"Наше Правительство едино в своей решимости принять все возможные меры, направленные в поддержку сохранения порядка и защиты мира на всей территории Пространства Цитадели" - из выступления на Генеральной Ассамблее Альянса Систем 13 мая 2183 года.

"Согласно официальному заявлению Совета Безопасности, с начала 2183 года безвозвратные потери только в Вооруженных силах Альянса составили 3076 человек убитыми и пропавшими без вести. В реальности же, данное количество военнослужащих может превышать заявленное минимум в полтора раза. Аналогичные цифры среди гражданского населения и вовсе не поддаются вычислению" - справка из Экстранета.

Джеро́ Де Смет - родился в 2149 году. Человек. Сотрудник департамента полиции штата Йеллоунайф, ССАШ. В 2183 году участник служебной командировки на Цитадель в рамках специальной программы HRIC (помощь в восстановлении инфраструктуры) Альянса Систем.

29 ноября 2183 год. Земля, ССАШ, Коко-Уэст

"Маразм крепчал и шаттлы наши быстры" - ни дать, ни взять, это про наше руководство. Ничего больше на ум не приходит благодаря такой без преувеличения гениальной (в плохом смысле, разумеется) организации отправки. Особенно когда стоишь в строю на сильнейшей жаре посреди солнцепека в течение нескольких часов, ожидая отправления в далёкий космос.
Среди сотни с небольшим сотрудников десятка департаментов полиции, собранных по всей стране, нас, из Йеллоунайф Сити - десять, включая детективов-оперативников, специалистов К9, сапёра и сотрудников патрульного отдела. Все мы в добровольном порядке отправляемся в командировку в - подумать только! - самое сердце галактической цивилизации - станцию Цитадель, которая полгода назад подверглась серьезным разрушениям во время известных всем событий. Наша задача (цитата): "оказание помощи дружественным инопланетным расам по восстановлению инфраструктуры и охране общественного порядка на вверенной территории". Грядущая ротация, во время которой мы сменим предыдущую "волну" наших парней, будет первой для Соединённых Штатов и мы практически ничего не знаем о том, что нас ждёт впереди.
Из учебного центра мы прибываем в закрытый военный городок базы ВКС, где проводится общий сбор и собираемся на центральной городской площади. Построение объявлено, от невероятной жары становится плохо, а руководителей, которые должны произвести смотр и дать напутственное слово, все нет. Устав жариться на солнцепеке, люди начинают разбредаться и, спасаясь от 122-градусной жары, пытаются спрятаться в здании спортивного комплекса, в котором можно было бы построить в два раза больше народу, чем уже построено на улице. Не смотря на это, людей предпочитают держать снаружи. Через десять минут после того, как мы зашли внутрь, нашу толпу начинают выгонять обратно на улицу спохватившиеся карательные зондеркоманды военной полиции. Неприятный тип с флотскими знаками различия на кителе руководит процессом - ходит кругами и самозабвенно орет, что не давал команды заходить в помещение, выгоняя нас наружу. Кто-то, матерясь в три этажа, уходит, некоторые, забыв про Устав, начинают добиваться справедливости, отказываясь принимать такое наплевательское отношение к себе. Роби́нски закусывается с быками из военпола и готов показать как страшен в гневе, но толпа оттирает его от оппонентов и мы решаем отсидеться в прохладном тамбуре.
Наконец, нас строят на плацу и проводят смотр. Какой-то очередной высокого звания начальник толкает речь, в которую я не вслушиваюсь. Все мысли только о перегреве под палящим солнцем. Единственное из его пламенной тирады, что не вылетает у меня через другое ухо - то, что в отличие от предыдущей смены, наша командировка продлится только два месяца вместо трёх, как планировалось изначально. Я тут же мысленно прикидываю грядущие убытки (командировочные, космические, боевые и прочие денежные надбавки за вредность, которые теперь не получу) и впадаю в уныние. Ведь подлинные мотивы моего (да и многих вокруг) полета не весть куда в далекий космос связаны исключительно с деньгами и уж никак не с абстрактным долгом и тем более помощью каким-то там инопланетянам. Раннее возвращение домой оптимизма не внушает...
Наконец, после продолжительной и заунывной речи, наш строй пешим порядком перемещается на станцию монорельса, где мы распределяемся по модулям подвижного состава и отправляемся в доки космопорта Канаверал. Там нас снова не оставляют в покое с очередными проверками и досмотром. Конечно же, под открытым небом. Некоторые крепкие с виду парни начинают расклеиваться прямо на глазах и им оказывают медицинскую помощь прямо в строю. В воздухе повисает ропот недовольства.
Вскоре нам объявляют, что отправка будет только поздним вечером, т.к. многоцелевой "Спейстроттер", который мы видим на стартовой площадке, все ещё готовится к вылету. На общий вопрос возмущенного коллективного разума, мол, какого дьявола нужно было собирать людей в разгар дня, ответа у начальников не находится и они, разведя руками, спешат ретироваться от греха подальше. Мы же, на какое-то время, снова остаёмся предоставленными сами себе. Пронырливый Робински, не теряя времени, успевает где-то пробежаться, разведать обстановку, с кем-то договориться и рассказывает как можно пробраться на борт ожидаемого нами транспорта. Разумеется, такие выкрутасы попахивают дисциплинарными взысканиями, но выбрав из двух бед лучшую (в самом деле, подохнуть от жары даже не добравшись до места командировки - это просто какой-то позор) мы вдвоем, с рюкзаками, стараясь не привлекать внимания, отправляемся к нашему борту. По платформам и откинутым аппарелям туда-сюда бегают техники и инженеры, поглощенные своей работой. Кое где шныряют бездельники из военной полиции, которые, завидев нас, машут руками и орут, чтобы мы ни в коем случае не смели подниматься на борт, так как не было соответствующей команды и что нельзя здесь ходить, чтобы не мешать предстартовой подготовке. Но мы, взмокшие и обалдевшие от местного климата, игнорируем козлов и проникаем внутрь через раскрытую пасть военно-транспортной машины. Козлы нас не преследуют. Заняв наиболее удобные места в вентилируемом десантном отсеке, начинаем понемногу приходить в себя.
Через два часа все же дают команду к общей погрузке и борт заполняется разгоряченными толпами людей. Становится душно и шумно, суетясь, люди делятся на группы по землячествам. Самые ушлые тайком начинают оприходовать умело скрытые от инспекторов запасы алкоголя. Не взирая на предостережения и запреты, они всячески веселятся и пьют, главным образом, за знакомство.
Чтобы скоротать время в ожидании своего первого в жизни настоящего космического перелета, я принимаю единственное верное решение - немного выпиваю и засыпаю, уставившись в запыленное бронестекло иллюминатора. Спустя несколько часов, мы, наконец, отправляемся. "Троттер" выруливает на старт, берет разбег и постепенно отрывается от земли, позволяя всем телом прочувствовать безудержную мощь ускорителей в тысячи и тысячи килограмм-сил. Стремительное движение машины по крутой глиссаде не оставляет мне шансов еще раз напоследок взглянуть на землю с высоты...



30 ноября - 3 декабря

После четырнадцатичасового перелета наш транспорт прибывает на рандеву с крейсером Альянса. Многие с нескрываемым любопытством рассматривают исполинских размеров махину через иллюминаторы. От вида такой картины и впрямь захватывает дух. Если верить словам Робински, со знанием дела комментирующего все, что происходит в непривычной для нас обстановке, мы находимся на орбите Марса в двух с половиной астрономических единицах от Земли. Это расстояние в миллионы миль. Так далеко от дома ещё никому из нас быть не приходилось. Вскоре, неожиданно для всех, поступает приказ к выгрузке и мы перемещаемся не куда-нибудь, а на борт этого самого крейсера с именем собственным "Найроби". Пошел слух, что весь свой дальнейший путь мы проделаем именно на нем.
Стыковочная шахта "Найроби", где мы снова выстроились для проверки, встречает нас тусклым светом дежурного освещения и пронизывающим до мурашек завыванием тифона. Здесь чертовски холодно и после адского пекла Флорида-Коуст это выглядит сущим издевательством. Вот уж воистину - за что боролись, на то и напоролись. Однако, сейчас долго ждать уже не приходится, как будто бы вся организационная бестолковость начальства, бюрократия и проволочки остались где-то позади на Земле. После небыстрого (лёгкое алкогольное опьянение некоторых все же дало о себе знать) прохождения санитарной обработки и медицинского контроля, наш многочисленный состав заботливо снабжают трёхдневным запасом провизии и определяют на жилую палубу, где уже размещена отдельная бригада космической пехоты. Наслышанные о строгой дисциплине в рядах космопехов Альянса и, в особенности, на боевых кораблях Флота, мы несколько удивляемся радушному приему обитателей "орлоп-дека", которые оказываются очень неплохими и лёгкими на подъем ребятами. Особенно, когда хотят угоститься настоящим калифорнийским бренди. Повсеместно, уровнем до взвода, царит анархия. Медленно, но верно, пьянство набирает обороты.
Весь дальнейший наш путь проходит в активном поедании сухих пайков, употреблении спиртного и во сне. В нашем кубрике пьют умеренно и ведут себя прилично, в остальных - не очень. В соседних от нас кубриках разместились "тупые реднеки" и "мексиканские чурки" из полицейских департаментов Алабамы и Веракрус. Там им находится подходящая компания и из их норы постоянно доносятся пьяные вопли, ругань и заздравные тосты. Непонятно, ссорятся они там, братаются или и то, и другое по очереди. По кубрикам время от времени проносится лейтенант Лоуренс, который у нас за начальника по делам личного состава, в компании некоторых штабных хлыщей. Они выявляют нарушителей режима, берут "на карандаш" замеченных в употреблении спиртного и отлавливливают откровенно перебравших оным. Наши и космопехи единодушно за глаза называют их "пидорами". Злоупотребившим алкоголем выносят строгие предупреждения, грозят по прибытию отправить обратно домой. Одному офицеру из Детройта пойманному за чрезмерное употребление, даже устраивают привселюдный суд прямо на месте поимки, во время которого поддатый "подсудимый" бьёт себя в грудь и клянётся больше никогда-никогда такого не повторять, лишь бы не отправили домой. Пехотинцами так же занимаются их командиры: кого-то из них хватают и даже сажают на гауптвахту. Скучать тут не приходится.
На третьи сутки пути, на очередном построении, нам объявляют о выходе из ретранслятора масс в Туманности Змея и согласно предписанию вооружают нас винтовками, правда без боезапаса. Разделяют на отделения и команды, назначают старших, распределяют наряды и дежурства. Бытует мнение, что это всё делается для того, что бы изобразить бурную деятельность и чем-то занять откровенно расслабившихся людей. Робински говорит, что Цитадель уже близко.

4-5 декабря

В 9 часов (или "девять сотен", как принято выражаться на странном флотском диалекте) "Найроби" выходит на расстояние прямой видимости со станцией Цитадель. Всем, кто не занят на вахтах, разрешают подняться на главную палубу и присутствовать на смотровом мостике. На правом траверзе крейсера, перед десятками пар выпученных глаз и открытых ртов, во всей красе предстает вытянутая в длину монструозная конструкция станции, окружённая невероятным количеством космического мусора, который все ещё не могут до конца разобрать после полумифической для нас-землян "Битвы за Цитадель". Тогда неизвестным ранее агрессором была уничтожена большая часть флота инопланетных рас Совета вместе с ним самим. В результате, по официальной версии, это существенно увеличило влияние Альянса в галактическом сообществе и укрепило его могущество. В то же время, на людей лягла основная тяжесть восстановления разрушенной инфраструктуры - Альянс был вынужден задействовать все доступные ему финансовые, научные, в конце концов просто человеческие ресурсы для восстановления нарушенного порядка вещей. Все это не могло не сказаться на и без того стагнирующей мировой экономике, которая теперь вынуждена была работать на покрытие и этих расходов. Такова была участь победителей во все времена. Наблюдая за зрелищем, народ, словно зачарованный, прилип к панорамному иллюминатору - вид такого космического пейзажа для многих из нас пока ещё в диковинку.
Все последующие сутки мы останемся "висеть" на месте, не приближаясь к нашей конечной точке ни на милю. Никто ничего толком не знает, командиры на построениях и брифингах ничего не говорят, и не инструктируют, явно предпочитая держать мелких сошек в неведении. С другой стороны, в неведении могут держать и их самих. Робински откуда-то доносит слух, что наш крейсер остаётся на внешнем рейде и не станет подходить к станции из-за больших скоплений космического мусора на ее орбите. По той же причине к нам все ещё не высылают транспортный или десантный борт. Запасы выпивки и провизии кончаются и для всех ожидание начинает казаться чем-то мучительно бесконечным.



6 декабря

Внезапно, посреди отбоя, нас поднимают по тревоге и мы лениво выстраиваемся перед своими кубриками, на чем свет стоит проклиная обожаемое нами начальство, вздумавшее командовать бессмысленные построения уже и в такое время. Ко всеобщему удивлению оказывается, что тревога совсем не ложная и наша задача - быстро собирать пожитки, после чего на повышенных скоростях мотать на полетную палубу, где нас уже ждёт прибывший из Цитадели транспортник. На палубе нас встречает предыдущая смена, прибывшая этим же бортом. Явно уставшие, потрепанные, но чертовски довольные, они, не соблюдая строй, под шум и гам всеобщего веселья спускаются по пандусу, принося с собой на ботинках и одежде тамошнюю пыль, грязь, новые запахи и массу впечатлений. Начинаем грузиться и мы, затаскивая вещи и оборудование в грузовой отсек. Бортинженеры помогают разместить и закрепить на местах наш груз. Что-либо расспросить у предыдущей смены мы толком не успеваем - их сразу же уводят в карантин, а мы занимаем места без малейших удобств, утрамбовываясь в тесный для полусотни человек грузовой отсек и размещаясь в нем прямо на полу, верхом на своих рюкзаках. Закончив погрузку и доложив, мы снова битый час чего-то ждём.
Наконец, экипаж транспортника задраивает люки, проводит предполетную подготовку и инструктирует нас о правилах безопасности, так как наш полет будет сопряжён с определенным риском. Идём на взлет и отстыковываемся, постепенно набирая скорость. В отсеке немного спадает внутреннее давление и у нас начинает закладывать уши: многие попеременно зажимают носы и надувают щеки, повторяя эти действия за офицерами медицинской службы. В далеке за бортом виднеются будто бы висящие в одном месте, но на самом деле с бешеной скоростью летящие в невесомости обломки уничтоженных кораблей и судов, невооружённым глазом через иллюминаторы можно различить работу буксиров, инженерных бригад, спасательных служб. Неугомонный Робински, перекрикивая обыкновенный внутренний шум рассказывает о ходе сражения за Цитадель, о гибели "Пути Предназначения" - флагмана флота инопланетян и о многом другом. Наш транспортник несётся с крейсерской скоростью и мы замечаем как рядом пристраивается сопровождающий его хищных очертаний летун, похожий на истребитель с неизвестными нам опознавательными знаками. Вокруг него мелькают вспышки света от кинетических щитов, срабатывающих при ударе о мелкие осколки. Будучи самую малость трусоватым, я от греха подальше стараюсь не высовываться в иллюминаторе и прячусь за спинами парней, опасаясь неизвестно чего. Робински громко комментирует происходящее и рассказывает остальным что, где и как. Он сообщает о технических характеристиках станции, кое что из её истории, приводит несколько фактов о Совете. Если можно было бы убрать бронестекло и высунуться через иллюминаторы наружу по пояс - он непременно сделал бы и это.
После бесконечно долгой дороги мы, наконец, прибываем на станцию. Ступив на аппарель, мы тут же лицом к лицу сталкиваемся с настоящей господней сранью: внутри стыковочного шлюза и расположившихся следом доков обстановка не лучше, чем на орбите станции. Всюду, где только можно, лежат кучи строительного и бытового мусора, перроны похожи на помойку. Внутреннее убранство, терминалы, ограждения, освещение - разбиты и разрушены. Наспех отремонтированное служебное строение напротив посадочного места лишь усугубляет общую картину и скорее напоминает кукольный домик. На небольшом удалении я вижу верхушки каких-то зданий и их вид с непривычки ужасает меня. Они обгоревшие и полуразрушенные, на вылет продырявленные выстрелами. Меня поражает вид худого инопланетянина, рыскающего в развалинах. Его немногочисленные собратья стоят как истуканы поодаль и смотрят на нас, будто бы никогда не видели людей. По понятной причине это сразу же начинает раздражать. В голове совершенно не укладывается сколько нужно будет усилий и времени, что бы суметь навести здесь порядок.
Нас снова строят, проводят контрольный инструктаж, вкратце напоминая о всевозможных мерах предосторожности, галактическом стандарте времени и многом другом. Получаем, наконец, и боеприпасы, но на этом хорошие новости пока заканчиваются, ведь нам обьявляют, что мы, ко всеобщему недовольству, по каким-то причинам опять задерживаемся на месте и вынуждены будем провести без пищевого довольствия в столь неуютной обстановке как минимум пять часов. Получив рекомендации не ходить по одному и в принципе не разбредаться по округе, мы беспардонно занимаем похожее на кукольный домик здание, выгоняя из него местных бродяг, и располагаемся внутри. Среди нас назначаются дежурные, которые, сменяясь каждый час, несут охранение нашей стоянки и наблюдают за улицей. Утомившись от пережитых на новом месте впетчатлений, я заваливаюсь спать. В 17:30 по галактическому стандарту времени, мы с Робински заступаем на дежурство и болтаемся с винтовками у здания, привыкая к местному "микроклимату". От вида панорамы, заменявшей привычное нам небо, необычной цветовой гаммы, от какофонии неизвестного происхождения звуков и букета запахов нам кружит головы.
Вскоре мы снимаемся с места и, покинув доки, пешим порядком продвигаемся по незнакомым местам сами не зная куда. Нас ведут кто-то из местных - с ними контактирует наше начальство. К двум тысячам (20:00, что-то вроде полуночи по здешним меркам) мы выходим на наше место временного базирования на верхних уровнях жилого сектора Тайсери - временный отдел службы охраны общественного порядка. Он располагается в заданиях, принадлежащих транспортно-грузовой компании, которые являются, в основной части, складскими помещениями. На втором этаже развернуты жилые модули, в наиболее защищённой части - штабные помещения. На первом этаже базируется полноценный полицейский участок с дежурной частью, камерами временного содержания, служебными и вспомогательными комнатами, приспособленными в том числе и под изолятор. Рядом, в соседнем здании, размещены мобильные блоки, отведенные под столовую и кухню, ремонтный бокс и санитарно-гигиеническую часть. Расчищенная от обломков инженерной машиной территория окружена баррикадами и спецограждением. На входе стоит блокпост из стационарной бронекапсулы и установки силового барьера, который перекрывает дорогу По соседству располагается здание-филиал администрации вверенного нам дистрикта, у которого постоянно можно наблюдать столпотворение разномастных инопланетян, что тоже весьма непривычно.
Следом за нами прибывает и вторая партия сотрудников, вылетевшая с "Найроби" следующим бортом. Мы заселяемся в жилые модули и разделяемся по кубриками, согласно специализации. Кому-то, вроде кинологов, с размещением везёт, их сравнительно немного, зато в одном из кубриков для офицеров патрульной службы набирается аж 15 человек в то время как рассчитан он всего на 10. Из-за того, что некоторые модули со временем превратились в кабинеты для начальства, мы вынуждены уплотняться. Люди недовольны. Пришедший на шум начальник службы снабжения некто Проктор на требование расселить людей ответил, что ничего меняться не будет и размещение дальше будет происходить согласно специализации сотрудников. Плюнув на все это дело, мы обживаемся как есть. Все оставшиеся запасы съестного сваливаем в общий котел - нам уже сообщили, что питание здесь не будет радовать нас особым разнообразием. Робински, будучи наименее суеверным из нас, занимает шконку Сана́я Мади́, погибшего два месяца назад в патруле сержанта из Бостона. Его фотография висит на стене у изголовья. Порывшись в хламе, мы находим боеприпасы и батареи к защитным модулям, брошенные предыдущей сменой. По своей жмотской привычке, я предпочитаю припрятать себе пару таких вещиц на черный день.
Нас снова выводят на построение, на котором долго и нудно читают нотации о том, как нужно здесь себя вести и не вести, что можно делать, а что - нет. После этого вызывают добровольцев в дежурство на постах. Робински вызывается и до конца комендантского времени (в нашей зоне ответственности он с "полуночи" до четырёх сотен) дежурит с винтовкой у блокпоста на входе. Затем, нас распределяют по постам и службам на завтра. Я, как и Робински, так же буду дежурить "на скорлупе" - так называют бронекапсулу блокпоста на главном входе, имеющую характерную форму. У одного из парней в нашем модуле находится алкогольная заначка и мы тихонько выпиваем за прибытие.

16-й цикл V периода. Цитадель, Тайсери, дистрикт "А". До завершения миссии 53 цикла

Утром (не смотря на то, что в жилых районах Цитадели нет понятия времени суток, согласно нашему внутреннему расписанию - это именно утро) вместе с волонтером Яном Горцем мы выходим дежурить на пост у барьера. Горц - местный, живёт на Цитадели с самого детства, знает о ней многие вещи и неплохо владеет текущей обстановкой, являясь бойцом организации на подобии народной милиции - межрасового добровольческого парамилитарного формирования, состоящего из жителей станции и призванного на помощь Службе Безопасности Цитадели (СБЦ - основному органу правопорядка здесь). А теперь ещё и полицейскому контингенту с Земли. Пользуясь случаем, я прошу Горца ввести меня в курс дела и он, любезно согласившись, проводит для меня небольшой поверхностный исторический экскурс и поведывает о некоторых нюансах нашего тут нахождения.
С его слов мне становится известно, что до нападения "гетов" - платформ с искусственным разумом - полгода газад, сектор Тайсери был культурным и негласным научным центром всей станции (заселение которой в далёкие времена, к слову, начиналось так же именно отсюда). Тут жили в основном самые "основные" расы вроде саларианцев и турианцев, которые внесли огромный вклад в здешнуюю архитектуру и некогда развитую инфраструктуру. После нападения гетов и битвы за Цитадель все коренным образом изменилось. Сектору был нанесен сильнейший материальный ущерб: падавшие из космоса обломки военных кораблей и машин разрушили целые кварталы и погребли под собой сотни и тысячи местных жителей. Больше всего пострадал "Концертный зал Дилинага", главная достопримечательность Тайсери, на который обрушилась основная часть корпуса уничтоженного флагмана агрессоров. С тех пор район Дилинага закрыт для всех, а поисходящее в нем держат в строжайшей тайне. Каждый, кто пытается проникнуть внутрь через оцепление без специального разрешения местных властей - буквально подписывает себе смертный приговор. Но и без проникновения туда очевидно: это место - источник огромной головной боли для всех без исключения. Кроме того, Тайсери превратился в прибежище для множества плохих парней, естественным образом вытеснивших уцелевших законопослушных граждан, а так же стал плодородной почвой для роста и развития бандитизма. Мародёрство и организованная преступность стали наибольшими из всех бед. Что же касается СБЦ - она, как и многие другие службы станции, во время нападения гетов понесла чудовищные потери, оказавшись на тот момент единственной боеспособной вооруженной силой, у которой хоть немного, но все же хватало огневой мощи на противодействие захватчикам. С тех пор СБЦ всё ещё на этапе восстановления и не располагает достаточными материальными, техническими и кадровыми ресурсами для полного контроля всех жилых секторов, в которых кое где до сих пор происходит сущий ад. Помощи волонтеров из гражданского населения так же оказалось недостаточно ввиду их слабой организованности и необученности. Именно поэтому вновь сформированный Совет запросил поддержки у правительств всех рас Пространства в оказании посильной помощи по поддержанию порядка на станции и в ликвидации тяжелых последствий нападения. Оказывается, помимо нас - "делегации с Земли", представленной контингентами из Европы, Азии, ССАШ и некоторых других стран - на станции так же работают и тысячи инопланетян, так же как и мы привлеченных своими правительствами к общему делу наведения порядка. Однако, несмотря на это, основная тяжесть задачи всё же остаётся на плечах Альянса...
Часов с десяти начинается мое первое знакомство с местными жителями - вокруг нашего поста начинается столпотворение. Такое количество галдящих инопланетян, среди которых оказывается немало и "женского" пола, вводит меня в замешательство. Низкие, высокие, синие, зелёные в крапинку, с роговыми наростами, множеством глаз и прочей атрибутикой, они понемногу напирают на барьер и пытаются выяснить где находятся их задержанные ранее родственники или друзья. Некоторые пытаются донести какие-то жалобы на те или иные вещи, кто-то зазывает на помощь. Мою растерянность компенсирует напарник, громко разговаривая с ними через переводчик инструметрона и призывая к порядку. Поначалу он несколько раз направляет меня к дежурному офицеру, узнать нет ли среди задержанных таких-то или таких. Но вскоре эта беготня нам всем надоедает и мы по указке начальника смены вдвоем объясняем этой публике, что здесь нет никого из тех, которых они ищут. После многократно повторенных объяснений, они, будучи будто бы немного туповатым и упрямыми, по-прежнему остаются на месте и пристально вглядываются через силовой барьер, пытаясь что-то высмотреть за нашими спинами. С непривычки я удивляюсь, что на фоне основательных разрушений и повсеместного кризиса инопланетяне выглядят не такими уж несчастными и бедствующим, как пытаются себя изобразить. В чистой одежде и с вполне сытыми физиономиями, они совсем не похожи на каких-то обездоленных жертв войны, оставшихся без крова над головой и лишившихся всех средств существования.
Отдежурив положенное время, мы сменяемся и я, на свой страх и риск, вместе с Робински принимаю предложение Горца выйти осмотреться на улицы жилого массива. Предусмотрительно надев бронежилеты и прихватив на всякий случай "Лансеры", мы дожидаемся, когда толпа любопытных, ошивающаяся у "скорлупы" окончательно разойдется и впервые выходим на улицы Тайсери. Они отнюдь не пустуют: повсюду ходят шумные и не очень компании инопланетян, играет популярная среди местных "музыка", больше напоминающая не всегда приятный человеческому слуху нойз. Буквально на каждом углу сидит по торговцу, а улицы освещает красноватый неоновый свет некоторых восстановленных рекламных вывесок. В аминистративном здании неподалеку находится переговорный пункт и я, ненадолго оставив спутников, отлучаюсь, чтобы отправить по терминалу связи сообщение домой. Затем мы по совету нашего проводника идём в уличное кафе перекусить. Кафе заправляет некто Джомун - инопланетянин саларианской расы, знакомый Горца. С недоверием угощаемся особым образом приготовленным мясом, неизвестно чьим, но очень вкусным, особенно после сухпайковой диеты и унылой стряпни в нашей столовой. В процессе времяпровождения Горц узнает у саларианца, что нам не стоит некоторое время в одиночку появляться в некоторых местах дистрикта и на блокпосту у входа, по тому что могут быть всякие неприятности с местными, ведь среди них стали появляться личности, опознанные как находящиеся в розыске боевики и даже какие-то "одурманенные". После 18-ти часов вдалеке начинают постреливать. Кто, в кого и откуда - неизвестно. При этом местные жители ходят как ни в чем не бывало, совершенно не обращая внимания на шум. Мы от греха подальше стараемся побыстрее вернуться в участок, где немедленно докладываем начальству об услышанном в кафе. Узнаем, что опасения небеспочвенны: утром предыдущего дня произошло нападение на пеший полицейский патруль на нижних уровнях дистрикта "E", в результате которого убили двоих сотрудников полиции из Европы и похитили их табельное оружие, а в нашем участке держат подозреваемых в этом нападении (теперь понятно почему чужие так активно узнавали о своих друзьях и родственниках). Вернувшийся из совместного с европейцами патруля Уокер рассказывает, что видел как детективы-оперативники дистрикта "Е" избивали задержанных местных так, что те чуть ли не зависали от ударов в воздухе, а наши в это время стояли рядом и не вмешивались. Предполагаю, что такая их пассивность по отношению к задержанным будет носить временный характер. С жилого массива продолжают доноситься выстрелы, но никому нет до них дела.

17-й цикл V периода. До завершения миссии 52 цикла

По мере своего нахождения на станции, я понемногу начинаю терять обыкновенное восприятие хода времени. Отсутствие смены дня и ночи, принципиальное отсутствие светового дня и иной стандарт времени давят на психику сильнее, чем может показаться со стороны. Аналогичные замечания делают и другие наши сотрудники. По видимому, не смотря на соответствующий курс подготовки в учебном центре, привыкание к иному распорядку и ритму жизни даётся с трудом не только мне.
В начале дня (или "суточного цикла") среди нас отобрали нескольких человек для совместного с европейским контингентом патрулирования жилых кварталов в районе рынка. В их числе и я. В десять сотен собираемся у "скорлупы" и готовимся к выходу. Упаковались мы как следует, будто на войну: все в индивидуальных защитных комплексах с баллистическими шлемами - выглядим сурово, но в то же время несколько забавно. К нам присоединяются двое пришедших парамилитаров-саларианцев и один - подходящий под описание турианца. Неожиданное сотрудничество нас немного напрягает, но все же мы двумя колоннами выдвигаемся к заранее оговоренному месту встречи. Примерно в пятнадцати минутах ходьбы от временного отдела выходим на оживленный проспект, который начинается с единственного на весь дистрикт полностью отремонтированного здания учебного заведения. По обе стороны проспекта понатыканы чахлые деревца. Собравшись у будки очередного уличного торговца, нас встречает пеший патруль европейцев так же в компании еще двух инопланетян-турианцев. Как водится, все вооружены. Сержант-шеф Рене́ представляет нам своих людей и инопланетян, которые оказываются сотрудниками СБЦ. Несмотря на то, что номинально СБЦ стоит на иерархической лестнице выше нас, в данном случае руководить действиями будем мы, в то время как они вместе с волонтерами выступят ассистентами и усилением. Перезнакомившись друг с другом, мы обсуждаем поставленную перед нами задачу и распределяем роли. Нам предстоит провести проверку рынка Кайхе и прилегающих к нему кварталов в ходе которой будет выполняться обычная работа полиции по выявлению и пресечению нарушений общественного порядка и в сфере торговли. Словом, всё почти как дома, за исключением того, что один полицейский проводит проверку, а несколько других прикрывают его с оружием. По ходу нашего продвижения командир европейцев делится ценной для нас информацией о происходящем на улицах Тайсери, помогая нам ещё больше вникнуть в местную "кухню".
По словам Рене, нам всем достался "самый вонючий кусок дерьма из всех, что могут быть на этой посудине". Он называет нынешний Тайсери не иначе как крысиным лабиринтом и утверждает, что места сложнее и опаснее для любого полицейского, должно быть, не существует в природе. Практически повсеместно тут орудуют разного калибра банды вооруженных боевиков и мародеров (среди которых, кстати, попадаются и люди), пользующиеся разрухой, неопределенностью, и недостаточной силой правоохранительных органов. Плюсом к этому, бандиты частично поддерживаются местным населением, которое может их укрывать и проявлять иные виды сочувствия. Иногда, самые отмороженные из этой публики даже нападают на вооруженные патрули, что подтверждают вчерашние новости об убийстве наших коллег. Из-за высокого риска и опасной обстановки, на кражи, ограбления и всевозможные "мелкие" бытовые дела зачастую приходится закрывать глаза. Помимо прочего, большое разнообразие в жизнь правоохранителей привносит острая необходимость проведения настоящих детективных расследований с загадками и погонями, как в старом кино. Весь район буквально кишит похищенными с мест падений частями и механизмами космических кораблей. По некоторым все ещё до конца не подтвержденным данным, многие из этих частей представляют смертельную угрозу для их обладателя и его окружения. Европейцам множество раз за время их пребывания тут приходилось сталкиваться со свидетельствами о том, что разум живых существ захватывает некий неизвестный предмет, которым они обладают (теперь мне становится понятно о каких "одурманенных" упоминал вчера Горц). По этому полиции и приходится иной раз заниматься проведением детективных расследований и выполнять квесты на поиск предмета. Ведь такие любители сувениров представляют особую угрозу для безопасности, так как находясь в изменённом состоянии сознания способны на очень нехорошие вещи. Они, как и эти таинственные предметы, подлежат изоляции или уничтожению.
Помимо прочего, словно вишенка на торте, и без того плачевную картину с лихвой дополняет старый как мир "национальный вопрос". Будто бы без него всех трудностей здесь кажется мало. Уже как минимум несколько десятилетий по Цитадели активно гуляют расистские настроения в отношении людей. Не сказать, что они всегда были необоюдными, но стали особенно остро как раз в последние полгода в связи с резко возросшим влиянием и присутствием человеческой расы в галактическом сообществе в целом и на ограниченном пространстве жилых массивов станции в частности. Люди из числа местных, впрочем, долгое время старались не усугублять ситуацию и часто были неготовы как-либо адекватно отвечать на агрессию. Казалось бы, данную ситуацию возможно было бы решить и относительно мирным путём, заткнув недовольные рты. Но прибытие на Цитадель призванных помогать в выходе из кризиса полицейских контингентов с Земли (наподобие нашего), на самом деле только накалило межрасовый конфликт. Из-за этого межвидовая ненависть начала приобретать порой ужасающие масштабы: со стороны инопланетян нападения и убийства на почве расовой нетерпимости стали происходить чаще, с нашей - так же не скупились на не менее нелицеприятные (мягко сказать) действия. Очевидно, что рано или поздно этот конфликт зайдет в тупик, но я не сомневаюсь, что и мы без зазрения совести будем придерживаться такой же политики в отношении чужих, которые будут создавать проблемы. "И да умоется кровью тот, кто усомнится в нашем миролюбии".
Через час неспешной ходьбы мы подходим к рынку Кайхе в "Квартале 7". Он оказывается преимущественно стихийным и представляет собой наспех собранные из подручных средств торговые ряды. Среди уличных торговцев одни инопланетяне, некоторых из них мы вообще никогда не видели даже на картинках. Турианцы из СБЦ объясняют нам кто есть кто. Неторопливо обойдя торговые ряды по периметру, мы приступаем к исполнению обязанностей патрульной службы и, разделившись на три группы, начинаем отрабатывать процедуру проверки документов. У большинства лицензий на торговлю, конечно же, нет. Сперва они говорят, что забыли их дома, и вскоре принесут показать в участок или что утратили их в связи с кражей или поломкой инструметрона. Потом они нехотя выдавливают из себя признания, что никакой лицензии у них нет и в помине. Многие, как один, начинают прикидываться дураками и говорят что не умеют пользоваться системами электронной идентификации для подтверждения их ознакомления с составленным протоколом правонарушения. Или говорят, что ничего не понимают, ссылаясь на плохо работающий переводчик. Но стоит объявить им о намерении конфисковать весь товар, они моментально умнеют и начинают всё вспоминать и понимать. Несмотря на некоторую напряжённость, я - сама вежливость и воспитанность. С активированным инструметроном наперевес, заполняю протоколы и выписываю штрафы, держа винтовку на ремне под правой рукой на случай неприятных сюрпризов. Инопланетяне стараются сильно не выступать, но если кто-то и начинает раскачивать обстановку, его тут же одергивает стоящий рядом безопасник-турианец. Что характерно, с полицейскими не-людьми чужие стараются лишний раз не вступать ни в какие прения. Во время проверки очередного торговца, я на какое-то время остаюсь без прикрытия и сразу становлюсь объектом внимания двух сомнительных личностей, наперебой уговаривающих меня срочно пойти с ними, ссылаясь на то, что недалеко кого-то то ли грабят, то ли убивают. Однако, при виде вооруженного напарника, идущего в мою сторону, они моментально испаряются.
Покончив с рынком, мы собираемся в общую группу и ложимся на обратный курс. Идем на базу. Пока все спокойно, но Робински, заблокировав переводчик, озвучивает мысль, что это только потому, что с нами чужие. Когда патрульные группы смешанные, шансов попасть под обстрел значительно меньше, хотя это и чревато тем, что присутствие представителей СБЦ несколько связывает нам руки, в какой-то мере мешая добиваться реальных быстрых результатов. Рене и его люди молча соглашаются с этим. При подходе к участку слышим сильный взрыв где-то на нижних уровнях дистрикта. Как потом оказалось, это саперы на совесть поработали с одним из выявленных "одурманивающих артефактов".
Вечером с суточного дежурства на аванпосту недалеко от рынка Кайхе возвращается офицер Стеффорд и рассказывает о том, что на них пытались несколько раз напасть в коммендантское время. На построении нам объявляют о том, что завтра готовится упреждающая акция усмирения и зачистка, так как по имеющимся данным в ближайшее время ожидается серия нападений боевиков бандформирований. На исходе суточного цикла полицейский участок подвергается беспокоющему обстрелу откуда-то издалека. Весь удар принимает на себя защитное стекло панорамного окна, а дежурный сержант отделывается лёгким испугом.

18-й цикл V периода. До завершения миссии 51 цикл

Снова полдня торчу на "скорлупе", в свободное от визитов недовольных чужих время поглядывая на "небесный свод" у себя над головой. Должно быть, это самое необычайное и одновременно пугающее зрелище из тех, что мне доводилось видеть за всю свою жизнь. Вместо облаков - нависающие прямо над головой "лопасти" жилых секторов станции, сквозь пылевую взвесь переливающиеся дребезжащими огнями уличной иллюминации; не смотря на то, что до них добрый десяток миль - кажется, что можно с лёгкостью достать до этих огней руками. Отражаемый плотной пылевой завесой Туманности Змея свет станции придает голубоватые тона домам, строениям и вереницам пролетающих вдалеке аэрокаров. До сих пор все вокруг чудится каким-то фантастичным и нереальным. Не от мира сего. Подумать только, какую картину тут можно было наблюдать во время Битвы за Цитадель!
С утра от моих наблюдений "за звёздами" меня почти никто не отвлекает. По видимому, инопланетяне, не будь полными кретинами, не рискуют ошиваться вокруг барьера базы и скапливаться у административного здания, опасаясь попасть под раздачу накануне возможных терактов, о которых им наверняка известно гораздо больше, чем нам. Защитников "скорлупы" сегодня даже специально усилили дополнительными боеприпасами и спецсредствами, а СБЦ дало обещание при первой же необходимости прислать помощь, в том числе и с 'воздуха". Очень любезно с их стороны. Наши с утра несколькими большими группами выходят проводить зачистки в вызывающие наибольшие подозрения кварталы дистрикта. Через время начинают приводить задержанных подозреваемых, за которыми тут же начинают приходить "обеспокоенные" родственники и друзья, в основной массе женского пола. В одинадцать сотен снимают с зачисток несколько патрульных групп и направляют их на помощь нашим европейским соседям в дистрикт "Е". Там готовится крупная полицейская операция и они несколько часов сидят в засаде. Все это время "бедные родственники" у барьера, позабыв об осторожности, не расходятся и скандалят, громко порицая и осыпая всевозможными проклятиями "ксенофобов и оккупантов" от которых совершенно нет жизни миролюбивым и безобидным турианцам, саларианцам, батарианцам, и вообще всем на свете. Вскоре мы узнаем, что зачистка и полицейская операция успехом не увенчались, потому что большая часть сил была пущена по ложному следу, в то время как плохие парни успели уйти и раствориться в толпе. Удалось ли помешать злодейским планам боевиков - сейчас сказать трудно. По возвращению на базу, все ругаются и на чем свет стоит злобно кроют матом начальство. Этот провал - большой камень в их огород. На каждого из нас сегодня словно вылили ведро дерьма - наслушались мы всякого на месяц вперёд.
В восемнадцать сотен, когда вдалеке традиционно начинают постреливать, мы сдаём дежурство и проход через силовой барьер перекрывается инженерной машиной, запирая вход на территорию участка на срок коммендантского времени.

19-й цикл V периода. До завершения миссии 50 циклов

При содействии уже знакомых волонтеров Горца и турианца Ксанта спускаемся на нижние уровни в "Квартал 19", и прорабатываем информацию о якобы вооруженном нападении с ограблением, произошедшем несколькими часами ранее. В нападении местные подозревают людей, так что недостатка в свидетелях и очевидцах не наблюдается. Пока вся группа устанавливает оцепление вокруг места происшествия, я добросовестно собираю информацию, опрашивая пятерых инопланетян. Они очень подробно и в красках описывают как люди в масках и с оружием врывались в помещения, взламывая двери, и воровали все, что попадалось под руку. Однако, к моему неудивлению внезапно выясняется, что на самом деле из толпы никто толком происшествия не видел, а знает о подробностях со слов "ограбленной" азари, которая в момент происшествия лежала без сознания. Сама она на вопрос "что у нее украли" конкретного ответа не даёт и лишь показывает на вандальски разбитую консоль входных дверей. Я задаю всем один и тот же вопрос - почему они так уверены, что это были именно люди, а не представители других рас, имеющих ряд визуальных сходств. Получаю ответ, что, мол, больше некому и бедных-несчастных инопланетян в Тайсери могут неустанно истязать одни лишь злобные людишки. Мне остаётся только развести руками. Закончив опрос населения, мы возвращаемся в отдел, где я приостанавливаю процедуру по этому делу и отправляю его на анализ в бюро контроля расследований. Пусть разбираются они.
Пока мы были на выходе "в поле", на ближайшем стихийном рынке в толпе застрелили троих волонтеров-людей, которые околачивались там без защиты и мер предосторожности. К моменту нашего возвращения, детективы уже задержали ряд подозреваемых субъектов и плотно с ними поработали. Но любую их причастность к преступлению выявить и доказать так и не сумели. Поскольку убитые были людьми - свидетелей не было в принципе. Все задержанные били себя в грудь и твердили одно и то же: в районе происшествия оказались случайно, выстрелов не слышали и вообще все они миролюбы и гуманисты. Как бы не так. Непонятно кто тогда вообще в этом случае терроризирует жилые сектора. Пригласив специалиста по ксеномедицине, проверяем нет ли на теле у задержанных характерных признаков работы с оружием. Явных зацепок так и не обнаруживаем и через положенное по закону время отпускаем всех восвояси.
После 18:00 тишина, никто не стреляет. Очень подозрительно.

20-й цикл V периода. До завершения миссии 49 циклов

После утреннего брифинга и постановки задач, я заступаю в суточное дежурство по хозяйственной части. Специальными сотрудниками, которые могли бы заниматься подобными вещами, наш штат не располагает, по этому каждый полицейский в нашем временном отделе (кроме, разумеется, начальства) - не только стрелок или сыщик, но, по случаю, и уборщик, и рабочий, и даже повар. Для дежурства каждый день набирается группа из десяти человек, которая поддерживает порядок на всей территории базы. Мне поручен фронт работ на кухне.
Наши сегодня вместе с кинологами по наводке прочесывают полуразрушенный деловой квартал близ дистрикта "С". Под обломками они обнаруживают и потом взрывают несколько крупных одурманивающих артефактов или просто "болванок", говоря на нашем жаргоне, по мере работы в Тайсери постепенно обрастающем всё новыми терминами. Просто чудо, что никто не добрался до этих таинственных и опасных механизмов первее нас.
С лёгкой руки штатных шутников, мы получаем прозвища "уличные коты" и "крысоловы", как бы кратко характеризующие специфику нашей тут работы. Многие находят это крайне забавным и от души веселятся по этому поводу. Все вместе предвкушаем скорое появление новых нашивок-патчей с этим "приколом".

21-й цикл V периода. До завершения миссии 48 циклов

С самой побудки начинается аврал. На построении нам объявляют о том, что сегодня совместно с силами СБЦ мы проводим рейд по поиску и задержанию опасного преступника, который, ко всему прочему, является "одурманенным". По словам капитана Бенсона, безопасники долго ведут на этого сукина сына охоту и сегодняшняя операция - их реальный шанс положить этому конец. Нас снова подробно инструктируют о действиях при работе с оружием в помещении, тактике боя на малой дистанции, оказании первой помощи раненным, а так же правилам обращения с инопланетянами и об ответственности за нарушение этих правил. Создается впетчатление, что главное сегодня - показать чужим наши манеры, а не взять злодея. Собираем снаряжение исходя из специфики поставленной задачи, делая ставку на индивидуальную и коллективную защиту, и огневую мощь. Усиленные модули кинетических барьеров и магазины повышенной ёмкости будут хорошим подспорьем на случай неприятностей. После столь качественной вводной от начальства становится немного волнительно, хотя все вокруг стараются не подавать виду.
Вскоре наша группа прибывает к месту назначения, представляющее собой немного потрепанный попаданиями, но далеко не бедный жилой комплекс - высокое прямоугольное здание, уходящее своим темным голубоватым силуэтом ввысь на добрые полста ярдов. К нашему прибытию, здание уже окружено и блокировано кордонами оцепления парамилитаров со спецсредствами. Над головами постоянно барражирует беспилотник. Группа захвата от СБЦ выглядит по-современному круто, наверняка являясь чем-нибудь вроде наших групп специальных задач. Лица их скрыты за бронемасками так, что до конца неясна расовая принадлежность некоторых бойцов. Объединившись с ними в зале забегаловки напротив основного входа в жилой комплекс, вместе проводим тактический разбор, запоминаем внутреннюю планировку помещений и приметы подозреваемого. По сигналу перемахиваем прямо через разбитую витрину и бежим внутрь здания. Войдя, разделяемся на смешанные группы и начинаем подниматься наверх, методично проверяя этаж за этажом. Наши действия заключаются в том, что мы в четыре ствола заходим в каждые апартаменты, где для порядка немного шумим, добиваясь нужного психологического эффекта, затем проверяем личности всех находящихся внутри и тщательно осматриваем комнаты. Живущие тут явно не бедствуют - размеры некоторых их комнат гораздо больше, чем вся моя квартира в пригороде Йеллоунайф. Кое где, однако, складывается впетчатление, что встречающие нас жильцы слегка контрастируют с внутренним убранством хоро́м, в которых они находятся. Наверняка это является последствием исхода из дистрикта "сливок общества" и прихода на их жилплощадь субъектов попроще... Как ни странно, все жильцы успешно проходят проверки, не попадая ни под одно из правонарушений и ориентировок. К большому неудовольствию безопасников, рейд заканчивается ничем. От такого расклада они немного психуют, а я наоборот - облегчённо выдыхаю. По возвращении на базу, чтоб день не казался совсем уж неудачным, составляем липовые рапорты о выявлении и героическом уничтожении по пути на базу целых двух "болванок" категории 3 (то есть идентифицированных как опасные и пригодные к переноске) отбитые бдительными патрульными у нерадивого чужого, который сразу же сумел скрыться. Прилагаем приметы выдуманного нами саларианца. Интересно, пройдет ли этот номер?
Не спав целые сутки, и пробегав вдовесок несколько часов к ряду, я отключаюсь, едва успев добраться до своей шконки.



22-й цикл V периода. До завершения миссии 47 циклов

Сегодня дежурю смену в группе оперативного реагирования (ГОР). Выходим на адресную работу в спальный район проверять жалобы и прорабатывать обращения населения. Одно из обращений - пропажа члена семьи. Обеспокоеная инопланетянка расы азари несколько суток назад недосчиталась дочери и после тщетных попыток отыскать её через друзей и знакомых обратилась к "ксенофобам и оккупантами", то есть к нам. Любезно соглашаемся помочь и, собрав данные о пропавшей, сразу же делаем запрос диспетчеру и через несколько минут получаем полную информацию о ней с базы данных СБЦ. Оказалось, она, не будь дурой, перебралась из этой помойки с каким-то богатым саларианцем в жилой сектор Китой, где и засветилась на камерах наблюдения в тесной компании с ещё более богатым турианцем. Узнав об этом, бедная тетка орет как резаная, что та опозорила всю семью и больше ей не дочь. Что поделать, сердцу не прикажешь.
Во время нашего продвижения на очередной адрес, с нами связывается диспетчер и направляет нас на помощь к смене, дежурящей на аванпосту недалеко от нас. Они якобы задержали группу злоумышленников, которых необходимо срочно доставить в участок. Снимаемся с маршрута и спешим в указанное место на самой границе с дистриктом "С". Там натыкаемся на забаррикадированную огневую точку, откуда нас встречают словами "Как вы сюда вообще целыми добрались?". Сотрудники с аванпоста объясняют, что это очень опасный квартал, в котором и дня не проходит без перестрелок и нападений со стороны бандитов. Прямо как сейчас. Задержаний, тем более силами одной группы, тут не может быть впринципе. Моментально врубившись в расклад, со всех ног сматываемся с квартала. Связываемся с диспетчером, который говорит, что никаких данных последний час не передавал и вообще с нами не связывался. Наверняка нас собирались завести в засаду, выявив и использовав уязвимости нашей связи, и выдав себя за диспетчера. Возможно, что не иначе как чудом мы только что избежали крупных неприятностей.
По возвращении в отдел узнаём, что действительно наша внутренняя сеть подверглась кибератаке и сейчас специалисты связи с помощью СБЦ нейтрализуют эту угрозу. Что бы дополнительно подстраховаться, принимаем коллективное решение использовать сложные для восприятия чужими кодовые слова для взаимной идентификации и ищем информацию об устаревших сейчас правилах и кодах радиообмена. В конце дня отмечаем день рождения сержанта Коула.

23-й цикл V периода. До завершения миссии 46 циклов

Снова назначен в группу по хозяйственной части и с утра занимаюсь малоинтересными вещами - мою полы и утилизирую отходы в санитарном блоке.
Патрульная группа Робински направляется на адрес, чтобы по запросу таможенной службы СБЦ проверить информацию о складе контрабанды. Быстрым наскоком они задерживают трущихся там нескольких инопланетян и изымают у них алкогольную продукцию в количестве аж трёх ящиков, нелегально привезенную в жилой сектор, но вполне пригодную к употреблению. Как будто бы специально в отместку за это, неизвестные обстреливают наш аванпост возле рынка Кайхе. Приходят новости и с других дистриктов: плохие парни напали на аванпост европейцев и бросили в него гранату, сейчас там идет бой. По сообщениям, ранили одного сотрудника в голову, который вскоре скончался. Вчера в дистрикте "С", неправильно установив заряд при подрыве "болванки", по своей вине погиб сапёр контингента из КНР. А сегодня китайцы задержали подозреваемого, которого пытались отбить подельники-инопланетяне. Но полицейские их скрутили, вывели в глухое место и всех четверых взорвали одной гранатой. Если бы так работали все мы - давно бы наступил порядок. К вечеру начинаются проблемы уже и в нашем дистрикте. На одном из стихийных рынков на нижних уровнях, сразу после того, как с того места ушла наша группа оперативного реагирования, какой-то отморозок убил волонтера. Его напарник нападавшего застрелил, но во время перестрелки досталось случайным прохожим, один из которых умер от полученных ран. У боевика было обнаружено автоматическое оружие с глушителем, а выжившим парамилитаром занялось СБЦ: вместо благодарности - арест и расследование якобы умышленного убийства гражданского.
Дальше дела идут только хуже и в связи с осложнившейся ситуацией, нас освобождают от обязанностей по хозчасти. Мы немедленно выдвигаемся на очередное задержание, где по горячим следам настигаем двух чужих, которые подозреваются в очередном нападении на патруль. Не смотря на то, что в этот раз обошлось без жертв с нашей стороны, работаем с нарушителями жёстко, но не жестоко. Они с пеной у рта и слезами на глазах доказывают, что зашли в этот квартал случайно и ни в чём не виноваты. Среди толпы, собравшейся возле места задержания, находятся защитники этих двоих и орут, что это не бандиты, они за них ручаются и не дадут нам увести их с собой. Кто бы поручился за них самих. Послав этих заступников ко всем чертям и пригрозив им оружием, мы уводим задержанных в участок. Накал страстей постепенно нарастает и не утихает даже после полуночи (20:00), несмотря на комендантское время. Мы держим ситуацию под контролем как можем, благо жертв среди наших до сих пор нет. СБЦ проверяет версию о системности происходящего. Они задействовали специальные средства наблюдения и пытаются выявить лидеров или зачинщиков беспорядков.
Приходит информация, что некоторые наши сотрудники якобы "заказаны" бандитами. Это говорит о том, что мы, как минимум, им очень сильно мешаем. Принимаем коллективное решение выходить на проверки и адресную работу только в сопровождении представителей администрации дистрикта.

24-й цикл V периода. До завершения миссии 45 циклов

Беспорядки не утихают ещё несколько часов. Руководство решает предоставить жителей дистрикта самим себе и снимает с улиц бо́льшую часть сотрудников, предпочитая не рисковать нашими жизнями. По крайней мере до тех пор, пока не будут выявлены конкретные причины резко обострившейся ситуации и не будут выявлены конкретные подрзреваемые. Заняв оборону в здании отдела, мы по очереди заменяем друг друга на наблюдательных постах и огневых точках. На базе у нас относительно спокойно, без проблем удается даже поспать и мы совсем не завидуем тем парням, которые остались в дежурстве на аванпостах. Не смотря на то, что они получили подкрепление, все равно их положение остаётся довольно рискованным.
По окончанию комендантского времени, мы снова приступаем к работе на улицах и начинаем разгребать последствия волнений. На улицах почти везде малолюдно, местные жители наверняка опасаются, что могут попасть под горячую руку "крысоловов" и предпочитают не высовываться из домов. Правильно, пусть боятся. В составе группы оперативного реагирования мы обходим несколько мест происшествий, в основном на нижних уровнях, где патрульные обнаруживают трупы убитых накануне местных. Нас уже нисколько не удивляет, что в основном это люди. В одном из таких мест в обломках заброшенного здания находят сразу два трупа - мужчины и женщины, застреленных в затылок. Их осматривают безопасники из отдела расследований и зло шипят, что бандиты - сволочи. Но мы про себя отмечаем, что шипят они как-то не очень уж убедительно... Я тщетно пытаюсь отыскать очевидцев, но на одиночные выстрелы в этом квартале давно уже никто не обращает внимания. Ко мне подходят люди, живущие неподалеку и начинают простить, что бы мы, представители Альянса, наконец защитили их от бандитов, от которых в последнее время совсем нет житья. По их словам, боевики могут в открытую разгуливать с оружием, лазить где им вздумается и в целом делать что угодно. Я, выслушивая их жалобы, только киваю головой и молчу, потому что понимаю, что помочь сейчас мы им не сможем. Нам не дадут этого сделать, ведь официально вся наша деятельность проходит под лозунгами о соблюдении прав и свобод кого угодно, но только не обычного человека. С ужасом начинаю понимать, что наше присутствие тут не может принести реальных результатов, будучи всего лишь дешёвым созданием видимости добрых намерений в отношении инопланетян со стороны Альянса, и на самом деле служит лишь подспорьем для формирования напряженности, злобы и ненависти. В той ситуации, в которую нас поставило высшее руководство (очевидно, чтобы понравится своим новым инопланетным "друзьям"), создав искусственные барьеры в виде бюрократии и беспрекословного соблюдения Их законов, мы не всегда можем должным образом защитить даже самих себя. Что уж говорить о брошенных на произвол судьбы простых людях, которых могут отстреливать просто так, ради удовольствия, все, кому не лень. Нам остаётся делать лишь то, что мы делаем сейчас - приходить, осматривать тела и просто фиксировать факты убийств людей, которые происходят прямо у нас под носом едва ли не каждый цикл. В лучшем случае будет инициировано расследование, но и это далеко не факт. Скорее всего их просто в очередной раз спишут в утиль. Действовать же на опережение и эффективно предотвращать постоянные посягательства на наши жизни мы не имеем права.
Придавшись подобным размышлениям, я постепенно теряю уверенность в нерушимой правильности происходящего и словно бы утрачиваю связь с действительностью.