От Земли до Солнца – полторы сотни миллионов километров. Вы когда-нибудь думали, что это такое – миллион километров? Вы – двуногие, прямоходящие, разумные и независимые?.. Вряд ли подобные мысли теперь беспокоят вас. Это раньше на то, чтобы пройти такое расстояние на этих самых двоих прямых, у вас ушло бы порядка трех тысяч лет. Почти сорок жизней…
И вы все равно были счастливы, смотрели на звезды и думали - вот оно. Скоро уже вы будете блуждать по неизведанным мирам удаленных звездных систем, и черный бархат необъятного космоса примет в свои объятия человечество, и свет удаленных светил согреет и осветит путь в будущее так же, как до него миллионы лет освещал его привычный свет той одной, родной звезды. Звезды по имени Солнце…
Что же случилось с вами, люди? Что пошло не так? Вот, вы топчите травы десятков подобных Земле планет, а подошвы сапог ваших уникосов помнят пыль тысяч необитаемых холодных миров, которые стали источником сырья для всепожирающей машины технологического прогресса. И вы потеряли ощущение расстояния. Так, вы лишились одной грани своей жизни.
И вы повсюду и всегда стремитесь сократить время в пути. Как будто у вас так мало этого времени. Как будто что-то способно остановить вас на вашем пути, прервать движение к цели, доступной лишь вам… Остановитесь. Осмотритесь вокруг. Так ли важно лететь вперед, не разбирая дороги? Что будет там, в конце пути тогда, когда вы придете? Вселенная безгранична лишь для тех, кто способен оценить границы собственных возможностей, лишь для тех, кто наслаждается своим временем, размешивая секунды стрелками часов, а не проносится в вихре хаоса квантов времени, не ведая расстояний, не ведая истинной цели. Для вас же, где бы вы ни оказались, Вселенная – лишь черный ящик, в стенки которого будете биться вы, не в силах обрести свободу.
Была страшная война. Когда те, кто ведал страх расстояния и величие времени, боролись за ваши жизни, боролись за то, чтобы вы увидели новый день и обрели счастье мечтать. И они подарили вам вечную молодость, чтобы мечта ваша не знала границ… Но что произошло? Как получилось так, что, лишившись границ, весь мир ваш начал стремительно терять смысл существования? Забыв о времени, вы утратили понимание ценности своих дней. Так, вы лишились еще одной грани своей жизни. И мечта стала плоской, как холст, на котором художник изобразил никому, кроме него, не ведомую утопию. И тогда мечта исчезла.
Осталось «здесь и сейчас». Размышления, философия, творчество – все это перестало быть нужным. Зачем? Это же не функционально. Мозгу, размышляющему в категориях двоичного исчисления «Истина-ложь», чужды сомнения и поиски. Кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая; человек не может голодать – он питается, нужны эмоции – они синтезируются, людям необходимо удовлетворять плотские желания – они занимаются сексом. К чему все эти сложности с совестью, уважением, любовью?
От Земли до Солнца – одна астрономическая единица. Любой корабль проходит это расстояние за время, несоизмеримое по продолжительности с длительностью удара сердца. С той же скоростью люди перемещаются по поверхности планет и космическим станциям. Понятие «дорога» исчезло как таковое. Путь – траектория, цель – уже в твоих руках.
Чего может желать человек, которому доступны все блага? Зла, от которого его оберегают, хаоса, которого лишил его Новый порядок . Так устроен разум – если достигнуть предела развития, он будет совершенствоваться в самоуничтожении. И все эти флешеры , спарки , туннельщики – не более чем объединения безмозглых берсеркеров, не имеющих смысла жизни…
Всего пять минут назад десантно-штурмовой крейсер N7 «Свифт» занял свое место в одном из доков Цитадели. Большинство членов экипажа уже распределилось по зонам интересов на огромном пространстве этой станции, долгое время бывшей вершиной технического прогресса Галактики. Кто-то - в «Чистилище» и «Люкс», кто-то – в Президиум, навестить знаменитые на всю Галактику «Покои Спутницы». На корабле остался только интендант, который лично отвечал за закупку оружия и снаряжения, и лично должен был проверить каждую приобретенную позицию, дежурный пилот и офицер контроля – «Свифт» был крейсером быстрого реагирования, и дежурная служба подразделения всегда была в состоянии повышенной боевой готовности.
Майор Джеймс Вега никуда не спешил. Он покинул корабль по старинке, спустившись по трапу на мостки доков, и не спеша направился к архаичному терминалу быстрого перемещения. Невеселые размышления, будто тяжелые волны моря после шторма, степенно накатывались на побережье его сознания, перебивая неумолчный зуд информационных потоков экстранета. Вега отдыхал. Абстрагировав свое внимание от насущных данных мониторинга окружающей обстановки, он размял шею, и, замедлив шаг, огляделся вокруг, кожей ощущая столь давно знакомое, но всегда чуждое пространство гигантской станции. Ни дуновения ветерка, ни шума двигателей сотен кораблей, ежеминутно прибывающих и убывающих из доков, только отдаленное шипение насосов карантинных шлюзов и мягкий, рассеянный свет.
Он помнил те года, когда неумолчный гул двигателей и резкие звуки предупреждающих сирен заполняли пространство вокруг, когда на смотровой палубе доков толпились встречающие, провожающие, просто зеваки, любившие поглазеть на корабли… Помнил то время, когда в доках не хватало места для медперсонала и тысяч носилок, которые не успевали разместить в госпитале… Помнил, с какой настороженностью расы возвращались в колыбель своей галактической эпохи, обернувшуюся львиной пастью… С содроганием вспоминал темные тоннели Хранителей и тысячи тел, на опознание которых ушли годы… Тогда, в числе малочисленного отряда N7 Вега одним из первых проник на Цитадель. Он так хотел найти Шепарда, хотя бы его тело, если ничего уже было не изменить…
В первые дни после войны никто не знал, как была добыта победа, никто не верил в то, о чем Жнецы поведали им. Логика машин неумолима, но природа разума – сомнение, и органики хотели доказательств. И они были добыты именно здесь, на Цитадели, где-то там высоко, в Президиуме, где нашли тела адмирала Дэвида Андерсона и Джека Харпера, таинственного властелина «Цербера». И год от года росло ликование всех рас пространства Цитадели безграничным возможностям, открытым отныне для них, но всему есть предел. Возможности порождают уверенность, уверенность – веру в себя, а чрезмерная вера в себя при неограниченных возможностях приводит к фиаско. Непреложный закон жизни.
Майор занял место в пустующем челноке, кратким акцентом мысли отправив его к приемному терминалу Президиума, а сам глядел в смотровое стекло на проплывающие мимо виды. Поток челноков практически иссяк, этот вид транспортировки, как и любые прочие, не связанные с меджем , был востребован только такими же, как он, консерваторами, родившимися задолго до войны и не желавшими расставаться со старыми привычками.
Внизу проносились здания, открытые галереи на крышах которых пустовали, редкие фигуры пешеходов, на краткие секунды остановившихся на улице, кое-где пару раз Вега заметил силуэты Хранителей, ничуть не изменившихся за прошедшие годы. Эти странные существа, даже освободившись от власти Жнецов, так и не пошли на контакт, по-прежнему оставаясь верными органическими слугами бездушной Цитадели. В свое время их пытались приравнять к хаскам, но после долгих исследований отказались от этой мысли – Хранители были до, и останутся, видимо, после Жнецов и хасков. Их алгоритмы информационного кода отличались от известных Галактическому сообществу, а молчание в любых доступных диапазонах частот ставило крест на всех попытках исследователей установить контакт. Были даже энтузиасты, начавшие физическое уничтожение Хранителей, но и они ничего не добились. Хранителей не становилось меньше, или больше. Уничтожишь одного – другой появлялся буквально ниоткуда, и все. Джеймс проводил взглядом крышу здания, где видел Хранителя, занятого настройкой какого-то модуля управления, и покачал головой. Знание конечно. И так удивительно видеть ежедневное подтверждение этой истины рядом с собой.
Впереди показалось озеро Президиума. Свет мощных скрытых прожекторов создавал неповторимую иллюзию солнечного дня в этом районе Цитадели, а голограммы облаков и непревзойденная технология вентилирования создавали даже свой микроклимат. В свое время сюда были завезены десятки видов птиц и мелких животных, так что райский уголок в глубоком космосе, на десятки световых лет удаленный от ближайших обитаемых планет, был прекрасной отдушиной для привыкшего к мертвому покою технологии глаза. И там были перемены. Вега увидел сотни фигур, гуляющих по мосткам и аллеям над водной гладью, сидящим на лавочках в тени деревьев, как в старые времена. Он даже выпрямился в своем кресле – что это? Краткая информационная справка тут же все поставила на свои места, но и этот ответ устроил Вегу на все сто. Недавней поправкой Департамента открытых перемещений Совета, на территории Президиума устанавливалась зона Воспрещения, в которой любое применение меджа считалось незаконным и влекло за собой серьёзное наказание.
Покидая кабину челнока, Вега улыбался, видя недовольные лица тех, кто уже давно отвык ходить на столь длинные расстояния при помощи своих двоих, а, может, и больше... Среди фигур, возникавших вокруг него из ниоткуда, Вега увидел и пару своих оперативников. Впрочем, надо отдать тем должное, при виде шефа мрачное выражение мгновенно покинуло их лица, сменяясь маской профессионального спокойствия. Вега в голос рассмеялся, и, подойдя к лейтенанту Хаарту и сержанту Омелле, дружески хлопнул последнего по плечу:
- Ненамного же вы меня опередили, мелкие! – Джеймс всегда подкалывал своих тщедушных молодых сослуживцев, никогда, впрочем, не забывая о высочайшей степени их боевого мастерства. – Куда уже сгонять успели?
- Мы в «Чистилище» были, сэр, - ответил сержант, немного смущенный фамильярностью своего начальника. Хаарт, впрочем, даже и не думал отвечать вслух. Вега отметил, что от него, как и обычно, прошел ответ по когнилинку, но не стал отвлекаться на это. А очень хотелось устроить ему хорошую взбучку, парень опять лез на рожон, но не при младшем же по званию…
- Куда сейчас направляетесь, Хаарт? – Вега буравил взглядом беспристрастные глаза своего офицера. Тот вздохнул, но ответил:
- Я иду в «Покои», - делая ударение на первом слове. И это вновь развеселило Вегу. Даже стало как-то жалко Хаарта. Этот высокий, с волевыми скулами брюнет, в глазах которого читался недюжинный ум, должен был быть очень привлекателен для женщин, между тем, майор наверняка знал, что тот был абсолютно одинок. Вот и сейчас, желая разнообразить свой нехитрый досуг, этот парень шел не в ближайший бордель или бар, а в элитный салон азари, где он получил бы не физическое удовольствие, а его ментальный эквивалент. И все равно это ничего бы для него не изменило. Он улыбнулся обоим, развернулся и бросил через плечо:
- Ну так пошли, чего стоять? Кстати, Джим, - обратился он к сержанту, ничуть не сомневаясь, что подчиненные не отстают от него, - а ты куда тогда пойдешь? Насколько я понял, телочек в Чистилище не подцепили, и дальше каждый в меру своих доходов действует? – Услышав, как тот закашлял у его левого плеча, Вега рассмеялся. Вот она – молодежь! Всего двадцать лет парню, а уже сержант элитного подразделения спецназа (не без блата, конечно, но с обязанностями справляется, чего ж еще хотеть), да и времена нынче такие, что любую юбку склеить можно в минуты, так нет, смущается при прямом вопросе. Зеленый еще! А Хаарт опять молчит, только бычится презрительно. Ну, погоди, не судьба тебе сегодня, парень, пар спустить…
- Да я, вообще-то, просто хотел тут побродить, сэр, мне этот район давно нравится, но бывать тут вот так, самому, гулять, не приходилось еще… - путанно пытался отвертеться сержант, но потом плюнул и сказал прямо: -Да и цыпы тут ходят тоже ничего так…
- Молодчик, сержант, так держать! Вот это называется здоровые амбиции! Учись, Хаарт, он тобой еще покомандует! – со смехом проговорил Вега.
Они уже вышли с приемной площадки Президиума на центральную аллею, откуда был виден вход в лифт до залов Совета, но Вега не спешил отправиться на назначенную встречу, не решив проблему в своей группе.
- Ну, так ты иди, развлекайся. Учти, опоздание на крейсер в наносекунду будет наказываться чисткой гальюнов, понял?
- Так точно, сэр, - попытался быть серьезным Омелла, - разрешите идти?
- Иди уж. Учти, я за тобой наблюдаю.
- Разрешите идти? – подал голос уже Хаарт, но без особой надежды.
- А сам как думаешь? – Вега ясно видел, что лейтенант все понимает и от этого просто в ярости, но иных вариантов воспитания, кроме как лишения свободы, в армии нет. – Нам с тобой надо обсудить еще кое-что…
Глядя на удалявшегося по восточной галерее простодушного Омеллу, Вега вздохнул, в очередной раз вспомнил себя в его годы. Очень серьезная разница была между ними, но было и общее. Когда-то и он также, без обиняков, воспринимал жизнь, и видел в людях то, что хотел видеть. Только с возрастом пришло иное отношение, но оно было обусловлено опытом, которого у молодого пока еще не было. Не было и лишних амбиций, как у стоящего рядом сейчас Хаарта. Вега обернулся и, сложив руки за спиной, кивнул лейтенанту на ближайшее дерево, под которым стояла пара скамеек:
- Пойдем, поговорим, Суэн.
Он намеренно медленно шагал к скамьям, не торопясь устроился в центре одной из них, распластав руки по спинке. Белый керамопластик приятно холодил кожу, тень от дерева (да это же земной клен! – удивился Вега) приятно приглушила свет, и он кивнул Хаарту на место справа от себя: - Садись. – Видя, что тот не желает приближаться, добавил жестче: - Это приказ.
Хаарт молча подошел, оценил свободное место и ровным голосом спросил:
- Не могли бы вы подвинуться, сэр?
Вега сдвинулся влево, убрав руку со спинки скамьи. Про себя он ухмыльнулся – парень явно не смущается ни его, ни его власти над собой. Это хорошо.
- Хаарт, ты сам понимаешь, по какой причине я с тобой сейчас решил поговорить. И, должен сказать, я рад, что этот разговор у нас с тобой будет происходить не в служебной обстановке на борту «Свифта», а тут. Знаешь, почему? – Он сделал паузу. Хаарт пожал плечами:
- Как вариант, вам нравится окружающая обстановка, которая действует на вас расслабляюще.
-Молодец, - похвалил Вега, - анализатор мотиваций порой дает неплохие наводки, но сейчас ты прав лишь отчасти. Я хочу, чтобы и ты взглянул на все это. Не прошу тебя разделять мое отношение, но просто глянь вокруг. Смотри – деревья, вода, люди ходят вокруг. Ходят, Суэн, именно ходят, а не спонтанно возникают на пустом месте. Это типа естественное положение вещей, так природой заложено. Ты понимаешь, о чем я? – Хаарт кивнул. – Нет, не читай информацию, которую тебе преподносит система. Сам себя спроси, и сам же себе ответь.
Вега сделал паузу, и посмотрел на непонятную серо-зеленую птаху, скачущую на ветке дерева над ним. С какой планеты была эта пичуга? И вот, скачет по ветвям земного клена. Нет границ, нет различий в принципе жизни, различия лишь во внешних признаках…
- Ты уже два года в N7, два года под моим командованием. Все твои сокурсники уже получили повышения, перешли на иные ступени профессиональной карьеры, а ты по-прежнему лейтенант. Притом, что все, и я в том числе, считают тебя превосходным специалистом и одним из лучших оперативников. Ничего не напрягает?
- Ответ вам известен, - сухо ответил Хаарт.
- А ты представь, что нет. Мне не нужно то, что лежит на поверхности. Я вот тебя здесь и сейчас спрашиваю, на вот этой самой реальной скамье, - он постучал ладонью по спинке скамьи, - вот под этим самым живым деревом, - он махнул рукой вверх, на крону клена, - в этом относительно людном месте, что ты думаешь о сложившейся ситуации? Тебя же учили формулировать свои мысли вслух, воспользуйся модной фичей, отвечаю, со временем это вызывает привыкание. Будь откровенен со мной, ты же знаешь, я – человек простой. Итак?
- Откровенно, сэр? Давайте. – Хаарт посмотрел Веге в глаза, - Я подготовил рапорт о переходе в другое подразделение.
Джеймс присвистнул – неплохое начало разговора с подчиненным!
- Я вполне объективно могу оценить свои способности, в том числе свой морально-психологический потенциал, я знаю критерии оценки, устанавливаемые командованием, и знаю, в чем именно я не соответствую его требованиям. Вывод – я должен найти другое место, где могу найти применение себе, и где буду более востребован.
- Очень логичный вывод, даже не поспоришь. Отсюда вопрос – зачем я сейчас с тобой тут разглагольствую? – Вега пару раз наклонил голову, разминая мышцы шеи. Хаарт снова замолчал. Да, этот парень не любил вопросов, на которые нет однозначного ответа. Как и большинство представителей его поколения. Но в свое время его взяли в N7, и Вега добьется того, чтобы здесь он и остался, не будь он Джеймсом Вегой, напарником и учеником капитана Шепарда. Внезапно он сделал молниеносный боковой выпад в солнечное сплетение лейтенанта. Удар вышел не сильным, но хлестким, он пробил блок, который тот успел выставить, и заставил его скорчиться в кашле, пытаясь сделать вдох. Вега спокойно смотрел на то, как его подчиненный приходит в себя.
- Пункт 3.27 общевойскового дисциплинарного устава, а также нарушение еще целого ряда – он сделал паузу, - вернее, шестнадцати, постановлений и нормативных актов, устанавливающих взаимоотношения в воинском коллективе. Это то, что известно тебе. Чего ты не знаешь, и что находится лишь в компетенции лиц с моим уровнем допуска, так это меры физического воздействия на подчиненных, к которым позволено прибегать непосредственным командирам в воспитательных мерах. Чуешь? Ты был готов отразить удар, это алгоритм твоей реакции на агрессию, который вбивается в тебя годами, но не смог переместиться в другую точку пространства, поскольку медж запрещен в этом секторе Президиума. Это ограничение, которое ты же и установил для себя, увидев предупреждение на приемной площадке. И ты не ответил на мой выпад, поскольку это означало бы нарушение тех же семнадцати нормативных документов, которыми ты руководствуешься по долгу службы. Это тоже алгоритм, который ты преступить не в силах.
Все еще морщась от кашля, Хаарт недоуменно смотрел на Вегу. Джеймс встал, потянувшись, и, в досаде, взмахнул рукой.
- Черт его дери, как бы я хотел вновь встретиться в спарринге с Шепардом, ох я бы ему!.. За то, что его выбор, такой благодетельный поначалу, породил бесконечную толпу унылых мудаков, вроде тебя, которые не видят жизни за пределами установленных алгоритмов! Ты понимаешь, что ты – в N7 – элитном подразделении Альянса, а значит, одном из лучших подразделений специального назначения всей этой гребаной Галактики? И ты должен не просто образцово выполнять свои обязанности и «объективно оценивать возможности и требования» - это стало сейчас нормой, учитывая уровень слияния органиков и синтетов, но должен быть всегда на шаг впереди этих требований? Не применять программы и алгоритмы, а создавать их, не тупо выполнять приказы, которые кто-то тебе отдал, а создавать условия, при которых достигается поставленная цель? От этой скамьи до дверей вон того лифта – Вега махнул рукой в сторону шпиля Совета, - тысяча шагов, или около того. И шаги эти ты должен пройти. Чтобы понять, чтобы ощутить, чтобы подумать, слышишь? А не просканировать, анализировать и сделать соответствующий расчет. Будь человеком, будь нестандартным, в этом смысл. Как ты думаешь, почему ни у гетов, ни у жнецов не было спецподразделений? Почему любые подобные формирования синтетов, которые создавались всеми расами Совета за последние годы, всегда уступают органикам? Потому что есть такое понятие, как боевой дух, единение коллектива, воля к победе, а не аппроксимация суммы качественных показателей каждого участника группы.
Он замолчал и прошелся по кругу, снова вернувшись к скамье.
- За мудака прости, ничего личного, это уже мое… Рапорт свой сам знаешь, куда засунуть. А по всему остальному… Короче, в «Покои» не идешь, отсюда отправляешься во «Флакс», цепляй себе там нормальную деваху, и дери ее так, чтобы она захотела за тебя замуж, понял? Это уже так, личный совет, если не выполнишь, хреново, конечно, но дело твое. И еще – когда я спрашиваю тебя вслух, я хочу вслух услышать ответ. В тембральной окраске голоса, интонации, прочих аудиальных признаках содержится информация о твоем состоянии, которую я хочу получить. И если мы обмениваемся информацией в этом формате, будь добр, соответствуй. Я был услышан?
- Так точно, - Хаарт поднимался со скамьи.
- Вот и ладушки. Свободен.
Вега подошел к парапету аллеи, уперевшись руками в бело-серое ограждение, и посмотрел в воду. Синяя глубь прохладной воды… Надо в отпуск. Последний раз в свое удовольствие плавал, кажется, чуть ли не год назад.
Привет, отражение – грустно улыбнулся Вега, глядя на себя в воде. Дядя, а тебе сколько лет? Много, много, деточка… Но ни разу его не посещала мысль о том, чтобы уйти на покой. И его ценили за это. Чем старше и опытнее руководитель, тем более полезен он, как наставник. А уж КЗ у Веги и так всегда выше нормы, так что он был точно на своем месте, возглавляя группу «Свифт».
Вздохнув, Джеймс оттолкнулся от парапета и направился к лифтам. Время уже поджимало, встреча с Советом – мероприятие до неприличности официальное и важное, да и неординарное. Обычно приказы Совета приходили на крейсер по специальным каналам, закрытым шифром гарантированной стойкости, но если уж Совет настаивает на личном присутствии Веги при постановке задачи, значит, происходит что-то явно из ряда вон…
Проходя мимо десятков представителей Сообщества Цитадели, по двое-трое встречающихся на его пути, он с удовлетворением отмечал то, что многие говорили вслух, некоторые даже смеялись. Это хорошо. Неужели где-то решили, что прежние способы коммуникации нужно снова вводить в моду?
Подходя к дверям лифта, Джеймс увидел фигуру Хранителя. Чем тот был занят, понять было, как всегда, невозможно, но, как всегда, создавалось впечатление, что тот находился там, где должен был быть. Даже несмотря на то, что он просто стоял и гипнотизировал своим взглядом стену.
- Здорово, зеленый, как жизнь? – сказал он, приближаясь к немой фигуре.
Вега подошел к нему и несколько секунд простоял рядом, скрестив руки на груди. Странно, что высокая степень схожести Хранителей с богомолами не отталкивала от них представителей рас Цитадели. Всеми их внешность воспринималась как функциональная необходимость, причем вполне обоснованная. Но и симпатии не вызывала.
- Ладно, бывай. Храни, Хранитель.
Он вошел в лифт, и двери бесшумно закрылись. Лишь мысль – и лифт начал подъем. Мигнуло освещение. Сотая доля секунды, Вега даже не поверил себе, но…
Прозрачные стенки кабины лифта позволяли видеть, как уходит вниз основной уровень Президиума, и быстро уменьшаются в размерах посетители внизу. Облака отражались на водной поверхности, листва деревьев дрожала от движения воздуха. А внизу, у основания линии подъема лифта, пришла в движение зеленая фигурка Хранителя. Он пошел куда-то за пределы обзора, по своим, никому не ведомым делам…