Пролог

День выдался очень погожий. Стояла вторая неделя сентября, но листва деревьев лишь начала желтеть, а теплое солнце еще дарило возможность понежиться на пляже, хотя вода уже и не манила своей свежестью. Без единого облака голубое небо лазурью звало, заставляя верить, что так легко распустить крылья и парить в этой кристально чистой синеве, наслаждаясь потоками восходящего воздуха, открывающимися видами и свободой вольного полета. Легкий ветер ласковой рябью оживлял поверхность озера Маллетт, тихим шелестом листвы нарушая царящую тишину. Лишь промелькнувшая где-то вдали искра белого света – отразившегося на кипельно-белом борту транспортного модуля Солнца – напоминала о том что ты на Земле в эпоху господства человека и прочая и прочая…
Эшли Уильямс сидела на небольшом травяном выступе на берегу озера, наблюдая окружающий пейзаж и наслаждаясь окружающим спокойствием. Десять минут назад она приземлилась на своем дельтаплане на лужайке позади дома и, свернув карбоносиликатную конструкцию в длинный шест, отдыхала после полета. Домашний киб зазывал на ужин, а на визоре всплывало напоминание о пропущенных вызовах, но Эшли не спешила к ним. Окружающие тишина и покой как никогда соответствовали ее настроению, и она хотела подольше сохранить это ощущение гармонии, поэтому, подняв дужку визора на лоб, бездумно глядела на отражение неба в воде и птиц, проплывающих вдалеке.
Несмотря на свой преклонный возраст, Эшли была по-прежнему эффектна, привлекательна и полна сил. Она сама не раз смеялась над ставшим таким простым фактом, как вечная молодость, но это была реальность нового мира. Мира, подаренного всем живущим сейчас в ходе галактической войны. Мира и порядка, определенного ее старым другом, любовью всей ее жизни… Капитаном Шепардом, бесследно исчезнувшим в самом разгаре сражения за Землю. Никто и никогда больше не видел его, но по закрытым каналам Совета цитадели Эшли получила информацию о том, что благодаря Катализатору жнецов частицы кода ДНК Шепарда теперь присутствуют в ДНК всех живых существ галактики. Всех – синтетов и органиков . Так он завершил войну, пожертвовав собой во имя общего блага. Также беззаветно преданно, как до него поступил Легион – отдав себя во имя будущего своего народа, расы, жизни во всем известном мире. Она гордилась тем, что знала этого человека, как и все те, кто хоть мельком когда-либо видел его.
Сейчас ей было уже 93. И вряд ли вы смогли сопоставить образ бойкой старушки, какой она могла бы стать к этому возрасту лишь несколько десятков лет назад, и эту высокую брюнетку в облегающем гибкое стройное тело аэрокомбинезоне. Эшли усмехнулась, сдувая с глаз локон иссиня-черных волос, ниспадающих на ее плечи, тренированные и изящные сейчас также, как 68 лет назад, в те времена, когда она командовала взводом на Иден Прайм. Подумать только, в те времена никто даже мыслить о подобном не смел! Единственной расой, которая могла претендовать на обладание этой особенностью, были азари, но и они знали, что такое старость и что за этим следует. Эшли вспомнила своего деда – подумать только, он всего лишь несколько лет не дожил до этих событий… Впрочем, может, оно и к лучшему… Прошедшая война стала чистилищем, выжившие в котором были вознаграждены бесценным даром. Но как мало их осталось, выживших…
Теперь же, благодаря слиянию органиков и синтетов, проблемы болезней отпали сами собой, омоложение перестало быть целью поисков всех страждущих, и, казалось, Галактика подошла к решению проблемы вечной жизни. Но не тут-то было. Люди не могли не умирать. В один прекрасный день к человеку приходило осознание того, что его срок истек, и как бы молодо он ни выглядел, насколько бы хорошо ни было его физическое состояние, душа его покидала тело. И никто не мог бороться с этим. Лишь единицы жили дольше положенного природой срока, и никто не мог назвать причину их долгожительства. Впрочем, самому старому человеку в Галактике на данный момент было лишь 197 лет, и это был возраст, когда азари только вступали в стадию активного поиска партнера, так что кто может знать, каковы они – новые пределы человеческой жизни?
Но Эшли не интересовали эти меркантильные вопросы. Она уже знала. И она ждала. Десять лет назад, завершив свою карьеру СПЕКТРа , Уильямс ушла на покой и осела на Земле, в Северной Америке, штат Мичиган, купив себе небольшое поместье на берегу озера. Здесь она отгородилась от всего мира, читала, занималась дельтапланеризмом и фридайвингом, общем, наслаждалась периодом спокойствия и мира, который журналисты называли «весной обновленной Галактики». Потому что ей было известно, что последует за этим покоем.
Легко оттолкнувшись руками, она встала и пошла к дому. Небольшое двухэтажное поместье в окружении лиственниц, располагалось всего в нескольких десятках метров от берега озера, и песчаная дорожка вела от самого мыска, на котором сидела Эшли, до главного входа. Она не могла сказать, сколько сейчас оно стоило, но знала, что ей очень повезло с его приобретением в свое время. Изданный в 2201 году декрет Альянса о Земле разрешал владение земельными участками в подобных регионах лишь людям с высоким социальным статусом, имеющим заслуги перед человечеством, и Уильямс, являясь вторым представителем людей в СПЕКТРе, конечно, без проблем получила эту привилегию. Этот факт был ее гордостью – с детства приученная к строгой обстановке военных городков, компактной и мобильной планировке всех своих жилищ, она мечтала о подобном месте, о своем замке, крепости ее уединения. И время исполнило ее мечты, но далеко не все - и это было больно. Сколько бы отдала она сейчас за то, чтобы быть здесь и сейчас вместе с ним, ее любовью, затмившим для нее весь мир в те далекие годы, когда не было ни боли, ни надежды, ни этого тяжелого осознания… Но жизнь есть жизнь – она идет по своим законам, играя теми, кто считает, что понял правила игры.
Войдя под тень лиственниц, Эшли поднялась по ступенькам крыльца на террасу и пошла направо вдоль стены к кухне. Здесь, на стилизованном под бамбук столе ее уже поджидал чай с травами и теплые булочки – свежая выпечка была ее слабостью. Вообще, все убранство ее дома было довольно консервативно – деревянные панели в холле, темное дерево перил на лестнице на второй этаж, паркет и огромный камин в центральном зале. Так она всю жизнь представляла себе домашний уют, и так оно и было на самом деле. Мягкий свет осеннего солнца лился в комнаты через витражи окон в полтора человеческих роста, освещая обстановку, скорее присущую богатым виллам середины двадцатого века, чем дому удалившегося на покой оперативника СПЕКТРа в двадцать третьем веке: массивная деревянная мебель, картины на стенах (Эшли любила морские пейзажи), большие часы с маятником… Ни одного намека на оружие, звездное небо в иллюминаторах и металлокерамику городских улиц, прямых, практически стерильных, но таких неживых – с этим она распрощалась давно и надолго. Сам проект дома и его систем обеспечения был довольно необычен, и при его составлении ей пришлось даже поспорить с проектировщиками по ряду вопросов, в частности, таких как киб, системы оповещения и материалы исполнения. Дерево считается пожароопасным, а дому полагается стандартный по нынешним временам «Домовой» - ИИ, напрямую выводимый на своего владельца по когнилинку , но Уильямс хотела лишь комфорта и функциональности, а не полноценную личность в услужении. К тому же, постоянный поток информации, идущий напрямую в мозг, за долгое время обработки огромного объема траффика информации в Цитадели успел уже надоесть.
Взяв блюдо с ароматной сдобой и травяной чай, Эшли направилась обратно на террасу. Там у нее было любимое место чаепитий и раздумий – пара удобных мягких кресел, столик, и шикарный вид на озеро. Надо было набросать мысли по статье о поведенческих особенностях хасков в послевоенный период. По роду своей деятельности Эшли приходилось встречаться с ними и до, и после Синтеза , и сейчас ее взгляд на них мог в чем-то повлиять на отношение Галактического сообщества к вопросу реабилитации хасков, либо их полной изоляции от общества. Размещенные в десятках резерваций во многих секторах Галактики хаски были, в общем-то, безобидны, но доверять никто им не собирался. Несчастные жертвы преобразования синтетов, эти бывшие люди, азари, батарианцы, и все прочие представители рас пространства Цитадели, считались навсегда потерянными для общества, приравненные к статусу умственно-отсталых инвалидов, не имеющим, впрочем, никаких социальных гарантий. А ведь они не умерли, и многие питали надежду на то, что когда-нибудь этим несчастным удастся вернуть ясное сознание и утраченное «я». Эшли неоднократно пресекала безумные акции фанатиков - геноцид хасков - как СПЕКТР, хоть ей и было тяжело себя перестроить. Но она напомнила себе, что среди них были и те, кто служил вместе с ней плечом к плечу, и это было откровенным предательством их памяти – взять и просто уничтожить несчастные оболочки без права на прощение… Так, при организованном адмиралом Хакетом Мемориальном комплексе в память жертв Галактической войны (получившим название «Черный Обелиск») в 2189 году была организована комиссия по определению личностей подвергнутых преобразованию, и с тех пор Уильямс активно принимала участие в ее работе.
Удобно устроившись в кресле, Эшли перекусила захваченной едой и, отставив в сторону пустую чашку, начала собираться с мыслями, определяя стиль изложения, темы и порядок запросов. Прикрыв глаза, она глубоко вдохнула и открыла свой разум для информационного потока экстранета.
Через две с половиной секунды ее статья была готова. Благодаря новым особенностям мышления и обработки информации, доступной теперь и органикам и синтетам, любые аналитические расчеты, статьи и энциклопедические знания неограниченного объема стали доступны каждому. Отпала необходимость обмениваться информацией вслух, отпали надобности публичных выступлений, зачитывания докладов и речей – теперь вся информация подобного характера компилировалась в пакет-мыслеграмму и рассылалась непосредственным слушателям и всем, находящимся в зоне приема индивидуумам. Казалось бы, новый порядок навсегда должен был избавить Галактику от необходимости вербального общения, однако этого не произошло. Слияние возможностей информационного обмена машин и органиков стало лишь очередной ступенью в эволюции галактического сообщества, но не решило всех проблем. У всего есть свои недостатки, и не без исключений стал новый порядок. В областях, где отсутствовали данные, их нужно было добывать, зачастую на физическом уровне, и тут никакие вычислительные мощности не могли помочь. Не исчезло и искусство – музыка, поэзия, живопись… Появилось громадное множество их синтетических разновидностей, но не отпала необходимость в прежних. И что самое удивительное, грамотность населения цивилизаций пространства Цитадели не так уж сильно и возросла. Вернее, возросла в сотни раз, учитывая, что в считанные минуты любой человек мог получить любые навыки, исчезли начальные и средние школы как таковые, остались только ВУЗы, узкопрофильные учебные заведения и закрытые университеты спецслужб, доступ к информатекам которых получали лишь избранные – и при этом невежество царило вокруг. Разумная жизнь перешагнула очередную ступень эволюции – информационную, и споткнулась на том, что количество никак не желало обращаться в качество. Впрочем, Эшли была далека от философских изысканий: так, все эти безграничности могли однажды привести к огромному фиаско, когда разум подойдет к той грани, за которой логика теряет смысл, а факты – не более чем зафиксированная относительно частной истины информация.
Но есть то, ради чего стоит жить, те, чьи жизни могут зависеть от нее, поэтому она и работала.
Открыв глаза, она вздрогнула, увидев стоящую справа от нее женщину. В том, что это женщина, Эшли не усомнилась ни на мгновение: невысокого роста, стройная фигура в обтягивающем комбинезоне типа «Хамелеон», явно подчеркнутая грудь и изящные линии бедер… Да, границы гендерных различий легко стирались пластикой и гормонами, но кошачья грациозность присуща лишь женщинам, и никакие гормоны с этим не справятся, тут нужны миллионов этак шестьдесят эволюции.
Мысли вихрем закружились в голове, последовал немедленный всплеск адреналина и годами наработанные рефлексы тут же предложили ее телу сразу несколько вариантов действий… Самым верным из которых было оставаться спокойной и не дергаться – уж если бы незнакомка и представляла собой угрозу, она бы давно уже ее реализовала, показуха профессионалам не присуща. Поэтому, сдержав порыв, Эшли в доли секунды погасила волнение и, подперев затылок левой рукой, откинулась на спинку кресла, окинула ее вопрошающим взглядом.
- Молодец. – произнесла женщина, - Умеешь притворяться.
- Стучать не учили? – холодно бросила Уильямс, при этом на чем свет стоит промывая кости системам обнаружения своего киба – КАК?!...
- Представь себе – нет, - ухмыльнулась гостья, - Впрочем, хватит тут в крутых играть, бесит меня этот пафос.
С этими словами она откинула с головы капюшон, развернула к себе второе кресло и уселась напротив Эшли оперевшись на стол и положив подбородок на сплетенные пальцы рук. Ее миндалевидные карие глаза смотрели с искрой насмешки, а в уголках глаз читалась легкая улыбка.
-Ты ведь знаешь меня, - констатировала она.
- Естественно. И ты ни капли не изменилась за все эти годы. – Эшли расслабилась, откидываясь на спинку кресла, и позволила себе улыбнуться. Как она могла не узнать ее? Эта бойцовская прическа с выбритыми висками, собранные в тугой хвост средней длины темно-каштановые волосы, насмешливый взгляд и – куда без них? – татуировки. Которых, кстати, не было на лице. Интересно, почему это? – Ну, здравствуй, Объект Зеро. Или мне называть тебя по имени?
- Джек. Давно уже отвыкла от него. – Как будто удостоверившись в том, что ее узнали, она откинулась на спинку кресла, вольготно развалившись в нем.
Повисла недолгая, но очень ощутимая пауза – каждая собиралась с мыслями, пытаясь определиться с отношением к собеседнику. Эшли вынуждена была признать, что была просто обескуражена этим визитом, и на короткое время растерялась. Она не удивилась бы ни покушению, ни фанатику-папарацци, ни дикому зверю, забредшему к ней на огонек, но эта женщина была сродни призраку, явившемуся из прошлого, ее появление взбудоражило, и вместе с тем захлестнуло Уильямс волной ностальгии. Несмотря на то, что они никогда раньше не встречались лично, она знала Джек. Даже слишком хорошо для того, чтобы воспринимать ее, как неясный штрих в вихре событий, которые однажды им обоим пришлось пережить. Когда-то давно они вместе молились об одном и том же. Когда-то они любили одного и того же человека. И потеряли его одновременно. Но, потеряв навсегда, так и не смогли с этим смириться. Так знает ли она ее? - Почти так же, как себя. И по прошествии стольких лет, не осталось места ревности и соперничеству – они обе проиграли этот бой.
Но Эшли не любила мешкать, и всегда была прямолинейна, поэтому решила без обиняков начать этот разговор. Помнишь, рядовой: не знаешь, как поступить – сделай шаг вперед?..
- Итак, что же от меня могло понадобиться той самой Джек, биотическому феномену людей, одному из лучших туторов за всю историю Гриссомской академии – в прошлом, и одному из самых ярых сепаратистов мира – сейчас?
- Раскрываем карты? – ухмыльнулась Джек. – Это по мне.
Она коротко кивнула и обвела взглядом террасу и окружающий пейзаж.
- А ты неплохо устроилась. «Два эс» коэффициент не ниже семидесяти, хм-м? Было время, и я о подобном задумывалась, да вот, видишь, не сложилось. – Ее глаза холодно сверкнули. – Я не удивлена, что ты обо мне знаешь больше, чем я о тебе. Но и ты для меня не загадка.
Эшли почувствовала легкий укол мыслеграммы. Как будто бы краткий пересказ ее жизни пронесся перед ее воображением: длинный список расследований и акций, в которых она принимала участие, как СПЕКТР, ее публичные выступления и статьи, деятельность по Черному Обелиску, психологические карты… И даже отзыв советника Хамфри о ее работе по делу «экзорцистов» - документ секретный, закрытый для всеобщего внимания на уровне доступа ограниченного количества сотрудников закрытого архива Цитадели. Ее гостья явно прибегала к услугам Серого посредника.
- Ты начала – я продолжу. – Джек смотрела ей в глаза. – Пусть это – наша с тобой первая встреча, пусть мы с тобой и похожи-то как свинья на колибри, но, мать твою, убейте меня, если я не права, что нам есть чего делить. Моя гребаная биография ведь интересовала тебя не только с профессиональной точки зрения, хм-м?
Есть немного, - Эшли улыбнулась. Она вспомнила тот день, когда от Кортеза узнала о том, что Шепард не один. Хотела ему сцену устроить, скинула ему приглашение на обзорный мостик, а сама нализалась в стельку… И рассмеялась.
Глупо, конечно же, было ожидать, что после их разговора на Горизонте Шепард продолжил бы добиваться ее, не таким он был… Упрямым. Уж лучше бы он был таким! Как он мог не увидеть, что, несмотря на свои слова и упреки, она любила его по-прежнему, больше жизни, но есть в этом мире вещи подороже жизни – вера, преданность, честь?.. Она понимала, что в тот момент эти же ценности направляли и его – в конечном итоге, Призрак оказался прав, и миссия Шепарда спасла множество жизней, но тогда она проиграла. Оттолкнув, она предала его, показав свое недоверие, а ведь когда-то без единого колебания весь экипаж «Нормандии», и она в первую очередь, доверили ему свои жизни.
Как она мечтала все вернуть вспять! И понимала, что все равно поступила бы также. Никогда бы не смогла она принять линию «Цербера», несмотря на то, что во многом разделяла идеологию его лидеров. Было одно коренное различие: «Цербер» не гнушался никакими возможностями. Для Призрака были неведомы понятия морали, жалости и уважения к другим, на которых основаны совесть и честь – вся Вселенная была инструментом достижения его целей. И даже Шепард, сильный и неумолимый лидер, который не прогнулся под гнетом машины «Цербера», в конечном итоге послужил одним из этих инструментов…
Эшли почувствовала, что словно гора свалилась с ее плеч. Столько лет она хотела увидеть ту, которая заняла ее место в его сердце! О многом хотела ее спросить, но не могла себя заставить это сделать… А ведь все так просто – просто найти человека и заговорить с ним! Непросто… Она ведь так и не решилась за все эти годы. И вот сейчас Джек была перед ней, и она могла сказать ей все то, что передумала за это время, но сама надобность в этом отпала просто потому, что сейчас она была здесь.
- А ты неспокойная личность, Джек. Зачем ты натворила столько шума, что тебе понадобилось бежать, скрываться и вот теперь приходить сюда, в дом пусть и бывшего, но СПЕКТРа, не имея гарантий своей безопасности? Ты так уверена во мне или в себе?
- Во-первых, я могу позаботиться о своей безопасности в любое время и в любом месте. – В голосе Джек слышались металлические нотки, - Во-вторых, да, тебе ничего не будет с того, что ты попытаешься меня сдать, и, да, я с какого-то хрена тебе верю. На кой тебе закрываться от всего мира – она сделала круговой жест рукой, охватывая окружающий пейзаж, - и обрубать за собой концы, если тебе не стало наплевать на всю эту херню там, наверху? И в-третьих, ты можешь мне кое-чем помочь. Я мытарилась…
- Может, чаю? – перебила ее на полуслове Уильямс.
- Че?
- Чаю, говорю. Сытый конному не пеший, или ты спешишь?
- Оу. А. – Джек даже растерялась, что сказать. Она почесала нос. – Валяй. Честно говоря, не ожидала.
- Тогда пойдем на кухню. – Эшли поднялась с кресла. Ей нужно было прервать разговор, чтобы перехватить инициативу в свои руки.
Зайдя с террасы на кухню, она принялась возиться у заварника, собирая композицию из чаев и трав, исподтишка поглядывая на Джек, которая, в свою очередь, с нескрываемым любопытством осматривала ее жилище. Эшли заметила, как искусно материал ее костюма повторял цвета и текстуру окружающей обстановки, даже в режиме пассивной маскировки. Небольшой выступ на запястье выдавал наличие омни-инструмента, а на поясе угадывался модуль МЭ-джампера . Она опустила дужку визора на глаза и ознакомилась с докладом киба о своей гостье. Судя по показаниям приборов слежения, перед ней сейчас никого не должно было быть, и она чуть не присвистнула, поняв, насколько серьезной должна была быть экипировка ее гостьи, раз уж она скрывала свою обладательницу от сканирования любыми видами излучений. Лишь акустический датчик давал показания дыхания живого существа, и то, с низким уровнем вероятности.
Тем временем, Джек, осмотрев кухню, переступила порог и зашла в центральный холл.
Через минуту Эшли услышала:
- Опа! «Деспойна» Гратха? Уж не оригинал ли?
Она зашла в холл и с ощутила даже некоторую ревность видя, как та, руки в боки, рассматривает гордость ее коллекции – картину турианца Скаруса Гратха «Деспойна», одно из самых динамичных полотен художника, на котором был запечатлен шторм, сокрушающий океанскую платформу на планете, ставшей пристанищем левиафанов.
- Нет. Атомарная копия. Но ее мне подарил сам Гратх. Было дело.
Джек, выгнув бровь, глянула на нее.
- Ишь ты.
- Присаживайся. – Эшли кивнула ей на массивный диван, стоящий напротив камина. Щелкнув пальцами, она приказала кибу разжечь огонь и подать поднос с чаем и выпечкой. Сама она села на кресло слева от камина, лицом к широкому витражу окна. Устроившись, она почувствовала, что у нее чешется в области… Короче, там, где чесаться не должно. Она укоризненно посмотрела на Джек. – Даже не пытайся. Неужели ты не думаешь, что нас не учат от этого защищаться? – Джек рассмеялась.
- Ментальный барьер? Неплохо. А ты сильная. Немногим удается мне противостоять. Я даже тягалась как-то с этой чертовой ардат-якши, вполне себе на равных.
Сочетание умений синтетов и органиков дало биотически способным представителям галактических рас расширить свои способности с физических на ментальные. Ментал-хак стал очень распространенным видом преступлений, за который полагалось достаточно серьезное наказание у любых рас, вплоть до смертной казни у азари, которые, на фоне распространения этой способности на другие расы, стали еще более строги к представителям своей, в частности, к ардат-якши. Эти азари, с древних времен отличные от своего народа благодаря врожденной генетической аномалии, позволяющей им проникать в чужое подсознание и контролировать личность, должны были с детства выбирать между жизнью в вечной изоляции от общества или смертью, поскольку их пагубная способность шла вразрез с устоями галактической цивилизации. И если на заре истории эта особенность могла воспеваться как дар богов и владеющие им повелевали целыми городами, то теперь преднамеренное подчинение чужой воли было определено как табу всеми расами Пространства Цитадели.
Джек обезоруживающе подняла руки.
- Извини, кукла, без обид, хотелось прощупать уровень подготовки СПЕКТРа. И, если что, то я не пользуюсь ментал-хаком без основательных на то причин. – Она вольготно развалилась в углу огромного дивана, закинув ногу на ногу и, скрестив руки на груди, посмотрела на Уильямс. – Знаешь, я понимаю, почему в свое время ты ему понравилась.
- Неужто? – Эшли выпрямилась в кресле. – А я, в свою очередь, кажется, понимаю, почему…
Джек протестующе замахала руками.
- Не, не, не, не, не – даже не думай, что все просто! Я не была такой, какой ты меня сейчас видишь, и никогда бы не стала той, кем ты меня знаешь. – Она рывком поднялась с дивана и взяла со стола стакан с чаем. Отпив глоток, она продолжила, сопровождая свою речь актиной жестикуляцией. – Это он меня сделал такой. Понимаешь? Мне в лом как-то лезть в чужую личную жизнь, в своей-то черт ногу сломит, поэтому до недавних пор и не интересовалась, че там было у него до меня. Но решив найти тебя, затронула эту инфу, и мне стало все ясно. После того, как ты отшила его на Горизонте, он остался один, но был верен тебе – твоя фотка у него на столе до последнего терлась, пока я сама ее не удалила, уж извини, - после этих слов внутри у Эшли словно напалмовая бомба взорвалась, она почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце.
- А потом он встретил меня, этакую заблудшую душу, по его понятиям, и, б***ь, решил, что должен подарить мне другую жизнь. И сделал это: с его тактом и дипломатией, блин, в любую дырку без мыла влезешь… А там уж и я раскисла… Короче, банальная история, но… Кстати, че ты тут такое намутила? – Она качнула стаканом с чаем.
Медленно моргнув, Эшли подняла взгляд на Джек, и, успокаиваясь, спросила: - Что не так?
- Да не, все норм, необычно как-то. Вроде, вкусно.
- Чай. Травы. Много разных. Это у меня… Вроде, дань традициям… - Эшли была правдива. Еще ее прапрабабка никогда не доверяла ни лекарствам, ни синтезированным специям, постоянно собирала травы, засушивала их, используя и в лечении, и в кулинарии. От нее это перешло по женской линии ко всем представителям ее семейства. Разве что в двадцать первом веке травы уже покупались, а в двадцать третьем к ним добавились еще десятки видов инопланетных вариантов, которые отбирали ее бабка и мать за время жизни в удаленных колониях Альянса. Помотавшись по Галактике, Уильямс и сама почему-то вернулась к этому хобби. Наследственность?
- Впрочем, ты ко мне не просто так пришла, и, вдобавок, ты сказала, что я могу тебе помочь… Чем?
Джек дожевала печенье и, поставив стакан на край стола, прошлась к камину. Эшли отметила, что хоть и несознательно, но все же она использовала технику бесшумной ходьбы. Мягкая подошва сапог ее комбинезона поглощала почти всю энергию шага, приглушая почти все звуки, но и этого было бы мало для того, чтобы обмануть чувствительные акустические датчики системы безопасности дома Эшли. «Мда, голуба» - подумала она, - «Скрытность – вторая натура? Чего ж ты со мной тут так разоткровенничалась?».
Дойдя до массивного камина, Джек остановилась, и, прислонившись спиной к его массивной каменной облицовке, скрестила руки на груди.
- Ты, конечно, в курсе Проекта Гарруса? – Спросила она немного отрешенным тоном, устремив взгляд куда-то на угол дивана.
Она стояла вполоборота к Уильямс, так, что свет, лившийся в холл из витражей окон, как будто обволакивал ее фигуру, давая той возможность увидеть малейшие детали ее позы. И Эшли поняла, что, несмотря на всю бодрость Джек, ее фамильярность и грубость, та смертельно устала. Немного приспущенные плечи, эта неосознанная попытка обрести за спиной надежную твердь и резкий перепад настроения – да, Джек была на грани нервного истощения.
- Насколько я знаю, он обращался ко всем участникам прежних походов «Нормандии». Конечно, да. – Ответила Эшли, стараясь быть мягкой, но при этом не желая сразу делиться всей информацией.
- И мне известно, что ты – единственная, кто отказался от какого-либо участия в нем. Почему?
- У меня были на то причины. Например, я никогда не участвую в миссиях, о которых не знаю ничего, кроме того, что одним из возможных исходов будет смерть в глубоком космосе при обстоятельствах, которые не берется просчитать ни один аналитик.
Джек взглянула на нее и улыбнулась.
- А по мне, так это недурственная приколюха. Вполне в духе Шепарда.
-Сколько ты знаешь Гарруса? – Эшли еле сдержалась, чтобы не уколоть ее резким ответом.
- Да нихрена я его не знаю! – поморщилась Джек. - Вот ты мне и объясни, в чем между ними разница.
- Гаррус – отличный тактик, сильный лидер и прекрасный друг. Но плохой турианец. – При этих словах Эшли улыбнулась. – Ему не хватает той самой дисциплины, которую всем солдатам их армии вбивают в самые кости. Он способен на отчаянный поступок. Без логики, без доказательств – просто потому, что так повелевает его совесть. И я не могу его в этом винить. Если бы не этот его изъян, мы не совладали бы с Сареном, и никогда бы не гремела слава Архангела по Омеге. Но оба раза рядом оказывался Шепард. Он не совершает нелогичных поступков. Если он решил отдать свою жизнь во благо Галактики, он сделал это, тщательно взвесив все возможности. Вот в чем разница. Вот и сейчас он готов сделать очередной шаг в пропасть, но Шепарда больше нет. Этот красивый жест – его Проект - сродни ритуальному самоубийству. Я не хочу иметь ничего общего с этим.
- Дай-ка, я расскажу тебе, о чем был ваш разговор, - Джек направила на нее указательный палец, - а ты меня поправишь, если я была не права.
Эшли села поудобнее, облокотившись о мягкий подлокотник кресла, и приподняла брови, обозначая свое внимание.
- В один прекрасный день и все такое он связался с тобой и сказал, что необходимо лично встретиться, поскольку он, типа, не верит в защиту информационных потоков когнилинка, а вопрос предстоит обсудить интересный для всех, кто когда-либо был на «Нормандии». Он пришел к тебе, и вы также, как сейчас мы с тобой, сидели тут и он посвятил тебя в свой мегаплан: миссия, доступная только сильнейшим из лучших и бла-бла-бла, все ради прогресса всех рас Цитадели… И, вроде бы, гладко он все говорил, и цель действительно вкусная, фактически – войти в историю, наравне с героями прежних веков – Гагариным, Армстронгом, Гриссомом, Андерсоном… Прыжок в пустоту неизвестности в сопровождении лучших спецов и бойцов Галактики… И все же, чего-то он недоговаривал. За всем этим бредом о первой и единственной в истории возможности всех разумных рас Цитадели увидеть горизонты планет БМО скрывалось нечто большее. Что? Естественно, ты задала ему этот вопрос. И в ответ получила серьезную мину и очень разумную речь о том, что таким-те суперп***атым героя, как все вы, не престало закончить свои жизни просто так, экспонатами «Черного Обелиска», и покуда не вышел ваш жизненный срок, надо двигаться дальше. Он был очень эмоционален и искренен, и все равно ты ему не поверила. Что скрывалось за его словами, Уильямс? – Во время своей речи, Джек пристально смотрела на нее, а теперь чуть склонила голову влево. - Я знаю, что ты его раскусила, и поняла нечто большее из его слов, чем то, что он тебе рассказал. И мне необходимо знать, что именно. Не зря ты отказалась присоединиться к нему.
Эшли сидела, не шелохнувшись и не меняя выражения лица. Она ощутила некоторый жар, словно марево вокруг головы, и поняла, что Джек прощупывает ее барьер, чтобы считать мысли.
- Ты немедленно прекращаешь меня лапать, или мы никогда ни о чем не договоримся, - резко сказала она, мысленно посылая своей собеседнице недвусмысленный заряд раздраженной злобы. Отметив по визору колебание зрачка Джек, она убедилась, что та приняла «подачу». – Я приняла тебя у себя в доме, я с тобой откровенна и не потерплю двойной игры. И первое, что меня напрягает сейчас, Джек, это то, каким образом Гаррус нашел тебя. Ты же говоришь, что скрывалась?
- Спокойно, кукла, не напрягайся. – Джек примирительно подняла ладони вверх. – Ты убедительна. Ну, скажем так, не он нашел меня, а я его. Так получилось, что я тут встретилась недавно с Вегой в одном из казино на Иллиуме. Этот бугаек пытался было ко мне клеиться, но нарвался на дружелюбие, а потом уж и рассказал про Гарруса и его планы. Остальное было делом моего интереса.
Эшли несколько секунд молчала, затем, вставая с кресла, произнесла:
- Да, в общих чертах, все так, как ты и говоришь, – она прошлась вдоль дивана. Гаррус действительно связывался с ней, и появился у нее в гостях почти также неожиданно, как Джек сейчас. Они и вправду сидели на этом самом диване и разговаривали о былых временах, своих приключениях и, конечно, о Шепарде. Тут-то он и выложил перед ней свой план, настолько выходящий за рамки логики и будничного течения жизни, что для того, чтобы скрыть его от всеобщего внимания, он затеял один из самых амбициозных проектов послевоенных лет. Но это был не ее секрет, и она не имела права раскрывать его перед той, кому Гаррус отказался довериться. Пусть даже он и ошибся.
- Есть одно маленькое «но» - не было никакого иного подтекста, и я его не пыталась разглядеть.
- Ты мне не веришь – замотала головой Джек, - а у меня нет никакого желания выбивать из тебя сведения силой. – Ее голос был глух, в нем скрывалась сдерживаемый рык. – Хорошо. Тогда я скажу тебе, а ты уж сама решай, что делать. Я пришла к тебе открыто, потому что мне все равно уже, куда идти, я устала. Уже давно моя жизнь потеряла всякий смысл, и жила я все эти годы лишь ради того, чтобы научить очередных зеленых остолопов находить свой путь в жизни, достойный того, чтобы их потом запомнили, учила их так, как в свое время показал мне этот путь Шепард. После того, как я встретилась с открытой неприязнью официалов и противодействием доступу к информации по всем вопросам, касающимся Серого культа, – при этих словах Эшли чуть не вздрогнула, - Я поняла, что тот мир, за который мы все боролись, катится к чертям. Я ушла из Академии, набрала себе толпу оголтелых головорезов и объявила войну Совету. Пять лет я пыталась добраться до этой информации, пять лет я теряла людей, прибежища и надежды… И вот, я устала одна воевать со всем миром. Я пришла к тебе узнать, что тебе известно о планах Гарруса. Я уверена, что ему, как одному из самых высокопоставленных турианских предводителей, что-то должно быть известно о Шепарде и его судьбе из закрытых источников Совета. Мне он ничего не сказал, и мы разошлись не в лучшем впечатлении друг от друга. Но ты… Если он когда-нибудь был тебе дорог, если ты переживала те же чувства, что и я сейчас, ты должна меня понять. Твою мать, мне он нужен! Если я и смогу жить ради чего-либо дальше, то только ради того, чтобы однажды вновь его увидеть! Ты меня понимаешь?!
В ее глазах блестели слезы, и Эшли поняла, что лишь бескрайнее отчаяние и усталость отделяли Джек от того, чтобы не разнести вдребезги ее дом, и саму ее не размазать по стенке в стиле мазков замечательной картины Гратха. Ярость уместна лишь тогда, когда есть надежда. Ее отсутствие порождает бессилие. Джек уже перешла эту грань.
Эшли остановилась и вздохнула. Она посмотрела в окно, на безмятежные воды озера, на берег, парк лиственниц, чьи ветви слегка колыхал легкий ветерок. Вот оно - начало конца. Безмятежность и покой, в центре которых – мятущаяся человеческая душа, не в силах обрести гармонию, полна страстей, ведома лишь к ближайшей цели…
- Почему ты интересовалась Серым культом? – спросила она, не оборачиваясь.
- Эти твари похитили некоторых моих учеников, - после короткой паузы, судорожно вздохнув, ответила Джек. – Я попыталась сама их найти, но в дело вмешался СПЕКТР, а после притянули туда и N7. Тогда еще я встретила Вегу и узнала, где он сейчас. Он – проныра, хоть и солдафон, и его тоже напрягало молчание Совета в отношении активности культистов, но официальные запросы ничего не дали, а он слишком дорожит своей карьерой, чтобы лезть на рожон.
- Ясно… Хорошо. Ты слышала о «Селекции» гетов?
- Нет. – Джек откинула голову, прислонившись затылком к холодному камню камина. Датчики киба Уильямс уловили запрос, который ушел от нее в Экстранет. Хитроумный обходчик ее костюма зашифровал адресанта таким образом, что запрос, казалось, был послан от самого киба. Мгновением позже она оттолкнулась от камина и подошла к Эшли. Зрачки ее были расширены, она была взволнована.
- Они смогли вернуть Легиона?!
- К сожалению, вернуть - нет, - ответила Эшли. Она и сама поначалу была взволнована этой новостью, но надежды оказались пусты. – Но по своей логике, она считают, что перед ними тот самый Легион. Они даже воссоздали атомарную копию его внешнего вида на тот момент, как он пожертвовал собой. Но это не он. Тали разговаривала с ним, и рассказывала мне потом, что, несмотря на то, что по поведению и особенностям своей личности эта платформа идентична предыдущей, но он ничего не помнит о том, что же случилось с ним до завершения «Селекции». Это просто заново родившийся Легион.
- Почем же геты утверждают, что они «вернули» его?
- Логика синтетов все еще далека от нашей. Для них он – тот же самый Легион, поскольку сошлась контрольная сумма программ, его составляющих. Для нас же личность неотделима от багажа своего личного опыта, знаний, памяти, восприятия и чувств. Впрочем, геты утверждают, что этот мемо-контент будет добавлен ему при первом же обращении.
- Ни хрена не понимаю, чего тогда нужно Гаррусу? Чего его потащило в соседнюю галактику?
Эшли хитро посмотрела на нее. Да, вот оно, теперь она полностью завладела ситуацией. Она одержала верх над своей давней соперницей, и это, черт возьми, было приятно. На душе ее стало спокойно, как не было уже много лет…
- Однажды Призрак уже смог воскресить Шепарда буквально по нити ДНК с места падения Нормандии. Теперь же частицы кода его ДНК встроены практически в каждом из ныне живущих. Геты, благодаря своей «Селекции» сумели вычленить программный код Легиона из общего информационного массива своего народа. Гаррус уверен, что рано или поздно, кто-то вернет Шепарда, и это будет сделано далеко не с добрым умыслом. У него очень тонко развита интуиция, у нашего Архангела. Но когда это произойдет? Через сотню лет? Тысячу? Шепарду понадобится помощь, а мы не доживем до этого времени. Как думаешь, где лучше будет, не привлекая к себе внимания, ждать того самого дня «Икс»?
Джек с досады закрыла лицо руками и, не справившись с собой, бессильно опустилась на пол.
- Какая же я дура… - Она надолго замолчала, а затем, посмотрев на стоящую над ней Эшли, произнесла: - Мне уже не попасть в его Проект. Но ты? Почему отказалась ты?
Эшли грустно улыбнулась.
- Не все так просто, как может показаться на первый взгляд. И Гаррус, даже с его интуицией, не может осознать всего. Но, - она протянула руку Джек, - я действительно могу тебе помочь.

Они вышли на террасу, к берегу дремлющего в мягких предзакатных солнечных лучах, озера, и пошли по дорожкам личного парка Эшли молча, наслаждаясь гармонией тихого вечера, уже зная, что скрывает за собой эта безмятежная тишина…