Автор: DV
Персонажи: Свои
Жанр: Drama
Аннотация: Рассказ о жителях Омеги.
Предупреждения: немного нецензурной лексики
Статус: в работе

Вечер был тусклым и унылым, как обычно поле смены на очистных сооружениях, она пришла в свою маленькую квартирку в районе рынка. Квартирой это помещение можно было назвать с натяжкой, крошечная комната, где помещались кровать, приставной столик с лампой и небольшой стенной шкаф. В дальнем углу располагался санузел. Трубы были старыми, и иногда по ночам гудели. Сквозь сон этот гул казался то ли воем, то ли стоном. Окон в коморке не было. Однажды ей приснилось, что её хоронят заживо, полный мрак, осыпающаяся, ей на лицо, сквозь тьму земля. Она, задыхаясь, кричала, молила, но только гулкий сток раздавался в ответ. Она проснулась вся в поту, сердце бешено колотилось в её груди, сон ни как не хотел отпускать её. Она в панике нащупала выключатель старой лампы... С тех пор девушка спала только при свете.
Дни шли серой чередой, она вставала, шла на смену, потом возвращалась домой, листала голодневник и засыпала под тихое жужжание старой лампы. Она жила от смены до смены, спустя недели, время суток потеряло для неё всякий смысл, да и какие сутки в космосе. Не снимая ботинок, она прошла в комнату и рухнула на не заправленную койку. Сказать, что она устала, это ни чего не сказать, людям на Омеге всегда доставалась самая тяжёлая и низкооплачиваемая работа. Было время, она пыталась найти что-то, но в банды её не брали, а в шлюхи она сама не шла, вот так и осталась прозябать смотрителем дерьма.
В животе заурчало, только сейчас она вспомнила, что с самого утра ни чего не ела. Девушка лениво поднялась и подошла к маленькой холодильной камере, что была встроена в шкаф. "Как говорила моя прабабка, мышь удавилась! Чёрт! Закажу ка я, какой-нить батаританской жрачки, дёшево и сердито... Почему нет... Хотя пока её дождусь, либо от голода окочурюсь, либо смена начнётся" - она распустила волосы и устало потёрла виски. Машинально она приоткрыла смотровой глазок в двери, через который в её тёмную коморку проникал неоновый свет с улицы. Она прикрыла глаза, пытаясь подумать о чём-то приятном, но живот предательски требовал есть, производя до неприличия громкое урчание. Она выругалась, и комнату осветил тёплый свет омнитула. "Баланс сто три кредита! Вот паскуды! Так и не перевели мне за последние четыре смены! " - она тяжело вздохнула и плюхнулась на кровать. Денег у неё было на гамбургер с прокисшим мясом варена, или на две рюмки крепкого кардианского самогона. Нужно было делать выбор, но ей не хотелось, прикрыв лицо руками, она откинулась на подушку и активировала голодневник. "Элиша. запись 22.45.19." - отозвался искусственный голос дневника. "Воспроизвести запись 22.45.16." - устройство погасло и вновь засветилось - "Всё погано, как и обычно. Я существую на станции больших возможностей и невероятных случайностей... Ох Сид, Сид.. Какая я была дура, что послушала тебя , и потащилась за тобой. Всё оказалось обманом, твои чувства, твои слова, мои стихи... Мои стихи... Ох... Они давали мне надежду, осмысленность, в конце концов, свободу моей мятежной душе...
За звездной рекой,
За звездной долиной,
За вешней судьбой
Назад невозвратимой.
За царством зла,
За царством света.
Туда куда летит комета.
Туда, где бродит страх ночной,
Со склоненной к солнцу головой.
Там где планеты в вечном мраке
Устраивают войны драки.
Где ночь сменяет день всегда.
Куда летят мои года.
В том месте, под высокой елью,
Где кровью обагрили землю.
В глуши бездонного пруда,
Живет мятежная душа.
Что теперь? Где та самая мятежная душа, тот воспаленный и жаждущий разум?! ВСЁ! Абсолютно всё погрязло в дерьме Омеги! Ха, ха, ха... кха! Как ни парадоксально, но это дерьмо стало единственным средством для моего существования. Бывают лирики, бывают циники, романтики, поэты света, поэты правды, даже поэты из грязи. А я... Я буду поэтесса из дерьма! Нахер всё, спать."
- Желаете сделать новую запись.
- Нет. - Она села и бросила нерешительный взгляд на дверь - Хотя... Да я хочу сделать запись.
- Элиша. запись 22.45.19.
- У меня сто три кредита, и я... я хочу пойти и пропить их. Зачем я делаю эту запись, да скорее всего, на тот случай, если кардианский самогон, растворит мои кишки. Так что... Родилась я на Земле, писала стихи, искала смысл, искала свободу, искала любовь, любила на Иден Прайм, писала стихи, последовала за своей любовью без оглядки на доводы, мнения, условности и здравый смысл, писала стихи, осталась с разбитым сердцем, покалеченной душой и убитой надеждой, писала стихи, нашла свой приют на Омеге, среди таких же потерянных в жизни, как и сама, пишу очень редко, влачу жалкое существование... Конец записи."

Элиша поднялась на ноги, и вышла из дома. Она не пошла сразу в Загробную жизнь, она решила немного побродить по Омеге. Что-то было в её огнях, её грязных и узких улочках, наполненном гарью воздухе. Что-то притягательное и манящее, возможно вкус призрачной свободы, возможно, осознание ценности жизни, ведь здесь она могла прерваться в любой момент. Элиша прошлась по нижним рынкам, заглянула в доки, где толпились на проходной пилоты, затем проведала квартал "красных фонарей" Ещё в самом начале, когда она прибыла на станцию, она частенько сюда заглядывала в поиске вдохновения. Слушала истории проституток, рассказы об их клиентах, последние сплетни. Но потом... потом что-то в ней изменилось, что-то треснуло внутри. Этот мир не нуждался в её голосе, в её рифме, в её мыслях. Девушка подошла к расшатанным перилам двадцать четвёртого уровня и заглянула в бездну, красно-коричневую бездну Омеги.
- Чё, надумала прыгнуть, так давай быстрее, да я пойду выпью. - раздался из-за спины кроганский бас. Элиша обернулась и тупо уставилась на него. Это был пожилой кроган, среднего роста с зеленовато-коричневыми пластинами. Одет он был в гражданское, что не могло не радовать. Кроган в свою очередь разглядывал её, переминаясь с ноги на ногу, едва подёргивая хвостом.
- С чего ты взял, что я решила прыгнуть? - девушка первой нарушила паузу.
- А что нет, вот, твою ж кроганскую ... Я то надеялся, что этот вечер подарит мне хоть какие-то впечатления. - Он разочарованно фыркнул и потёр подбородок. - Слушай, а ты уверена, что не хочешь, ну это, того... - он многозначительно кивнул в сторону шахты.
- Ты больной!
- А чё сразу орать! Я просто поинтересовался, вдруг ты передумаешь! - кроган возмущённо вскинул руки.
- Хочешь впечатлений, иди в Кровавую стаю! У них , что не день, то впечатление. - обиженно и раздражённо огрызнулась она. Да, ей иногда приходила мысль о самоубийстве, но он ... Какая наглость! Она не чьё- то впечатление! Она человек!
- Я слишком стар, да и никогда особо по этому делу не был. - кроган тяжело вздохнул и присел на пустой контейнер из-под топлива. - Да и я повидал столько "мяса" за свою жизнь, что вряд ли это меня удивит, или тронет мою душу.
- Неожиданно... - это всё , что она смогла ответить на это.
- Что... Я смотрю, ты очередная заложница стереотипов. Ха! Кроганы бывают разные, очень разные, но все судят о кроганах, лишь по самым заметным. - Он нахмурился - да и не только кроганов, так судят.
- Ты сказал, что не особо по этому делу, а по какому? - она подошла и присела рядом с ним. Вечер начинал выбиваться из однообразной массы дней, а может не вечер, может день, она давно не отслеживала этого.
- Ну как тебе сказать... - он подозрительно на неё покосился.
- Так и скажи, чего уж тут.
- Я всю жизнь собирал по крупицам историю своего народа, былины, песни, обычаи и традиции. Я хотел передать память предков новым поколениям. - Кроган опустил голову и потёр горб.
- Хотел?
- Хотел... А кому это надо... Сначала восстание, потом рахнийские войны, потом генофаг, потом жнецы...
- Ну вот, самое оно! Теперь, когда война закончилась, твой народ нуждается в твоих знаниях. - Она одобрительно пихнула его в бок. Кроган рыкнул, и настороженно на неё посмотрел - Извини.
- В чём-то ты права, но не забывай, новые лидеры строят новый мир, и строят его под себя. Пережитки прошлого им не нужны, тем более говорящие, неприятные вещи. А ты, шлюха, для танцовщицы полновата будешь? - старик почесал ногу, и посмотрел на неё.
- Что! Ты ...
- Ну вот! Что опять орёшь! Ты что больная? Я слышал, что на нижних уровнях, какая-то утечка произошла, и многие психами сделалися. - Он встал, и сделав пару шагов назад, смерил её взглядом. - Да не похожа вроде...
- О! Я смотрю, не только я заложница стереотипов! Если я женщина, и на мне нет брони, то я либо шлюха, либо танцовщица, что на Омеге, по сути, тоже самое! - Элиша почти рычала от негодования, до неё даже не доходило, что она наезжает на крогана, который одним ударом мог отправить её к предкам.
- Твоя правда, женщина, хм... Моя очередь извиняться... Давай, я угощу тебя выпивкой, в счёт извинения? - кроган улыбнулся и протянул к ней руку. Человек показалась ему необычной, он не встречал таких раньше. Юная, потерянная особа, с мятежной душой... Когда-то и его душа была такой.
- Ну давай. - Тихо ответила Элиша.
- Только в Загробную жизнь не пойдём, там шумно, да и дороговато для моего кармана. - старик хохотнул и уркнул. - тут недалеко есть бар "Приют скитальца", он как раз для таких как мы.
- Я ни когда о нем не слышала.
- О нем мало кто слышал, он незаметный, как... как мы. Пойдём тебе понравиться.

И они пошли. Кроган тяжело топал впереди, а она тихо шаркала сзади. Они шли молча. Зачем она идёт за ним? Куда он ведёт её, и что ждёт там? Почему она не убегает, почему, как послушная собачонка следует за этим странным стариком? Элиша задавала себе вопросы , на которые не было ответа. Она продолжала следовать за кроганом, имени которого она не знала. Они спустились на несколько уровней вниз, прошли мимо шестнадцатого дока, она почему-то запомнила эту цифру, и попали на небольшую площадку, заставленную торговыми лотками. Тут суетились гуманоиды всех мастей, одни продавали, другие покупали, третьи что- то обсуждали, громко споря и жестикулируя. Она ни когда тут не бывала. Почему? Такой яркий и самобытный мир прошёл мимо неё... Пройдя сквозь толпу , они оказались в узком переулке, темноту которого, разрывал неоновый свет бара "Приют скитальца"
- Ну вот пришли. - глухо сказал он.
Они прошли во внутрь. Бар был не большим, но посетителей было много, играла тихая спокойная музыка. Создавалось впечатление, что она не на Омеге, а где-то в другом, и очень далёком месте. Элиша следовала за кроганом вглубь помещения, удивлённо озираясь по сторонам. Они присели.
- Что? - спросил он, хитро щурясь.
- Такое впечатление, что я не на Омеге... Тут всё ... всё совсем не такое...
- Ха! И вновь ты заложница стереотипов! - кроган довольно и победоносно уркнул. - Омега, это не только тридцатые и сороковые доки, не только Загробная жизнь и центральные рынки, не только рудники и шахты. Омега - разная! Ты видела её сердце, а сейчас видишь её душу! - кроган резко наклонился к ней - Омега это приют мятежных душ, бескомпромиссных вольнодумцев, анархистов и творцов. Они и только они, стали душой Омеги, миром жестокой свободы, свободы что может вознести тебя, или уничтожить. - Старик смотрел ей в глаза, и видел, как на их холодном голубом дне, пробуждается пламя.
- Кто ты? - Элишу переполняли чувства и эмоции. Страх, надежда, восторг, тревога, тоска, тупая боль и вера, вера в шанс, который она упустила.
- Меня зовут Вургат.
- Нет... Кто ты?
- Говорят, во вселенной не бывает случайностей, а только закономерности. Мне нужен был смысл, который увенчает мой жизненный путь, а тебе смысл, который его начнёт. - Кроган отвёл взгляд куда-то в пустоту.
- Это невероятно ...
- Ну, моё имя ты знаешь, а как тебя звать? - он решил немного сменить тему.
- Элиша Руз.
- И чем же ты занята в жизни Элиша. - спросил кроган, не поднимая на неё глаз, и пытаясь сделать заказ.
- Я пишу стихи. - Робко ответила она.
- Это хорошо. Я тоже когда-то писал. - Он наконец-то определился с заказом. - Я тебе батарианский бренди заказал, нормально, да?
- Кроган - поэт! Ты не перестаёшь удивлять! Прочти что-нибудь, ну прочти!
- Я спросил про выпивку, ты не ответила.- Кроган насупился.
- Вургат, ну пожалуйста, что тебе стоит! - Она была похожа на непоседливого ребёнка. Она этого не заметила, а кроган просто не мог знать, но она улыбалась, впервые за полтора года. - И да батарианский пойдёт.
- Ну хорошо... Но я не в восторге от этой идеи. - Кроган фыркнул, нахмурился и напряженно стал потирать подбородок. - Это о моей любимой и истерзанной родине, Тучанке.

Воют ветры, стонут древа,
И течёт по миру кровь.
Сердце девы, в сердце девы
Жгучий яд, а не любовь.

Как случилось, что на свете
Нет теперь добра и зла,
И на брошенной планете,
Плачет мёртвая война.

И кружится чёрный хварон
Над обломками мечты,
И горят надежд и судеб
Разведённые мосты.

Элиша застыла, её сердце сжалось, а в глазах застыли слёзы. Она смотрела на старика и ощущала его боль, его страх, жгучий страх за будущее родной планеты, будущее, которое он ни когда не увидит.