Напряженное гудение запускающегося генератора. Свистящее шипение гидравлических механизмов. Стальная «рука» опустилась к одной из капсул, наружностью отличной от других: та имела цилиндрическую форму, в то время, как большая часть окружающих ее контейнеров напоминала своим видом вытянутую призму с отсеченными углами. Голубая печать, состоявшая из эллипса и жирной точки внутри него, разделилась надвое, и контейнер освободился от оболочки, что замораживала последние недели его внутренности. Из быстро расширявшейся щели выходил плотным потоком белый туман, постепенно заполняющий пространство вокруг капсулы. «Рука» подхватила находящийся внутри раскрывшегося цилиндра контейнер и с характерным жужжанием передала его своему сородичу.
Вой сирены, мигание красных огней, потоки облаченных в синее охранников.



Это было подобно падению в бесконечно глубокую черную бездну, вспыхивающую время от времени красными молниями неконтролируемой ярости. Поток сознания, воображения и стремительно несущихся куда-то в далекую пустоту мыслей. Эмоции искрились дуговыми разрядами, эти вспышки сначала пугали, но затем причиняемая ими боль начала приносить удовольствие. Хотелось хватать молнии, хватать их букетами, чтобы били сильнее, накапливать в себе их дикую энергию.
В этом потоке метеоритным дождем из разожженных эмоциями человеческих тел можно было различить человеческие лица. Это были те самые существа, чьи мрачные, покрытые кровью физиономии можно было лицезреть во время редких молниеносных вспышек, они смотрели пустыми глазами, набрасывались, били по рукам, когда те тянулись за молниями. И разряды искрились в ответ, сжигая один образ за другим.
Кроваво-бесконечный поток стал ускоряться, вспышки участились. Постепенно черная бездна стала заполняться светом, и вскоре уже закончилась вовсе. Вихрь из мыслей значительно замедлился, и падение прекратилось.

Сначала Джек ощутила легкое, раздражающее своей хаотичностью, покалывание на кончиках пальцев, что было, в общем-то, обычно для пробуждения после очередной заморозки, и даже ожидаемо. Девушка совершенно не удивилась тому, что находится в тюрьме, причем, ей даже не было важно, в какой именно — ей хватило осознания собственного состояния, не иначе, как «сильно охлажденного». Она дрогнула левой рукой, спустя некоторое мгновение ощутив обжигающую прохладу металла, сковывающего запястье. Затем пришло осознание того, что, оказывается, Джек стоит на чем-то твердом, а не лежит, прикованная к оледеневшей койке, как это бывает обычно. Она, далее почувствовав дискомфорт в области шеи, начала вращать череп, в попытке размять мышцы и унять неприятные ощущения.
И уже после этого девушка смогла открыть глаза и увидеть окружающий ее сплошной белый туман. Проморгавшись, она смогла разглядеть в нем какие-то детали, в общем-то, явно неинтересные по своей сути: два силуэта, достаточно крупных, таких массивных и устрашающих этим своим свойством, что хотелось им врезать. И что, неужели сдерживать себя ради каких-то тюремщиков?
Черта с два!
Резкие движения руками, чтобы освободиться. Нужно было действовать быстро, сильно, отрывисто, рвать горящий от холода металл, вырываться из его морозящих кожу оков.
— Рх-х, — прохрипела преступница, бросая в сторону куски преодоленного препятствия. Интуитивно она начала выполнять знакомые движения: взмах кулаком левой руки, чтобы запустить в нервных тканях необходимую цепь, гримасса, буквально кричащая от зашкаливающей ненависти ко всему окружающему, — и пространство вокруг ее тела начало искажаться в голубоватых преломлениях эффекта массы столь же стремительно. Удар — один из силуэтов с грохотом налетел на другой, послышалось некое подобие взрыва, и, сдавленные груды металла оказались лишь кучей мусора.
Разъяренная, и явно удовлетворенная ощущением гнева по всему телу, Джек зашагала куда-то в темноту, движимая только направлением собственного взгляда. В голове преступницы не возникало практически ни одной мысли, и даже желание крушить и убивать было подчинено лишь неконтролируемой неосознанной эмоции. Какое-то чувство, совершенно неосязаемое и спонтанное, несдерживаемое и зашкаливающее по своей сути. Джек любила это ощущение, разгоняющее кровь, заставляющее двигаться все быстрее и быстрее, разрушая на своем пути абсолютно все, а приятные мурашки от полей массы, что покрывали ее тело самым настоящим роем, только подогревали нестерпимую жажду убийства.
Она бродила по каким-то коридорам, смутно напоминающим технические помещения. По пути ей встречались только красные огни сирен, стальные решетки вентиляции и бесконечные, казалось, трубы. Всюду слышался душераздирающий вой аварийных сигналов, сопровождаемый взрывами то где-то наверху, то где-то под ногами. Джек оглядывалась изредка, всматриваясь в тени, будто ожидая среди них кого-то увидеть. Отнюдь, не собственного убийцу или субъект страха. Она искала себе жертву, такую, чтобы можно было убить сразу и разорвать умершее тело. Но, в тенях, падающих от мигающих красных огней, никого не было, и приходилось идти дальше, мучаясь от какой-то жуткой ломки.
И вот, звуки взрывов усилились и участились. Джек уже могла различать до боли знакомые выстрелы, крики жертв и даже тяжелые шаги ИМИРа. Она приблизилась к двери и, даже не останавливаясь, чтобы подготовиться, нажала на панель управления. Пусть и наступила аварийная ситуация, было заперто — весьма в духе тюрьмы, конечно же. Другой вопрос — если тюрьма вдруг находится в открытом космосе, то куда бежать? Впрочем, этот вопрос совершенно не должен был волновать, ибо нужно было срочно кого-нибудь убить. А это чертова дверь заперта!
— Гр-р-р, — зарычала Джек, напряженно сковывая своими пальцами какой-то невидимый предмет на уровне груди. Мощность искажающих пространство волн нарастала с каждым порывом, и когда, казалось, сдерживать было нечего, биотик ударила невидимый шар. Дверь с грохотом сорвалась с крепления, сжалась в воздухе и улетела прочь, снеся на своем пути чье-то невезучее тело.
Концентрация красных лучей в пространстве значительно увеличилась. Кровавого света было настолько много, что, казалось, он нещадно сжигал сетчатку. Преступница уже, было, привыкла к такому освещению и начала осознанно осматривать помещение, как в паре метров от нее взорвалась граната. Нехорошо — кто-то решился использовать пиротехнику. Взмах двумя руками, девушка покрылась голубоватым свечением.
— Р-ра!
Джек рванула, что есть сил, в другой конец зала. Ей необходимо было пробраться сквозь эти толпы угарелых заключенных и не менее угарелых охранников, наивно полагающих, что безопасность все еще находится под их контролем. Биотик разносила на своем пути легкие препятствия в виде автоматических укрытий, ящиков и, конечно же, гуманоидов. Ее совершенно не волновало, что они о ней думают и как хотят с ней поступить, она просто бежала. Бежала, и преодолев расстояние в почти полную ширину огромной залы, сделала последний рывок, прежде чем оказаться в спасительной тени — искажения, вызванные эффектом массы, облачили ее тело, а затем швырнули к двери. Сила удара, к сожалению, оставляла желать лучшего, но в небольшую щель, образовавшуюся при столкновении биотика и металла, Джек удалось прорваться. Не останавливаясь, буквально на одном дыхании она прошмыгнула меж труб, вновь заполнивших окружающий ее интерьер, и растворилась в тенях.
Кровь долбила виски, и казалось, следующий удар разорвет кожу и красная жидкость рванет из зияющей раны. Сердце содрогалось в груди, а руки едва дрожали, словно Джек находилась под действием какого-то наркотика, что, впрочем, было вполне вероятно. Легкие, готовые в миг сомкнуться в коллапсе, судорожно гоняли туда-сюда кислород. На плечах и спине появились синяки, вызванные ударными волнами от выстрелов оружия. Девушка опустила на пару мгновений взгляд, сделала несколько глубоких вдохов и направилась стремительным шагом, стараясь сохранять темп, далее по коридору.
Биотический потенциал, конечно же, полностью исчерпан не был. Джек чувствовала в себе какие-то остатки сил, однако, они были чрезмерно ничтожными и требовали для своего восстановления времени. В это была вся биотика Зеро — она выплескивалась сверхновой в один миг, растрачивалась почти полностью, разрушая все вокруг.
Она не позволяла себе останавливаться для восстановления сил. Усталость ей нравилась, Джек чувствовала наслаждение от боли в мышцах и кипящей в жилах крови, и оно заставляло ее двигаться дальше.

Бродить по станции, наполненной лишь только перемешанной кашей из тел заключенных и охраны, а также грудами мусора из бывших боевых роботов, было однозначно весело. Казалось, что опасность повсюду: в каждой тени, за каждым углом, в каждом блике. Джек готова была улыбнуться, да вот только, особого смысла не было — все же, весь этот кровавый каламбур был вызван явно не ее выходками. А если не ее — значит, здесь есть кто-то еще, кто-то более важный. Джек — не дура, все же, поняла, где находится.
Она узнала Чистилище, гордость, если можно так выразиться, Синих Светил. Повсюду их символика, уровень безопасности превыше всего, строжайшие порядки и почти безошибочно работающая система защиты. Как показывает сегодняшний день — именно почти. Кто сумел взломать одну из самых непреступных станций в Галактике — пожалуй, вопрос очень и очень важный. Кого следует убить за такой подарок судьбы — не менее важный даже.
Подопытная Ноль уже подобралась к ангару Чистилища. Один единственный корабль — черная глянцевая посудина, вытянутая в длину, габаритами своими в несколько раз превышающая транспортный шаттл Кадьяк. На гладкой стеклянной поверхности не было сделано ни одной метки или какого-нибудь примечательного знака, а сквозь затонированную поверхность не было видно ни одной детали внутренности судна, например, кабины пилота. То, что взломщик находился на этом неопознанном летающем объекте, — даже более, чем очевидно. Джек сплюнула на стальной пол и направилась прямиком к стыковочному шлюзу. Тело ее уже будто по привычке покрылось свечением эффекта массы.



— Госпожа, Джек попала на корабль, — говорила спокойно, словно обсуждая прошедшую на днях панихиду, женщина. Голос ее был достаточно суров для азари, даже для далеко не такой молодой, — «Тень» уже направляется на Новерию.
— Приготовь апартаменты к прибытию Зеро. Инструкции уже высланы. Я прибуду в Хань-Шань через несколько дней, - последовал ответ на реплику агента. Речь говорящей была будто притворно холодной, с потаенной злобой, переходящей иногда на шепот, будто змеиный.