Ещё пара отчётов ― и можно будет пойти поспать. Его смена закончилась уже часа три назад, но накопившаяся за день стопка датападов и необходимость “подбить” оставшуюся статистику в отчётности для начальника лаборатории, который должен был вернуться завтра, съели уже почти четверть того времени, которое полагалось ему по рабочему расписанию на отдых.

Чувствуя, что начинает клевать носом, Марк потянулся к чашке с кофе и недовольно поморщился: она была пуста. Кажется, уже третья по счёту. Он тяжело поднялся и пошёл к кофейному аппарату. Ещё минут сорок ― и надо идти спать, иначе завтра, несмотря на идеальные отчёты, он ничего не сможет доложить Лоусону по своим подопечным.

Если всё сложится и его работа окажется лучшей, у него есть шанс стать старшим научным сотрудником в новой лаборатории ― большой, которую почти достроили и скоро планировали подключать к сети комплекса. Во всяком случае, Вики сегодня сказала ему именно так: через три или четыре дня. Короткий срок. До сегодняшнего разговора Марку казалось, что подготовка нового комплекса займёт ещё неделю или даже дней десять. Но четыре… Вики лишь пожала плечами на его прямой вопрос: “Почему так?” Ей ― инженерной группе, в которую входила она ― их начальник самим сказал лишь сегодня утром. А в качестве пояснения лишь пробурчал нечто, с чем было спорить сложно: “Наниматель ввёл новый пункт в контракт и на пятьдесят процентов увеличил оплату работы.” И всё, больше ничего. Кроме, пожалуй, того, о чём Вики не знала и не могла знать, зато знал он, Марк: Генри Лоусон ― руководитель проекта ― возвращался на Горизонт именно завтра, хотя должен был отсутствовать ещё четверо или пять суток. Значит, их торопят… Интересно зачем?..

Марк отпил из кружки, поставил её на стол, взял предпоследний датапад и мельком глянул на оставшийся. И тот и другой ― азари. Младшая (сейчас именно её карта была у него в руках) ответила на введение нанитов почти сразу. А вот старшая сопротивлялась дольше. Но обе однозначно подтверждают уже замеченную закономерность: их сопротивляемость выше, чем у других рас. Даже выше, чем у кроганов. По неясной причине.

Марк сделал пометку себе в журнал подумать на досуге, чем именно обусловлено более выраженное у азари по сравнению с другими расами сопротивление нанитам из “зубьев дракона”. Он проверил данные последних тестов, сделанных вечером. Осознанная деятельность прекратилась у обеих. Теперь их изменившиеся (как и у каждой из других рас ― индивидуально, специфически) тела, успокоившись, лежали в капсулах неподвижно. Почти неподвижно ― на уровне животных рефлексов отвечая на раздражители. Мозг ― как ни искали на многих предыдущих опытах сотрудники лаборатории ― по-прежнему не отвечал на посылаемые ему на разных частотах сигналы. И вместе с тем продолжал генерить свои ― странные, хаотичные, с преобладанием бетта, дельта и тета-ритмов. Возможно, стоит действительно в дальнейших экспериментах сосредоточиться преимущественно на людях? Во всяком случае их сопротивляемость в сравнении с остальными расами наименьшая, цикл преобразования из одной формы в другую самый короткий. Работать с ними заметно проще. Надо будет поговорить с руководством…

Улыбнувшись своим мыслям, Марк положил в стопку к прочим уже готовым последний датапад, выключил свет на столе, закурил и неспешно пошёл к жилому сектору работников исследовательской станции “Цербера” на Горизонте.



― TF-5831. Турианка, четырнадцать лет, соматические и психические заболевания отсутствуют. Время, прошедшее с момента введения стандартной дозы: четыре часа. Ориентировочное время завершения метаморфозы ― шесть часов. Через пятьдесят минут можно начинать поиск активных частот воздействия…

Марк стоял чуть позади Лоусона и хорошо поставленным голосом рапортовал результаты исследований во вверенной ему части лаборатории ксено-группы. Напротив них в капсуле сжалась в комок и вздрагивала турианка-подросток. Обхватив голову руками, она чуть покачивалась ритмично из стороны в сторону и бормотала скрипучим голосом:

― Голоса… голоса в голове…

― Реакция почти всегда одинакова у всех. Девяносто один процент испытуемых, вне зависимости от расы, проходят этап ярко выраженных слуховых эффектов. Несмотря на многочисленные экраны, которые окружают лабораторию, сигналы Жнецов, похоже, пусть и не в полном объёме, с искажениями, но всё же доходят до метаморфируемых. Остальные девять впадают в подобие кататонии, однако активность височных долей показывает, что в их мозге происходят схожие процессы.

― Возвышение… Сохранение… Голоса поют… Голоса идут к нам… ― турианка застыла на несколько секунд и продолжила бормотать, постепенно переходя на скрежещущий звук, в котором всё сложнее становилось разбирать слова.

― Среди турианцев почти минимальный возраст, когда введение нанитов имеет положительный результат. Двенадцать-четырнадцать лет ― наиболее активная фаза пубертата. Точно также и у других рас. Вероятно нанороботы “зубьев” специально настроены на определённый уровень гормонов и зрелости нервной системы и опорно-двигательного аппарата. Иначе метаморфические организмы или “хаски” получаются недостаточно сильными по сравнению с изученными ранее оригинальными образцами. На определённом этапе метаморфозы, по всей видимости, наниты сами отбраковывают неподходящие экземпляры, в результате чего те погибают...

― Вы так и не нашли частоты, на которые бы они отвечали? ― перебив Марка, спросил Лоусон, не отрывая взгляда от капсулы.

― К сожалению, пока нет, ― Марк помрачнел. ― Мы перебрали весь диапазон до оптического и с разной степенью интенсивности волн, но так и не нашли частоты, на которые мозг выдавал бы стабильно повторяющуюся реакцию. Сейчас мы изучаем ультра-фиолетовый спектр и далее. Пока тоже безрезультатно. Возможно… мы что-то упускаем, и сигнал требуется воспроизводить несколько иным образом. Например, попробовать повторить те же частоты, но на квантовом взаимодействии. Правда, для этого… ― Марк неуверенно замолчал и с напряжением посмотрел на Лоусона.

― Потребуется более совершенное оборудование? ― закончил за него тот.

― Да, ― кивнул Марк.

― Новый комплекс как раз оснащён им. Большую лабораторию введут в работу через пять дней. Призрак… ― Лоусон поджал губы, словно сказал то, чего не хотел бы сейчас упоминать. ― Велено увеличить темпы исследований, насколько только это возможно. Не знаю пока, почему именно, но… Надо сократить издержки времени за счёт всего, что возможно.

Глаза ещё совсем молодой женщины-человека тревожно-умоляюще следили за каждым его движением… Марк отогнал наваждение. И понял, что оно было не так уж и неуместно сейчас. Это был хороший шанс обратить на себя внимание.

― Я уже думал над тем, как максимально оптимизировать и уменьшить затраты времени и ускорить ход исследований, мистер Лоусон. Учитывая скорость метаморфозы у каждой расы, дающей жизнеспособных хасков, я бы предложил сократить количество подопытных из числа инопланетных рас ― оставить лишь в качестве вспомогательной группы для уточнения параметров сигнала для каждой расы ― здесь они будут для нас незаменимы. А основную часть исследований проводить на людях. Их цикл превращения самый короткий. Возможно это несколько не отвечает нашим принципам, но раз это требуется для дела…

― Перед нами стоит задача, и мы должны её выполнить любой ценой, ― сухо сказал Лоусон. ― Мне нравится ход ваших мыслей Беннет, ― глаза Марка самодовольно сверкнули. ― Более того, по всей видимости мы окажемся перед неизбежностью поступить именно так.

― Сэр?..

― Новый комплекс должен быть полностью введён в эксплуатацию к концу сентября. Насколько мне известно, гражданские корабли сюда будут поступать в больших количествах. И преимущественно это будут человеческие корабли. Так что, если мы сменим вектор исследований в сторону людей, то в материале недостатка не будет. А с инопланетянами ― по остаточному принципу. Главная задача ― найти способ управления хасками. На данный момент.

Марк с лёгким удивлением посмотрел на Лоусона. О том, что лаборатория преследует ещё какую-то цель, он слышал впервые. Прежде ему всегда казалось, что задач ровно две. С первой ― воспроизвести процесс метаморфозы людей в хасков и провести аналогичный процесс с другими расами ― они уже успешно справились. Вторая ― найти способ контролировать хасков, подавляя сигнал Жнецов, ― была пока не выполнена, хотя Марк и чувствовал, что к решению они подошли вплотную. Но, оказывается, была и третья цель, которой Лоусон не спешил делиться с подчинёнными. Что ж… над этим тоже стоило поразмышлять позже.

Лоусон нервно посмотрел на часы.

― Думаю, здесь мы закончим. Хорошая работа, Беннет., ― развернув инструментрон, он принялся что-то набирать на нём. Аккуратно глянув ему через локоть, Марк увидел сообщение к Эрику Томсону, руководившему строительством нового лабораторного комплекса, и понял, куда именно торопится их патрон. Интересно, что же за разговор был между ним и тем, кого все в “Цербере” знали под именем Призрак, но о ком большинство ничего, кроме сомнительного толка слухов, больше знало? Слишком уж рьяно по возвращении на Горизонт Лоусон принялся форсировать темп исследований.

― Всегда к вашим услугам, сэр, ― провожая взглядом удаляющегося Лоусона, Марк довольно ухмыльнулся. Перспектива новой должности была как никогда близка. Вернувшись к датападу, он посмотрел на время и глянул на турианку за стеклом ― та уже практически перестала двигаться и что-либо шептать. Её тело теперь больше походило на сплав органики и машины. Поразительно, как наниты быстро модифицировали плоть в странную структуру ― уникальную для каждой расы. Структура внешне отражала наиболее характерные расовые черты, но в корне меняла метаболизм нового организма. Продолжая питать органическую составляющую, тело давало каким-то пока до конца неясным способом, скорее всего химическим, энергию имплантам, которые наниты буквально выращивали внутри живого существа, перестраивая его под свои задачи.

“Чёрт, почему же тебя так торопят, Лоусон? ― мысли Марка снова вернулись к интригующему его вопросу. ― Какие-то твои рассчёты не сходятся с реальностью? Выбиваются из графика?” ― серые глаза молодого мужчины заблестели нездоровым блеском. Он всегда старался быть в курсе того, что вокруг него происходит, старался просчитать и предугадать последующие события и поступки окружавших его людей. Это давало ему приятное ощущение контроля над ситуацией. И это ощущение контроля было не последним пунктом, который приносил ему удовлетворение от его работы. “Когда ты контролируешь происходящее, ничто не преподносит тебе неприятных сюрпризов, не идёт вразрез с твоими планами. Ничто не стоит на пути к поставленной цели. Ничто, никто и никогда тебя не предаёт… Больше никогда не предаёт…”

Приближалась середина дня, и недостаток отдыха давал о себе знать. Марк подавил зевок и потёр пальцами глаза. Хотелось есть. Он зашёл в свой кабинет ― здесь же на этаже за углом ― положил карты подопытных и направился в столовую. “Вечером надо будет сходить с Вики на прогулку ― подумать. А заодно узнать, какие изменения внесены в распорядок их работы…” Расспрашивать Вики становилось всё сложнее. Когда на Горизонт прибыли строители и инженеры для возведения нового комплекса, одна из первых вещей, о которых предупредили работников лаборатории ― не распространяться ни о каких, даже мельчайших деталях исследований, которые здесь проводятся. Даже не упоминать мельком в разговоре слова “Цербер”. Наёмная строительная группа была сторонней, и знать что-либо лишнее ей не следовало.

Марк вспомнил тихие кварталы опустевшей полгода назад колонии в тридцати километрах отсюда. После того, как часть жителей исчезла, большинство оставшихся покинули планету сами. На Горизонте остались лишь те, кому совсем было некуда податься. Колония превратилась в город-призрак. И Марку нравилось гулять по тем пустым кварталам. Тревожная атмосфера, царившая там, подстёгивала его мысли, подводя порой к неожиданным, на первый взгляд, выводам, подсказывала новые неочевидные направления размышлений. И сегодня ему захотелось слетать туда вместе с Вики ― помощником главного инженера ― которая прибыла вместе со строительной группой и с которой он встречался вот уже почти три недели.

Мысли приятным ручейком текли в голове Марка, когда он вошёл в столовую. Обеденное время только начиналось, и здесь было почти пусто. За столиком у стеклянной стены, за которой росло несколько зелёных кустов (большая часть лаборатории располагалась под землёй и окон не имела) сидело трое лаборантов из параллельной исследовательской ячейки, пришедших сюда, по всей видимости уже после смены ― более никого в обеденном зале Марк не увидел. Пройдя в ту его часть, где были выставлены столы с приготовленными блюдами, он принялся набирать себе на поднос еду.