когда та будет отстроена, пока не начнётся ремонт ретрансляторов. Последними займутся инженеры и технологи, работавшие над проектом «Горн». Но и это сделать можно будет, только собрав достаточное количество ресурсов. А до войны все ресурсы были направлены на сопротивление и постройку оружия для уничтожения Жнецов.
Хакет знал, что прелюдии займут много времени, тогда как действовать требовалось срочно. Он решил дать аналитикам ещё сутки-двое на случай, что удастся установить контакт с «Нормандией». Если нет, то снарядить поисковую экспедицию для полёта в систему Арктур как ближайшую от Солнечной системы. В этом Совет не смог бы отказать ему в помощи, ведь экипаж фрегата составляли не только люди Альянса, но и важные представители других рас.



Поисковая группа «Спасение» пробиралась через разрушенные улицы до центрального района Лондона. Несмотря на то, что угроза Жнецов была устранена раз и навсегда, солдат не покидало чувство настороженности и боевое настроение от острого стресса. Как будто наступившее спокойствие было лишь иллюзией спасения, и в любой миг на них могли наброситься враги. Солдаты крепче сжимали винтовки, покачиваясь от езды по разбитому асфальту, и опасливо озирались вокруг.
Машина проехала мимо здания, из которого торчал хвост влетевшего по инерции турианского истребителя. Дым ещё клубился шапками к небу, ведь некому было остановить пожары, на Земле ещё не мобилизовали бригады служб спасения и ликвидации следов чрезвычайных происшествий. Даже это печальное зрелище на падший истребитель не шокировал так, как окружающие улицы.
Город напоминал не поле боя, а настоящее кладбище. Окровавленные тела людей, кроганов, азари и турианцев лежали на асфальте в неестественных позах, свисали из разбитых окон разрушенных зданий, были придавлены обломками, беспомощно смотрели в пустоту с застывшим ужасом и агонией на лицах. Это были добровольцы, вызвавшиеся в группы «Молот» и «Сопротивление». Глядя на них, можно было подумать, что в войне всё же победили Жнецы.
Только налаженный транспорт, подбадривающие крики военных и свободно летящие по небу челноки напоминали, что всё закончилось. Как мемориал, высился в небо чудом уцелевший Биг-Бен, служащий постом для отстрела Жнецов несколько месяцев подряд. О победе говорили и тела синтетиков. Грудами рядом с мёртвыми солдатами лежали хаски, налётчики, опустошители, каннибалы, твари, баньши, геты, праймы... Ещё больший ужас вселяли падшие Сборщики и Жнецы. Проезжая мимо них, солдаты инстинктивно прислушивались, не зашевелятся ли те, не загорятся ли лазерными лучами испепеляющие глаза. Каждый понимал, что Жнецы теперь - лишь безжизненные механизмы. Но ведь и до войны они были ими.
Машина остановилась. Большая часть солдат начала исследование местности в поиске выживших, раненых и мёртвых. У кого-то ещё теплилась надежда найти товарищей или хотя бы их армейские жетоны, чтобы передать выжившим друзьям и родственникам. Меньшей частью отделился отряд из десяти человек, отправленный Хакетом со спецзаданием.
На широкой площади лежали перевёрнутые «Мако», новые груды трупов обеих сторон войны, разбитые бетонные плиты, арматуры, осколки асфальта… Вдали по склону виднелось место, где ещё сутки назад тянулся к Цитадели ослепляющий Луч. Устройство лежало с вывернутыми наизнанку трубами, напоминая вспоротого Жнеца. Прежде чем приблизиться, отряд надел шлемы и проверил по данным приборов уровень радиации в районе. Всё было чисто, но ради безопасности шлемы было решено не снимать.
Солдаты начали не со склона, а от устройства Жнецов, расширяя с каждым часом радиус поисков. Но даже по такой тактике отряду потребовалось немало времени: обнаружить, оттащить и внимательно изучить останки солдат, исследовать всё, что можно было перевернуть при помощи оборудования, которое приходилось транспортировать вручную из одного квадрата зоны в другой.
Очистка местности заняла около восьми часов. Наконец среди обломков один из солдат заметил обгоревшее тело, узнать которое нельзя было ни по чертам сожжённого лица, ни по разодранной форме. Человек не был одет в форму Альянса или в боевую броню. Он не мог относиться к гражданским, так как те были эвакуированы из Лондона, как только бой начался. Что делало тело у Луча, почему при нём не было оружия, отряд не понимал. Но процесс поиска записывался, чтобы после они могли предоставить детальный отчёт адмиралу. Труп передали для изучения специалистам, чтобы не тратить время.
Логика подсказывала, что если удалось найти множество обгоревших тел, то и капитан Шепард может быть недалеко от Луча. Все плиты в радиусе поисков были оттащены. Оставались только детали устройства Жнецов, которые по длине протягивались на тридцать метров и предположительно весили не меньше шести тонн каждая. Пока глава отряда предпринял попытку связаться со Штабом и вызвать подкрепление, несколько солдат пошли на разведку, чтобы обойти препятствия и посмотреть, что находится за ними. Оказалось, что новые арматуры.
И снова перенесли оборудование. Снова было затрачено не меньше пяти часов, чтобы оттащить обломки. Руины казались бесконечным препятствием: чем больше оттаскивали, тем больше приходилось разгребать камней, чем больше разгребали – тем больше разбирать останков. Отряд выбивался из сил. Когда отряд начинал сдаваться от усталости и падения духа, командующий кричал, не смея отступить от приказа свыше. И солдаты продолжали раскопки.
Ещё три часа заняло перемещение осколков оборудования. Ещё два – новый разгрёб. День подходил к концу, поиски затруднялись из-за наступающих сумерек и падения температуры. Наконец была оттащена последняя преграда – оторванная опора Жнеца и бетонные плиты. Лейтенант рассёк темноту руин лучом фонаря, и вдруг в двадцати метрах впереди что-то блеснуло. Армейский жетон? Отряд воодушевился и перетащил оборудование вниз.
Под обломками было обнаружено тело в сгоревшей броне. Один из солдат тронул свисающую из-под бетона руку, чтобы проверить наличие тепла. Он обнаружил не только его, но и пульс, слабо доносящийся под кожей. Человек, лежащий среди мглы и удушливой пыли, из последних сил хватал ртом кислород.



«Нормандия» стояла среди тропических деревьев под опаляющими лучами звезды Асгард. Фрегат претерпел аварийную посадку в инерционном пролёте через атмосферу Терра Новы, но почти не пострадал благодаря мастерству Моро. Двигатель, корпус и даже щиты остались в рабочем состоянии. Все системы управления и навигации тоже работали и были готовы к полёту.
Самое главное – экипаж корабля был жив.
Гипотетически «Нормандия» могла бы сразу покинуть планету, но команда столкнулась с рядом неприятных проблем. Перемещение в открытом космосе не представлялось возможным без запасов нулевого элемента, необходимого для преодоления большого межзвёздного расстояния. Спасаясь от взрывной волны Горна, корабль израсходовал почти всё топливо. А ретранслятор Харон, который можно было использовать для перемещения до Солнечной системы, разрушился, как и все остальные ретрансляторы в галактике Млечный Путь.
Запасы продовольствия могли исчерпаться уже на несколько суток, если своевременно не вернуться в Солнечную систему. Следовало как можно скорее наладить связь с центром Альянса, чем и занимались аналитики БИЦ часами напролёт, но безуспешно. Причины потери контакта с флотом Альянса оставались не ясны. Инженерам даже пришлось выбраться из корабля, чтобы ещё раз проверить физическую целостность антенн коммуникации.
У Джокера сохранилась уверенность, что удастся покинуть планету, если Альянс отправит им топливо и провизию. Хотя не мог не сетовать, вспоминая, как их оставили дрейфовать в спасительных шаттлах посреди безлюдного космоса, навевающего тоску и чувство экзистенциального одиночества, при крушении первой «Нормандии». Прошло не меньше суток, прежде чем выживший экипаж подобрал военный корабль. Тогда люди были морально готовы к тому, что останутся предоставленными сами себе и спасения останется ждать разве что от колонистов ближайших планет, случайно пролетающих мимо оторванных шлюпок.
Джефф пытался разрядить напряжение на корабле саркастичными шутками по громкой связи. Если бы СУЗИ была с ними, она непременно подтрунила бы над его чертой видеть во всём худший исход. Особенно сейчас, когда мир погрузился в постапокалиптическую утопию, материала для юмора хватало с лихвой. Но её не было. После отключения СУЗИ Джефф чувствовал себя особенно одиноко в рубке и старался лишний раз не оборачиваться на тело андроида, чтобы защититься хотя бы от чувства утраты в это сложное время неопределённости, когда он был нужен команде, замещая капитана.
Всегда спокойная, кажущаяся рассудительной и неэмоциональной, СУЗИ могла сказать то, что удивляло или трогало членов экипажа. Несмотря на отсутствие эмоциональной эмпатии и недостаток жизненного опыта, она стремилась понять окружающих, их поведение и мотивы, толкающие биологических существ поступать «алогично» – например, жертвовать жизнью ради спасения другой жизни, смеяться над глупостями в трудный момент и прощать. Причиной тому было личное желание СУЗИ стать «своей» в команде «Нормандии». В противовес гетам, она нашла смысл создания в том, чтобы приносить пользу окружению и развиваться как личность, что удавалось ей не без успеха.
Сейчас же СУЗИ лежала в соседнем кресле, не проявляя признаков активности ядра. Может быть, часть её была подвластна Жнецам, и тогда ничто не могло бы её восстановить? Например, тело доктора Евы или какие-то фрагменты кода. А может, она отключилась как любой искусственный интеллект в галактике? Джефф не знал, но мысли об этом только расстраивали.
Когда инженеры вернулись на палубу, он в очередной раз запустил протокол на поиск коммуникативных частот. В рубку зашла Саманта Трейнор. Аналитик была уверена, что Моро заметил её присутствие, но не спешила начать разговор первой. Джокер в последние дни стал слишком раздражительным.
- Да, Сэм, я вижу тебя затылком, - обронил пилот.
- Извини, я только хотела передать, что ребята починили антенну. Теперь связь должна наладиться, - Саманта помахала планшетом, который напрасно принесла. - Я вижу, что ты уже запустил протокол, так что не буду тебя отвлекать.
- Как скажешь.
Моро даже не обернулся во время их диалога. Уставший взгляд пилота следил за голографической лентой, слепо пробегающей по каналам связи. Саманта неуверенно присела в кресло рядом.
- Джефф, ты в порядке?
Джокер так и слышал, как его зовёт СУЗИ. Никто больше на корабле не обращался к нему по имени. От отмахнулся от сочувствия короткой фразой:
- Ага, норм.
Трейнор взвесила все за и против. Она была в команде новичком, но точно не дурочкой, и знала, что у пилота с ИИ особые близкие отношения. Тем, как Джефф отреагировал на её эмпатию сейчас, он только выдал свою напускную холодность.
Прозвучал противный скрежет пересекающихся кодов информации. «Нормандия» словила активный канал. Трейнор подбежала к соседнему пульту, чтобы очистить приём, и Моро тут же смог установить обратную связь.
- … подтвердите… перемещение в слоях…
- СУЗ-, - осёкся Джокер, - Сэм, можешь улучшить приём?
Голос в более высоком качестве посылал обрывки информации по площади планеты. Всё это время колонисты пытались установить с «Нормандией» связь.
- Мы засекли ваше перемещение в слоях атмосферы, - продолжал голос в динамике. - Идентифицируйте код корабля и подтвердите свой статус.
Джокер подключился к каналу и отправил сообщение:
- Фрегат «Нормандия SR-2», говорит пилот Джефф Моро, Альянс Систем.
На несколько секунд не было слышно ничего, кроме шипения.
- Моро, слышим вас, говорит диспетчер информационного центра, колония Скотт, Терра Нова. Уточните статус экипажа на вашем корабле.
- На борту находятся военнослужащие Альянса, адмиралы Мигрирующего Флота, Турианской Иерархии…
Сэм вмешалась, чтобы сэкономить время:
- Подтверждаю состав списком экипажа, задокументированным протоколом Альянса Систем. Специалист-аналитик Саманта Трейнор.
- Подтверждаю приём протокола, ожидайте.
Диспетчер оставил канал открытым, но ушёл с поста. Кажется, в связном центре даже не ждали, что фрегат обрушится на территорию их планеты. Особенно корабль Альянса. При нашествии несколько месяцев назад Терра Нова оказалась одной из первых планет, осаждённых Жнецами. Несмотря на важность колонии и наличие в ней большого числа высокой интеллигенции человечества, Альянс пожертвовал целой планетой, чтобы перегруппироваться. Колонисты оказались оставленными на произвол судьбы под атакой вражеского войска. Одни. А сейчас несколько солдат Альянса просили у колонистов помощи.
- Наконец-то, - вздохнула Саманта, опираясь на спинку кресла. – Может, они привезут нам еды, запасы уже на исходе.
- Ага, или пулю в задницу, - проворчал Моро шёпотом, чтобы звук голоса не дошёл до микрофона. – Я бы ничего от них не ждал.
- Предпочту верить в остаток гуманизма в людях. Даже на забытой планете.
Диспетчер вернулся к коммуникационной рубке.
- Моро, Трейнор, состав вашего экипажа идентифицирован. Позовите капитана корабля.
- Боюсь, это невозможно, - ответил Джокер. - Капитан была занята тем, что спасала наши задницы на Земле.
Связной помолчал, не зная, как реагировать на такой поворот диалога. Саманта вмешалась, чтобы нивелировать сарказм пилота:
- Капитан нашего корабля, капитан Шепард, участвовала в битве на Земле несколько часов назад. Мы не знаем, где она находится сейчас. Но если мы живы, все мы живы, она должна была победить.
Из динамика донёсся то ли стук, то ли скрежет, то ли вздох. Диспетчер ответил, игнорируя своеобразный стиль общения Джокера:
- Мы наблюдали, как Жнецы на Терра Нове прекратили атаку колонии и рухнули среди небоскрёбов. Мы тоже думаем, что ваш капитан достигла цели.
Моро откинулся в кресле, разминая пальцы.
- Однако, - продолжил диспетчер, - нам не поступало информации от Альянса по этому поводу. Ни от кого-либо вообще. Возможно, они мертвы.
«Идиоты», - Джефф только покачал головой и взметнул брови. Трейнор приняла деловую стойку, хотя знала, что её не видят, и затараторила:
- Или, возможно, потому что ретранслятор в системе Асгард сейчас разрушен. И после активации Горна из-за эффекта взрывной волны каналы связи в космическом пространстве сбились. Понадобится время, чтобы заново установить надёжные потоки квантовой сцепленности для двухсторонней обмены информацией между пунктами.
Саманта заметила, как Джокер агрессивным жестом попросил её выдавать информацию «полегче».
- Другими словами, нужно дождаться, когда Альянс установит с нами связь. Но мы не знаем, сколько на это уйдёт времени. И просим вас о помощи.
- Специалист Трейнор, о какой помощи вы просите нас?
Трейнор расслышала скрываемое недовольство и сделала голос нарочито дружелюбным:
- Еду, воду, топливо. Не бесплатно, конечно. Запасов продовольствия на нашем корабле хватит только на пару дней. А без топлива мы не сможем покинуть Терра Нову.
Связной ответил не сразу. Очевидно, получал указания от начальства.
- «Нормандия», мы поняли ваш запрос. Пришлите текущие координаты вашего местоположения, чтобы мы могли отправить к вам шаттл с провизией.
Трейнор занялась отправкой сообщения, но остановилась, услышав:
- К сожалению, топливо мы вам отправить не можем. Ваш корабль летает на нулевом элементе, запасы которого исчерпались на складах ещё два месяца назад.
- Мы будем рады любой помощи. Спасибо.
Когда связь прекратилась, Джокер гневно замахал руками.
- Серьёзно? – простонал он. - На Терра Нове семнадцать лет добывали платину для гражданских кораблей, а они не могут прислать топливо для одного фрегата? Брехня.
Трейнор в ответ только вздохнула, отправила координаты местоположения и дала пилоту сбросить негатив:
- Бьюсь об заклад, администрация сейчас сидит в кожаных креслах и в жопе ковыряет. Если к пайкам не приложат шоколадные батончики, я просто взорвусь.
Злость зажгла глаза Джокера, но, переглянувшись с Саманта, он оставил дальнейшие размышления при себе. Девушка была слишком спокойной и тактичной, чтобы выливать при ней тонну ругательств.
- Я тоже не в восторге от нашей ситуации. Но, - уточнила Сэм, - если колонисты пришлют нам запасы, как обещали, мы продержимся ещё несколько дней. Это даст нам время установить связь с Альянсом. А там посмотрим.
- Надеюсь, поставщик догадается отправить алкоголь.
Спорить с Джеффом совсем не хотелось, особенно когда он пребывал в тоскливо-злобном настроении. Трейнор забрала планшет и двинулась в сторону БИЦа, но в дверях обернулась.
- Кстати, Джокер… Нам всем не хватает СУЗИ. И капитана Шепард. Но если мы расклеимся сейчас, - сделала она ударение, - то выбросим в трубу все их старания. Этого они точно не хотели бы, не так ли?
Моро ничего не сказал. Только смотрел на пустую панель, ожидающую алгоритма вылета, и разминал пальцы. Сэм оставила его наедине с сомнением и злостью.
Пусть Джефф не дал знать, ему стало легче от её поддержки.

Гаррус занимался обслуживанием главной батареи и орудий на третьей палубе, чтобы скоротать время с пользой. Следовало подготовить «Нормандию» к вылету и проверить ещё раз целостность энергетических систем, даже если они выберутся с Терра Новы через несколько дней. Работа отвлекала Гарруса, требуя максимум сосредоточенности, и заодно позволяла не чувствовать вины за бездеятельность и слабость. Но недостаточно, чтобы вовсе не думать об исходе войны. Никто не знал, чем всё закончилось. И не было возможности узнать, прекратилась ли атака Жнецов на Палавене, – пока им не удастся установить связь с Альянсом Систем. Отсутствие информации парализовало и оставляло налёт незавершённости и беспомощности.
Сейчас, когда Вакариан занимался калибровкой «Таникса», из погребённой памяти детства всплывали кадры об авторитарном отце, обучающем его, ещё совсем маленького Гарруса-подростка, стрельбе из тяжёлой снайперской винтовки в неумелых руках. Особенно отчётливо звучали его наставления: «Тебе нужно больше стараться. Ты должен собраться и сделать дело. Потому что, если остановишься сейчас – бросишь, когда стало тяжело, - ты уже никогда в жизни не сделаешь этого. Пока у тебя есть хотя бы одна пуля, ты можешь закончить начатое. Делай дела правильно, Гаррус, или не делай вообще». Гаррус следовал голосу внутреннего наставника-отца всю жизнь: когда остался с матерью в предсмертном состоянии в больничной палате, когда служил в СБЦ, когда отбивался от отрядов на Омеге как в последний раз, когда отправлялся на самоубийственную миссию с Шепард, когда защищал Палавен от нашествия Жнецов, когда оказывал любую помощь в прекращении галактической войны... Гаррус оставался верным долгу и продолжал делать дело, даже когда было пекло, – всегда.
Тяжёлые размышления прервала вошедшая в его каюту Тали’Зора.
- Привет, Гаррус. Есть минутка?
Турианец развернулся и пожал плечами:
- Конечно. Не думаю, что нам есть, куда спешить.
Тали размяла пальцы в неуверенности, прежде чем продолжить:
- Джокер сказал, что колонисты привезут нам пайки через несколько часов. Не хочешь посидеть за ужином вместе?
Гаррус промычал в раздумьях.
- Почему нет. Посидим, как в старые времена.
Продовольственные товары оказались не самого высокого качества, но не приходилось ожидать большего со склада человеческой колонии, на которой не ступала нога декстроаминовых форм жизни.
Тали отпивала через трубочку напиток с мятным привкусом, когда Вакариан поставил на середину стола контейнер, заполненный полосками сушёного мяса.
- Если захочешь попробовать, мясо на вкус неплохое. Но я бы не советовал брать с рыбой, они явно из перемолотой муки.
- А из ягод ничего нет?
- Если только палавенские сухофрукты. Тебе будет лучше запить большим количеством воды.
Кварианка пожала плечами. Подготовив желудок к приёму пищи, она потянулась к контейнеру со смузи из восстановленных овощей и трав.
- Ах да, я где-то припрятал дектро-шоколад, который подарила доктор Чаквас… Припас на случай победы, можем разделить.
Большую часть ужина они молчали, поскольку оба сильно проголодались за несколько дней. И из-за стресса, связанного с войной, и малых запасов декстро-продуктов на «Нормандии». Гаррус хищно разжёвывал твёрдые мясные палочки и вяленые овощи. Тали же приберегла продукты на случай, когда останется в каюте одна, и наслаждалась жидкой едой через фильтр. Она не могла рисковать.
- Как думаешь, как скоро восстановится связь?
- Стараюсь об этом не думать, - Вакариан помолчал несколько секунд и добавил, чтобы подбодрить её. – Но как только ребята совершат чудеса с сообщениями, я бы хотел связаться с Палавеном.
- Надеюсь, твои родные ещё живы, Гаррус.
Вакариан отложил кусок мяса и присмотрелся к Тали’Зоре. Под маской было видно только то, как прикрылись светлые глаза. Её родные были давно мертвы, и тем не менее Тали испытывала тесную связь со всем кварианским флотом. В войне против Жнецов приняло участие большинство кораблей. Многих военных Тали знала лично. Поскольку потери были высокими, для расы кварианцев это означало высокую смертность населения и ожидаемый гуманитарный кризис.
- Я тоже надеюсь, что кварианцы сумели выбраться. Давай не терять надежду.
- Да, - вздохнула Тали и добавила со смешком. – Наверно, мне стоит думать об этом поменьше. И принять предложение Саманты.
Гаррус поднял хитиновые брови:
- Шахматы?
Тали и Трейнор проводили свободное время за спаррингами в шахматах, которые занимали их часами. Чаще побеждала Саманта, тогда как Тали представляла за фигурками корабли Мигрирующего флота и опасалась жертвовать ими для победы. После вечеринки на Цитадели и нескольких пьяных бесед не самого приличного содержания девушки нашли общий язык.
- Думаю, мне удастся её победить в следующем раунде. Я почти придумала, как перехитрить её.
Мандибулы на лице турианца раздвинулись от сдерживаемого смеха.
- Не смейся надо мной. Лучше сам попробуй, это не так просто, как кажется.
- Что ж, кхе-гм, - ответил Гаррус, задавливая смех в груди, – не буду спорить. Но если тебе захочется более азартной игры, присоединяйся к нам в инженерке.
- Зачем? - Тали явно улыбалась, судя по гортанному голосу. – Дышать дымом сигарет? Слушать пьяные анекдоты про ханарских проституток? Нет, спасибо, я лучше схожу к Лиаре.
Турианец и кварианка обернулись в сторону каюты учёной. Гаррус заметил сомнение и вину в неловких движениях Тали.
- Лучше забудь, что я сказала.
Вакариан поразмыслил, что бы такого предложить ей, чтобы отвлечь.
- Можем прогуляться в лесу. Ты же никогда не видела настоящий водопад? Будет, что рассказать кварианцам, когда вернёшься домой.
Климат на Терра Нове отличался высокой температурой, днём достигающей пятидесяти шести градусов по Цельсию. Продолжительность суток была выше земной почти в два раза. Команда спасалась от тропической печи только в стенах «Нормандии» с помощью рабочих кондиционеров в влаги водопада, бегущего в скалах неподалёку. Предложение было хорошим. Условия во многом напоминали Тали Раннох, если не считать более обильную растительность.
- Спасибо, Гаррус.

На глаза команде не показывались только Лиара и Явик. Несколько раз Т’Сони видели на жилой палубе, проходящей в душевые кабины или на кухню. При попытках экипажа поговорить с ней Лиара отвечала уклончиво и сразу возвращалась в кабинет. На вопрос Саманты, почему Т’Сони так отчуждённо себя ведёт, друзья отвечали: «У них с капитаном была более тесная связь. Просто передайте, чтобы никто не беспокоил её».
В тяжёлые моменты Лиара действительно предпочитала переживать свои чувства в одиночестве. Особенно хорошо это понимали Гаррус и Тали, которые знали её дольше остальных: с того самого момента, как азари впервые ступила на «Нормандию SR-1». Если кто-то пытался установить с Лиарой диалог, она могла уловить в голосе говорящего неуверенность и избежать беседы. Сложно сказать, было это свойством всех азари или чертой её характера.
Лиара ещё в первый день предприняла попытки наладить связь с внешним миром через терминал Посредника и даже попросила Глифа держать её в курсе, если удастся словить сигналы из космоса. Но Глиф молчал, так что сейчас учёная, вооружившись очередной кружкой крепкого кофе, пролистывала в сети информацию о системе Асгард, близлежащих звёздах… иными словами, убивала время, чтобы не потерять самообладание. Стоило ей прилечь отдохнуть, как уставшую голову наполнял целый рой неприятных мыслей: чем закончилась война? Выжили ли азари? Цела ли Тессия? А Земля? Сколькие из «Сопротивления» сумели спаслись? Разрушилась ли Цитадель при взрыве? Сумеют ли они выбраться с Терра Новы?
Но самую сильную боль Лиаре причиняла неопределённость, застанет ли она свою возлюбленную в живых.

Среди мглы и руин города, среди криков и очередей выстрелов Шепард придерживала Лиару, не давая ей потерять сознание. Капитан вызвала «Нормандию» прямо на поле боя, чтобы спасти напарников, рискуя целью миссии. Шепард довела Лиару до мостика фрегата и передала в руки Гарруса, приказав как можно скорее убираться из пекла. Жнец наблюдал за ними шестью ярко-жёлтыми глазами, уже прицеливаясь во фрегат. Лиара истекала кровью и падала на дрожащих ногах, но тянулась к Шепард и просила взять с собой в самый эпицентр опасных боевых действий. Она не могла бросить Джейн, позволить ей пойти к Лучу одной, в каком бы состоянии ни была сама. Лиара вырывалась из рук турианца и кричала, что пойдёт за ней, во что бы то ни стало. Что бы ни случилось, она найдёт её. Последний раз рука любимого человека коснулась её лица, нежность и болезненность прощания прощупывалась даже через стальную перчатку. Но когда Лиара прилетела на Цитадель, то обнаружила среди обломков только мёртвое тело.
Лиара очнулась от собственного крика. Ей снова приснился кошмар, который не отпускал уставшее сознание и возвращался, стоило учёной закрыть глаза. Где-то по кабинету летал Глиф, анализируя данные с терминала. Сфокусировавшись на нём, Т’Сони удалось понемногу вернуться в реальность. Новых сообщений на терминал Посредника не поступало. Никаких новостей от команды. Ничего. Лиара откинулась на подушку и прислушалась к стоявшей в кабинете непривычной тишине, которая больше напрягала, чем успокаивала нервы. Всё потому, что «Нормандия» не летела в пространстве Млечного пути. Не было слышно гудения двигателя, привычно убаюкивающего её, когда в иллюминаторе виднелись звёзды. Они были на мели, а значит ещё не вылетели по направлению к Земле.
На Терра Нове, такой чуждой для них планете, были видны только растения, род и природу которых учёная не могла определить. Всё же она была археологом, а не ботаником. К сожалению, здесь даже нельзя было надолго сойти с фрегата, чтобы прогуляться и освежить мысли. Жарким днём горячий воздух не наполнял лёгкие кислородом и сильнее напоминал о том, что они здесь только биологические гости. Можно было включить воздухоочистители и кондиционер в каюте, но между живым и искусственным воздухом была разница, которую учёная понимала интуитивно и эмпирически, но объяснить никому не могла.
Лиара вжалась лицом в подушку, от ткани которой пахло химизированной свежестью и чистотой. Невольно она снова вспомнила последнюю их с Шепард ночь на «Нормандии», когда фрегат пролетал последние световые годы до Земли, уже покрытой россыпью пожаров горящих городов. Перед глазами вместо стального потолка с кабелями показался иллюминатор, полный звёзд. Лиара тосковала по Джейн, такой близкой ей и любимой, но такой далёкой сейчас. Она не представляла свою жизнь без неё, без их общего будущего, без желанного спокойствия и мира. Пусть даже не всю. Лиара надеялась провести с Шепард хотя бы пятьдесят лет, но не оставить её до смерти.
Она приникла к ткани белья и попыталась снова погрузиться в дрёму, как вдруг почувствовала на щеке прикосновение. Не Шепард, нет, в комнате она была одна, Глиф всё также витал у терминала. Ощущение на коже было рождено её собственными текущими слезами.
Стоило успокоиться. Какой бы разбитой она себя ни чувствовала, Лиара знала, что нельзя ничего додумывать: ни плохого, чтобы изводить себя, ни хорошего, чтобы страдать ещё больше потом. Она заставила себя переодеться в костюм для выхода и покинуть кабинет. На жилой палубе стояла та же тишина, что в её каюте. Горела подсветка платформы, системы корабля работали в автономном режиме микроклимата. Т'Сони привела себя в порядок в душевой и собралась идти назад.
Только поднеся руку к панели лифта, она вдруг осознала, что направляется в каюту капитана. Бессознательное взяло своё.
Лиара прижалась лбом к холодному металлу двери, прежде чем войти. Сколько всего здесь произошло: их разговор после убийства Серого Посредника, предложение Шепард, их поддержка друг друга в тяжёлые минуты, их слёзы и горечь потерь, их объятия вечности, их любовь. Лиара опустилась на ослабшие колени и заплакала, зажав рукой рот, чтобы экипаж не услышал её рыданий. Этот жест успокаивал, как обращение к самой себе выпустить пар, но не заблудиться в волнах чувств. Она чувствовала себя одиноко, брошенной, особенно когда на корабле за ней не наблюдали всевидящие камеры СУЗИ.
Когда удалось стереть слёзы и остановить судороги в груди хотя бы на время, Лиара вошла в каюту, села в кресло капитана и огляделась, чтобы насытиться частичками личной жизни Шепард. По клетке на полке бегал хомяк, то смотря на азари своими глазками-бусинками через стекло, то снова убегая в домик. Рыбки и медузы в аквариуме давно бы умерли, если бы Шепард не купила автоматическую кормушку. Они были единственными обитателями палубы, способными видеть её сейчас в разбитом состоянии. Больше ни при ком Лиара не позволила бы себе дать волю чувствам.
На столе лежали книги, папки дел и выключенный рабочий терминал. В витринах красовалась коллекция моделей кораблей, на которую ушло целое состояние. Стояла фотография счастливой Лиары, ещё такой юной и наивной, сделанная на Цитадели несколько лет назад. Т’Сони коснулась рамки, и вдруг фото сменилось надписью, сделанной ровным почерком:

«Дорогая Лиара,
Все те годы, что ты была рядом, запомнились мне как самые насыщенные мгновения моей скромной человеческой жизни. Не каждому выпадает шанс найти своего человека, с которым можно быть собой, рассчитывать на взаимную поддержку в тяжелейшие моменты и делиться ценными чувствами и мыслями, зная, что ты будешь услышан и понят верно. Поверь, это случается совсем не часто, и я считаю, что мне невероятно повезло с тобой.
Я всегда уважала тебя, с первой нашей встречи, – за силу, за мудрость, за проницательность, за целеустремлённость и настойчивость. Ты принимала меня какая я есть, в любой ситуации, несмотря на фатальные ошибки, касающиеся судьбы миллионов, и сомнения, рождаемые тяжелейшими решениями, которые больше никто не готов был принять. Ты понимала меня, когда влиятельнейшие мира сего упрекали меня в паранойяльности и лжи. Верила в меня, как никто другой, даже когда весь мир, вернейшие люди и начальство отвернулись и приняли на веру мою смерть. Ты не сдалась. Ты была рядом, всегда, преданно следуя плечом к плечу в трудные минуты.
Тебе многое пришлось оставить позади и изменить в своей жизни, чтобы повысить шансы миллиардов жизней на выживание и склонить чашу весов в сторону справедливости, которой ты так пламенно желала, даже когда созрела и осознала, что справедливости не существует в природе. Власть и возможности сделали тебя более твёрдой и напористой, но не самоуверенной или самовлюблённой. Я всегда знала, что под броней и нейтральной маской сдержанности скрывается большое сердце, полное чувственности, нежности и безграничной любви. Благодарю тебя за то, что ты впустила меня в свой мир.
Никто из нас не был готов к этой войне. Никто не знал, что нужно делать. Даже я, хотя всем хотелось верить, что это так. Ты и всё, что связано с тобой, - то немногое, что придавало мне сил двигаться вперёд. Давать отпор войскам Жнецов - снова и снова, несмотря на ужасные потери, висящие камнем совести и вины на сердце. Я продолжала сражаться, даже когда сама не верила в наш успех. Ведь если бы мы проиграли эту войну, если бы я сдалась хотя бы на миг, я предала бы тебя и приложенные тобой усилия.
Я была потеряна до знакомства с тобой. Теперь же я навсегда буду потеряна в тебе. Что бы ни случилось, прошу, не меркни даже самой темной ночью. Я верю, что ты и в этот раз не сдашься и выстоишь.

С вечной любовью, Джейн».

Несколько лет назад, работая на Иллиуме, Т’Сони настроила фоторамку в своей спальне на прикосновения Джейн, чтобы только она могла прочесть скрытое послание. Видимо, получив его, Шепард решила использовать этот необычный способ шифрования и сделать подарок. Никогда прежде Лиара не слышала от Джейн более искренних слов, чем эти. Сейчас они были словно обращены к Т’Сони в будущее и оттого вызывали болезненные и в месте с тем нежно щемящие сердце чувства. Лиара отпустила нахлынувшие слёзы, которые сдерживала с таким трудом в течение нескольких дней.

Доктор Чаквас сидела в медицинском отсеке за написанием ежедневного отчёта. Она не любила бездействие, в котором легко было потерять рабочий стимул, поэтому проводила всё время за работой или покидала пост, только чтобы пообщаться с экипажем. Особенно с инженером Адамсом, с которым было приятно поговорить как о службе в Альянсе, так и об отвлечённых проблемах, даже если их взгляды сходились не всегда.
Сейчас, когда все отдыхали, Карин была единственной, кто услышала звук опускающегося лифта. Через окно кабинета женщина увидела, как на палубу вышла доктор Т’Сони и направилась в сторону кухни. Карин предположила, что Лиара наведалась в каюту капитана, чтобы пережить спутанные чувства в безопасном месте. За годы их совместных перелётов Чаквас довелось узнать характер Лиары достаточно хорошо, даже лучше, чем Вакариану и Тали’Зоре, которые оставались преданными друзьями с момента зачисления на фрегат. Она уважала богатые познания Т’Сони в области науки и истории, её неординарное мышление, а также силу её преданности капитану.
Иногда в перерывах между работой они пересекались, поскольку кабинеты находились рядом, засиживались за ланчем и рассказывали друг другу истории из прошлого. Им обеим это доставляло приятное послевкусие. Но такой расстроенной Карин видела Лиару только после падения Тессии, родины учёной. Тогда Т’Сони наведалась к Явику на инженерную палубу и, услышав в его тоне дерзость и высокомерие, готова была убить последнего в своём роде протеанина голыми руками… Разгорячённая Лиара поднялась в жилой отсек. Тали встретила её по пути и пыталась узнать, что случилось на миссии, но вышло только хуже. Если бы не поддержка Шепард, Лиара так и не пришла бы в себя. Что именно сказала ей капитан тогда в каюте, для команды оставалось загадкой.
Доктор Чаквас решила не оставлять учёную наедине со смутой в сердце и оказать поддержку хотя бы парой добрых слов. Подойдя к Т’Сони, она сказала:
- Даже азари нельзя пить столько кофе. Побереги сердце, и оно прослужит тебе ещё тысячу лет.
- Карин, - Лиара удивлённо обернулась. - Ты тоже не спишь?
- Уснёшь, когда вокруг такая тишина.
Т’Сони посмотрела на банку кофе, решая, стоит ли ей заварить очередную порцию или прислушаться к совету врача. Но размышления прервала доктор Чаквас, доставшая из буфета чашки.
- Предлагаю выпить чаю. Он полезнее и наполнит тебя теплом.
Лиара отметила ненавязчивую заботу женщины и впервые за долгое время улыбнулась, пусть и мельком. Теперь тишина не давила на них и наполнилась приятным молчанием. Они разлили напиток и устроились в столовой между кабинетами, каждая размышляла о своём. Разговор начала Карен:
- Как-то ко мне доставили рядового, оглушённого кроганом. Это было, когда я сама ещё не служила на «Нормандии». И отношение других рас к людям было не таким радушным. Парень поступил с переломами рук и травмой головы. Когда он пришёл в себя, я спросила для заключения, что случилось и из-за чего завязалась стычка. Знаешь, что он ответил? «Пусть знают, что мы тоже умеем постоять за себя». Тогда я приняла его поступок за безрассудство. Позже к нам на «Нормандию» присоединился Рекс и помог посмотреть на этот случай по-новому. «Немногое может изменить отношение крогана к кому-то, - говорил он. - Либо безрассудная храбрость, либо убийство сильного врага».
Лиара грустно улыбнулась, потирая кончиком пальца край чашки.
- Ты видела того солдата снова?
- Да, на Цитадели. Он стал майором. Извинялся, что был слишком юн и наивен, - доктор Чаквас поднесла к губам чай. – Иногда смотришь, в жизни происходят забавные совпадения. А может, она просто хочет, чтобы мы учились на своих ошибках.
Лиара смотрела на доктора, пытаясь понять, что именно та имеет в виду. Ведь Карин, как она помнила из бесед, причисляла себя к реалистам. Карин просто размышляла о жизни, олицетворяя судьбу как шутливую наставницу на пути, даже если сама не верила в высшие силы. Она ответила:
- Иногда мы встречаем людей, которые меняют нас. Может, Рекс и тот служащий изменили ваши взгляды. А вы - изменили их самих.
Доктор Чаквас засмеялась:
- Может, ты и права.
Внезапно на палубе прозвучал голос Джокера по корабельной связи:
«Эм… Народ? Говорит ваш обожаемый пилот. Мы словили сигнал. Повторяю, есть контакт с Землёй! Кто не спит, поднимайтесь сюда. Как можно скорее».
Карин и Лиара переглянулись. Азари поспешно допила чай, рассеянно кивнула женщине и побежала в сторону лифта. Карин уже начала убирать чашки и намеревалась вернуться в свой кабинет, как вдруг азари выглянула из-за стены и окликнула её:
- Карин!
- Да?
Лиара не знала, как выразить свою благодарность как можно короче.
- Спасибо тебе. За всё.
Доктор Чаквас, конечно же, ответила ей с понимающей улыбкой:
- Давай, беги скорее. Ты должна быть там.

В кабине пилота впервые с их полёта наблюдалось оживление. Звонкий голос Джокера был слышен даже из БИЦа:
- Командный центр, говорит пилот «Нормандии». Просим связать нас с адмиралом Хакетом.
- Джокер, что случилось? – спросила Лиара, стоило ей добежать до рубки.
- Понятия не имею. Ничего не трогал и вдруг словил частоту, – Джефф взмахнул руками, изображая волшебство, и снова обратился к микрофону. - Командный центр, говорит пилот «Нормандии». Просим…
- Командный центр Альянса, говорит адмирал Хакет. Как слышно?
У Лиары перехватило дыхание. Словить частоту на Богиней забытой планете означало для них вслепую ухватиться за спасительный канат.
- Слышим хорошо, адмирал.
- Где вы находитесь?
- Скопление исхода, система Асгард, Терра Нова. Просим срочной эвакуации, - на несколько секунд снова возникли неполадки. - Повторяю, просим эвакуации!
- Контакт неустойчив, мы стараемся улучшить связь с вами. Моро, ретрансляторы деактивированы. Вы можете долететь до нас?
- Адмирал, топлива хватит только поднять нашу птичку с планеты, - были слышны помехи, контакт с центром снова пропал. – Проклятье…
Лиара незамедлительно села в кресло рядом, открыла настройки системы и попыталась улучшить сигнал с их стороны. Как раз в это время подошли Тали, Гаррус и Трейнор. Джокер хотел ответить на очевидный вопрос товарищей, как вдруг изображение на экране появилось снова.
- Фрегат «Нормандия», говорит пилот. Как слышно?
- Слышно хорошо, Моро. Повторите сообщение.
- У нас нет топлива, но корабль цел. Все живы.
Команда заметила, как Джокер произнёс это без колебаний, но мельком посмотрел на тело СУЗИ.
- Хорошо. Мы вышлем спасательный корабль. Прибудут топливо, запасы продовольствия и минимум медикаментов. Ориентир – тридцать земных часов. Постарайтесь продержаться. Пока связь налажена, расскажите, что с вами случилось.
Джокер коротко пересказал адмиралу Хакету, как они спаслись от взрывной волны Горна и потерпели аварийную посадку. Как вычислили, где приземлились и что попали в западню. Как безуспешно пытались наладить связь и словить радиосигналы. Адмирал начинал понимать их положение. А сама команда – успокаиваться. Им это не снилось.
В ответ Хакет поведал об окончании войны. Адмирал держался профессионально, говорил чётко и по существу, его голос, как всегда, звучал уверенно, но на лице мужчины был заметен ряд морщин, которые выдавали глубокое сожаление о произошедшем.
- Мы понесли серьёзные потери. Все ретрансляторы и Цитадель разрушились. Горн активировался, но разлетелся в пыль. Те флоты, чьи колонии в пределах нашего скопления, улетели. Все расы выдержали сражение, кроме гетов. Синтетики отключились. Мы не знаем, почему. Возможно, это как-то связано с кодом Жнецов, о котором нас предупреждала капитан Шепард. Возможно, и ваш корабль не мог словить частоту из-за сбоя в системах. Сейчас проводится ремонт Цитадели по решению Совета. Мы оказываем помощь раненным. Та часть сопротивления, что на ногах, ведёт поиск пропавших. Вам сказочно повезло, что вы выжили.
Команда молчала. Каждый пытался переварить услышанное. Они знали, что, может быть, вернутся домой уже через несколько земных суток. Что их планеты и колонии целы и через несколько лет снова расцветут. Что Жнецы побеждены раз и навсегда. Даже потери, которые они понесли, возможно компенсировать отстройками городов и все иные проблемы решатся со временем.
Но оставался вопрос, который не решился задать никто, кроме Лиары:
- Хакет… Что с Шепард? Где она?
Адмирал не изменился в лице, но ответил ей мягче.
- Капитан в госпитале на Земле. Возвращайтесь скорее. Хакет, конец связи.