III. Договор


Решения, к сожалению, не являются неизменяемой величиной, ибо если бы было так, то всем было бы счастье да радость.

Наверное, даже мне.

Хотя с некоторых пор мне казалось, что я разучился чувствовать.

Непривычно светлый и очищенный от кажущихся ненужными эмоций разум был моим постоянным и непременным спутником.

Медитации, накапливавшие энергию для "скайримской" магии, давали еще и такой вот побочный эффект. А так как резерв — это свойство души, но не тела, моя, так скажем, мана тратилась лишь на редкие подколдовывания для допроса в особенно серьезных случаях или на биотику, которая не могла меня настолько крупно скомпрометировать. Адекватного применения же чему-то кроме молний и излечения я не нашел. Школа восстановления требует практики и знания комплексной анатомии, что у меня было за счет увлечения изначального Хэмминга генетикой, а молнии помогают выводить из строя чужие омни-тулы вместе со щитами и ВИ брони, причем гораздо легче, чем при помощи собственного инструментрона. Прочие способности с легкостью заменялись улучшенной броней, воспламеняющимися дронами и прочим достоянием мощного технического прогресса. Также, в основном, благодаря развитой духовной составляющей и, конечно же, особенной нервной системе мне привалило особо продвинутое счастье. Телепатия, причем воистину азарийская, с возможностью взаимной отдачи. Я, конечно, тщательно контролируя, что было с моим уровнем концентрации не так уж трудно, мог вести мысленный диалог с достаточно развитым мозгом. Правда, для этого приходилось найти контакт — с абсолютно равнодушным человеком я этого не сотворю. Да и без физического соприкосновения разумы что-то не спешили делиться мыслями.

Как можно догадаться, именно этот факт, а не мое вынужденное императорство, бытие архимагом или знания из мира, совершенно отличающегося от этого, позволил мне так долго скрывать свои настоящие намерения. С Рикормом Хэльстремом, совершенно преданным мне скандинавом, я провернул эту телепатию тогда, когда ему хотелось меня чем-то тяжелым ударить, так что... Соответственно, и такой контакт подойдет.

К чему я все это...

Меня нашел канон.

* * *

Нашел о меня отнюдь не в виде коммандера Шепард, чья жизнь для меня хоть и является приоритетной, но за ней я не слежу. Такое внимание трудно скрыть, да и не было в нем необходимости.

Да, мне пришлось работать с ксенофобской организацией "Цербер", чтобы подтвердить, что я продолжаю дело отца. Александер Хэмминг в свое время помог основать Джеку Харперу его авиакосмическую корпорацию "Корд-Хислоп", а если точнее, частично вложился в перспективную организацию, решившую выйти из Альянса. Конечно же, для лучшей деятельности мой отец предложил все заинтересованным лицам и партнерам обеспечить "Цербер" хоть и немного ограниченную, но самостоятельность — эффективность превыше всего. Не совсем мой любимый метод, но мои друзья из Темного Братства не согласились бы. Хотя для них убийства были чем-то вроде искусства и повода поразвлечься. Ведь, согласитесь, принести смерть надо красиво, а не просто прирезать в подворотне. Это, конечно, если ничего не мешает, а то мало ли. Я тоже на трон в свое время взошел после собственноручно убитого слабака-королька, которого и императором-то назвать... Хм. Ну а у меня было право крови, все-таки.

В общем, эффективность "Цербера" была поставлена во главу угла. Это и привело к излишнему освобождению от, так сказать, оков нравственности, причем до такой степени, то даже такой инженер-генетик, как я, без царя в голове, жаждал вздернуть Призрака на ближайшей рее и пустить на корм акулам, крокодилам или варренам — кто ближе будет.

Я как-то уже упоминал, что мы, моя корпорация, способны в лабораторных условиях создать армию кроганов? Прототип вермайрской лаборатории, только начавший свою деятельность незадолго до убийства моего отца. Скорее всего, в дальнейшем его спизданул сам Сарен или Бенезия, потому как в завещании была и она. Как я понимаю, без моего "прибытия" корпорация бы частично влилась в "Цербер", добавив еще мощности и кредитов этой организации. Ну и, конечно, Бенезия просто должна была бы послать своих людей за информацией, подтереть следы сотрудничества и забрать все, что плохо лежит. Ведь практичность десантниц-азари в таких вещах — это притча во языцех, а десантницы-азари бывшими не бывают.

Призрак был миллиардером, но, в отличие от моего, его характер сильно испортился этим фактом. Нет, конечно, я допускал мысль, что глава "Цербера" делает всяческие не слишком нужные вещи, как и я, специально для виду, но от чего-то меня не покидала мысль, что Харпер наслаждается, в отличие от меня. Трахать любых женщин и не наслаждаться? Это даже не смешно... Хотя некий долг у него перед человечеством был, причем был этот долг просто болезненным, уж не знаю я почему. Есть информация, что он служил под началом того самого Уильямса, но, черт возьми, мне это совершенно ни о чем не говорит, кроме того, что Сарен и Харпер могли быть знакомы, потому как служили по разные стороны конфликта, но в одно и то же время. И то — это лишь догадки, а их к делу не пришьешь.

Что касается меня, я в основном делал вид, что веду беспорядочную половую жизнь, совершенно не заботясь о последствиях, был наглым и напористым, но обаять умел даже подсылаемых агентов женского полу. Самое интересное, ни одна из них не добилась своей цели! Считывая этих женщин во время более близкого общения — не всегда включавшего секс, кстати, — я понимал, что основным было составление моего психологического профиля. И все, как на подбор — красавицы. Впору было думать о вышеупомянутых последствиях, потому как эти агенты настигали меня иногда в самых невероятных ситуациях. Хотя какие последствия — оказывается, напортачил мой папенька еще и в этом, но это некритично, потому как расчет был на династию генетически совершенных, но необязательно напрямую связанных через акт зачатия и рождения людей.

По себе, вернее, настоящему Лейфу, я понял, что гораздо более важно внимание и честность в отношениях. Засим было заключено, что стоило бы завести ребенка до того, как самый первый Жнец начнет свою карательную акцию, но отнюдь не после победы над всеми сборщиками урожая, потому как тогда и мощности производственные будут заметно снижены, и есть вероятность, что я вряд ли вообще обеспечу продолжение династии Хэммингов, будучи мертвым. Но вот с кем и как этого ребенка заводить... В итоге рациональность сдалась под напором эмоций, и я решил не добавлять себе проблем.

Но, как я уже говорил, проблемы нашли меня сами, видать, по давней и уже приевшейся своей привычке.

Проблемой была Миранда Лоусон.

* * *

С "Цербером" после смерти отца был достигнут совершенно безобидный паритет. Мы дружили информацией, агентами и даже немного праздниками. По крайней мере, я всегда поздравлял Харпера с Днем Рождения по скрытому каналу — я каждый раз находил новый, а Харпер нередко вспоминал обо мне — почему-то стабильно в неделю на китайский Новый Год. Но иногда нам, несомненно, приходилось не просто материться друг на друга в узком кругу, а еще и совершать некоторые совместные действия. Конечно, все думали, и в этом я был уверен на все сто, что я всего лишь почти бесполезное приложение к Хэльстрему. Причем Призрак хоть и подозревал в моей черепушке мозг, но прекрасно знал, что этот мозг вряд ли способен на что-то, кроме виртуозного поиска информации — это от Виктора было не скрыть, потому как пропасть способности не могли, ведь это было бы даже не просто подозрительно, а непредусмотрительно с моей стороны. Такое даже и не скроешь, тем более, я подтверждал и доклады МакКоннела, и собственную репутацию этими наглыми поздравлениями Харпера.

Так вот, совместные действия...

Случая хуже этого — не сыскать. И, самое смешное, я точно уверен был, что Миранду Лоусон ко мне и на выстрел из "Таникс" не подпустят. Но Призрак ведь не менее точно был уверен в ином. Что я и не подозреваю о Викторе, почти полностью согласен с философией "за человечество" и даже не думаю искать последствия украденной в свое время информации о моем генетическом эксперименте. Черти б взяли эту конспирацию! Но, к сожалению, здесь не один материк, раздираемый противоречиями, а я не драконорожденный герой с авторитетом бога.

Лоусон прилетела на Землю, в мой головной офис, дабы пообщаться с Хэльстремом и согласовать кое-какие нюансы, причем за моей спиной и, якобы, без моего ведома. Связано это было с поставками кое-каких технологий для лабораторий, включая техническую броню, импланты и несколько эксклюзивов от меня лично, конечно же, по заказу.

Все же, Миранда у нас — многопрофильный агент, с такими-то мозгами было бы странно, если б было иначе, н-да... Да и Хэльстрем всегда был падок на красивые глазки и брюнеток. Послали квинтэссенцию его сексуальной мечты, можно сказать. И все бы прошло гладко, ведь я, до того, как в офисе оказалась именно Лоусон, уже имел продолжительную дискуссию со своим благонадежным замом по поводу того, до какой степени он может прогнуться и до какого момента стоит требовать. Хэльстрем был моим ближайшим советником, и я был в нем уверен, почти как в себе, потому как наше сотрудничество подкреплялось разрешением с его стороны влезать в его мысли, когда это требуется. Рикорм был предан моему отцу, был братом моей матери, правда, двоюродным, но все равно очень близким ей, и когда узнал, кто именно виновен в ее смерти, разрешение на вторжение в его голову было получено. Все же, я должен был проверить его на причастность, а он уверял меня, что не виноват.

Предложив ему такой выход из ситуации, я считал его память и окончательно уверился в полной лояльности этого человека моим целям. В общем, все бы было хорошо и без меня, но черт возьми!

Когда рядом проплывает отлично знакомый, хоть и не самый любимый каноничный персонаж, то упускать возможность посмотреть на него, точнее, неё, вживую я просто не мог!

Накатывало привычное по таким ситуациям легкое возбуждение, смахивающее на мандраж перед битвой, а когда я шел с миской лазаньи в руках по коридорам сто сорок седьмого этажа моего небоскреба, меня еще и отвлекали удивленные рожи всех подряд, потому как свежая лазанья — это не то, что можно было увидеть здесь часто. Столовые на тридцать третьем и сто пятом спасали народ от голодной смерти в следствие трудоголизма, но до ресторана с первого или кофейни с двадцатого им было далеко. А лазанью я делал самостоятельно, на оккупированной мною кухне вышеупомянутого ресторана, из лучших продуктов и по самому что ни на есть настоящему итальянскому рецепту.

Мое появление должно было быть в духе... Ну, в моем, несравненном и непревзойденном, так сказать.

* * *

До сих пор забыть не могу свои знаменательные похождения в качестве повара.

Накормив императора рагу с замедленно действующим ядом, я успел не только уйти из замка, но и покормить этим же блюдом придворных, того "Пенитуса Окулатуса", кто знал все о готовящемся покушении, и парочку стражников из особо любопытных. В общем, всем настало счастье, включая Астрид, тогдашнюю главу ассасинов, которая наконец-то поняла смысл древних заветов Братства.

Сейчас мое поварское искусство также служило делу и было импровизацией, но цель была совершенно иная. Отвлечение внимания и дезинформация для понатыканных то тут, то там в моем офисе жучков. Я чувствовал их расположение, но прекрасно понимал, что лучше знать, где есть наблюдение и не говорить там на серьезные темы, чем потом еще раз сканировать небоскреб при помощи собственных сил. А я в этом мире совершенно не супермен и совсем не N7, как ни прискорбно это признавать. Да, биотикой приложить, в снайперке наведение до идеала довести, полечить или поколдовать, что-нибудь призвав и потратив на это треть резерва вместо одной десятой, в стиле прошлой жизни — это я могу, но я побеждаю только жизненным опытом, мозгами и импровизацией, и не иначе. Будь по-другому, я бы постарался заменить Шепарда собой, чтобы все проконтролировать, но как был я героем в кавычках, так и остался, не смотря на свою эпичную смерть.

И вот сейчас я, как и в тот раз, механически поправляя головной убор — сейчас это была бейсболка с символикой уже выпущенной третьей части "Веры Убийц", ожидал непонятно чего. Толчка сзади от шеф-повара не последовало, да и за дверью был не двойник императора. Но игра на грани фола роднила ситуации друг с другом. Да что это я, черт подери?! Буду бояться какую-то каноничную стерву? У нее ведь даже есть слабые места! Сестра ее — Иллиум круглый, найти можно. Генокод — при желании можно состряпать вирус на коленке. Комплексы — опять же, тоже слабое место, правда, только при более близком общении. Компромат на ее босса, связанный с его контактами с Генри Лоусоном — вообще заставит ее сторону поменять! А я, все же, бывший император, хотя это не совсем мой выбор, просто кто, кроме меня?

Да и драконьи огни, разрушенные во времена Кризиса Обливиона, надо было восстанавливать, а это миссия покруче объединения Империи. Восстановление ритуала по обрывкам сведений. Тщательные раскопки древних двемерских городов, потому как оказалось, что двемеры в свое время приложили руку к закрытию Нирна от крупного влияния сущностей, вроде даэдра, потому как им было необходимо подспорье в борьбе с прочими эльфами, не признававшими власть разума и логики, но молившимися даэдра и аэдра.

Но именно аэдра, Акатош, бог-дракон, помог в свое время прикрыть, так сказать, лавочку для таких поработителей душ, как Молаг Бал или Мерун Дагон. И именно после создания Первой Империи прекратилось создание таких существ, как моя обожаемая Серана, чистокровных вампиров, Дочерей Хладной Гавани... Я хотел не допустить такого разброда, какой был, когда я только начал свой путь в Нирне, повсеместно просто потому, что на наш План начали прорываться различные совершенно нежданные силы. Они негативно влияли на мир и существ в нем, а мне пришлось пользоваться дарованной мне кровью дракона и закрывать Нирн от прорывов при помощи восстановления утерянного ритуала и реконструкции Амулета Королей конклавом мастеров-зачарователей со всего Тамриэля. У нас с Сераной, избавившейся, кстати, от вампиризма просто потому, что ей хотелось детей, было трое наследников, которые вряд ли передерутся за власть, потому как они были воспитаны на примерах из моей практики, как историка, а потому мыслить логически и непредвзято научились. Я, как мне кажется, даже сильно за них не беспокоюсь — взрослые уже, да и своих детей, полагаю, воспитают так же.

В этом мире все мои слабые места придуманы мной, а настоящих никто не знает. Да и не слишком я спешу этими самыми местами обзаводиться — ни постоянной женщины, ни продолжения рода...

Я пнул пяткой деревянную дверь, наподдав ей биотикой, и вошел в кабинет спиной.
— Привет! — мой жизнерадостный возглас заставил посмотреть на меня как Лоусон, так и Хэльстрема. Мой зам пялился на меня совершенно непонимающе, но он уже привык к моим причудам и потому без всякого стеснения выразил лицом всю гамму от обескураженности до раздражения. — Пробуй!

Стараясь не глядеть на Миранду, что у меня отлично получалось в виду неплохого опыта в подобных притворствах, я поставил на стол, прямо на бумаги, свое блюдо. Я, предвкушая удивление и вкуснейший обед, мечтательно улыбнулся, сформировал омни-клинок и начал филигранно разрезать многослойную вкуснятину, источающую запах, всегда заставлявший урчать животы во всех мирах! Лоусон была немного ошарашена — это я заметил периферическим зрением, а вот Рикорм наконец прослушал сообщение, пришедшее ему пол часа назад — я надеялся, он все же отвлечется от наверняка познавательного разговора с красавицей, но не судьба. Внимание Миранды было рассеяно, потому ему удалось получить инструкции и даже прокрутить их в голове напоследок, до того, как его вмешательство могло потребоваться.

— Простите, — раздался полузнакомый, весьма приятный голос с минимумом эмоций, но вызывающий некую легкую дрожь у любого здорового гетеросексуального мужика. Похож на игровой, как ни странно, — вы точно уверены, что вы зашли вовремя и именно туда, куда вам было необходимо?

— Прошу прощения, мисс Лоусон, — покаянно вздохнул Хэльстрем и посмотрел на меня. Я пообещал ему взглядом кары небесные за непослушание и лучезарно улыбнулся, показывая ровный ряд отличных зубов. — Я должен ввести господина Хэмминга в курс дела, раз уж он здесь.

— Лазанья остывает, — пожурил его я, наконец дорезав самодельную вкусноту. Блюдо получилось поистине огромным, но ел бы и ел! Тем более, я уже около девяти часов и крошки в рот не брал. — Сам готовил. Ты же знаешь, сегодня у меня ежемесячный день отдыха!

— Да-да... — закатил глаза Рикорм. — Я, кстати, сегодня благодаря твоему отдыху почти ничего не ел, потому совершенно не против. Но может быть нам стоит перебраться куда-то подальше от бумаг и официальных дел? К тому же я сомневаюсь в том, что твоя лазанья все-таки является съедобной... Хотя пахнет... Давай я подпишу эти документы, и мы поднимемся в твой пентхаус, — предложил Хэльстрем. — Там и поедим. Не хочется леди задерживать...

— М-м-м...

Я уже жевал один из кусков, держа его перед лицом и стараясь не развалить его прямо на свою любимую футболку с популярным уже даже в этой Галактике символом моей Империи, черным на сером фоне.

— А что за документы, друг мой? Как ты мог, я ведь тебе доверял, — сокрушенно покачал головой я, заставив Миранду напрячься, — а ты мало того, что в мой законный день отдыха встречаешься тут с какой-то, — я почти брезгливо смерил девушку взглядом, вызвав у нее закономерное негодование, правда, где-то в глубине души, ведь на лице я ничего не заметил, — так ты еще и есть не хочешь, что дают. А ведь это вкуснейшая лазанья... Если хочешь, мы и девушку накормим.

Я посмотрел на Лоусон уже более задумчиво, в конце концов остановив взгляд на вырезе ее делового костюма, кстати, ей он очень шел, и в нем она не была похожа на... кхм.

Не хочу повторять фразу азари-наемницы из миссии на лояльность "Чудо-ребенок", но... Такая облегающая одежка, как в игре, была несколько пошлой, хоть и броней. И замечание про "одеваться как шлюха" было воспринято мной при прохождении, как "ну наконец-то, хоть кто-то подъебал тебя, ледышка". Хотя человеком Лоусон и в игре была интересным — прекрасно понимаю тех, кому она нравилась...

Мои размышления были прерваны самим, собственно, объектом этих размышлений, и я сосредоточился на мысленном построении последующего разговора, дабы добиться необходимого мне результата.

— Простите, мистер Хэльстрем, — обратилась к моему заму Лоусон, игнорируя меня, что понятно, если судить по ее знаниям обо мне. — Мне, наверное, стоит уйти...

— Нет-нет.

Я прошел к стене за креслом, где восседал Хэльстрем. Помогая себе биотикой в переноске блюда с лазаньей, я при помощи нажатия пары кнопочек сдвинул в сторону картину, где был изображен мой дед, по чьей внешности была смоделирована и моя, кстати. Приложив условно чистую руку к сканеру отпечатков, я заставил дверь отъехать в сторону.

— Сейчас, погодите... — я смыл сок и подставил ладони под дезинфектор. — Вилка, вилка, нож, нож... — пробормотал я себе под нос, доставая нужные приборы из ящичка. — Рикорм! Подготовь документы, я их просмотрю. Мало ли чего, — я начал насвистывать что-то вроде темы из "Убить Билла" под напряженное молчание за спиной и наконец поставил позабытую лазанью на барную стойку. — Мисс, вы не откажетесь от моей стряпни, потому что это мой небоскреб, мой этаж, мой кабинет и моя, — я выделил последнее слово голосом, подпустив в него властности, — стряпня!

— Спокойно, Лейф, — немного испугался промелькнувших в моих глазах искр биотики. — В документах все в порядке, можешь мне поверить! Да и если леди не хочет обедать в нашей компании, то стоит ли ее заставлять?

— Я над этой штукой почти два часа горбатился! — возмутился я, яростно снимая бейсболку и комкая ее в руках, чтобы в порыве актерства не запульнуть ее в стену или пол. Это было бы уже слишком. — Ты же знаешь, я болезненно отношусь к своим хобби! Меня сегодня еще эти придурки из "Рубикона" расстроили.

— Каким же образом тебя, — посмеиваясь, уточнил Хэльстрем, — эти бедняги могли расстроить?

— Эти дураки решили поздравить меня с днем рождения за день до праздника, потому как один из них собрался в отпуск с женой, но поздравить хочет вместе со всеми.

— Ну, это вроде приятно... — засомневался Рикорм, но его усмешка и предвкушено поблескивающие глаза выдавали любопытство.

— Ага. Они собрали мне броню, идентичную броне даэдра из нашей последней игры! Ну ты помнишь... Ты представляешь себе, как в ней выглядит альбинос с волосами до плеч? Да я на демона был похож! Я именно поэтому подстригся, если ты не заметил! А потерю волос я воспринимаю почти как тот Самсон из библейских сказаний, ну ты помнишь...

Рикорм растерял всю оставшуюся после моего появления серьезность нереально крутого бизнесмена и просто неприлично заржал, удивив Миранду до такой степени, что это даже стало видно по ее лицу, кстати, весьма и весьма похожему на игровой вариант, только гораздо живее, красивее и, к счастью, намного более привлекательнее, хотя на то это и жизнь. Серана тоже отличалась от игровой — на самом деле глаза вампиров загорались специфическим светом только лишь при использовании ночного видения или после долгого голода. Но... Если честно, мне немного больно вспоминать о той, кого я любил, и с кем мы вряд ли встретимся еще. Серана была мне дорога, это точно...

Губы Лоусон были немного тоньше и аристократичней, чем у игровой, ну а волосы чуть по-иному уложены, хотя тут, наверное, дело в женском непостоянстве. Я, подозреваю, слишком засмотрелся на ее лицо, потому как словил недоуменный взгляд её не совсем естественно голубых глаз. Смешавшись, я перевел свое внимание на лазанью и начал перекладывать кусочки по тарелкам.

Хэльстрем освободил место на столе от бумаг — кстати, не смотря на повсеместное распространение высоких технологий, большая часть договоров распечатывалась, насколько я знаю, только лишь для лучшего ознакомления и только перед их подписанием. Конечно, были и КПК и омни-тулы, но старая-добрая, хоть и с трудом рвущаяся в данном частном случае, бумага была для меня приятной отсылкой к не менее старым и добрым традициям.

— Функционал хоть какой?

Рикорм моментально взялся за предложенные ему нож с вилкой и принялся за трапезу.
Миранде я поднес сразу и тарелку — биотикой, и приборы, на что она степенно высказала благодарность и провернула чертов скальпель патологоанатома, вонзив его мне под ключицу, своим цепким взглядом. Миранда, как и все, думала, что я не являюсь биотиком. Да и она совершенно точно ожидала от меня оценки договора на поставки, но отнюдь не задушевного разговора, который я запланировал на ближайшее будущее, и потому отнеслась ко мне сразу как к досадной помехе и глупому смертному со странными хобби. Стоит помнить о том, что я совсем не Шепард, Миранда Лоусон знает меня как бабника с диагнозом "анархия головного мозга", ну а мы не находимся в приятном мирке с розовыми, срущими радугой, единорогами да пегасами в облаках. И вот что дебильно, так это то, что в этой галактике существовал мультик "My Little Pony". Конечно, сюжет немного другой, рисовка не совсем такая, но сам факт!

— О! — я наконец соизволил ответить Хэльстрему, уплетавшему чинно и по всем правилам приличия мою лазанью. – Они издевались, как могли! Кинетический щит красный почему-то – они покрасили биотику, мать твою! В шлеме если нахожусь, то глаза багровым светятся, хотя это с их стороны совершенно непростительная глупость. Ночью встретят меня в свое любимое внерабочее-но-все-равно-рабочее время — и опорожнение кишечника самым естественным способом обеспечено!

Говорил я совершенно нейтральным тоном, параллельно изучая документы и сравнивая их с информацией в моем инструментроне.

— Фильтрация воздуха — наша, обыкновенная, запас панацелина встроен в каждый из сегментов брони, тоже наш. Визор они приспособили мой старый, но мои «рубики» прекрасно знают, что я сам занимаюсь улучшением подобных штук, — я потыкал в инструментрон и скривился. — И давно ты, кстати, Рикорм, за моей спиной с "Цербером" шашни крутишь? Я давно подозревал, что кто-то сливает инфу, но даже и не думал, что туалет на такой высоте! Ну, что сказать, Хэльстрем, орел.

— Что? — возмутился, причем крайне натурально, мой вполне предупрежденный друг. — Да это банальный откат, да и пара-тройка имплантов по нашим базам уже списаны год как...

— Что?! — возмутилась Лоусон, но в ответ получила укоризненный взгляд Рикорма, означавший что-то вроде "ну куда же ты лезешь, девочка"?

— Наши ребята списывают все, что переходит в разряд старья по их идиотскому разумению, — почесав шею, начал пояснять я специально для Миранды. — Так что, будь уверена, это новейшие импланты, просто у нас есть и лучше. Причем, гораздо.

— А как бы нам... — Лоусон немного запнулась. — Получить самые новые? — мне кажется, если бы я не знал, что это за женщина, я бы начал таять уже сейчас, когда на меня смотрят ее синие глаза, причем так, будто я ее смертельно обидел, но способен заслужить прощение. — Или это... невозможно для вас? — с легким придыханием закончила она, приняв мое оцепенение за нечто совершенно другое, но тешившее ее самолюбие гораздо больше, чем настоящая причина.

Я же в этот момент думал, почему же мне так хочется сделать ей что-то назло. Откинув мысли о странностях моего мозга, я продолжил вести себя в соответствии с имевшимся планом. Иначе я совсем потеряю контроль над ситуацией и окончательно расстроюсь. Я же это... чуйствительный, да.

— Для меня все возможно! — распушил я хвост, оправдывая надежды Миранды. — Но не для "Цербер", вы же понимаете.

Я стал серьезнее и посмотрел прямо в ее глаза, на самом деле для такого набравшись храбрости по самые уши, хотя выглядел спокойным как удав.

— Я могу вам лично подарить несколько, — я усмехнулся, окинув взглядом ошарашенного Рикорма, и не ожидавшего подлянки с моей стороны. — А с тебя, Хэльстрем, я потребую отчет о последних твоих делах...

— Господин Хэмминг, — вскочил Рикорм, возмущенно бросив вилку на пустую уже тарелку, — я не знаю, почему вы считаете...

— Ох, да я прекрасно понимаю, что какие-то моменты мне вообще знать вредно, — помахал я ладонью в воздухе и поморщился. — Потом поговорим. А договор мы... переформулируем, если придем к соглашению с этой... — я погано ухмыльнулся, — как я понял, очень близкой подчиненной Призрака. Я бы тоже хотел себе такую подчиненную, но даже и не знаю, где производят таких кукол? Скажите, он вас трахает? Я бы трахал.

Лоусон пораженно вытаращила на меня свои глаза, ожидая, видимо, до этого, что я буду вежлив и обходителен, дабы заполучить ее себе в койку для закрепления договора. Но я бил по знакомым больным местам. С такой внешностью и успешностью эту леди наверняка постоянно поддевали тем, что она спит со своим боссом. И, уж не знаю, правда это или нет, но один-ноль в мою пользу! Хотя это и не совсем чистая игра, что я прекрасно понимаю.

— Вы... — она даже не нашлась сразу, что сказать.

Я наклонился к ней, обдав ее терпким запашком проведшего пару часов на кухне человека. Она поморщилась, а я специально не прошел дезинфекцию после готовки и даже не сходил в душ, потому как знал, что она достаточно брезглива, чтобы испытать ко мне неприязнь достаточно яркую для моего с ней мысленного контакта. Самому неприятно, что приходится идти на такое, но здесь я какой-то слишком уж слабак, особенно по сравнению с прошлым миром, и потому приходится действовать слишком уж неприемлемо для меня-героя-довакина, но совершенно адекватно ситуации и вполне нормально для меня-ассасина-соловья. Да и на протяжении уже двадцати лет такой подход доказывает свою действенность и пользу в последующих этому подходу событиях.

Я коснулся ее пальцев, нервно постукивавших по столешнице, и задержал, под удивленным взором Хэльстрема, свою ладонь, пытаясь передать мысль. Не получилось. Она, во-первых, сразу же отдернула руку, во-вторых, злилась не достаточно, чтобы я мог пробиться через ее природную защиту.

Мое лицо наверняка скривилось, а Миранда в связи с этим пришла к выводу, что ей придется, даже если неприятно, общаться со мной гораздо ближе, чем ей хочется. Я мысленно поблагодарил свою яркую мимику и оперся на стол возле Лоусон, с прищуром рассматривая ладную фигурку и поражаясь ее безукоризненному поведению. Лазанью, кстати, девушка все же съела за милую душу.

— Как вам моя лазанья? — я поднял бровь, показав взглядом на пустую тарелку. — Или у вас, в "Цербере", ваш босс готовит лучше?

— Вы прекрасно знаете, что она отличная, — с усмешкой произнесла Лоусон, но через маску самоуверенной деловой леди мне был виден некий неясный намек на то, что девушка несколько раздражена.

Через пару секунд она справилась с собой и улыбнулась краешками губ, причем так очаровательно-зачаровательно, что меня едва заметно передернуло от появившегося где-то у солнечного сплетения чувства, которое бы гнать и гнать поганой метлой, пока не разрослось...

— Только вот я сомневаюсь, - проговорила она, - что вы готовите это каждому вашему сотруднику.

Да уж, Харпер готовит на своих сотрудников разве что компромат, способный за решетку этого сотрудника упрятать, а то и смертную казнь организовать... Это я знал совершенно точно, потому что делал так же сам.

— Мне казалось мистер Хар... — я чуть было случайно не спалился, а Рикорм с нарочитой медлительностью и очень выразительно приложил ладонь ко лбу, покачав при этом головой. — То есть, Призрак очень ценит вас, мисс Лоусон, раз посылает на такие сделки. Или у вас здесь... иные задачи?

Я подозрительно вгляделся в ее холеное белое личико, но не получил ни единой подсказки. Хотя я могу поспорить на свой "Рубикон", что когда я чуть было не повторил вслед за своими мыслями фамилию Призрака, ее глаза совсем чуть-чуть выдали состояние души.

— Хотя мне все равно, — я насмешливо фыркнул. — Я продолжатель династии Хэммингов, генетик и инженер, но отнюдь не бизнесмен или контрразведчик. И раз мой друг Хэльстрем, отличный финансист с мозгами от Создателя, считает, что мы не должны прерывать финансирование и снабжение "Цербера", в отличие от некоторых наших партнеров, то я с ним буду соглашаться. Во имя человечества, — я подпустил фанатизма в голос. — Хотя с вашими церберскими ксенофобскими акциями я несколько, — морщу нос и иду к блюду с лазаньей, покинув насиженное местечко у стола возле Миранды, — не согласен.

Я поправил очки и улыбнулся лишь одной стороной рта. Взгляд Миранды при встрече с моим вильнул в сторону. Я знал, что многие испытывают некий подвид отвращения, когда пытаются вглядеться в эти водянистые глаза. Я сам, если честно, на себя в зеркало смотрю через раз, что уж там. Но всё равно... Она даже не попыталась сделать вид, что ей без разницы.

- Мой дед, — я показал на сдвинутую в сторону картину возле прохода к этой маленькой персональной кухоньке, — всегда говорил, что доверие необходимо зарабатывать медленно, упорно и по возможности честно. Работать так, как работает Призрак очень уж не по мне... — я вновь поморщился и пробормотал уже себе под нос. — Скорее, я приведу человечество к процветанию в новом Цикле, чем этот дурак.

— Что вы имеете в виду? — приняла мои гримасы за браваду Лоусон, хотя она, я уверен, не услышала мою последнюю фразу. — Неужели вы считаете себя таким же великим, — тут в её голосе прозвучал нешуточный фанатизм, — как глава "Цербер"?

— Так он вас трахает, — удовлетворенно констатировал я, при этом с самому себе противными гадкими причмокиваниями пережёвывая довольно-таки большой кусок лазаньи и наливая себе не без помощи биотики вино в первый попавшийся стакан, кажется, даже грязный. — Налицо некая влюбленность... Или ограниченность. Сама выбирай. Кстати, а может нам поговорить о ваших слабых местах? О семье, скажем, или о...

— Мисс Лоусон по документам сирота, Лейф, — прервал меня Рикорм, немного недоумённо косясь на капли вина на столе и . — И не все считают семью, детей и влюбленность слабостями, — с его стороны это прозвучало слишком резко, и я понял, что Хэльстрем не играет, а выговаривает мне, что накипело. — Вас обязывает ваше положение, а ведь вам уже достаточно лет, чтобы хотя бы ребенка...

— Отстань от меня, — я отставил свою лазанью в сторону, методично дожевал, запил подлетевшим винцом и отложил столовые приборы в сторону. — Еще при церберовцах ты меня не отчитывал. Шестой десяток тебе пошел, а все думаешь, что я сопляк безмозглый, — я покачал головой и немного устало посмотрел на Миранду, которая наблюдала за нашей почти семейной сценой почти не выдавая любопытства, но я это самое любопытство буквально кожей чуял. — Вы, Миранда, проследуете со мной в мой пентхаус. Там мы и... — я ухмыльнулся в многозначительную паузу. — Договоримся. Здесь нас слишком слушают, уж не обессудьте.

Когда мы уже выходили из кабинета, я пропустил Лоусон вперед и хотел, было, направиться вслед за ней — а она, кстати, очень хороша в таком ракурсе, особенно ее обтянутая тканью попка. Но сразу проследовать за Мирандой мне не дал Хэльстрем, подхвативший меня под локоть и зашептавший на ухо, причем обеспокоенно, как никогда.

— Я не знаю, что за игру ты затеял, но полегче с этой женщиной, ладно? Даже если она преданный агент Призрака, чего ты не любишь, у меня есть непроверенные сведения, что она — тот самый результат кражи части наших исследований Лоусоном... Ты представляешь, каково ей было жить, если ее мозги хотя бы на треть такие же, как твои? Я помню тебя ещё совсем юнцом, Лейф...

Я секунд пять подумал, посмотрел на Лоусон, остановившуюся у лифта и выжидающе смотрящую на меня. Мисс Независимость. Мне нравится.

— Она не просто женщина, Рикорм. Не просто человек. Но я уверен, что от азари в ней нет ничего, зато есть куча комплексов и слабых мест. Ты заметил, как она дернулась, когда я упомянул семью?

— В тебе тоже есть куча комплексов, Лейф. Никто не идеален, - Хэльстрем поймал мой настороженный взгляд, слегка улыбнулся и перевел тему. - Ее отец вероятнее всего тот самый Лоусон... Ты знаешь, что твой отец и он работали над проектами династии и, как ты, наверное, помнишь, Александер не слишком беспокоился по поводу украденной информации. Есть информация, что у него с Лоусоном был какой-то договор, до того, как они полностью рассорились... Ты сам понимаешь почему.

— Она вряд ли знает.

— Попытайся уточнить.

— Значит, — я хрустнул шейными позвонками и потер рука об руку, смотря на Миранду, — договор.