Перестрелка с рейдерами длилась уже несколько часов. Едва пробивавшийся сквозь серую пелену облаков тусклый диск солнца перевалил через наивысшую точку и стал медленно клониться к закату. Несмотря на отчаянное сопротивление, минитмены постепенно начинали сдавать позиции и уже теряли счёт времени в этом бою. Бандиты ― убийцы, воры, отребье Пустошей ― всеми силами старались заполучить свою добычу и уже чувствовали столь пьянящий запах победы, тесня минитменов. Вывод невольно напрашивался лишь один: атака была спланированной и хорошо организованной. Вот только чья? И какой был в ней смысл?

— Ну, всё… хана… Нас окружили со всех сторон… — с ноткой отчаяния в голосе проговорил командир отряда, сжимая в руках лазерный мушкет и глядя из окна второго этажа старого фермерского дома на толпу ублюдков, медленно, но уверенно подбиравшуюся к дверям.

Четверо людей из его группы были или мертвы, или тяжело ранены ― он сам не знал точно. Только лишь, что огневые точки, где они были, замолчали. Ещё один из его бойцов прятался в соседнем доме, в который также пытались ворваться рейдеры. Наспех наваленная перед входом баррикада и заколоченные наглухо окна первого этажа их сдерживали, но вопрос был лишь в том, надолго ли.

— Может, заберём их вместе с собой? — спокойным ровным голосом предложила женщина, сидевшая рядом, и грустно улыбнулась. Её красивые светлые локоны слабо колыхали порывы ветра, начавшего подниматься к вечеру. На глазах у женщины выступили слёзы. Конец был совсем близок. Она разжала пальцы в руке и показала командиру плазменную гранату. — И данные им не достанутся. Как и мы с тобой.

— Не так я планировал провести эти выходные, — грустно вздохнул мужчина, взяв из рук женщины гранату и принявшись рассеянно вертеть её пальцами, ожидая, когда уже будет нужно…

— Зато мы вместе, — женщина мягко взяла его за руку. Прохладные пальцы её чуть заметно дрожали. — Надо было сказать раньше, но… не сложилось. Я люблю тебя, Бэнни.

Командир удивлённо вскинул брови, но всё же сжал её руку в ответ и тихо вздохнул.

— Я знаю. И я тебя люблю… Жаль, что мы упустили столько времени, ставя службу выше отношений. Теперь уже…

— Да. Но ничего. Я буду ждать тебя там. В баре. Встретимся у стойки. А на ней будет стоять десять порций бурбона. Только для нас с тобой, — прошептала женщина, когда снизу послышался грохот. ― А потом к нам присоединятся Мик, Ричи, Ева, Фредди…

С лестницы донеслись голоса и топот рейдеров, и Бэн приготовился активировать гранату. То, что произошло дальше, не ожидал никто. Чей-то оглушительный рёв прогремел на всю улицу, послышались пронзительные крики изумления и ужаса, тяжёлый гул, выстрелы, хлопки взрывов и звук, похожий на треск ломающихся костей. А затем ― затем всё стихло.

— Что… что происходит? — хрипло спросила женщина, испуганно глядя на дверь в коридор.

— Не знаю, Иви. Может, наш сигнал бедствия всё же кто-то поймал и к нам пришло подкрепление? — неуверенно протянул Линкольн, поднимаясь с пола и выглядывая в окно. ― Твою мать…

Никаких рейдеров там больше не было. Всюду виднелись лишь трупы, кишки, оторванные руки и ноги, кровь… и поедающий всё это огромный Коготь смерти… Мужчина нырнул обратно в укрытие и сглотнул подступивший к горлу комок.

— Там вожак Когтей смерти. Чёрт! Надеюсь, он меня не заметил.

Но это оказалось не единственной их проблемой. В коридоре снова раздались чьи-то тяжёлые шаги, заставив Бэна взяться за мушкет и приготовиться в случае чего открыть огонь.

Дверь медленно открылась, и в комнату, демонстрируя открытые ладони, с сигарой в зубах, лениво зашёл мужчина, не слишком похожий на безмозглого дикаря, но и на кого-то с хорошими намерениями тоже. Впрочем, парочка мгновенно узнала того самого психа, который имел привычку влезать в бой без какого-либо оружия. Чувствуя, как земля уходит у них из-под ног от радости, они опустили винтовки, а Эвелин заплакала.

— Логан… сукин ты сын.

Джеймс медленно затянулся и выпустил клубок дыма, глядя на их счастливые лица, и безмятежно приподнял бровь.

— Тут двое наших, — крикнул он кому-то в проход за дверью, затем уточнил у Линкольна: — Ну, что, помощь вызывали? Простите, что так долго, напоролись на синтов по дороге.

— Мы умерли? — уточнила Эвелин неуверенным голосом, чуть истерически хихикая сквозь слёзы.

— Не думаю. Иначе бы мы были в баре, — ответил Линкольн, закинув голову назад и расслабленно закрыв глаза. ― Но ни его, ни бурбона я не вижу.

— Это можно устроить, — весело отозвался Логан, — В смысле, бар. Бурбон не обещаю, но приличный виски найдётся. И мясо на гриле к нему ― тоже.

Следом за ним в комнату заглянул ещё один мужчина ― с длинными седыми волосами до плеч и со страшным шрамом на правой стороне лица, под глазом с неестественно светло-серо-молочного, почти белого цвета радужкой. В то время как второй глаз был обычного зеленовато-серого оттенка. Внешность его вообще крайне пугала. Особенно окровавленная броня с ожерельем из человеческих ушей на шее. И если бы они его не знали, то явно приняли бы за какого-нибудь главу банды рейдеров...

— Вы долго будете там валяться? Нужно съёбывать отсюда, пока ушлёпки ещё не набежали, — раздражённо проговорил Заид. — Где груз? Престон весь мозг проест, если мы не принесём ему данные.

— Всё здесь, — ответил окончательно пришедший в себя Линкольн, стуча по экрану пип-боя на левой руке. — Чёрт, парни, как же я рад видеть ваши страшные рожи… Я так полагаю, это Малыш за окном?

— Ну а куда мы без него, — хмыкнул на это Логан. — Ладно, давайте уже вытащим вас отсюда.

Бэн помог подняться Эвелин, закинув её руку себе на плечо, вывел её на улицу. Ранение в ногу было не так чтобы очень серьёзным, но женщина прихрамывала от боли и идти ей самой было сложно. Прохладный осенний воздух немного прояснил сознание. Навстречу им из дома напротив вышел, придерживая в согнутом положении простреленную руку смуглокожий мужчина.

― Акэ, мать твою!.. Живой чёрт! ― рассмеялся Линкольн, глядя на его покрытое грязью, потом и ружейной копотью, не менее ошарашенное, чем у них с Эвелин, лицо.

— Да я тебе говорю, что это селезёнка! Вон видишь, зелёная! — маленькая, худая медноволосая девушка лет двадцати на вид, в сером брезентовом плаще и с накинутым на голову капюшоном, кричала на здоровенное нечто в пыльнике, полами почти касавшемся земли, а габаритам напоминающее супермутанта. Рядом с ними безмятежно, с аппетитом обгладывал чью-то ногу огромный чёрный, с красными отметинами на шкуре, Коготь смерти, не обращая ни на кого и ни на что внимание.

— Духи… селезёнка не зелёная! У этого бомжа просто цирроз печени, — устало вздохнул громила.

— Элис… Веном… как же вовремя вы все пришли… — с улыбкой проговорил Линкольн, приветствуя их кивком. — Ещё бы чуть-чуть и…

Спорящая парочка повернулась к уцелевшим минитменам, и девушка дружелюбно помахала им рукой. Почти сразу же вслед за этим послышался громкий протяжный обиженный рык, все посмотрели на Когтя ― тот выплюнул на землю металлический наколенник и продолжил своим огромным когтем что-то выковыривать из своих не менее огромных зубов.

— У тебя будет несварение, — ворчливо заметил Веном и неодобрительно дёрнул шеей.

— Вкусно, — прорычал Коготь, — Малыш ням-ням.

— Ты бы перестал кормить его всякой дрянью. Потом вонь стоит до самого Конкорда… — устало вздохнул Логан.

— Можно подумать, он меня спрашивает, что ему жрать… ― всплеснул рукой Дрейк.

— Малыш ням-ням, — довольно облизнулся Коготь, ложась на землю пузом кверху и слизывая с асфальта недоселезёнку… или печень... ― дискуссия на предмет анатомической принадлежности органа оставалась незавершённой.

Заид прикрыл лицо рукой и первым двинулся в сторону разбитой бетонной дороги, за которой начинался безрадостно-чёрный мёртвый лес бостонских пустошей.

— Тупое животное…

— Эй! Он умнее некоторых людей, между прочим, — поспешил возразить ему Веном, почесав Малыша под рогом. — Не обижайся, он не специально. Он вообще у нас невоспитанный.

Коготь довольно закатил глаза, высунул язык и, топнув задней лапой, начал мурлыкать подобно гигантскому коту. Элис, также не желая ни минуты больше оставаться здесь, перешагнула рейдера с выпущенными кишками, последовала за седым и с деловым видом, голосом, не терпящим возражений, поставила точку в анатомическом вопросе:

— И всё-таки это была селезёнка…