VII. Разбуженный историк



— Доктор Хэмминг! – будто сквозь вату услышал я, и было это сказано смутно знакомым голосом. – Доктор Хэмминг, проснитесь! На нас напали, а сканер говорит, что у вас произошел обморок от переутомления. Вы что, на стимуляторах были? Такое нервное перенапряжение! Мы вас только-только сюда перетащили, а тут – нападение!

Голова была тяжелой, как утюг образца двадцатого века. Таким утюгом и гетов мочить незазорно было бы, н-да… Но лишь бы не моей головой… Больно-то как! Чувство, что именно это ей сейчас и делают!

— Что? – гул в голове не прекращался, но я нашел в себе силы открыть глаза и посмотреть на трясущую меня самоубийцу. Больно же ведь! – Доктор Уоррен… Спокойнее! Хватит меня трясти! Я вполне себе могу стошнить на вас со злым умыслом свой завтрак!

— А можно без злого умысла? – нервозность из голоса женщины не пропала, но теперь ее пробивало на смешки, а я, немного придя в себя, успокаивающе ей улыбнулся. Хотя, наверное, скорее, скривился, ведь мое состояние было не из лучших. Я совершенно не помнил, почему надо мной незнакомый потолок. – Доктор Хэмминг, вы потеряли сознание на подъеме к нам, в лагерь, от артефакта. Что-то случилось? Мы видели странное сияние, но…

— Это были мои сканирующие программы, — я потер глаз, в котором что-то упорно мешало. – Так на нас напали? Ну, что же… Доктор Уоррен, — я с обеспокоенным любопытством посмотрел на странно скрючившегося человека на полу блока, где мы находились, — это, собственно, у нас кто?

— Это доктор Мануэль, — со вздохом пояснила она. – Он вначале помог мне отнести вас сюда, а потом где-то через час, может быть больше, начался очень странный гул. Одновременно с этим появились геты. Мы умудрились запереть дверь на максимальный замок и таким образом спрятались. С тех пор он так и сидит. Бормочет какой-то бред.

— Геты? – прищурился я. – Вот уж чего не думал, так это того, что синтетики тут каким-то боком засветятся… Хотя тут налицо воздействие на эти… как их… волны… в общем, на головной мозг. У доктора Мануэля неплохая фантазия, но совершенно никакая воля, я уверен, — пожав плечами, я снял с пояса пистолет и синхронизировал его со своим инструментроном, разом добавив оружию несколько дополнительных функций. – Вы что-то ему вкололи?

— Пришлось, — покачала головой доктор Уоррен. – Он вел себя как псих ненормальный.

— Разве это ненормально, видеть то, что не видят другие? – надрывно задал Мануэль риторический вопрос. – Видеть разрушения! Видеть тщетность борьбы!

— Заткнись, — посоветовал я и пояснил доктору Уоррен. – Наверняка, какое-то оружие, предназначенное специально для органических форм жизни. Воздействует на мозг, вызывая страх. У меня тоже странно гудела голова, но страх я не почувствовал, только небольшое озлобление непонятно на что.

— Я ощутила беспокойство и боль в голове, но… — доктор задумалась, а я решил не ждать у моря погоды, и попытался открыть дверь, но мне прямо на спину кинулся Мануэль.

— Ну уж нет! – заверещал он. – Я не хочу своей смерти!

Мне показалось, что лишние жертвы ни к чему, потому я просто опрокинулся назад, прибив агрессивного дурака-одурманенного к полу, гулко шарахнув на весь лагерь этим самым полом. Во всяком случае, так показалось. Я сумел не выронить пистолет, а доктор Уоррен, стоя в достаточной близости от происходящего, вообще не представляла, что делать, когда совершенно не имеющий техничности, и потому непредсказуемый, агрессивный придурок пытается пинать, цепляясь пальцами за шею, человека, который старается не навредить, но вырубить этого агрессивного придурка. Я встал вначале на колени, а потом и полностью – Мануэль захватил мою шею в захват, но в виду собственной слабости и моей тотальной несговорчивости ему не удалось хоть сколь-нибудь ее передавить. Я врезался спиной с этим паразитом в ближайшую стену, вновь вызвав неплохой бум.

Мануэль сполз по стеночке, а я отскочил к двери и направил на него пистолет. И я совершенно не ожидал того, что за моей спиной раздастся знакомый звук сработавшей электроники, а в спину упрется ствол, кажется, крупнокалиберного пистолета.

— Положи оружие, ты! – незнакомый голос звучал угрожающе, но меня впечатлил ствол у поясницы.

— Вы не разобрались в ситуации… — попытался противиться разоружению я, но не получилось.

— Сложи оружие, как тебе сказал лейтенант Аленко, — усталый голос Шепарда был мне главным успокоительным на данный момент.

— Ясно, — я отпустил оружие, дав ему упасть на пол. – Только в следующий раз пусть твои подчиненные не решают за тебя.

— Ты! – Аленко попытался еще раз ткнуть меня своим оружием, но я все-таки не зря биотик, и потому применение стазиса через это прикосновение было для меня не слишком трудоемким, хоть и энергетически затратным процессом. Я тренировался в наложении именно таким образом, потому получилось без проблем. – Ы-ы-ы…
— Я, — согласился я и развернулся к лейтенанту лицом. Посмотрел на Шепарда, выражая удивление его поднятым в мою сторону оружием. – Он первый тыкать начал. И вообще вы кто такие?

— Это ты кто еще такой?! – у Шепарда снова не получилось высказаться сразу же по вопросу, потому как встряла теперь уже Эшли. – Я тебя не знаю!

Это высказывание заставило Шепарда вновь поднять уже чуть опущенную винтовку. А Эшли направляла на меня дробовик и напряженно следила за моими руками. Я старался не провоцировать уже и без того нервную девушку – все же, как я понял, ее подразделение пострадало чуть ли не больше всех, ведь они попали в засаду. Удача, кажется, меня сегодня покинула. Что печально, однако.

— Я доктор Хэмминг, — видя на ее лице непонимание, я продолжил. – Вам должны были сообщить о моем прилете еще час назад, как минимум. Командующий гарнизоном Айзек Смит совершенно точно знает обо мне. Я уже успел осмотреть артефакт, получить пакет документов, — я демонстративно спокойно вывел на экран инструментрона папку с полученными файлами и открыл ее. – У меня полный допуск, и я совершенно не знаю, кто на нас напал, потому как потерял сознание из-за переутомления, во всяком случае, именно так говорит доктор Уоррен. Причем произошло это еще до того, как на Иден Прайм напали.

— Все так и есть, — подтвердила из-за моей спины доктор, а Аленко наконец «оттаял» от моего воздействия и опустил пистолет, сперва переглянувшись с Шепардом. Тот его понижал взглядом до мха под плинтусом, но молчал. Хотя я бы на его месте не удержался и поддел нерадивого подчиненного. – Доктор Хэмминг только что очнулся, а доктор Мануэль оказал сопротивление, когда доктор Хэмминг решил открыть дверь, чтобы выйти из блока. Я ничего не могла сделать, потому как на доктора…

— Послушайте, зовите меня как-то короче! Тем более, в такой жутковатой ситуации! – я поднял руки к груди и помахал ладонями в жесте «как-мне-все-надоело-уже-в-гландах-сидит». – Хотя бы Хэмминг, а то все «доктор» и «доктор». Как будто у меня кроме этих двух докторских больше ничего нет.

— Двух? – округлила глаза Уоррен, а я закатил глаза.

— Да. Биологических и исторических наук я доктор, если вы до этого не знали. Вначале, конечно, исторических, потом я увлекся генетикой, — я пожал плечами. – Кстати, маяк – это нечто вроде капсулы полного присутствия, только здесь информация передается напрямую в долговременную память, минуя определенного рода нейрохимические процессы. Это перегружает человека. Кажется, я именно от этого вырубился…

— Вы контактировали с маяком? – глаза Уоррен стали совсем уж неприличными по размерам, но я не дал ей развить эту тему, потому как видел в ее ученом уме не слишком нужное сейчас возмущение. Ведь я еще Найлуса собирался спасти, если получится… — Это ведь...

— Да, — перебил женщину я. – Я заснял момент контакта, так что… — тут я понял, что с камеры-то я блок памяти не скинул себе на омни-тул. Попросту потерялся в пространстве и совершенно об этом забыл. – Черт! – я биотикой поднял с пола пистолет и прицепил его на магнитные захваты к поясу. – Моя камера! Она осталась у ящиков возле маяка.

— Маяка там уже нет, — Шепард потер шлем, а я хлопнул себя рукой по лицу.

— Черт. Проблем будет… У-у-у… Черт… А ящики хоть там были?

— Да, — ответил вместо Шепарда Аленко, — только никаких камер там не было! Уж не заметить этого я, отсканировав все вокруг, не мог!

— О, как много злорадства! К чему всё это? – поразился я его злобности в таких мелочах. – А ведь эта запись могла бы избавить Альянс от многих проблем, — поджал я губы и предложил, впрочем, не предполагая никаких оговорок и сопротивления. – Я пойду заберу свое устройство – тут всего два шага – и вас догоню. Мануэль, — я обратился к скрючившемуся доктору, растерявшему весь свой пыл и потеряно глядящему на меня, — вы бы лучше поберегли доктора Уоррен и взяли себя в руки. Вы чуть ли не придушили меня, а я мальчик немаленький…

Эшли фыркнула и, наконец, окончательно убрала оружие. Я же, повернув к ней лицо, ободряюще улыбнулся. Девушка немного смутилась, а моя улыбка переросла в усмешку. Шепард же тоже опустил винтовку, мельком взглянув на смущенную Уильямс – скажу вам, зрелище было то еще, я подобного и не мог ожидать даже! Затем он подошел ближе и уставился на меня в упор.

Тут я понял, что приблизительно на пол головы выше Шепарда.

Н-да… Немаленький я – это точно… Вот только тощий уж очень, если мускулами меряться. Хотя в ширине плеч не уступаю, это да. Хотя все равно — где N7 и где я? Сравнение отнюдь не в мою пользу. Но ростом горжусь, потому не стал ни чуть-чуть ссутулиться, чтобы показаться менее значительным, ни, наоборот, выпячивать свое фактически мизерное, но все-таки превосходство, хотя бы в этом аспекте. Было бы идиотизмом – Шепард и против крогана не побоится в рукопашную выйти, а я тут со своими, так сказать, местечковыми понтами, ага.

— Вы биотик? – совершенно спокойно и уверенно произнес коммандер. – Как вы обездвижили лейтенанта?

Я не придумал ничего лучше, как ляпнуть правду.

И тут же получил прикладом в лицо.

* * *

— Что… что происходит? – прохрипел я, пытаясь приподняться с пола после сногсшибательного удара. Удалось опереться на локти, но дальше двинуться не получилось. – Какого черта?!

Свет немного померк в моих глазах, когда я получил в челюсть, и я почти уверен, что посыпались искры, потому как голова, еще не отошедшая от предыдущих потрясений, гудела немилосердно. Что за хрень, вашу мать?! На меня смотрел в упор ствол моего собственного пистолета, а Аленко искрился биотикой, пребывая в полной готовности ввести меня в стазис, если что-то случится. Ну, я так думаю, что стазис. Им же не надо меня убивать, у них вроде бы другие проблемы.

— Мы видели мертвого человека совсем неподалеку. Он погиб позднее остальных, которых мы нашли чуть ближе к раскопкам. Эти люди были расстреляны издалека– как я понял, было несколько гетов со снайперской специализацией. Синтетков же прикончил тот мертвец, незадолго до своей смерти. Вокруг последнего из высадившихся были странным образом взорваны геты – они лежали вокруг трупа, а он сам скончался от потери крови – медигель уже не помогал. Они прилетели в спец-челноке – там на земле остались следы от него. Когда ты, Хэмминг, уронил свой пистолет, я совершенно случайно заметил на его корпусе такой же символ, как и на доспехах этих наемников, только меньше. Кстати, ручная сборка, н-да? У такого непрофессионала, надо же… — Шепард покрутил мое оружие в руках и попытался синхронизировать с собственным девайсом, но инструментрон не захотел его опознавать, заставив меня усмехнуться и покачать головой. Шепард на то лишь кивнул. – И это заставило меня тебе, мягко говоря, не доверять. Ты тоже охотник за маяком, так ведь, доктор? И это твои люди изначально собирались напасть на археологов, но получилось – напоролись на гетов?!

— Отличная интерпретация и неплохой ситуационный анализ, — я сел, демонстративно игнорируя дернувшегося в мою сторону Аленко, и подогнул под себя колени. – Только вот как объяснить, что командующий гарнизоном сам распределил моих наемников по ключевым позициям, а корпорация «H&H» была основным спонсором как раскопок, так и этой колонии в целом, почти наравне с Альянсом? Или вы думаете, я сюда просто так приехал? У меня вообще был заслуженный день отдыха, я с утра пил кофе с восхитительной женщиной после восхитительной ночи, и мне совершенно не хотелось лететь с Цитадели в такую задницу. Думал, посещу мирный мирок, составлю доклад и свалю. У нас была информация, что сюда могут нагрянуть террористы, потому мне придали группу сопровождения. Очень жаль ребят, да направь их Азура… — я уже начал заговариваться, да и голова болела, потому я предпочел подвести черту. – В общем, не мелите чепухи, коммандер. Давайте все-таки предотвратим уничтожение этой чертовой колонии! Я что-то сомневаюсь, что геты захотят, чтобы об их активности узнал Совет! И мало какой синтетический разум сильно беспокоится насчет жертв среди органиков, причем даже не создателей, а обычных разумных. К тому же… Ну, правда, мы из-за вас столько времени потеряли! Этот маяк уже к чертям увезти или взорвать можно было сто раз!

— Резонно, — пробормотала Эшли. – Коммандер, вероятность того, что он врет, невелика!

— Это есть в свободном или почти свободном доступе, — поморщился Шепард. – Откуда этот символ? – сощурил он глаза. – И что он значит?

— Хм… Ну если вам так уж очень… — я посмотрел в глаза Шепа и запнулся. – Ладно-ладно, боюсь! – я махнул рукой и начал выкладывать свою импровизацию. – Я один из лучших экспертов, работающих в компании «Рубикон»…

— От скромности не помрет… — встрял Аленко, но я пригвоздил его взглядом не хуже Шепарда.

— Можно продолжу? Спасибо, — кивнул я. – Так вот, мы придумали серию игр «Древние Свитки», — я внимательно посмотрел на Шепарда, который даже и не выказал, что ему это о чем-то говорит, хотя его голосом орет и общается главный герой. Странно, но мне, в принципе, плевать на данный момент. – Там есть свой алфавит, на котором бывают написаны древние мистические манускрипты, магические свитки и свитки благословения, ну и проговариваются частично заклинания из некоторых Школ. Это буква «Х» в букве «Х».

— Выглядит, как две клешни, — подметила Эшли, а я задумчиво присмотрелся к символу и пожал плечами, а она добавила. – А про ваши игры я слышала. У меня какую-то из них сестра нахваливала.

— Знаете, мне кажется, — я с шипением потер болящую скулу и все-таки поднялся на ноги, — что если вы хотите еще раз встретить своих родных, вам следует хотя бы немного… Ну вот совсем немного поторопиться и дать мне забрать запись. Возможно, будут какие-то доказательства, хотя в любом случае информация лишней не бывает.

— Хорошо, — Шепард продолжил держать лицо, но я понял, что сейчас раунд за мной. – Ваше оружие.

Он протянул мне моего друга, а я широко улыбнулся и сказал.

— Сам собирал, — под удивленные взгляды компашки Шепа я синхронизировал пистолет. – Я должен направлять в него импульсы темной энергии, и тогда он стреляет. По-разному даже.

— Ясно, — произнес Шепард и вроде бы закрыл тему, направившись на выход, но его последний взгляд убедил меня, что разговор не закончен.

Я немного струсил.

Но это совершенно не было связано с Шепардом и его взглядами.

Тут ведь ядерные бомбы заложить должны, а мы вроде как опаздываем.

Нет. Все же я не просто струсил.

Меня прошиб холодный пот.

* * *

— Ну и почему ты не пошел за своей записью? – спросил Аленко, хмуря брови и напряженно следя за окружающей обстановкой. Это был настоящий солдат, если говорить о воинских качествах, но вот понятие субординации было ему знакомо разве что понаслышке. Но не мне на это указывать, если уж на то пошло. – Опасаешься отстать от нас и попасть к гетам на их зубы? Биотика мало поможет, если страх за душу берет, не так ли?

Аленко посмотрел на меня в упор. В его глазах я не видел особенной ненависти или неприятия, но, черт подери, я несомненно бесил его, хотя это отошло на задний план – все же мы не на прогулке. И я кое-что для себя понял.

Как бы я ни относился к Аленко, исходя из моего с ним общения в игре, он сейчас совершенно прав. Ведь трясусь я, однако, как суррикат на ветру, потому что знаю одну крайне важную для меня вещь. Все может пойти в драконью задницу буквально в эти минуты! Обливион поглоти, не когда-то в отдаленном будущем, а прямо сейчас, мать вашу Молагом Балом! Счет идет на минуты, но торопить военных безосновательно будет небезопасно ни для моей легенды, ни для дела. Ведь подобное настораживать будет, если я буду рваться вперед в пекло и тянуть за собой других со словами: «Я знаю, что там впереди пиздец, но, будьте добры, не беспокойтесь, я знаю какой именно!»

Надо бы, что ли, как-нибудь поаккуратнее…

Как ни странно, последний раз я так себя чувствовал только в Скайриме перед палачом. Дальше все как отрезало, только адреналин, причем не без использования аналитических способностей мозга. Надеюсь, и сейчас успешно пройду этот этап, а уж выживать меня неплохо обучил Нирн. Это здесь я расслабился – всю работу, считай, за меня всяческие гаджеты да девайсы делают, плюс сынок-искин старается. Надо бы кучку кой-чего, во что я превратился под влиянием расслабляющих факторов, собрать в нечто более антропоморфное и, как минимум, сделать из этой кучки себя-прежнего. Придется ведь…

Я собрался c духом и все же ответил на взгляд Аленко гораздо более уверено. Он усмехнулся и кивнул, показывая, что понял перемены во мне и рад этому. А парень-то не так плох, как кажется… И я все же надеюсь, что он не гей, иначе общение с ним у меня сведется к «привет-выстрел-на-упреждение-пока-до-новых-встреч». И что могла ФемШепард в том соплежуе из игры найти хотя бы чисто теоретически? Не похож вроде парень на смакователя соплей. Хотя вид очень часто обманывает. Шепард выглядит крутым, незыблемым и в какой-то мере очень уверенным в себе, но я ведь чувствую, как эмпат, тот факт, что моя трусость ни в какой сравнение по силе эмоций не идет с расстройством мужчины в следствие гибели сокомандника. Такое болезненное отношение к человеческой смерти совсем не по мне. Хотя тут, наверное, играет роль то, что я полностью уверен в реалистичности тех божественных законов, которые я узнал в Нирне вначале просто как факт, а позднее даже сумел добыть их доказательство при помощи рационального анализа. Как говорил Аркей, будучи еще смертным: «Во вселенной намного больше душ, чем места для них в физическом мире. Но только в физическом мире душа может учиться и развиваться. Без рождения души не могут получать опыт, и без смерти нет места для рождения.»

Я должен держаться за жизнь, и я буду делать это вопреки всему. Но если смерть пришла к тебе, лишь коснувшись дыханием, но не задев, сделай так, чтобы она дольше не приходила, прими это как урок. И верь в то, что душа ушедшего вольется в мир и в конце концов когда-то переродится. Хотя, признаюсь, факт того, что только душа сильнейшего может переродиться без стирания памяти или с какими-то качествами души, как минимум, лучше обывателям не знать. Во всяком случае, в Нирне было это именно так, а если брать мою первую жизнь – я до сих пор не понял, с какого такого перепугу мне выдали билет до Нирна. Да, я владел кое-какими техниками сохранения памяти, потому как это было просто необходимо – ведь иначе я бы не сумел даже запомнить все, что мне было как жизненно необходимо для работы, так и для некоторых аспектов жизни. Но это ведь может освоить каждый!

Мой скачок из Нирна я объяснить могу – достижение уровня силы Эт’Ада, или как их еще называют, Эль’Фаэри, и благословение повелителя Пространства и Времени. Но вот туда… В чудеса я давно уже не верю, но вот в магию, как в основную движущую силу – еще как. И я совершенно точно знаю, что никакой магии в моей первой жизни не было. Но мне было совершенно не до научных изысканий в этой сфере, потому лучше я отложу такие мыслишки в дальний склеп с драуграми где-то глубоко в моей душе, иначе моя задумчивость перестанет быть нормальной и превратится в некое подобие медитации в стиле «ученый-набирает-высоту». Шепарда не восхитит, уж точно.

Я покосился на серьезного и совершенно разбитого в эмоциональном плане мужчину и грустно вздохнул. Шепард был, без сомнений, именно Шепардом, только вот с родителями из военных и эмоциональной травмой, полученной на Акузе, когда все его подразделение было уничтожено молотильщиком. Мне не так давно сообщили, что одна из ячеек Цербера проводит какие-то гадкие эксперименты, и я все никак не мог решить, сообщать ли моей Лоусон об этом инциденте. Все же, люди страдают, и это не может считаться нормальным с моей стороны – знать и бездействовать. Но порой приходится выбирать между рациональностью и эмоциями, ведь тот канал, по которому я узнал этот факт, был важен, и мог раскрыться в результате моего «слива».

Пришлось решать.

Все равно ведь никто не узнает, что я знал об этом.

Только вот проблема.

Я знаю о своем промахе сам, и этого достаточно.

Шепард ответил на мой долгий взгляд своим не то недоуменным, не то угрожающим. Я поморщился и перевел взгляд на Эшли, вяло, но все же ободряюще, улыбнувшись ей сквозь раздумья. Миранде, я думаю, точно не грозит внимание этого насквозь преданного Альянсу вояки, чье имечко, кстати, не отличается от канонного. Эх. Вот ведь к черту накрылась моя мечта идиота – познакомиться с той женщиной, которой я играл. И по-своему не влюбиться в женщину-Шепард к концу истории было невозможно, как по мне. Конечно, если отыгрываешь роль, а не бездумно тыкаешь в ответы. Она ожила тогда в моем воображении, становясь личностью, открываясь с новых сторон и, несомненно, посылая Аленко к чертовой матери после первого предательства. А в первой части – никаких отношений просто потому, что я прекрасно знал – ни одна нормальная женщина не воспользуется депрессией и неустойчивым состоянием для завлечения бедной азари в постель, а Аленко вел себя как подросток, и, даже при отыгрыше женщины, меня воротило от одной мысли дать Шепард с ним… В общем, я помню свое второе прохождение не хуже первого, и оно было для меня гораздо более ярким и запоминающимся – все-таки играть женщиной совершенно иначе. Тем более, такой женщиной.

Черт, да какая Лоусон? Будь в этой реальности Шепард женщиной, я бы постарался узнать, причем как можно ближе, именно ее! Миранда стала мне близка, но это произошло совершенно случайно, по-идиотски и как это обычно бывает в реальной жизни – ни к селу, ни к городу. Мы оба вполне самодостаточные личности и мало нуждаемся друг в друге, и не знай я будущее, моя нелюбовь к Церберу бы с вероятностью в восемьдесят процентов пересилила бы интерес к ней, и мы бы обошлись разве что единичным сексуальным актом, от которого ни один из нас бы не получил истинного удовольствия, потому как доверием бы и не пахло. Хотя я не могу проводить анализ вероятностей, ведь неизвестно как бы я отреагировал на какие-то факты о Мири, которые я изначально знал уже до общения с ней из игры, но в том гипотетическом случае вызнавал бы самостоятельно, если бы заинтересовался. Миранду я в игре близко не подпускал, хотя мне рассказывали, что она не такая, какой кажется, мои друзья. Но я не верил в такое развитие событий, когда рядом была верная Лиара. Как и в Аленко не верил, хотя сейчас я понимаю, что в случае с Лоусон я просто проявлял здравый смысл, а в случае с Кайденом…

В общем, в отношении Шепарда-женщины мне хотелось хотя бы совершенно точно удостовериться, что Аленко к ней и на световой год не приблизится с некими… хм… намерениями нарушить субординацию еще больше. Но, слава всем богам, сейчас Шепард именно мужик, и ему вряд ли что-то грозит. Эшли ведь. Да и я уточнял – Шеп у нас самый что ни на есть натурал. Досье мне на него очень пригодилось в плане информационного превосходства, н-да. Но вот с общением как-то сразу не задалось. Но это, я думаю, временно.

Мы направлялись к месту предположительного убийства Найлуса, а я все больше нервничал.

Выстрела все еще не было…

* * *

— Чертовы блядские снайперы-геты, чтоб вам всем базуку в зад! – матерился я, потирая ушиб, появившийся в результате попавшего в меня нехилого заряда, отбросившего на землю и хорошенько об нее приложившего. – Такого я точно не ожидал! – яростно выдал я куда-то в пространство и рыкнул на мешающего прицелиться Аленко, заслонившего меня биотическим барьером и, заодно, собой. – Отъебись, я сам!

Рванув вперед и, к счастью, не потеряв ни головы, ни крови, я умудрился снять парой выстрелов Разрушителя – пистолет мой стрелял как рейлган, ведь я разгонял собственной биотикой выстрелы, а не доверял это самому пистолету. Труднообъяснимо, как именно получился такой образчик мрачного гения оружейного конструирования моих «рубиков», причем абсолютно бесполезный в руках обыкновенного человека либо биотика, не умеющего тонко чувствовать энергию. Соответственно, сделанный доверенными лицами только для меня, и ни для кого более.

— Так тебе, тварь! – обрадовался я и нырнул в укрытие, с улыбкой на губах провожая просвистевшие прямо возле ушей выстрелы. – Смерть еретикам! – я запустил в них огненный… тьфу-ты! Воспламеняющегося дрона запустил, да. И еще взломал заодно одну из платформ. – Коммандер! Я ломанул робота! Прикрой!

— Уильямс! – рыкнул Шепард на растеряно оглянувшуюся девушку. – Вперед!

Я заставил гета атаковать своих сородичей, а сам, конечно же под шумок, вошел в режим невидимости и побежал вперед Уильямс. Омни-клинок… Типичный прыжок убийцы и…
— Мать твою, даблдок! Ты псих! – восхищенно воскликнула Уильямс, расстреливая гета на своем пути. – Как можно так!

— Это норма, — фыркнул я и вновь вонзил клинок во врага.

Меня немного отпустило.

Я все же вспомнил, кем я был.

Смерть?

Да какая разница!

* * *

— Сумасшедший? Я? – я отбросил выстрелом из пистолета подальше от Эшли хаска и проследил за его скоротечным самоуничтожением, задевшим щиты девушки и заставившим ее оступиться. – Куда ты лезешь без дробовика, душа моя? – я и Шепард почти одновременно закрыли девушку, упавшую на землю, и начали отстреливать подбегавших хасков. Вторая засада прямо неподалеку от места смерти Найлуса сейчас на нас напоролась. Радость-то какая, е-мое. Я участливо спросил Уильямс и подал ей руку. – Сильно?

— Нет, — вздохнула Уильямс и воспользовалась помощью без всяких инсинуаций, которые бы возникли у какой-нибудь ярой феминистки. Ура, она не из таких, как я рад! Но радость лучше приберечь до того момента, когда мы выберемся, причем целиком и в полном составе. – Спасибо. Штурмовка явно не то, что надо против этих тварей!

Кстати, да. Это ведь только в первом Масс Эффекте у каждого героя были пукалки на вкус и цвет, а тут нет, все-таки определенного рода реалистичность. Я бы даже сказал, реальность, в которой жить и не тужить не получится… Хотя мне с моим омни-тулом и пистолетом не так уж плохо. Биотика к тому же. Хотя я предпочитаю не использовать такую компрометирующую меня вещь, ведь официально я не имею биотических способностей и никогда не имел…

— Не посреди схватки же языком чесать! – рявкнул Шепард на Эшли и удачно снял хаска, скакавшего к нам на всех имевшихся парах с распростертыми объятиями. – Черт тебя подери, лейтенант! Чего встал?!

— Полностью согласен! – я швырнул в гета перегрузкой систем и оглянулся на совершенно бледного Кайдена. – Что произошло, что ты посреди боя застыл? Хорошо хоть, под биотическим барьером!

— Они однополые! – провозгласил Аленко и, как шар для боулинга, швырнул ближайшего врага, будто проснувшись. – Мать твою, они однополые!!!

— А вы что, до этого с ними не сражались? – удивился я. – Ты так удивляешься, что я аж не могу!

— Мы только гетов убивали! – подтвердила мои подозрения Эшли. – И я сразу не заметила! Но все равно, Кайден, какая, к чертовой матери, разница?!

— Ну пиздец, — констатировал я на русском, вызвав у Аленко удивленный взгляд, а у Эшли нечто ностальгически-удовлетворенное.

Но мне было насрать на их эмоции – Эшли провинилась глупостью, и я укоризненно ее смерил взглядом, почти не обратив внимания на ее подозрительное знакомство с некоторыми специфическими матерными характеристиками на моем дважды родном языке. Мама-то в этом мире русская тоже, как ни странно, хех… Как-то больно вспоминать о ней, хоть фактически я ее помню только из остатков не то, что воспоминаний, а, скорее, чувств изначального Хэмминга. Хотя также туманны эти эмоции, как и то, что я испытываю по отношению к Серане сейчас. Первые пару лет своего пребывания в этом мире я не мог спокойно смотреть на девушек с темными волосами и каре. Поэтому пришлось… хотя нет, я все-таки не зря захотел отвлечься от дурных мыслей, потому не пришлось, а наилучшим решением было на тот момент полностью углубиться в учебу. Благо это я еще с первой своей жизни умел – учиться.

Кстати, чуть позднее этого не слишком удивительного решения моя хроническая непоседливость и присутствие весьма и весьма легких денег, а также поразительного, хоть и не невероятного, конечно, таланта в большинстве областей деятельности, в свое время заставили меня совершить, наверное, самую большую ошибку в этой моей жизни, которая не имеет никаких материальных последствий, но является моим позором и тем, что я буду скрывать от Шепарда и его компании как можно дольше. Для этого мне придется отсутствовать на любых попойках, ну или совершать спаивание всех вокруг и оставаться сравнительно трезвым. Ну, до Цитадели мне это не грозит, а там посмотрим…

Но эти мои мысли не столь важны, потому как все-таки хаски с гетами и бомбы в перспективе не должны, если что, ждать, пока я обдумаю все, что приходит в голову. Они и не ждут, но спасибо, что я тут не один…

— Что за взгляд? – Эшли пристрелила очередью из своей винтовки последнего хаска и, поджав губы, взглянула мне в глаза. Я усмехался уже почти издевательски. – Даблдок, не беси! То Кайден, то теперь ты!

— Да вот, знаешь, поразился твоей недальновидности, — я пожал плечами и опустил оружие. Шепард с Аленко, тщательно сканируя местность, начали подниматься вверх по достаточно основательной лестнице. Найлуса пока не было, а звук Жнеца, как я понял, скрыл хлопок от выстрела, потому как его до сих пор не прозвучало. – Тот корабль и эти синтетики как-то связаны, это точно. Тут каждую деталь бы подмечать, но ты у нас оригинал, сержант Уильямс. И не называй меня даблдок! Звучит похоже на диплодока, а диплодок – это такой огромный динозавр-червяк, только с четырьмя ногами!

— Червяк с четырьмя ногами! – хмыкнула Уильямс и не сдержала смешок. – Поднимаемся, руконог! И все равно ты будешь даблдоком. Две докторские, надо же! В таком возрасте!

— Хорошо хоть не рукожоп, — вздохнул я. – Ладно, зови как хочешь, если необидно. И вообще-то мне больше тридцати. Хотя с получением докторских я правда погорячился… Знаешь этих наглых преподов, которые толкают тебя вперед не смотря на то, что тебе это к черту не надо? У меня были именно такие…

Эшли удивленно вздернула брови, но решив для себя, что чем меньше болтаешь, тем лучше дело продвигается, пошла на шаг вперед меня. Но когда Шепард не сдержался и выматерился, а за ним вторил Аленко, Уильямс ускорилась и рванула вперед, вынудив и меня таким образом броситься вслед за ней.

— Что произош… Черт! – Эшли чуть отступила назад, а я, не ища трудных путей, заглянул ей через плечо.

— Мертвый турианец на человеческой колонии. Только этого не хватало для полного счастья после той каракатицы в небесах, — своим неожиданным возгласом прямо над ухом я заставил девушку отшагнуть от меня в сторону и сжать рукоять пистолета. Нервы. – Или вы его знаете?

— Да, черт подери, — Шепард стукнул кулаком по ладони и оглянулся на Кайдена. – Это Спектр Совета, Найлус Крайк.

— Да, теперь узнаю, — я опустился на корточки перед трупом и активировал браслет инструментрона на видеозапись. – Надо оставить запись с места происшествия, раз это Спектр. Они просто так не ошиваются.

— Он с нами прибыл, — пояснил Шепард. – Сказал, в разведку пойдет. Один лучше двигается, чтоб его. Не подумал, черт подери, что к нам песец придет, если с ним что-то случится…

— Ну тогда тем более записать надо, — кивнул я понимающе. – Шепард, пусть кто-нибудь покараулит со стороны посадочной платформы, иначе я не ручаюсь за полноценный осмотр места происшествия. Мало ли, кто там дальше…

— Ты что, такой профи в этом, даблдок? – усмехнулась Эшли, поудобнее перехватив винтовку и ловя при этом взгляд Шепа – в ожидании команды.

— Я, так сказать, аудитор широкого профиля, в основном благодаря своей службе в Корпорации. Приходилось осматривать гораздо более таинственные места убийств. Я также пережил восемь покушений на свою жизнь и с дюжину – на господина Хэльстрема. Коммандер! Отошли ее уже! Я же вижу, моя болтовня хоть и разряжает ситуацию, но не к месту!

— Аленко! Уильямс! Вперед! – скомандовал Шепард и еще раз проверил пульс турианца.

— Точно мертвый или притворяется? – пошутил я, обмакивая один из пальцев в крови Крайка.

— Зачем тебе кровь? – недоумевал Шепард, но недоумевал он совсем недолго, потому как я запустил сканирование.

— Так… Декстрабелковый, как ни странно… Хех… Из неучтенных веществ полуразложившиеся… Хм… Это интересно, но к делу не пришьешь… Мало ли от чего… Я такую реакцию давненько не наблюдал. Хотя я вообще больше по азари спец…

— По азари? – обалдел Шепард, но тут услышал стрельбу и ему резко стало не до моих оговорок, которые без знания ситуации могли значить уж очень многое, и даже, наверное, неприглядное. – Черт!!!

— Ну иди-иди… — пробубнил я себе под нос. – Так… — я, не отвлекаясь и прекрасно зная, что и без меня прекрасно справятся, направил камеру на рану прямо на шее турианца, параллельно комментируя все, что вижу. – Я столько турианской крови еще не видел… Человеческой – хоть отбавляй, но вот турианской… Тек-с… Перерезано горло… Острым предметом, похоже в два раза длиннее типичного человеческого ножа, хотя это не показатель, что его прикончил не человек… Только… Хм… Характер разреза указывает на трехпалую руку и отсутствие гарды. Опоры не было. Типичный человеческий нож без гарды – это подобие финки, но их используют в качестве шила, вне войск, и тогда бы тут было гораздо больше крови в виду множественных колотых ран. Либо крови было мизер – а Спектр бы умер от ранения в жизненно важный орган или глаз. Ну я бы вообще в подбородок ранил, так удобнее…

Я откашлялся, нервно закусил губы и потер лоб. С каноном в такой мелочи не сходилось. А голова все еще болела, потому как целебное действие всех моих систем костюмчика делало из меня напичканного всяческими медикаментами чудика. Потому Остапа несло вовсю, как говорили в моей первой жизни. Во второй бы сказали – «барду все же не платят» или «Сангвин вселился и повеселился», но это так, детали.

— Ох, как мне нехорошо-то… Эта каракатица неплохо по мозгам прошлась, чтоб ее… Продолжу. Та-а-ак… Рука была несколько неуверенной поначалу, но последний рывок… Соскользнуло маленечко… Те-е-ек-с… — я передвинулся вместе с камерой вверх, к глазам турианца и его лицевым пластинам. – Умер почти без напряжения. Будто не сопротивлялся… Странно. Турианец и вдруг не сопротивлялся? У них же поголовно это вбито… Значит, здесь был кто-то, кого он знал… Хотя это и не факт. Ну, человеку он бы точно сопротивлялся. Тем более, мы только-только подошли, я бы не справился уж точно, наемники Корпорации на ближайшей позиции мертвы, солдаты тоже, а N7, да простит меня Уильямс, тут в гарнизоне отродясь не бывало, чтобы Спектра со спины подловить и завалить… Хм… Так как официально зафиксированный контакт с гетами в последний раз был сделан беднягами-кварианцами, мне кажется, что это совершенно точно не гет так турианца уделал… Погодите-ка… Я слышу шум, и похоже, что кроме этих военных тут еще кто-то есть! — я правда услышал едва заметное шебаршение за ящиками. – Эй! Там! Я сейчас дрона спущу! – рявкнул я. – Ты не гет, верно? Давай, выползай! – я не забыл направить руку с камерой в сторону источника шума. Не забыв дать попасть в объектив моему пистолету, конечно же, вытянутому в ту же сторону. – Стоять на месте! – я увидел человека и подошел к нему, все еще держа на мушке. – Не дергаться!

— Нет! Стойте! Не стреляйте! Это там войска, да?! Я видел, как тут один турианец убил этого турианца! Только не стреляйте, я все расскажу!

— Как будто я тебе угрожаю, — отмахнулся я. – Это так, мера предосторожности. Мало ли, что ты тут делал?! Может бомбу закладывал в сговоре с тем турианцем, а?

— Нет! Я и турианец? Вы что! – замахал руками парниша и помотал головой. – Нет! Я просто спал во время атаки за ящиками, вот и…

— А что такого в сговоре с турианцем? Мне кажется, -я фыркнул, — ты не слишком принципиальный, или я ошибаюсь? И вообще, не мели чепухи! По твоей версии это сделали не геты, а какой-то турианец, к которому они отлично, видимо, относились, раз не прибили, как органическое существо, к драконьей матери! Это же синтетики! – я скептически покачал в руке пистолет, и как раз в этот момент я услышал гулкий взрыв от гранаты, чуть было не заставивший пересрать как меня, что несомненно отразилось на моем лице, так и того парня – это бы отразилось на его штанах, если бы здесь еще кто-то панику навел. Но я успел успокоить свою мимику почти сразу и не дал истерике возможности размножиться. – Сейчас коммандер придет, а уж он так вежлив с тобой не будет! Давай, выкладывай по существу

— Они были знакомы! – выпалил так и не представившийся любитель спячки. – Тот, другой, позвал его по имени, а этот, мертвый, назвал другого турианца Сареном! Этот турианец направил было пистолет в спину своего, якобы, товарища, когда тот повернулся спиной, но заряд прошел мимо, когда рука этого Сарена дрогнула. Выстрел заставил этого мертвого поднять дробовик и начать выискивать врага. Турианец был абсолютно уверен, что этот Сарен не может его ранить, как бы то ни было! Сарен этот, кстати, сразу же после убийства отправился в космопорт за маяком!

— Да не может быть! – усомнился я, конечно же, целенаправленно для камеры. – Зачем как бы ни самому лучшему турианскому Спектру Совета утаскивать артефакт прямо из-под носа у этого самого Совета? Он ведь может дождаться официальных результатов и не торопясь сделать все, что ему надо, без всяких чертовых нападений на колонию! Он же Спектр, мать его, с почти неограниченным доступом?!

Наконец выстрелы затихли, и к нам подбежал Шепард. Он так же, как и я направил оружие на человека и напряженно спросил.
— Что тут у тебя, доктор?

Чуть прищуренные глаза, адреналин и внушительный вид Шепарда сделали свое дело – мужик еще больше перетрухнул и снова замахал руками.

— Я все рассказал вашему другу! Меня зовут Пауэлл! Я проспал нападение! И тут был турианец, который убил другого турианца!

— У меня все записано, Шепард, — я перебил Пауэлла и махнул рукой. – Никто не ранен?

— Нет, — коммандер мотнул головой и в упор уставился на человека. – Оружие есть? У Эшли пистолет на части разлетелся… Тут склады все-таки…

— О… Да! Да! Пистолеты и фугасные гранаты! Да! – Пауэлл быстро забежал куда-то за ящики и вытащил на свет божий большой короб с аккуратно выложенными на самом донышке гранатами. – И дробовики есть! Сейчас!

— Лейтенант, следить за позицией! – немного устало скомандовал в свой передатчик Шэпард. – Сержант, двигайся сюда. Оружие тебе нашли. Мне нести не в чем и не чем.

— Кстати, коммандер, — я вспомнил, что же я забыл. – Не поделитесь ли вашей частотой переговоров? Я, хоть и эксперт по всем видам кибервойны, но с моей стороны прослушивать вашу конференцию будет немного неправильно.

— Что с Найлусом произошло? – проигнорировал мою просьбу Шепард.

Я уже, кстати, слышал довольно-таки грузный топот Уильямс по лестнице. И не спешил отвечать пока что. Продумывал, что лучше сказать.

— Коммандер, как вы наверняка заметили, ему перерезали горло, — я протянул. – И поверьте мне, это не мог быть человек по определению. Мои сканирующие программы и опыт просто вопят об этом. Разный разрез получается у разных разумных видов, понимаете? «Рубикон» разрабатывал программы для Восточного Сектора Альянса Земли, специально для оптимального ведения следствия и всестороннего анализа чрезвычайных происшествий. Для людей у нас разработаны программы чтения каждого чертова движения, каждого запаха, каждого следа. Нужна была аналогичная база по ксеносам, потому как они уже начали вливаться в нашу жизнь, а мы в их.

— Работали на опережение, значит. Почему эти программы так и не поступили в общее пользование? – Эшли услышала окончание моей фразы, когда подбегала к нам, и решила прояить любопытство. – Оружие? Откуда оно у тебя?! – Уильямс вперила взгляд в Пауэлла. – Контрабандист?! Вот же трусливый ублюдок!!!

— Спокойно, Уильямс, сейчас это некритично уже. Да и не стоит руки пачкать, — я поморщился. – Эти программы не стали частью стандартной экипировки из-за достаточно высокой сложности освоения и большого количества данных, которые необходимо запомнить пользователю. Упрощать такое не стоило, ты ведь понимаешь, к чему это приведет. Но следственный комитет и разведка, конечно, имеют подобный анализатор… Я скину вам полную информацию по завершению задания. За мной пока что корабль не прилетел и вряд ли рискнет – связи никакой. Так что мне в любом случае придется с вами отсюда сваливать…

— Ясно, — Шепард закрепил гранаты и надел шлем. – Уильямс, вперед. Аленко, отчет! Док, за мной!

— Так точно, коммандер.

* * *

Жнеца мы уже, кстати, видели, причем еще до того, как началась драка с засадой, но особого впечатления эта громадная каракатица не произвела. Во всяком случае, на меня. Уильямс, конечно, бесконечно охренела, чуть было не выронив винтовку тогда. Шепард всего лишь глухо выматерился, а у Аленко отпала челюсть и, как казалось, разыгралась мигрень. Я на головную боль уже давно к тому времени наплевал, и потому сейчас, стоя в пяти метрах от маяка и смотря на выжженную землю, оставшуюся от приземления Назары, я не чертыхался, как Кайден, и не применял русский мат без знания русского, как Уильямс.

Я все еще снимал.

— Сканеры показывают то, что здесь присутствовал все тот же турианец. ДНК по присутствию определить, к сожалению, нельзя, но то, что здесь был декстрабелковый – это факт. Все же этот турианец тут не ссал и не плевался. Кварианца таким образом не засечь, они же в герметичных костюмах… Волос, к сожалению, турики не оставляют…

— Снимай все данные, какие только сможешь, — кивнул мне Шепард. – Нормандия! – Шепард связался со своим будущим кораблем. — Мы оказались совершенно неподготовлены как к ведению расследования, так и к наличию, мать их, ядерных снарядов. Аленко и один тут… доктор спасли ситуацию. Мы смогли рассредоточиться и вовремя отсоединить таймеры.

— Возможности отключить их запуском одной команды не было, — добавил я. – Соответственно, это были не террористы, а целенаправленное заметание следов. И хладнокровное уничтожение человеческой колонии.

— Вот это ты и скажешь Совету, — чересчур резко ответил Шепард и поджал губы.

Я пожал плечами и продолжил сканировать место вокруг маяка, хасков и гетов. Аленко подошел к коммандеру и начал что-то говорить – я уже не слышал, бурча себе под нос анализ характеристик, приходивших с различных сенсоров. Хаска я попытался прочувствовать и через магию, что вызвало с моей стороны мат и шипение, в основном выражавшее эмоции от жуткого искажения души…

Души этих людей были заперты и давали энергию телу, пока мы не уничтожили хаска… Это погано. Хотя над этим стоит поразмыслить.

Позади меня раздался шум, намекавший на возвращение в колею канона.

Эшли все-таки полезла к маяку.

* * *

— Что с ним, док?! – перетрухнула Эшли, наседая своим достаточно тяжелым, за счет доспехов... тьфу-ты, брони, конечно же, телом прямо на мое плечо. Я же нависал над телом Шепарда, как и Аленко, только с другой стороны. – Что с коммандером?

— Да что ты меня спрашиваешь, Уильямс! – раздраженно прошипел я. – Штатный медик у нас кто?

— Но у тебя же эти твои сканеры!

— Он просто вырубился. К тому же переутомление. И вы двое перегрузили наш артефакт. Кажется, даже если вы его заберете, то толку не будет никакого…

— Задание провалено, — констатировал Аленко.

— И ты идиот, — я ободрительно похлопал по плечу понурившуюся Эшли и попытался поднять коммандера, что у меня почти получилось, но Аленко решил помочь, и я не стал выёживаться со своей способностью тягать тяжелых космодесантников в полной экипировке. – Спасибо, — кивнул я Кайдену. – Но лучше бы ты связался с вашим кораблем и сообщил об изменении в ситуации. Эшли мне поможет.

— Да! – вскинулась сержант и осторожно приняла эстафету у уязвленного моим пренебрежением помощью лейтенанта.

— Ну что… Понесли, что ли? – я охнул, скривившись от боли в боку и остановился под обеспокоенным взглядом Уильямс.

— Нормандия? Лейтенант Аленко докладывает. Коммандер Шепард попал под воздействие протеанской технологии, и артефакт был разрушен в результате перегрузки. Имеется запись произошедшего. С нами один гарнизонный и один гражданский. Есть! Так точно!

— Кажется, у меня добавилось проблем, — констатировал я и носком ноги дотянулся до лейтенанта, который повернулся до этого ко мне спиной и что-то набирал на инструментроне. Пнуть его не составило труда, причем так, что он аж подскочил. – Эй, ты, возьми командира в свои нежны ручки и скинь мне координаты приземления вашей птички. Желательно, сделай это в обратном порядке. Я тут грузчиком не нанимался, хотя задницу мою вы спасли, признаю. Но ради этого рисковать своими вероятно, все-таки, треснутыми ребрами я не намерен!

— Нормандия прибудет к космопорту, — проинформировал меня Аленко, и я скинул, не обращая внимания на его недовольство, командорскую тушку парню. – И надо было сразу сказать про ребро, доктор!

Я полной грудью вдохнул запах паленой синтетики, сморщив нос от боли, прострелившей ребро и вслед за ним еще и позвоночник, а затем совершенно удовлетворенно улыбнулся.

— И вот еще что, лейтенант Аленко. К моменту подлета вашего корабля я буду не в состоянии нормально отвечать на вопросы. Распорядитесь, чтобы не смели снимать с меня одежду, иначе кое-какие мои вещи начнут самоликвидацию – вы ведь понимаете, каким образом Корпорация хранит секреты. А мы являемся проводником Альянса в наиболее передовые технологии, почти не связанные с наследством протеан, если что. Так что, попрошу не забыть о моей просьбе даже случайно. Вам ясно?

— Вполне, — процедил Аленко и зыркнул на меня, уже пошатывающегося во время ходьбы.

— Доведите или донесите – как получится – меня до ближайшей горизонтальной поверхности, не притрагиваясь и не осматривая. Мой костюм самостоятельно справится с повреждениями. Он того стоит. И не смейте будить до самой Цитадели, что бы там ни было. Иначе…

— Иначе что? – закатил глаза Кайден и чуть помог себе биотикой в переноске Шепарда, хотя очень устал, что было видно по усилию на его лице. – Мы вперед. Иди следом, если тебе так нехорошо. Постарайся дотерпеть, потому что нести вас обоих мы не сможем.

Кайден ждал ответа на вопрос.

Я снова поморщился от боли и сконцентрировал потоки энергии магии восстановления в своей левой руке, давая ей влиться в такт моего сердцебиения. Давая ей успокоить меня и ввести в транс. Некая сила отгородила мое сознание от монотонной ходьбы вслед за группой, а боль притупилась, когда энергия начала привычно пульсировать в месте ранения. Но перед тем, как начать использовать магию, я ответил Аленко, чтобы тот поскорее отстал и пошел вперед.

— Иначе, после принятия мною горизонтального положения и наличия дальнейших несовместимых с отдыхом помех, вас будет ждать очень злой разбуженный историк.